Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

 

§ 1. Понятие и классификация ограниченных вещных прав

 

1. Ограниченное вещное право как право на чужую вещь

 

Категория вещных прав, как уже отмечалось, включает не только право собственности, но и иные (ограниченные) вещные права. Эти последние обладают всеми признаками вещных прав (см. § 1 гл. 18 настоящего тома учебника), составляя их разновидность. Следовательно, право собственности на вещь является наиболее широким по содержанию, но не единственным вещным правом.

В отличие от права собственности ограниченное вещное право представляет собой право на чужую вещь (jura in re aliena), уже присвоенную другим лицом - собственником. Классическим примером данного права являются сервитуты - права пользования чужой недвижимой вещью в определенном, строго ограниченном отношении, например право прохода или проезда через чужой земельный участок.

Понятие "право на чужую вещь" само по себе не вполне точно, ибо, формально говоря, оно охватывает права любого титульного (законного) владельца вещи, не являющегося ее собственником, в том числе обязательственные права арендатора, хранителя, перевозчика, доверительного управляющего и т.д. <1>. Целесообразнее использовать более точный термин, пришедший к нам из германской цивилистики, - "ограниченные вещные права".

--------------------------------

<1> Ср., например, абз. 2 п. 3 ст. 335 ГК, говорящий об аренде как о "праве на чужую вещь". Это обстоятельство дало повод для объявления вещным правом любого титульного владения (Гражданское право. Часть первая: Учебник для вузов / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М., 1998. С. 297 (автор главы - В.А. Плетнев), с чем, разумеется, невозможно согласиться: при таком подходе "вещным" становится всякое гражданское право, прямо или косвенно имеющее объектом вещь, в результате чего необоснованно смешиваются вещные и обязательственные отношения.

 

Ограниченные вещные права, подобно праву собственности, предоставляют управомоченным лицам непосредственное, хотя и строго ограниченное, господство над чужим имуществом, а не над поведением другого (обязанного) лица. Иначе говоря, реализация вещного права не зависит от действий других лиц. В этом состоит его принципиальное отличие от обязательственных прав, в том числе имеющих объектом индивидуально-определенные вещи. Например, арендатор чужой вещи сможет воспользоваться ею только по воле арендодателя, тогда как залогодержатель вправе даже реализовать чужую (заложенную) вещь независимо от воли ее собственника-залогодателя.

Ограниченные вещные права имеют тот же самый объект (индивидуально определенную вещь), что и правомочия собственника. Поэтому они ограничивают и тем самым как бы сжимают права собственника на его вещь: последний обычно лишается возможностей свободного пользования своей вещью, но, как правило, сохраняет возможности распоряжения ею, например ее продажи. С этой точки зрения наличие ограниченных вещных прав на имущество является известным ограничением правомочий собственника. Более того, субъекты этих прав могут прибегать к их правовой защите от неправомерных посягательств любых третьих лиц, включая и собственника вещи. При прекращении ограниченных вещных прав право собственности "восстанавливается" в первоначальном объеме без каких-либо дополнительных условий, в чем проявляется, как говорили еще дореволюционные юристы, эластичность, упругость права собственности <1>.

--------------------------------

<1> Даже "неполная собственность", т.е. право собственности, обремененное вещными правами, как отмечал В.М. Хвостов, "не теряет своего значения общего господства над вещью, в сравнении с которым все другие права на ту же вещь установляют только частное господство". Обусловленное этим положением "свойство собственности стягивать обратно все отнятые у собственника правомочия, лишь только прекратится основание, заставлявшее лишать его какого-либо правомочия", является еще одним свидетельством невозможности сведения права собственности к сумме отдельных правомочий (см.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. С. 225).

 

Важно также иметь в виду, что ограниченные вещные права в европейских континентальных правопорядках возникли и развились в связи с необходимостью юридически обеспечить экономически необходимое участие несобственников в использовании уже присвоенной собственниками чужой недвижимости, главным образом - земельных участков <1>. Ведь количество пригодной для использования земли самой природой ограничено, относительно невелико, тогда как для ведения хозяйственной и иной деятельности земля необходима многим лицам, не являющимся собственниками земельных участков (что и влечет объективно обусловленные публичными интересами ограничения правомочий их собственников). Поэтому почти все ограниченные вещные права (за исключением прав залога и удержания) имеют объектом недвижимое имущество (вещи), в то время как объектом права собственности являются и движимые вещи.

--------------------------------

<1> Именно поэтому осуществленная в нашей стране при прежнем общественном строе национализация земли повлекла за собой в области гражданского права ликвидацию из-за ненадобности понятий не только недвижимого имущества, но и ограниченных вещных прав, что самым отрицательным образом сказалось на их изучении.

 

2. Признаки и определение ограниченного вещного права

 

Предоставляемые ограниченными вещными правами возможности всегда ограничены по содержанию в сравнении с правомочиями собственника, являются гораздо более узкими (в частности, в большинстве случаев исключают возможность отчуждения имущества без согласия собственника), что составляет первый из их признаков.

Вместе с тем сопоставление содержания прав собственника и рассматриваемых прав свидетельствует об их производности, зависимости от права собственности как основного вещного права. Ограниченные вещные права не могут существовать "самостоятельно", в отрыве от прав собственности, помимо них. Поэтому при отсутствии или прекращении права собственности на вещь невозможно установить или сохранить на нее ограниченное вещное право (например, в отношении бесхозяйного имущества). Данное важное свойство ограниченных вещных прав составляет их второй признак.

Из этого становится очевидной невозможность появления какого-либо ограниченного вещного права в отношении вещи, имеющей только фактического владельца, который добросовестно, открыто и непрерывно владеет ею до истечения срока приобретательной давности (п. 1 ст. 234 ГК). Такой владелец даже при наличии вещно-правовой защиты факта своего владения не только не приравнивается к собственнику, но в силу изложенного выше не может быть признан и субъектом ограниченного вещного права <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее о юридической природе владения см. § 1 гл. 18 настоящего тома учебника. Поэтому нельзя согласиться с попытками отнесения фактического владения к ограниченным вещным правам (Гражданское право. Часть первая. Учебник для вузов / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 299 (автор главы - В.А. Плетнев); Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. С. 249 (автор главы - А.И. Масляев).

 

Ограниченные вещные права ограничивают и тем самым как бы обременяют право собственности (иногда об этом не очень точно говорят как об "обременениях" конкретной вещи, например земельного участка) <1>. Данные обременения сохраняются и при смене собственника "обремененной вещи", ибо ограниченное вещное право в таких ситуациях обычно не прекращает своего действия (ограничения права собственности): например, отчуждение обремененной рентой недвижимости в соответствии с п. 1 ст. 586 ГК влечет переход обязательств плательщика ренты на приобретателя такого имущества.

--------------------------------

<1> В некоторых европейских правопорядках ограниченные вещные права и называются поэтому "вещными обременениями". Так, в абз. 1 § 151n Гражданского кодекса Чехии 1964 г. в редакции 1998 г. "vecna bremena" рассматриваются в качестве ограничений прав собственника недвижимой вещи, на которого в данном случае возлагается "обязанность к выгоде кого-либо нечто претерпевать, от чего-либо воздерживаться или что-либо делать".

 

В результате важной юридической особенностью ограниченных вещных прав становится их сохранение даже в случае смены собственника соответствующей вещи. Иначе говоря, эти права, как бы обременяя вещь, всегда следуют за ней (точнее, за правом собственности на соответствующую вещь), а не за ее собственником. Такое право следования является третьим характерным признаком ограниченных вещных прав.

Однако перечисленные признаки не всегда дают возможность четко разграничить вещные и обязательственные права. Так, права арендатора чужого имущества на первый взгляд отвечают большинству указанных выше признаков вещных прав. Они дают возможность не только владеть и пользоваться, но в определенных случаях и границах даже распоряжаться арендованным имуществом, тем самым обеспечивая арендатору известное хозяйственное господство над чужой вещью. Они не прекращаются в связи с изменением собственника-арендодателя, следуя за арендованной вещью, и защищаются от любых лиц как права титульного владельца.

Вместе с тем права арендатора, конечно, носят обязательственно-правовой, а не вещный характер (хотя споры об их юридической природе велись еще в дореволюционной российской литературе). Дело в том, что они всегда возникают в силу договора с собственником арендуемого имущества, и их содержание, включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения, определяется исключительно условиями конкретного арендного договора. В соответствии с ними объем прав арендатора всякий раз может быть различным (например, включая или, наоборот, исключая для него возможности распоряжения арендованным имуществом), и потому их невозможно заранее точно определить. В связи с этим в обязательственных отношениях, в большинстве случае возникающих на основе договора, участники, как правило, вольны в определении их содержания и условий, включая даже установление условий таких сделок, которые вообще не определены законом, но не противоречат ему (что делает бессмысленным установление в законе закрытого, исчерпывающего перечня отдельных видов договоров).

Для ограниченных вещных прав такое положение исключено: их характер и содержание определяются непосредственно законом, а не договором с собственником, тем более что их возникновение может происходить и помимо его воли. Закон сам устанавливает все их разновидности и определяет составляющие их конкретные правомочия (содержание) исчерпывающим образом (numerus clausus). Данное обстоятельство составляет четвертый важнейший признак ограниченных вещных прав (которым нередко пренебрегают многие отечественные исследователи <1>).

--------------------------------

<1> Что затем и дает основания для необоснованного вывода о возможности создания по соглашению сторон договора "новых вещных прав", неизвестных закону. Такое мнение высказано, в частности, Г.А. Гаджиевым (Гаджиев Г.А., Пепеляев С.Г. Предприниматель - налогоплательщик - государство. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: Учебное пособие. М., 1998. С. 115) и В.А. Плетневым (Гражданское право. Часть первая: Учебник для вузов / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 297).

 

Ведь ограниченные вещные права, будучи необходимым и полезным гражданско-правовым институтом, одновременно несут в себе опасность для права собственности: нередко они существенно связывают, обременяют собственника, ограничивая его хозяйственное господство над вещью на весьма длительный, иногда на неограниченный срок. Как указывал И.А. Покровский, "истинной ценой, которою покупается каждое подобное ограниченное право на чужую вещь, является урезанное, морально и экономически подорванное право собственности". Поэтому такие права допускаются законом лишь при наличии особых оснований, причем он сам, непосредственно определяет и их виды, и их конкретное содержание, тогда как "частная автономия может проявлять себя только в выборе их" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 210.

 

В германской цивилистике, наиболее последовательно закрепившей и использующей классические основы пандектного учения об ограниченных вещных правах, обычно подчеркивается и другая сторона дела: в силу своего абсолютного характера такие права действуют в отношении всех третьих лиц и должны соблюдаться ими, а для этого требуется осведомленность о содержании и видах указанных прав <1>. Участники имущественного оборота вправе также заранее точно знать, с чем они имеют дело, в частности, при приобретении "обремененной" вещи. Поэтому здесь прямо запрещено изменять договором содержание ограниченных вещных прав или создавать их новые разновидности, неизвестные закону.

--------------------------------

<1> См.: Baur F. Lehrbuch des Sachenrechts. 16. Aufl. Munchen, 1992. S. 3 - 4; Wolf M. Sachenrecht. 16. Aufl. Munchen, 2000. S. 11; Koziol H., Welser R. Grundriss des burgerlichen Rechts. 11. Aufl. Wien, 2000. Bd. I. S. 208 - 211. Ср.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. I. М., 2002. С. 206.

 

Более того, одним из важных принципов вещного права здесь считается "принцип публичности" (Publizitaetsgrundsatz) <1>, из которого вытекает обязательность государственной регистрации ограниченных вещных прав (путем соответствующих записей о них в поземельной книге, поскольку дело обычно касается прав на недвижимое имущество). И у нас в силу п. 1 ст. 131 ГК вещные права на недвижимые вещи, а также их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в Едином государственном реестре, данные которого доступны всем третьим лицам. В сравнительно редких случаях возникновения ограниченных вещных прав на движимые вещи (залог) реализация "принципа публичности" приобретает другие формы: например, специальный (технический) учет или регистрация некоторых вещей; наложение на оставленную у залогодателя вещь печати залогодержателя либо иных знаков, свидетельствующих о ее залоге (ср. п. 2 ст. 338 ГК) <2>, и т.п. Это обстоятельство также следует считать важным (пятым по счету) юридическим признаком ограниченных вещных прав.

--------------------------------

<1> Schreiber K. Sachenrecht. 3. Aufl. Stuttgart, 2000. S. 26 - 27; Schwab K.H., Pruetting H. Sachenrecht. Ein Studienbuch. 31. Aufl. Munchen, 2003. S. 17.

<2> Напротив, залог движимых вещей, не отвечающий требованиям "принципа публичности", теряет и свойства вещного права (см.: Чжу Наньпин. Залог движимых вещей по законодательству России и Китая (сравнительно-правовой анализ). М., 2004. С. 65 и сл.).

 

Таким образом, под ограниченным вещным правом следует понимать зарегистрированное в установленном законом порядке абсолютное гражданское право в том или ином ограниченном, точно определенном законом отношении использовать чужое, как правило, недвижимое имущество в своих интересах без посредства его собственника (в том числе и помимо его воли).

 

3. Классификация ограниченных вещных прав

 

Традиционно выделяется три основные группы таких прав:

во-первых, права пользования чужими вещами (например, известные со времен римского права сервитуты, эмфитевзис, суперфиций, т.е. право застройки чужого земельного участка);

во-вторых, права на получение известной ценности из чужой вещи (например, залоговое право или право на получение ренты за счет стоимости недвижимой вещи);

в-третьих, права на приобретение известной вещи (например, преимущественное право покупки недвижимой вещи или доли в праве на нее) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 207 - 208. Примечательно, что аналогичная по сути классификация ограниченных вещных прав проводится и в современном германском праве, где выделяют: 1) Nutzungsrechte - права пользования чужой вещью (сервитуты, узуфрукт, право застройки); 2) Verwertungsrechte - "права реализации" чужой вещи (залог и "вещные обременения" рентного типа); 3) Erwerbsrechte - права приобретения чужой вещи (преимущественное право покупки и некоторые сервитуты) - см.: Baur F. A. a. O. S. 19 - 21; Wolf M. A. a. O. S. 4. Данное обстоятельство не случайно и свидетельствует об общности исходных положений теории ограниченных вещных прав.

 

К сожалению, отечественная цивилистика по указанным ранее причинам более полувека назад была вынуждена отойти от этих классических подходов и в настоящее время (в действующей кодификации гражданского права) пока лишь пытается возродить их. При этом, с одной стороны, появились искусственно созданные для нужд огосударствленной экономики ограниченные вещные права "оперативного управления" и "хозяйственного ведения", не имеющие аналогов в развитых правопорядках и не соответствующие традиционным цивилистическим воззрениям. С другой стороны, ряд известных ранее ограниченных вещных прав оказался просто забытым в этом качестве (например, преимущественное право покупки недвижимости или обременение ее рентой) либо невостребованным из-за неразвитости оборота недвижимости, особенно - земельных участков и прав на них (например, право застройки и узуфрукт), а залог стал рассматриваться законом лишь как способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств, что дало основания подвергать сомнению его вещную природу.

В связи с этим набор ограниченных вещных прав и их система в современном российском гражданском праве не совпадают с традиционной систематизацией. Из указанных выше трех групп таких прав отечественному правопорядку пока бесспорно известна лишь первая. Поэтому и систематизация данных прав проводится внутри этой группы по иным, нежели классические, принципам. Ее основным критерием стали не содержание, а объекты рассматриваемых прав.

С этой точки зрения можно выделить четыре группы ограниченных вещных прав:

1) права по использованию чужих земельных участков и других природных ресурсов (земельные, водные, лесные и градостроительные сервитуты, а также права пожизненного наследуемого владения и постоянного бессрочного пользования);

2) права по использованию чужих жилых помещений (право пользования жилым помещением члена семьи его собственника, право пользования жильем по договору пожизненного содержания с иждивением или в силу завещательного отказа);

3) "обеспечительные" права - залог (включая залог недвижимости - ипотеку) и удержание (вещная природа которых оспаривается в современной отечественной литературе);

4) права на "хозяйствование с имуществом собственника" ("хозяйственное ведение" и "оперативное управление"), объектом которых являются имущественные комплексы унитарных предприятий и учреждений (причем недвижимостью абз. 2 п. 1 ст. 132 ГК признает лишь предприятие).

При этом ГК в п. 1 ст. 216 в качестве ограниченных вещных прав прямо называет лишь некоторые из этих групп. В действительности ими, однако, не исчерпываются предусмотренные как Гражданским кодексом, так и другими законами иные вещные права. Другое дело, что эти законы, в особенности Земельный и другие природоресурсные кодексы, будучи по своей юридической природе актами публичного, а не частного (гражданского) права, тем не менее вмешиваются в регулирование не входящих в их предмет отношений, нередко искажая традиционные цивилистические конструкции. Данное положение следует отнести к издержкам формирования нового российского законодательства.

Вместе с тем перечень ограниченных вещных прав остается прямо предусмотренным законом и в этом смысле продолжает быть исчерпывающим. Никаких иных вещных прав, кроме прямо установленных, законодательство не допускает, и создать их или изменить их содержание в результате соглашения (договора) участников имущественного оборота невозможно. Тем самым можно сказать, что и в отечественном правопорядке действует важнейший для юридической характеристики ограниченных вещных прав принцип "numerus clausus" (исчерпывающий перечень) их видов и содержания.

Иное дело, что по мере развития законодательства этот перечень может изменяться и дополняться. Так, преимущественное право покупки недвижимой вещи или доли в праве собственности на нее при придании ему законом свойств права следования вполне может быть квалифицировано как ограниченное вещное право <1>. В этом же качестве может быть рассмотрено и право получателя ренты, обременяющей недвижимость <2>, а также право покупателя предприятия (имущественного комплекса) распоряжаться приобретенным имуществом еще до его полной оплаты или до государственной регистрации данной сделки "в той мере, в какой это необходимо для целей, для которых предприятие было приобретено" (п. 3 ст. 564 ГК) <3>.

--------------------------------

<1> Таковым оно было ранее (см., например: Покровский И.А. Указ. соч. С. 208) и является сейчас в ряде европейских правопорядков (ср. § 1094 - 1097 Германского гражданского уложения; § 1073 австрийского Общего гражданского уложения; ст. 256 Закона о вещном праве Эстонии 1993 г.).

<2> Что давно известно развитым правопорядкам в виде "земельных" или "вещных обременений" (§ 1105 - 1112 и 1191 - 1203 Германского гражданского уложения; ст. 782 - 792 Швейцарского гражданского кодекса; § 530 австрийского Общего гражданского уложения и § 12 Федерального закона Австрии от 2 февраля 1955 г. "О поземельных книгах"), а теперь закреплено (в качестве особого вещного права "реальных обременений") в современных законах ряда прибалтийских и балканских государств (см., например, ст. 229 Закона о вещном праве Эстонии 1993 г.; ст. 246 Закона о собственности и других вещных правах Хорватии 1996 г.; ст. 236 Закона о собственности и других вещных правах Македонии 2001 г.). Подробнее о договоре ренты см. § 3 гл. 44 т. III настоящего учебника.

<3> См.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестник Московского университета. Право. 2002. N 4. С. 33 - 34. В литературе имеются и другие предложения по расширению данного перечня, в частности, путем установления "права ограниченного владения земельным участком" (Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе / Под ред. В.В. Витрянского, О.М. Козырь, А.А. Маковской. М., 2004. С. 33 - 39).

 

§ 2. Отдельные виды ограниченных вещных прав

 

1. Сервитуты

 

Это классическая группа ограниченных вещных прав, ряд из которых имеет уже многовековую историю. К ним прежде всего относятся сервитуты (сервитутные права), которые чаще всего могут иметь объектом (обременять в том или ином отношении) земельные участки, например, путем предоставления субъекту такого права возможности прохода или проезда через чужой земельный участок и т.п.

Так, при обращении залогодержателем взыскания на заложенный земельный участок может оказаться, что на нем расположено здание или сооружение залогодателя, не находившееся в залоге. В этом случае залогодатель получает сервитут на ту часть земельного участка, которая необходима ему для использования оставшегося у него здания или сооружения в соответствии с их назначением <1>. Сервитутные права в отношении земельного участка могут возникать и у арендаторов находящихся на них зданий и сооружений на срок действия договора аренды (ст. ст. 652, 653 ГК). Все эти сервитуты называются земельными, а их правовой режим наряду с гражданским определяется также земельным законодательством (ср. ст. 274 ГК и ст. 23 ЗК).

--------------------------------

<1> См. абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" // СЗ РФ. 1998. N 29. Ст. 3400; 2001. N 46. Ст. 4308; 2002. N 7. Ст. 629; N 52 (часть I). Ст. 5135; 2004. N 6. Ст. 406.

 

Сервитуты могут иметь объектом и другие виды недвижимости, "ограниченное пользование которыми необходимо вне связи с пользованием земельным участком" (ст. 277 ГК), например право использования подсобных помещений и лестничных площадок здания. Сервитут может устанавливаться для прокладки и эксплуатации линий электропередачи, связи и трубопроводов, обеспечения водоснабжения и мелиорации (п. 1 ст. 274 ГК), а также для строительства, реконструкции, ремонта и эксплуатации зданий, строений, сооружений, объектов инженерной и транспортной инфраструктуры, работ по устройству подпорных стен и ремонту общих стен и др. (п. 3 ст. 64 Градостроительного кодекса). В этой связи законодательство говорит о строительных сервитутах <1>.

--------------------------------

<1> См. п. 1 ст. 50 Федерального закона от 15 июня 1996 г. N 72-ФЗ "О товариществах собственников жилья" // СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2963; 2002. N 1 (часть I). Ст. 2; N 12. Ст. 1093.

 

Природоресурсное законодательство закрепляет не только земельные, но также водные и лесные сервитуты. Водные сервитуты в виде прав на забор воды, водопой скота, осуществление паромных и лодочных переправ через водные объекты по соглашению с их собственниками предусмотрены ст. ст. 43 - 44 Водного кодекса РФ. Статьей 21 Лесного кодекса предусмотрены лесные сервитуты в виде ограниченных прав пользования участками леса <1>.

--------------------------------

<1> Правда, лесной сервитут рассматривается здесь лишь как ограничение прав пользователей участков лесного фонда "в пользу иных заинтересованных лиц" на основании договоров, актов органов публичной власти и судебных решений, что следует считать очередной неудачной законодательной формулировкой (которыми при определении сервитутов и других имущественных прав, к сожалению, изобилует наше природоресурсное законодательство).

 

Сервитут обязывает собственника обремененной им недвижимости претерпевать определенные ограничения своих прав, но он не может выражаться в возможности требования от собственника "служебного" (обремененного) земельного участка или иного объекта недвижимости совершения каких-либо положительных действий в пользу сервитуария (собственника господствующего земельного участка и т.п.). Вместе с тем он может состоять как в ограниченном праве пользования чужой недвижимостью ("положительный сервитут"), так и в запрете совершения определенных действий собственником обремененной недвижимости ("отрицательный сервитут"), например в запрете возведения на обремененном сервитутом земельном участке построек или сооружений определенного типа, высоты и т.п.

В нашем праве сервитуты обычно устанавливаются по договору с собственником обременяемой недвижимости (но по требованию заинтересованного лица они могут быть установлены судом в принудительном порядке); как правило, носят возмездный характер; могут быть как срочными, так и постоянными (п. п. 3, 5 ст. 274 ГК; п. п. 1, 4, 6 ст. 23 ЗК). Сервитуты как права на недвижимости подлежат государственной регистрации, только после которой они вступают в силу <1>.

--------------------------------

<1> См.: ст. 27 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2001. N 11. Ст. 997; N 16. Ст. 1533; 2002. N 15. Ст. 1377; 2003. N 24. Ст. 2244; 2004. N 30. Ст. 3081; N 35. Ст. 3607.

 

Осуществление сервитута должно быть наименее обременительным для земельного участка или иной недвижимости, в отношении которой он установлен. Если в результате обременения сервитутом земельный участок не может использоваться собственником в соответствии с его назначением, последний вправе требовать по суду прекращения сервитута (п. 2 ст. 276 ГК). Поэтому сервитут не может полностью лишать собственника имеющихся у него возможностей, превращая его право собственности в jus nudum - "голое право".

В современном отечественном законодательстве появилась также категория "публичных сервитутов", внесенная в него актами приватизационного законодательства <1> и широко используемая законами о земле и других природных ресурсах. Например, в соответствии со ст. 43 Водного кодекса "каждый может пользоваться водными объектами общего пользования", а согласно ч. 1 ст. 21 Лесного кодекса "граждане имеют право свободно пребывать в лесном фонде".

--------------------------------

<1> В п. 4.10 Основных положений Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 г., утвержденной Указом Президента РФ от 22 июля 1994 г. N 1535 (СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1478), "публичными сервитутами" были объявлены "право безвозмездного и беспрепятственного использования" пешеходных и автомобильных дорог и объектов инженерной инфраструктуры, находящихся на приватизированном земельном участке, а также право размещения на нем межевых и геодезических знаков и право доступа на участок для их ремонта.

 

Таким образом, главную особенность этих сервитутов составляет отсутствие у них конкретных управомоченных лиц, в силу чего они и не могут стать субъективными вещными правами. Они устанавливаются по решению органов публичной власти в общественных и иных публичных интересах (а по правилам п. 2 ст. 23 ЗК - еще и "с учетом результатов общественных слушаний", что немыслимо для частноправового института). Ясно также, что в силу полной неопределенности круга правообладателей такой сервитут не может быть и зарегистрирован в качестве ограниченного вещного права <1>. В действительности "публичный сервитут" представляет собой не ограниченное вещное право, а общее ограничение права собственности (в том числе публичной) на конкретный объект недвижимости - земельный участок, участок лесного фонда или водный объект - и именно в этом качестве подлежит государственной регистрации.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Земельному кодексу Российской Федерации (постатейный) (под ред. Г.В. Чубукова, М.Ю. Тихомирова) включен в информационный банк согласно публикации - Издательство Тихомирова М.Ю., 2007 (второе издание, дополненное и переработанное).

 

<1> См.: Комментарий к Земельному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.В. Чубукова, М.Ю. Тихомирова. М., 2001. С. 122 (автор комментария - Ю.В. Тимонина).

 

2. Иные ограниченные вещные права

по использованию чужих земельных участков

 

Наряду с сервитутами закон устанавливает также ограниченное вещное право пожизненного наследуемого владения земельным участком, находящимся в публичной собственности, которое может принадлежать только гражданам (ст. 265 ГК; ст. 21 ЗК), а также право постоянного (бессрочного) пользования такими земельными участками, субъектом которого могут быть как граждане, так и юридические лица (ст. 268 ГК; ст. 20 ЗК).

Правда, нормы Земельного кодекса не допускают появление таких ограниченных вещных прав после 30 октября 2001 г. (времени введения его в действие), но сохраняют те из них, которые возникли до этого момента <1>. В постоянное (бессрочное) пользование земельные участки теперь могут предоставляться лишь государственным и муниципальным учреждениям либо казенным предприятиям (п. 1 ст. 20 ЗК).

--------------------------------

<1> Закрепленная в них попытка свести титулы на землю к правам собственности и аренды противоречит объективной тенденции развития и усложнения оборота земельных участков, требующей расширения, а не сужения круга вещных прав. Не случайно и сам Земельный кодекс не смог обойтись без фактического установления новых ограниченных вещных прав (например, безвозмездного срочного пользования в соответствии со ст. 24 ЗК), впрочем, как правило, весьма неудачно сформулированных и оформленных (см.: Суханов Е.А. Вещные права в новом Земельном кодексе РФ // Экологическое право. 2003. N 1).

 

Право наследственного владения, известное еще римскому праву как эмфитевзис (по сути - бессрочная аренда), имело аналог в дореволюционном российском гражданском праве в виде чиншевого права <1>. Появление пожизненного наследуемого владения (как и постоянного (бессрочного) пользования) в современном российском праве стало известным компромиссом в весьма острых спорах о допустимости и границах частной собственности на землю.

--------------------------------

<1> "Чинш" - искаженное нем. zins - процент, определявший размер арендной платы за пользование землей. Подробнее об этом и других ограниченных вещных правах на земельные участки см.: Копылов А.В. Вещные права на землю. М., 2000.

 

Как право пожизненного наследуемого владения, так и право постоянного (бессрочного) пользования могли возникать только в отношении земельных участков, находившихся в государственной и муниципальной (публичной), но не в частной собственности (поскольку частная собственность на землю в то время почти отсутствовала). Этим они принципиально отличаются от своих исторических аналогов. Основанием их возникновения служит акт органа публичной власти.

Правда, согласно п. 1 ст. 271 ГК собственник здания, строения или сооружения, находящегося на чужом земельном участке, в силу этого обстоятельства также приобретает право постоянного пользования соответствующей частью такого участка, но и в этом случае речь пока обычно идет о земельном участке, находящемся в публичной собственности. Их появление возможно также при продаже недвижимости, находящейся на не принадлежащем отчуждателю земельном участке (п. 3 ст. 552 ГК), либо при продаже застроенного земельного участка с сохранением за отчуждателем права собственности на соответствующие строения (ст. 553 ГК).

По содержанию оба рассматриваемых права совпадают, различаясь в основном лишь субъектным составом. Они предоставляют своим субъектам возможности владеть и пользоваться земельным участком, находящимся в публичной собственности, в пределах, установленных законодательством и актом о предоставлении такого участка, включая возможность возведения на участке зданий, сооружений и других объектов недвижимости ("право застройки"). При этом именно пользователь, а не собственник земельного участка становится и собственником таких объектов (п. 2 ст. 266, п. 2 ст. 269 ГК), ибо в условиях господства государственной собственности на землю не может действовать классический принцип superficies solo cedit ("строение следует за землей", т.е. всегда принадлежит собственнику земельного участка). С развитием земельной частной собственности этот принцип также постепенно начинает возрождаться (пп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК).

В обоих случаях теперь не допускается распоряжение земельными участками, за исключением возможности передачи по наследству земельного участка, находящегося в пожизненном наследственном владении (п. 2 ст. 21, п. 4 ст. 20 ЗК). Ранее субъекты этих прав были лишены только возможностей отчуждения предоставленных им земельных участков, но могли сдавать их в аренду и в безвозмездное срочное пользование (п. 1 ст. 267, ст. 270 ГК). Вместе с тем граждане - владельцы и пользователи таких земельных участков вправе приобрести их в собственность, причем один раз - бесплатно (п. 5 ст. 20, п. 3 ст. 21 ЗК), что является особым способом приватизации этого публичного имущества.

Право застройки чужого земельного участка (аналог римского суперфиция) заключается в возможности возведения на нем зданий, сооружений и других объектов недвижимости, становящихся при этом собственностью застройщика. В таком виде право застройки существовало у нас в условиях наличия исключительной собственности государства на землю до 1948 г. (ст. ст. 71 - 84 ГК РСФСР 1922 г.).

Традиционно же суперфиций определяет также и содержание прав застройщика на возведенный им на чужом земельном участке объект недвижимости, поскольку в обычном правопорядке застройщик лишен возможности стать собственником в силу действия принципа superficies solo cedit. В настоящее время право застройки в качестве самостоятельного ограниченного вещного права в нашем законодательстве отсутствует, составляя лишь правомочие некоторых других вещных прав <1>, а иногда даже отождествляется со "строительным сервитутом" (п. 3 ст. 64 Градостроительного кодекса). В будущем однако возможно и его самостоятельное развитие в связи с развитием оборота земельных участков <2>.

--------------------------------

<1> Ср. п. 1 ст. 263 ГК и п. 1 ст. 50 Федерального закона от 15 июня 1996 г. N 72-ФЗ "О товариществах собственников жилья". Подробнее об этом см. особенно: Копылов А.В. Строение на чужой земле: от суперфиция до права застройки // Гражданское право России при переходе к рынку. М., 1995. С. 93 - 114.

<2> Примечательно, что, например, и в Австрии право застройки ("вещное, отчуждаемое и наследуемое право иметь строительное сооружение на поверхности или под поверхностью чужого земельного участка") первоначально касалось только публичных земель и его практическое значение было ничтожным, тогда как после отпадения этих ограничений оно получило значительное развитие (см.: Koziol H., Welser R. A. a. O. S. 387 - 388).

 

3. Ограниченные вещные права по

использованию чужих жилых помещений

 

Ограниченные вещные права пользования жилыми помещениями по сути представляют собой разновидности также известного еще римскому праву узуфрукта, т.е. вещного права на получение выгод (в том числе плодов и доходов) от использования чужой недвижимой вещи при сохранении ее субстанции <1>. В отличие от сервитута узуфрукт предусматривает обязанность собственника обремененной им недвижимости совершать определенные действия в пользу управомоченного лица (узуфруктуария), например предоставлять ему вещь для использования, производить определенные выдачи или выплаты и т.п. Как особое вещное право узуфрукт неизвестен российскому законодательству, пока ограничившемуся закреплением его отдельных разновидностей применительно к жилым помещениям.

--------------------------------

<1> См. § 1030 и 1068 Германского гражданского уложения; ч. 1 ст. 745 Швейцарского гражданского кодекса; § 509 австрийского Общего гражданского уложения.

 

Во-первых, речь идет о правах членов семьи собственника жилого помещения, предусмотренных ст. 292 ГК. За данными гражданами закон признает "право пользования этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством". Таким образом, удовлетворение ими своих жилищных потребностей не зависит от воли собственника жилья. При этом данное право пользования сохраняется за ними и при переходе права собственности на жилье к другому лицу (например, при продаже этого жилья как предмета залога, гарантировавшего банку-ссудодателю погашение выданного им собственнику жилья кредита) (ср. п. 2 ст. 292 и п. 1 ст. 558 ГК).

Следовательно, при отчуждении гражданином-собственником своего жилья без согласия совместно проживающих с ним членов его семьи они вправе продолжать пользование прежним помещением на законном основании и не могут быть выселены из него по требованию нового собственника. Более того, при наличии в числе членов семьи такого собственника несовершеннолетнего лица любое отчуждение жилья вообще допускается только с предварительного согласия органа опеки и попечительства (п. 4 ст. 292 ГК). Закон здесь, по сути, ограничивает собственника недвижимости в праве распоряжения ею.

Кроме следования такого "права пользования жильем" за недвижимостью, характерного для вещного права, оно защищается законом от всяких посягательств любых лиц, включая и самого собственника жилого помещения (п. 3 ст. 292 ГК), а его содержание императивно определяется жилищными законами. Все это не оставляет сомнений в его вещно-правовом характере. Специфику этого института составляет теперь обязанность взрослых (дееспособных) членов семьи такого собственника солидарно с ним отвечать за выполнение обязательств по пользованию жилым помещением, включая обязательства по его оплате.

Во-вторых, это право пожизненного пользования жилым помещением (жилым домом, его частью, квартирой и т.п.) или иным объектом недвижимости (земельным участком, дачей и т.д.), которое возникает у граждан на основании либо договора купли-продажи недвижимости под условием пожизненного содержания с иждивением (п. 1 ст. 602 ГК), либо в силу завещательного отказа (п. 2 ст. 1137 ГК).

Содержание данного права определено законом, а не договором или завещательным отказом и заключается в возможности проживания в жилом помещении, принадлежащем другому лицу, т.е. в ограниченном (целевом) использовании чужого недвижимого имущества, исключающем для управомоченного лица какие-либо возможности распоряжения этим имуществом. Это право сохраняется за управомоченными лицами (пользователями) независимо от возможной впоследствии смены собственника недвижимости и пользуется абсолютной защитой, в том числе и в отношении собственника. Сказанное относится и к праву пожизненного пользования земельным участком или иным (кроме жилого помещения) объектом недвижимости.

Вместе с тем не следует относить к ограниченным вещным правам ни право члена жилищного или иного потребительского кооператива на квартиру, дачу или иной объект недвижимости, принадлежащий кооперативу до полной уплаты гражданином паевого взноса (ср. п. 4 ст. 218 ГК) <1>, ни право нанимателя жилого помещения по договору социального найма в домах государственного или муниципального жилищного фонда <2>. В первом случае речь идет не о вещных, а о корпоративных отношениях, основанных на членстве гражданина-пайщика в соответствующем кооперативе. Во втором случае следует учесть, что ныне действующее жилищное законодательство уже не предоставляет нанимателям такого жилья того широкого объема правомочий и средств их защиты, который был у них ранее.

--------------------------------

<1> Такое мнение впервые было высказано Ю.К. Толстым (Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 288) и вслед за ним Н.П. Антиповым (Гражданское право России. Часть первая. Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. С. 329).

<2> См.: Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М., 1996. С. 18, 105.

 

4. Обеспечительные вещные права

 

Особую группу ограниченных вещных прав составляют вещные права, обеспечивающие надлежащее исполнение обязательств. К их числу относятся залоговое право и право удержания.

Объектом обоих названных прав могут являться как недвижимые, так и движимые вещи (а объектом залога - и некоторые имущественные права), а в их содержание входит возможность принудительной реализации соответствующих вещей помимо воли их собственника, т.е. прекращение самого основного вещного права - права собственности. Оба этих обстоятельства не имеют места в отношении других видов ограниченных вещных прав. Названные особенности залога (и весьма близкого к нему института удержания) обусловили давние, но не прекращающиеся до сих пор теоретические споры о его вещно-правовой или обязательственно-правовой природе <1>.

--------------------------------

<1> Ср.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 240 и сл.; Хвостов В.М. Система римского права. С. 329 и сл. Примечательно, что еще в ГК РСФСР 1922 г. правила о залоге находились в разделе "Вещное право" и лишь ГК РСФСР 1964 г., не знавший категории вещных прав, стал рассматривать залог исключительно как способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств. Вместе с тем уже ГК РСФСР 1922 г. допускал в качестве предмета залога вещи, определенные родовыми признаками (ст. 93), а также "долговые требования" и право застройки (ст. 87), хотя эти виды имущества и не могут быть объектами вещных прав.

 

Залогодержателю принадлежит определенное непосредственно законом, а не соглашением сторон право удовлетворения своих требований из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами (п. 1 ст. 334 ГК). Это право обременяет предмет залога, следуя за ним вне зависимости от смены его собственника; более того, остающийся собственником залогодатель по общему правилу вправе распоряжаться предметом залога только с согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК). Залогодержатель вправе также защищать свое право от всяких посягательств любых лиц, включая и собственника-залогодателя, от которого залоговый кредитор при определенных условиях вправе даже истребовать заложенное имущество или добиваться устранения препятствий в осуществлении своих прав (ст. 347 ГК). Все это говорит о вещно-правовой природе залога.

Отмечая значительные особенности этого института, следует иметь в виду, что основное назначение залогового права, в отличие от других ограниченных вещных прав, изначально состояло не в обеспечении доступа к использованию чужого имущества, а в обеспечении потребности в кредите, возврат которого гарантирован вещью ("реальный" кредит). Иначе говоря, залог по самой своей природе зависел от основного - обязательственного (кредитного) правоотношения, обеспечивая его. В дальнейшем, однако, потребности имущественного оборота расширили цели существования залогового права, оторвав его от обязательственного отношения и сделав самостоятельным институтом путем введения возможности "абстрактного обременения недвижимости, не находящегося в зависимости от обязательственного требования" <1>. Наше гражданское право до самого последнего времени не признавало таких возможностей и традиционно рассматривало залог в строго обеспечительном смысле <2>.

--------------------------------

<1> Это было сделано в форме "оборотной ипотеки", свободно отчуждаемой залогодержателем третьему лицу, и залоговых свидетельств, ставших ценными бумагами (вещными векселями), заключавшими в себе право на получение периодических платежей. Подробнее см.: Синайский В.И. Русское гражданское право (Серия "Классика российской цивилистики"). М., 2000. С. 261 - 262; Покровский И.А. Указ. соч. С. 213 - 219; Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве (Серия "Классика российской цивилистики"). М., 1999. С. 147 - 169.

<2> Единственной, хотя пока и не очень удачной попыткой изменения ситуации стало принятие Федерального закона от 11 ноября 2003 г. N 152-ФЗ "Об ипотечных ценных бумагах" // СЗ РФ. 2003. N 46 (ч. II). Ст. 4448. Подробнее о залоге см. гл. 37 т. III настоящего учебника.

 

Разумеется, договор залога, подобно договору купли-продажи, порождает не только вещные, но и ряд обязательственных отношений между залогодателем-должником и залогодержателем-кредитором (например, об условиях использования и хранения заложенного имущества, его страхования и т.д.). Однако их наличие не превращает само залоговое право ни в смешанное, вещно-обязательственное, ни тем более в чисто обязательственное, как нередко утверждается в современной отечественной литературе <1>. Оно остается абсолютным вещным правом, вполне отвечающим всем отмеченным ранее признакам ограниченных вещных прав. Такой взгляд на это право общепринят и в зарубежной европейской цивилистике.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

 

<1> См. особенно: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая. Общие положения. 2-е изд. М., 1999. С. 501 - 504.

 

Близок к залогу по своей юридической природе такой способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств, как удержание вещи, следуемой передаче неисправному контрагенту по договору (ст. 359 ГК). Права кредитора, удерживающего у себя вещь должника до исполнения последним соответствующих обязательств, аналогичны правам залогодержателя (ст. 360 ГК). Они также сохраняются при смене собственника вещи (т.е. включают в себя "право следования") и подлежат абсолютной правовой защите от вмешательства любых третьих лиц, включая собственника. Поэтому и право удержания представляет собой ограниченное вещное право <1>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Статья С.В. Сарбаша "Право удержания в Российской Федерации" (Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003 (издание второе, исправленное).

 

<1> Оно прямо отнесено к ограниченным вещным правам в ст. 895 Швейцарского гражданского кодекса и в § 151s - 151v Гражданского кодекса Чехии, хотя в Гражданских кодексах Квебека и Нидерландов рассматривается в качестве способа обеспечения надлежащего исполнения обязательств, а в § 1000 Германского гражданского уложения - как возможное возражение законного владельца против виндикационного иска собственника. Подробнее об этом праве см.: Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М., 1998. С. 177 - 182.

 

§ 3. Право хозяйственного ведения

и право оперативного управления

 

1. Особенности ограниченных вещных прав юридических лиц

на хозяйствование с имуществом собственника

 

К вещным правам юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника относятся право хозяйственного ведения и право оперативного управления, которые выражают специфику российского гражданского права и не имеют аналогов в развитых правопорядках. Пока они, однако, весьма распространены, ибо характеризуют имущественную обособленность унитарных предприятий и учреждений - достаточно часто встречающихся видов юридических лиц. Вместе с тем права хозяйственного ведения и оперативного управления настолько своеобразны, что имеются достаточно серьезные сомнения в их вещно-правовой природе, что обусловливает необходимость их особого рассмотрения.

Субъекты обычных ограниченных вещных прав - граждане и юридические лица, а в некоторых случаях и публично-правовые образования - одновременно являются собственниками своего имущества, ибо невозможно участвовать в гражданских правоотношениях только на основе использования чужого имущества. Субъектами прав хозяйственного ведения и оперативного управления могут быть не любые субъекты гражданского права, а только юридические лица в форме унитарных предприятий и финансируемых собственником учреждений (ст. ст. 113 - 115 и 120 ГК), которые ни при каких условиях не становятся собственниками своего имущества. Следовательно, эти права призваны оформить имущественную базу для самостоятельного участия в гражданских правоотношениях юридических лиц - несобственников, что невозможно в обычном, классическом имущественном обороте.

При этом собственники (главным образом публично-правовые образования) по сути лишаются возможностей непосредственно использовать свое имущество, распределенное ими между такими юридическими лицами (в их непосредственном обладании в соответствии с п. 4 ст. 214 и п. 3 ст. 215 ГК остается лишь нераспределенное имущество соответствующей казны). Они не вправе ни владеть, ни пользоваться таким имуществом и могут лишь давать или не давать согласие на совершение созданными ими юридическими лицами сделок по его отчуждению, т.е., по сути, контролировать осуществление правомочия распоряжения.

Иначе говоря, наделение имуществом унитарных предприятий и учреждений на правах хозяйственного ведения и оперативного управления есть способ осуществления права собственности, прежде всего для публично-правовых образований <1>, но никак не юридическая форма экономически необходимого участия одного лица в праве собственности другого (что выступает главной предпосылкой существования самой категории ограниченных вещных прав).

--------------------------------

<1> См.: Дозорцев В.А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С. 243. Не случайно такой способ осуществления права собственности, как создание специально для этого самостоятельных юридических лиц, стал основанием для вывода о корпоративной, а не вещной природе прав хозяйственного ведения и оперативного управления (см.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица по российскому гражданскому праву: Автореферат дис. ... докт. юрид. наук. М., 2004. С. 14).

 

Наконец, их объектом являются не обычные недвижимые вещи, а имущественные комплексы, включающие в свой состав и движимое имущество, в том числе определенное родовыми признаками, и права и обязанности, которые не могут быть объектами вещных прав (причем и сами эти комплексы в целом не всегда представляют собой недвижимость <1>). Примечательно, что земельные участки - главный вид недвижимости - из государственной и муниципальной собственности предоставляются таким юридическим лицам не в хозяйственное ведение или в оперативное управление (ибо такие титулы на землю закону неизвестны), а на еще одном искусственно созданном для этого вещном праве - праве постоянного (бессрочного) пользования (п. 1 ст. 268 ГК; п. 1 ст. 20 ЗК).

--------------------------------

<1> Подробнее о гражданско-правовом режиме имущественных комплексов как объектов вещных прав см. § 1 гл. 18 настоящего тома учебника.

 

Перечисленные особенности заставляют усомниться в обоснованности традиционного для отечественного гражданского права включения прав хозяйственного ведения и оперативного управления в группу ограниченных вещных прав. Необходимо также напомнить, что появление этих вещных прав в отечественном правопорядке связано с существованием планово-регулируемой, огосударствленной экономики. В ней государство как собственник основной массы имуществ, будучи не в состоянии непосредственно хозяйствовать с принадлежащими ему объектами и одновременно не желая утратить на них право собственности, объективно было вынуждено выпускать в имущественный оборот "самостоятельные" юридические лица - предприятия и учреждения, закрепляя за ними свое имущество на некоем ограниченном вещном праве.

При этом таковым оно стало лишь в кодификации гражданского законодательства 60-х гг. прошлого века (до этого момента законодательство вообще прямо не признавало за тогдашними государственными предприятиями каких-либо прав на государственное имущество). В Основах гражданского законодательства 1961 г. и в ГК РСФСР 1964 г. это право стало именоваться "правом оперативного управления", а впоследствии (в Законах о собственности 1990 г.) было разделено на более широкое по содержанию "право полного хозяйственного ведения", предназначенное для производственных предприятий, и более узкое "право оперативного управления", предназначенное для госбюджетных и аналогичных им учреждений.

В условиях развития рыночных отношений и появления частного сектора экономики юридические конструкции таких ограниченных вещных прав, как и их субъектов-несобственников, обнаружили свои очевидные слабости и недостатки, скрытые прежними условиями хозяйствования. Один из основных недостатков состоит в значительных возможностях злоупотребления такими юридическими лицами (а точнее говоря, их органами) предоставленной им собственником экономической свободой, используемой отнюдь не в интересах собственника и даже не в интересах такой организации, а с целью передачи имущества собственника в частный сектор на убыточных для собственника условиях. Поэтому оба этих вещных права были значительно сужены по сравнению со своими прототипами, закреплявшимися ранее в законах о собственности. Такой подход был вызван необходимостью более строгого контроля собственника, прежде всего публичного, за целенаправленным характером деятельности созданных им юридических лиц - несобственников.

В целом же сохранение названных вещных прав свидетельствует о переходном характере нашего имущественного оборота, в свою очередь, обусловленном переходным характером самой экономики, которая неизбежно, но временно и в модифицированном виде сохраняет определенные элементы прежней хозяйственной системы. К числу таких элементов относятся и права хозяйственного ведения и оперативного управления.

 

2. Хозяйственное ведение и оперативное управление

как особые имущественные права

 

Право хозяйственного ведения и право оперативного управления являются производными, зависимыми от прав собственника и не могут существовать в отрыве от этого основного права. Данным обстоятельством определяется их юридическая специфика. Субъектами прав хозяйственного ведения и оперативного управления могут быть только юридические лица и притом не любые, а лишь существующие в специальных организационно-правовых формах - унитарные предприятия и учреждения <1>.

--------------------------------

<1> Об искусственности этих организационно-правовых форм и ее причинах подробнее см. § 5 гл. 8 т. I настоящего учебника. Поэтому законодательные попытки признать права хозяйственного ведения или оперативного управления за другими видами юридических лиц (акционерными обществами, профсоюзами и т.д.) следует считать некорректными и противоречащими самой основе этих институтов (см.: Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 255 - 257). Такую же позицию занимает и судебно-арбитражная практика - см. п. 13 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

 

Характер деятельности субъектов прав хозяйственного ведения и оперативного управления предопределяет и различия в содержании и объеме правомочий, которые их обладатели получают от собственника на закрепленное за ними имущество. Право хозяйственного ведения, принадлежащее предприятию как коммерческой организации, в силу этого является более широким, нежели право оперативного управления, которое может принадлежать либо некоммерческим по характеру деятельности учреждениям, либо казенным предприятиям, в ограниченной мере участвующим в имущественном обороте.

Объектами этих прав являются имущественные комплексы, закрепленные на балансе соответствующих юридических лиц (и остающиеся объектами права собственности их учредителей). Закон специально оговаривает, что результаты хозяйственного использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или в оперативном управлении, в виде плодов, продукции и доходов, включая имущество, приобретенное унитарным предприятием или учреждением по договорам или иным основаниям, поступают соответственно в хозяйственное ведение или в оперативное управление предприятия или учреждения (п. 2 ст. 299 ГК). Из этого прямо вытекает, что данное имущество становится объектом права собственности учредителей предприятий и учреждений, а не самих этих юридических лиц. Ведь имущественной базой для их появления становится имущество собственника-учредителя, находящееся у предприятия или учреждения на ограниченном вещном праве.

Следовательно, предприятие или учреждение ни при каких условиях не может стать субъектом права собственности, что лишает всякой почвы рассуждения о возможности появления "права собственности трудовых коллективов", "права собственности работников" или их "коллективной собственности" на какую бы то ни было часть имущества предприятия или учреждения, включая фонды участия в прибылях ("фонды экономического стимулирования") или вещи, подаренные учреждению частным собственником. Все это имущество остается (или становится) объектом права собственности учредителя <1>.

--------------------------------

<1> Отдельные попытки объявления таких юридических лиц собственниками той или иной части их имущества (содержавшиеся, например, в ранее действовавшем законодательстве об образовании) в действительности не имели под собой ни юридических, ни логических оснований и потому вполне обоснованно не воспринимались правоприменительной практикой.

 

Право хозяйственного ведения или оперативного управления на имущество собственника возникает у предприятия или учреждения с момента фактической передачи им этого имущества, если иное не установлено законом, иным правовым актом или решением самого собственника (п. 1 ст. 299 ГК). Таким моментом можно считать дату утверждения баланса предприятия или поступления имущества по смете. Важность этого момента связана с тем, что начиная с него на предприятие или учреждение переходят обязанности по сохранности соответствующего имущества, закрепленного за ними собственником, и они вправе и обязаны рассчитываться этим имуществом по обязательствам перед своими кредиторами, тогда как учредитель-собственник по общему правилу уже не отвечает этим имуществом перед своими кредиторами.

Прекращение названных прав происходит не только по общим основаниям прекращения соответствующих правоотношений, но и в случаях правомерного изъятия имущества собственником (по основаниям, допускаемым законом). Важно, что в соответствии с п. 3 ст. 299 ГК в качестве таких общих оснований названы основания прекращения права собственности. Это означает, что изъятие данного имущества помимо воли самих предприятий и учреждений допустимо лишь в том же порядке и при тех же условиях, что и изъятие имущества у собственников (ст. 235 ГК). Исключения из этого правила составляют те случаи, которые отражают ограниченный характер прав названных субъектов. Например, они не вправе прекращать свои правомочия путем отказа от прав на имущество в порядке, предусмотренном ст. 236 ГК, ибо это нарушает право собственности на данное имущество их учредителя.

 

3. Право хозяйственного ведения

 

В соответствии со ст. 294 ГК право хозяйственного ведения - это право государственного или муниципального унитарного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом публичного собственника в пределах, установленных законом или иными правовыми актами.

При этом имущество данного предприятия по прямому указанию закона целиком принадлежит его собственнику-учредителю (п. 4 ст. 214, п. 3 ст. 215 ГК) и не делится ни в какой-либо части, ни тем более полностью на паи или доли его работников или трудового коллектива <1>. Это обстоятельство подчеркивает и термин "унитарное", т.е. единое (единый имущественный комплекс).

--------------------------------

<1> См. также абз. 4 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" // СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4746 (далее - Закон о предприятиях).

 

Субъектами этого права могут быть только государственные или муниципальные унитарные предприятия (но не казенные предприятия, обладающие на закрепленное за ними имущество правом оперативного управления). Объектом данного права является имущественный комплекс (ст. 132 ГК), находящийся на балансе предприятия как самостоятельного юридического лица.

Поскольку имущество, передаваемое унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, выбывает из фактического обладания собственника-учредителя и зачисляется на баланс предприятия, сам собственник уже не может осуществлять в отношении этого имущества правомочия владения и пользования, а в определенной мере - и правомочие распоряжения. Следует учитывать и то, что имуществом, находящимся у предприятий на праве хозяйственного ведения, они отвечают по своим собственным долгам и не отвечают по обязательствам создавшего их собственника, поскольку оно становится распределенным государственным или муниципальным имуществом. Поэтому собственник - учредитель предприятия (уполномоченный им орган) ни при каких условиях не вправе изымать или иным образом распоряжаться имуществом (или какой-либо частью имущества) унитарного предприятия, находящимся у него на праве хозяйственного ведения, пока это предприятие существует как самостоятельное юридическое лицо.

В отношении переданного предприятию имущества собственник-учредитель сохраняет лишь отдельные правомочия, прямо предусмотренные законом (п. 1 ст. 295 ГК). Он вправе:

во-первых, создать такое унитарное предприятие - несобственника (включая определение предмета и целей его деятельности, т.е. объема правоспособности, утверждение устава и назначение директора);

во-вторых, реорганизовать и ликвидировать его (только в этой ситуации допускается изъятие и перераспределение переданного собственником предприятию имущества без согласия последнего, но, разумеется, с соблюдением прав и интересов его кредиторов);

в-третьих, осуществлять контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего предприятию имущества (в частности, проведение периодических проверок его деятельности);

в-четвертых, получать часть прибыли от использования переданного предприятию имущества.

Вместе с тем теперь невозможно, как ранее, говорить о полной самостоятельности и свободе унитарного предприятия за пределами перечисленных правомочий и возможностей собственника-учредителя. Более того, осуществление принадлежащих ему правомочий может быть дополнительно ограничено специальным законом, иными правовыми актами (т.е. указами Президента РФ и постановлениями федерального Правительства) и уставом конкретного предприятия.

Из правомочия распоряжения в соответствии с п. 2 ст. 295 ГК изъята возможность самостоятельного распоряжения недвижимостью, а также совершения некоторых сделок без предварительного согласия собственника (п. 2 и п. 4 ст. 18 Закона о предприятиях). При этом своим имуществом унитарное предприятие вообще может распоряжаться только в пределах, не лишающих его возможности осуществлять свою уставную (основную) деятельность (п. 3 ст. 18 Закона о предприятиях).

Право хозяйственного ведения сохраняется при передаче государственного или муниципального предприятия от одного публичного собственника к другому (п. 1 ст. 300 ГК; п. 3 ст. 11 Закона о предприятиях), что говорит о наличии в его составе "правомочия следования", характерного для ограниченных вещных прав.

 

4. Право оперативного управления

 

В соответствии с п. 1 ст. 296 ГК право оперативного управления - это право учреждения или казенного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника в пределах, установленных законом, в соответствии с целями его деятельности, заданиями собственника и назначением имущества.

Субъектами данного права могут быть как унитарные (казенные) предприятия, относящиеся к категории коммерческих организаций <1>, так и финансируемые собственниками учреждения, относящиеся к некоммерческим организациям. Субъектов права оперативного управления создает собственник-учредитель, определяя объем их правоспособности, утверждая их учредительные документы и назначая их руководителей. При этом не допускается соучредительство, т.е. создание таких юридических лиц за счет имущества нескольких собственников. Собственники вправе также реорганизовать или ликвидировать созданные ими учреждения или казенные предприятия без их согласия.

--------------------------------

<1> Согласно п. 5 ст. 6 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" режим имущества казенного предприятия распространялся также на имущество индивидуальных частных предприятий, предприятий, принадлежащих общественным и религиозным организациям и другим частным собственникам, сохранявшимся в этой организационно-правовой форме после введения в действие части первой ГК.

 

Составляющие право оперативного управления правомочия имеют строго целевой характер, обусловленный выполняемыми учреждением или казенным предприятием функциями. Собственник устанавливает таким юридическим лицам прямые задания по целевому использованию выделенного им имущества (в частности, в утвержденной им смете доходов и расходов учреждения). Он также определяет целевое назначение отдельных частей (видов) имущества, закрепленных за субъектами права оперативного управления, путем его распределения (в учетных целях) на соответствующие специальные фонды. При этом имущество, включая денежные средства, числящееся в одном фонде, по общему правилу не может быть использовано на цели, для которых существует другой фонд (при недостатке последнего).

Объектом рассматриваемого права также является имущественный комплекс - все виды имущества, закрепленного собственником за учреждением (казенным предприятием) или приобретенного им в процессе участия в гражданских правоотношениях. При этом собственник-учредитель вправе изъять у субъекта права оперативного управления без его согласия излишнее, не используемое или используемое не по назначению имущество и распорядиться им по своему усмотрению (п. 2 ст. 296 ГК). Однако такое изъятие допускается лишь в этих трех предусмотренных законом случаях, а не по свободному усмотрению собственника. У учреждений образования такое имущество вообще не может быть изъято собственником-учредителем, пока данное учреждение не реорганизуется или не ликвидируется по его решению <1>.

--------------------------------

<1> См. п. 6 ст. 39 Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 150; 2004. N 35. Ст. 3607 (далее - Закон об образовании).

 

Столь узкий характер правомочий субъекта права оперативного управления обусловлен ограниченным характером его участия в имущественном (гражданском) обороте. Вместе с тем это обстоятельство не должно ухудшать положение его возможных кредиторов. С учетом весьма ограниченных возможностей учреждения и казенного предприятия распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника закон предусматривает субсидиарную ответственность последнего по их долгам, считая ее одной из основных особенностей имущественно-правового статуса этих юридических лиц (п. 5 ст. 115, п. 2 ст. 120 ГК; п. 3 ст. 7 Закона о предприятиях).

В зависимости от субъектного состава право оперативного управления имеет и свои особенности (разновидности). Они обусловлены различиями в содержании правомочия распоряжения имуществом собственника, а также в условиях (порядке) наступления его субсидиарной ответственности по долгам субъекта этого права. С этой точки зрения следует различать права оперативного управления, признаваемые за казенным предприятием и за финансируемым собственником учреждением.

Казенное предприятие вправе распоряжаться принадлежащим ему имуществом только с согласия учредителя (уполномоченного им органа публичной власти) и лишь в пределах, не лишающих его возможности осуществлять деятельность, предмет и цели которой определены его уставом (ст. 19 Закона о предприятиях). В отношении производимой им (готовой) продукции закон устанавливает иной порядок: этой продукцией казенное предприятие по общему правилу может распоряжаться самостоятельно, если иное не установлено законом либо иными правовыми актами (п. 1 ст. 297 ГК). Собственник устанавливает и порядок распределения доходов казенного предприятия без согласования с ним (п. 2 ст. 297 ГК; п. 3 ст. 17 Закона о предприятиях) <1>.

--------------------------------

<1> Столь ограниченный характер прав казенного предприятия позволил даже охарактеризовать его как "хозяйствующее учреждение" (п. 1.1 Типового устава казенного завода (казенной фабрики, казенного хозяйства), созданного на базе ликвидированного федерального государственного предприятия, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 12 августа 1994 г. N 908 // СЗ РФ. 1994. N 17. Ст. 1982).

 

Казенные предприятия отвечают по своим обязательствам всем своим имуществом, а не только денежными средствами (п. 5 ст. 113 ГК), ибо они все-таки являются производственными предприятиями, постоянно участвующими в имущественном обороте. Однако при недостатке у них имущества для погашения требований кредиторов их учредитель (публичный собственник) несет по их долгам дополнительную (субсидиарную) ответственность, что исключается для обычных унитарных предприятий - субъектов права хозяйственного ведения.

Учреждение же в соответствии с прямым указанием п. 1 ст. 298 ГК вообще лишено права распоряжения, в том числе и отчуждения любого закрепленного за ним имущества, если только речь не идет о денежных средствах, расходуемых им по смете в строгом соответствии с их целевым назначением (ст. 70 Бюджетного кодекса) <1>. Таким образом, учреждение по общему правилу даже с согласия собственника не вправе отчуждать закрепленное за ним как движимое, так и недвижимое имущество. При возникновении такой необходимости оно вправе просить собственника о том, чтобы он сам (от своего имени) произвел отчуждение принадлежащего ему имущества.

--------------------------------

<1> Согласно п. 11 ст. 39 Закона об образовании государственным и муниципальным образовательным учреждениям разрешено самостоятельно сдавать в аренду имеющееся у них имущество.

 

Кредиторы учреждений могут требовать обращения взыскания не на все имущество этих юридических лиц, а только на находящиеся в их распоряжении денежные средства. При недостаточности последних для погашения обязательств к дополнительной (субсидиарной) ответственности привлекается собственник-учредитель.

Однако следует иметь в виду, что денежные обязательства бюджетных учреждений не должны превышать объем, установленный в доведенных до них лимитах и утвержденных им сметах доходов и расходов (п. 1 ст. 225, п. 4 ст. 226, ст. 227 Бюджетного кодекса). При превышении этих объемов орган, исполняющий соответствующий бюджет, может отказаться подтвердить их, что, в свою очередь, может повлечь отказ в их оплате за счет бюджетных средств, а в силу предусмотренного ст. 239 Бюджетного кодекса правила об "иммунитете бюджетов" весьма затруднительным станет и применение субсидиарной ответственности за счет бюджетных средств собственника-учредителя. При этом все иное имущество учреждений забронировано от взыскания кредиторов. В результате кредиторы учреждений, чтобы не оказаться в тяжелом положении, должны всякий раз удостоверяться в отсутствии превышения указанных объемов расходов у своих контрагентов, что делает последних весьма ненадежными участниками имущественного оборота.

 

5. Право учреждения на самостоятельное

распоряжение полученными доходами

 

Особенностью правового положения учреждения как финансируемой собственником некоммерческой организации является возможность осуществления им приносящей доходы (т.е. по сути предпринимательской) деятельности в соответствии с учредительными документами, т.е. с закрепленным в них разрешением собственника. Полученные от ведения этой деятельности доходы и приобретенное за их счет имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения и учитываются им на отдельном балансе (п. 2 ст. 298 ГК) <1>. В связи с этим возникло мнение о том, что такое "самостоятельное распоряжение" является особым вещным правом, существующим наряду с правами оперативного управления и хозяйственного ведения <2>.

--------------------------------

<1> Согласно абз. 2 п. 6 ст. 161 Бюджетного кодекса бюджетное учреждение "самостоятельно в расходовании средств, полученных за счет внебюджетных источников", но не в использовании приобретенного за их счет имущества (ср. также п. 7 ст. 39 Закона об образовании).

<2> Впервые оно было высказано Ю.К. Толстым (см.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 288, 357) и затем широко поддержано в учебной литературе (Гражданское право. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 249 (автор главы - А.И. Масляев); Гражданское право. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 299 (автор главы - В.А. Плетнев); Гражданское право России: Учебник. Часть первая / Под ред. З.И. Цыбуленко. С. 329 (автор главы - Н.П. Антипов)).

 

Таким образом, имущество учреждения должно разделяться на две части с различным правовым режимом: одна часть, полученная им непосредственно от собственника, находится у него на праве оперативного управления, а другая часть, заработанная самим учреждением и учитываемая на отдельном балансе, поступает в его самостоятельное распоряжение. Сама по себе такая ситуация "раздвоения имущественного режима" невозможна для обычного юридического лица, все имущество которого как единый комплекс составляет объект права его собственности и учитывается в его едином бухгалтерском балансе.

Появление данного правила закона для учреждений-несобственников было вызвано недостатками финансирования их необходимых потребностей публичными собственниками. Это положение обусловило необходимость более широкого участия таких некоммерческих организаций в имущественном обороте в роли, весьма близкой к роли унитарных предприятий. Мало того, публично-правовые образования прямо содействовали своим бюджетным учреждениям в постоянном выходе за рамки деятельности, соответствующей целям их создания (к оказанию разного рода платных услуг, сдаче в аренду полученного от учредителя имущества и т.д.). По мере получения и самостоятельного использования учреждениями все более значительных "внебюджетных" доходов публичные собственники-учредители стали рассматривать их как дополнительный источник финансирования деятельности своих учреждений, который должен находиться под их полным контролем.

В результате были установлены правила, согласно которым все доходы бюджетного учреждения, включая и его доходы от предпринимательской и иных видов деятельности, должны отражаться в его единой смете доходов и расходов (п. 3 ст. 161 Бюджетного кодекса), а средства от предпринимательской деятельности и использования государственного имущества учреждения подлежат зачислению на его единый лицевой счет в территориальном органе Федерального казначейства (п. 4 ст. 254 Бюджетного кодекса). Это исключило предусмотренный ГК раздельный учет таких средств, а главное - дало возможность обязывать государственные и муниципальные учреждения платить по своим долгам, например перед энергоснабжающими организациями, даже при отсутствии или недостатке предусмотренного для этих целей бюджетного финансирования, не привлекая при этом к субсидиарной ответственности своего учредителя - публичного собственника (ср. п. 6 ст. 254 Бюджетного кодекса). Вытекающая из правила п. 2 ст. 120 ГК субсидиарная ответственность собственника имущества учреждения по любым, в том числе и "внебюджетным" обязательствам последнего парализуется нормами Бюджетного кодекса.

Следствием этого стала фактическая ликвидация "права самостоятельного распоряжения" указанными доходами <1>, что одновременно лишило практического значения и вопрос о его самостоятельности, по крайней мере для бюджетных учреждений. Вместе с тем такое положение вновь показывает бесперспективность и даже опасность для участников имущественного оборота создания новых искусственных ограниченных вещных прав, не соответствующих условиям нормального рыночного правопорядка.

--------------------------------

<1> См., например: Селюков А.Д. Внебюджетные доходы бюджетного учреждения // Законодательство. 2002. N 6. С. 53 - 54. Подробнее о практике применения соответствующих норм см.: Кряжевских К.П. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения государственным имуществом. СПб., 2004. С. 271 и сл.

 

Более оправданным поэтому представляется рассмотрение "права самостоятельного распоряжения" в качестве разновидности одного из уже имеющихся прав такого типа: "суженного" права хозяйственного ведения (как это уже имело место в п. 2 ст. 48 Основ гражданского законодательства 1991 г.) или "расширенного" права оперативного управления (к чему склоняется арбитражно-судебная практика), но не в качестве особого, самостоятельного вещного права.

Первый из этих подходов практически означает, что данным имуществом учреждение самостоятельно отвечает по долгам, возникшим в связи с его участием в предпринимательской деятельности, при отсутствии субсидиарной ответственности учредителя-собственника. При этом объектом взыскания его кредиторов может стать любое имущество, полученное им от участия в указанной деятельности (а не только денежные средства). Тогда обособление такого имущества на отдельном балансе в соответствии с требованиями п. 2 ст. 298 ГК приобретает гражданско-правовой, а не только учетно-фискальный смысл <1>. При втором подходе субсидиарная ответственность учредителя распространяется на все случаи участия учреждения в гражданском обороте, но бухгалтерское обособление самостоятельно полученного учреждением имущества утрачивает гражданско-правовое значение, а объектом взыскания кредиторов остаются только денежные средства учреждения (хотя и не только полученные по смете) (п. 2 ст. 120 ГК).

--------------------------------

<1> К тому же такое имущество не может быть изъято собственником, даже если оно является излишним для учреждения или используется им не по назначению (п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8).

 

Дополнительная литература

 

Копылов А.В. Вещные права на землю. М., 2000.

Кряжевских К.П. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения государственным имуществом. СПб., 2004.

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (Серия "Классика российской цивилистики"). М., 1998.

Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестник Московского университета. Сер. N 11. Право. 2002. N 4.

Толстой Ю.К. Собственность и оперативное управление // Проблемы гражданского права. Л., 1987.

Хохлов С.А. Право собственности и другие вещные права // Вестник ВАС РФ. 1995. N 8.