С развитием более сложных нейрофизиологических методов (таких как позитронно-эмиссионная томография и анализ мозгового кровотока) исследователи добились большего понимания отношений между использованием образов и реальными движениями. Сторонники данной группы теорий предполагают, что образы и движения очень схожи по своему влиянию на организм. Более того, некоторые исследователи утверждают, что двигательные образы и двигательная тренировка функционально эквивалентны[143].[144] Гипотеза функциональной эквивалентности предполагает, что образы и восприятие, так же как образы и движения, включают в работу общие структуры и процессы. Мысленная тренировка аналогична реальной физической тренировке за исключением того, что она не влечет за собой итоговое выполнение моторных команд. Исследователи рассматривают две формы функциональной эквивалентности: зрительные образы и зрительное восприятие; двигательные образы и двигательная подготовка.

Нейрофизиологические данные зачастую используют как информацию о том, действительно ли образы и восприятие являются функционально эквивалентными. С психофизиологической точки зрения существуют строгие данные в пользу их функциональной эквивалентности,[145] поскольку в ходе выполнения задач, связанных со зрительным восприятием и зрительными образами, была зарегистрирована аналогичная активация затылочных и нижних отделов височных областей. Выполнение задач, требующих использования двигательных образов или «безо́бразного» мышления, не привело к активации тех же областей.

М. Дженнерод[146] предположил, что принцип аналогичности мозгового субстрата зрительных образов и зрительного восприятия может быть перенесен и в область физиологии движений: двигательные образы обладают теми же свойствами, что и соответствующие им моторные действия, а следовательно, находятся в такой же функциональной связи с представлениями о движении и играют ту же причинную роль в генерации движений. Таким образом, полезный эффект для выполнения движений после применения двигательных образов должен возникать благодаря ускорению движения нервных импульсов по рефлекторным дугам, отвечающим за повышение синаптической активности в наиболее важных частях системы, таких как мозжечок и базальные ганглии. Это, согласно предположению М. Дженнерод, способно повлечь за собой улучшение способности к регуляции двигательной нейронной активности и координации между группами мышц агонистов и антагонистов. Согласно данной гипотезе, периферическая ЭМГ активность, наблюдаемая в ходе образных представлений, является скорее результатом, а не причиной процесса научения. Это центральное объяснение тем самым указывает на то, что ввиду аналогичности нейрофизиологического базиса научение с помощью реального выполнения существенно не отличается от научения с помощью мысленных образов.

Исследования подтверждают предположение М. Дженнерод о функциональной эквивалентности между двигательными образами и двигательной подготовкой. Было показано, что активность коры в тот момент, когда человек представляет моторное действие, регистрируется в тех областях, которые отвечают за управление действиями, и картина ее похожа на ту, которая регистрировалась бы при реальном выполнении действия[147][148].[149] Эти структуры включают премоторную кору, латеральную зону мозжечка, базальные ганглии, дорсолатеральную префронтальную кору, нижние отделы лобной коры и заднетеменную кору[150][151][152].[153] Кроме того, периферийные сердечные, дыхательные и мышечные показатели указывают на активацию двигательных проводящих путей.

Возможно, самым строгим доказательством, подтверждающим функциональную эквивалентность двигательных образов и двигательной тренировки, является демонстрация того, что ассоциативные зоны моторной коры действительно включаются в ходе использования двигательных образов. При изучении мозгового кровотока предполагается, что ассоциативные зоны, отвечающие за моторные функции, участвуют в активации областей, отвечающих за двигательные паттерны.[154] Также в исследованиях показано, что те же самые зоны активизируются и в ходе представления движения[155].[156]

Итак, на сегодняшний день исследователями накоплен обширный и разнообразный материал, касающийся использования образов в спорте. Хотя ни одна из предлагаемых моделей не способна отразить все стороны и все многообразие теоретических и эмпирических доказательств эффективности использования образов в спорте и дать адекватное представление о всех тех психологических механизмах, которые обеспечивают позитивное действие мысленных образов. Тем не менее ряд описанных закономерностей представляет особый интерес. Тенденция выделять различные типы образов в зависимости от задачи, на решение которой этот образ направлен (например, когнитивный образ – для удержания тактики игры, мотивационный – для управления уровня возбуждения), представляется продуктивной. В то же время в рассмотренных классификациях не представлены образы, соединяющие воедино эмоциональные и когнитивные компоненты. Можно предположить, что этот особый тип образов, к анализу которого обращался еще Л. С. Выготский,[157] включен в более широкие семантические связи, чем чисто когнитивные или мотивационные образы. Проведенные нами исследования показывают, что в ситуациях высокой степени неопределенности (из которых, по сути, состоит спортивная деятельность) создаются особые условия для появления символического образа, существенно отличающегося от знаковых средств[158].[159]

Определенный интерес представляют попытки интерпретировать образы в контексте пропозиционных отношений, когда логика построения содержания противопоставляется самому содержанию образа. Пропозиционные отношения задают скорее не систему значений, а систему смыслов, в которых организуется спортивная деятельность. В этом случае можно ожидать, что существуют такие образы, в которых пропозиционные отношения и содержание образов совпадают.

Возможно, наиболее перспективным является предположение, что процесс образных представлений сочетает в себе сразу несколько механизмов, предлагаемых в качестве объяснительных в различных моделях. Как показывает наш опыт работы со спортсменами, в ходе реальных тренировок спортсмены не только наблюдают за работой своих мышц, но и планируют то, что собираются делать; успешно выполняя движения, они набираются уверенности и мотивируют себя на успешную деятельность, ощущая эффективность использования образов. В последнее время очевиден всплеск интереса к проблеме применения образов в спорте (следствием чего, например, является появление издания «Journal of Imagery Research in Sport and Physical Activity»), однако слабая преемственность между различными исследовательскими поколениями затрудняет разработку единых моделей.

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Что такое мысленная тренировка?

2. Какие виды образов можно выделить применительно к спортивной деятельности?

3. В чем состоит специфика содержания образов спортсменов?

4. Раскройте основные положения теории двойного кодирования.

5. Что такое гипотеза функциональной эквивалентности?

6. Как выражаются пропозиции образов?

7. Приведите примеры, подтверждающие правомерность теории инсайта.

8. Приведите доказательство, подтверждающее функциональную эквивалентность.

9. Опишите нейрофизиологические методы исследования образов.

10. Раскройте содержание теории самоэффективности.

11. Что такое процесс моделирования в спортивной психологии?

12. Для чего необходимо учитывать смысл образа?

13. Раскройте содержание биоинформационной теории.

14. Что включают в себя спортивные навыки и умения?