Учение о Церкви (Экклезиология)

Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Экзаменационные ОТВЕТЫ по предмету « ДОГМАТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ»

(часть 3)

Учение о Церкви (Экклезиология).

24. Понятие о Церкви Христовой. Церковь Христова на земле. Образы Церкви. Основание Церкви Иисусом Христом. Цель Церкви.

25. Существенные свойства истинной Церкви Христовой: единство, святость, соборность и апостольство.

26. Необходимость принадлежности Церкви для спасения. Судьба отступников от веры. Судьба находящихся вне Церкви.

27. Союз между Церковью земной и небесной. Ходатайство святых за верующих. Почитание святых. Почитание святых икон.

Учение о Таинствах (Сакраментология).

28. Понятие о таинствах. Их богоустановленность. Действительность таинств. Действенность таинств. Отличие таинств от обрядов.

29. Установление таинства Крещения. Видимая сторона Крещения. Невидимые его действия. Неповторимость. Кто может совершать таинство Крещения?

30. Установление таинства Миропомазания. Видимая сторона таинства Миропомазания. Невидимые его действия. Неповторимость.

31. Установление таинства Евхаристии. Преложение хлеба и вина в таинстве Евхаристии. Образ пребывания Господа Иисуса Христа в Святых Дарах.

32. Отношение Евхаристии к Голгофской жертве. Выводы литургического характера. Необходимость и спасительность причащения Святых Таин.

33. Установление таинства Покаяния. Видимая сторона таинства Покаяния. Невидимое его действие. Условия прощения грехов. Значение епитимии.

34. Установление таинства Священства. Видимая сторона таинства. Невидимые его действия. Неповторимость и неизгладимость таинства.

35. Установление таинства Брака. Видимая сторона таинства Брака. Невидимые его действия. Нерасторжимость брака.

36. Установление таинства Елеосвящения. Видимая сторона таинства. Невидимые его действия. Отличие от таинства Покаяния. Когда необходимо приступать к Таинству?

Учение о конце мира (Эсхатология).

37. Телесная смерть и бессмертие души. Частный суд. Мздовоздаяние после частного суда. Состояние душ праведных и душ грешников после частного суда.

38. Молитва Церкви за умерших. Критика возражений против молитвы за усопших. Церковная дисциплина в молитвах за умерших. Загробная участь младенцев. Римо-католическое учение о чистилище.

39. Неизвестность времени второго пришествия Христова. Признаки второго пришествия Христова.

40. Антихрист и время его пришествия. Брань Антихриста с царством Христовым и поражение его от Господа.

41. Второе пришествие Христово. Воскресение мертвых: его действительность, всеобщность и одновременность. Ложность хилиазма.

42. Кончина мира. Всеобщий суд. Его действительность. Образ совершения всеобщего суда.

43. Кончина благодатного Царства Христова и открытие Царства Славы.

44. Блаженное состояние праведников и состояние осужденных. Степени и вечность блаженства праведников и мучения осужденных. Учение об апокатастасисе.

Первая часть ответов (до вопроса №28) составлена в основном по пособию свящ. О. Давыденкова. Вторая часть с использованием пособия свящ. Бориса Левшенко и др. авторов, но получилась не полной и требует дополнительной проработки на основе учебника прот. Н. Малиновского.

Понятие о Церкви Христовой. Церковь Христова на земле. Образы Церкви. Основание Церкви Иисусом Христом. Цель Церкви.

Понятие о Церкви Христовой

Слово «церковь» (греч. ekklesia), происходит от глагола «эккалео» (ekkaleo), что означает «собирать, вызывать». В древних Афинах «экклесией» называли городское собрание, в котором принимало участие не все население города, а только избранные. Для того чтобы быть участником этого собрания, принимать участие в управлении городом, нужно было соответствовать определенным требованиям.

В христианстве изначально под Церковью понималось собрание призванных в общество Господне лиц, услышавших призыв Господа ко спасению и последовавших этому призыву, а потому составляющих «род избранный (genos eklekton)» (1 Пет. 2, 9). Свт. Кирилл Иерусалимский говорит, что «Церковью, т. е. созванием или собранием называется соответственно самой вещи, поелику всех созывает и вместе собирает».

Возможно ли дать определение Церкви? Скорее всего, невозможно. Мы не ставим себе задачу доказать теорему, что дать такое определение невозможно, но все доселе существовавшие попытки дать строго научное определение Церкви были не вполне корректными. Таких попыток было немало. Например, А. С. Хомяков, известный русский писатель и богослов, определял Церковь как «единство Божией благодати, обитающей во множестве разумных тварей». Очевидно, что это определение содержит в себе тавтологию, поскольку Божественная благодать по определению едина. В Русской Церкви в конце XIX – начале XX века были острые богословские споры по поводу определения Церкви, вызванные сочинением на соискание ученой степени магистра богословия доцента Евгения Аквилонова, впоследствии протоиерея.

Первая попытка представить свое сочинение была сделана Аквилоновым в 1894 г. Работа была посвящена святоотеческому определению Церкви. В основание своей работы Аквилонов положил апостольское учение о Церкви как о Теле Христовом. И хотя Свщ. Синод не утвердил Аквилонова в степени магистра богословия и ему пришлось в значительной степени переделать работу, тем не менее высказанные в его сочинении мысли широко распространились. В современной богословской литературе выражение «Церковь есть Тело Христово» встречается очень часто. Обычно это определение понимается в связи с учением о Боговоплощении – о восприятии Вторым Лицом Пресвятой Троицы, Сыном Божиим, человеческой природы и о таинстве Евхаристии – таинстве Причащения Тела и Крови Христовой, которое рассматривается как способ участия человека в Теле Церкви.

Однако при таком понимании определенные категории лиц, которые согласно Свщ. Писанию и Священному Преданию, безусловно, принадлежат Церкви, оказываются за ее пределами.

Во-первых, к Церкви принадлежат, согласно главе 9 Пространного катихизиса, не только все православные христиане, живущие на земле, но также и скончавшиеся в истинной вере и святости. К Церкви принадлежат не только люди, но и Ангелы, ибо Бог «положил все небесное и земное соединить под главою Христом» (Еф. 1, 10). «Он есть глава тела Церкви, Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство: ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1, 18-20). Ап. Павел обращается к христианам: «Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога Живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу» (Евр. 12, 22-24).

О том, что к Церкви принадлежат не только ныне живущие христиане, но и все в вере скончавшиеся, а также Ангелы, говорит, несомненно, и церковное Предание. Поэтому определить Церковь через учение о ней как о Теле Христовом вряд ли возможно. Так, Ангелы бесплотны, Тела и Крови Христовых они не причащаются. Следовательно, у бесплотных сил имеется иной, отличный от нашего, способ участия в Церкви. То же относится и к ветхозаветным праведникам.

В самом общем смысле под Церковью мы понимаем от Бога установленное общество всех личностных (т. е. разумно-свободных) существ, верующих во Христа Спасителя и соединенных с Ним, как с Единой Главой. Можно ли это общество назвать «Телом Христовом?» Конечно, назвать можно, но вряд ли это можно рассматривать как исчерпывающе научное определение. Все-таки это наименование есть не более чем библейский образ, даже если он выражает существо Церкви глубже, чем другие экклезиологические образы Свщ. Писания.

К Церкви принадлежат, во-первых, все верующие во Христа, живущие на земле; во-вторых, скончавшиеся в вере и в третьих, Ангелы. Таким образом, у Господа Иисуса Христа имеется как бы два стада.

Первое – это Церковь, состоящая из членов на земле, обычно она называется «странствующей Церковью». По всей видимости, этим своим наименованием она обязана словам ап. Павла: «ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14). Иногда она называется также «Церковью воинствующей», поскольку жизнь христианина на земле есть брань духовная, «…наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6, 12). Сам Христос есть Возглавитель этой борьбы со злом: «…Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои» (1Кор. 15, 25).

Второе стадо – это Церковь, состоящая из Ангелов и всех усопших в вере и покаянии, она называется небесною или «торжествующей». Это наименование также связано со словами ап. Павла, который говорит о Церкви как о «торжествующем соборе» (Евр. 12, 13). Странствующая и торжествующая Церкви различаются и по составу, и по условиям жизни своих членов. Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере (в дальнейшем «Послание Восточных Патриархов) (10 член) говорит об этих двух частях единой Церкви так: «Отнюдь не смешиваем Церкви странствующей с Церковью, достигшею отечества, потому только, как думают некоторые из еретиков, что та и другая существует, что обе они составляют как бы два стада одного Архипастыря Бога, и освящаются одним Святым Духом. Такое смешение их неуместно и невозможно, поелику одна воинствует и находится еще в пути, а другая торжествует уже победу, достигла отечества и получила награду». В то же время они не существуют совершенно самостоятельно и отдельно одна от другой, так как Христова Церковь, состоящая из земных и небесных, есть одно духовное тело, имеет одну Главу – Христа и одушевляется одним и тем же Духом Божиим. (Пространный Катихизис, 9 чл.)

[Катихизис] В самом общем смысле под Церковью понимают от Бога установленное общество всех личностных существ, верующих во Христа Спасителя и соединенных с Ним как с единой Главой.

Из всех новозаветных образов Церкви наиболее глубоким следует признать образ Главы и тела. Согласно этому образу, Церковь есть богочеловеческий организм, тело Христово, Главою которого является Сам Христос, а членами – все верующие во Христа и соединенные с Ним как со своей Главой.

[ДБ] Понятие о Церкви Христовой на земле

Пространный Катихизис (гл. 9) говорит, что «Церковь есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и таинствами». Существует широко распространенное мнение, что это есть катехизическое определение Церкви, которое дает свт. Филарет. Это мнение ошибочно, поскольку свт. Филарет эти слова в качестве исчерпывающего определения Церкви не рассматривал. В его Катихизисе раскрытию смысла понятия Церкви посвящено целых полторы страницы, что нужно рассматривать как единую попытку представить понятие о Церкви. Что касается вышеприведенного определения, то оно, конечно, как исчерпывающее определение Церкви рассматриваться не может.

По существу эта формулировка не может считаться определением Церкви даже в ее земном аспекте, в ней дается лишь внешнее описание того, что есть Церковь. Церковь даже в земном аспекте невозможно свести к обществу верующих, потому что при таком определении невозможно уяснить, чем отличается Церковь от других религиозных обществ и организаций, например, от церкви ветхозаветной. Господь Иисус Христос, Основатель христианской Церкви, есть Богочеловек и находится в отношении Своей Церкви в совершенно ином положении, чем все прочие основатели религиозных сообществ. Он есть не просто Основатель, но и «краеугольный камень» (Еф. 2, 19, 29), на котором зиждется все здание Церкви. Сам Господь во дни Своей земной жизни не называл общество Своих учеников Церковью и само основание Церкви относил к плану будущего: «созижду Церковь Мою» (Мф. 16, 18). Общество учеников соделалось Церковью только в день Пятидесятницы, когда на апостолов сошел Святой Дух. Следовательно, чтобы понять, что такое Церковь, нужно говорить и о месте и значении Святого Духа в жизни Церкви. Господь Иисус Христос определения Церкви нам не оставил. Давая нам понятие о том, что есть Церковь, Он говорил образами. Примеру Спасителя следовали и апостолы, и Отцы Церкви.

Цель и назначение Церкви

Евангелие говорит, что Сын Божий, Второе Лицо Пресвятой Троицы, был послан в этот мир Отцом, чтобы «взыскать и спасти погибшее». Так говорит о цели Своего служения Сам Господь (Мф. 18, 11). Под погибшим здесь имеется в виду все человечество, все потомки Адама. Таким образом, цель состоит в приведении всего человечества в Царствое Божие. Именно с этой целью и основана Церковь для продолжения совершенного Христом дела спасения человеческого рода, чтобы в ней через усвоение плодов Искупления обрели спасение все, его ищущие.

Говорить о цели бытия Церкви можно двояким образом. С одной стороны, есть стратегическая цель, которая состоит в достижении полноты церковного тела, достижение такого состояния, о котором говорит ап. Павел: «…да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28).

С другой стороны, можно выделить тактические цели, которые являются вспомогательными по отношению к стратегической. Первая тактическая цель состоит в том, чтобы привести в Церковь спасенное и искупленное Христом человечество, т.к. необходимо просветить людей светом Христовой веры, привести их в Церковь, объяснив, что спасение возможно только через Церковь. Необходимо, чтобы Господь «прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2, 47).

Можно сказать, что первая тактическая цель – это количественный рост Церкви. В Свщ. Писании Нового Завета имеется ряд образов количественного роста церковного тела. Например, «Церковь растет возрастом Божиим» (Кол. 2, 9) или «Церковь возрастает в Святый Храм в Господе» (Еф. 2, 21).

Вторая тактическая цель – это качественный, или духовный рост Церкви. Недостаточно только привести людей в Церковь, само присоединение человека к телу Церкви не делает человека святым и не гарантирует ему спасения. Поэтому необходимо еще и освящение приведенного в Церковь человечества, и это освящение, или качественный рост Церкви, является второй тактической целью.

Принадлежат к Церкви:

а) «все православные христиане, живущие на земле»;

б) «все, скончавшиеся в истинной вере и святости»;

в) ангелы (Еф. 1, 10; Кол. 1, 18-20; Евр. 12, 22-24).

Таким образом, у Господа Иисуса Христа имеется как бы два стада. Первое стадо – это Церковь, состоящая из членов, живущих на земле, и обычно называемая «странствующей» (Евр. 13, 14) или «воинствующей» (Еф. 6, 12). Второе стадо – Церковь, состоящая из Ангелов и всех усопших в вере и покаянии, обычно называемая небесной или «торжествующей» (Евр. 12, 13).

Странствующая и торжествующая Церкви отличаются как по составу, так и по условиям жизни своих членов,

«поелику одна воинствует и находится в пути, а другая торжествует победу, достигла отечества и получила награду».

Единство Церкви

В количественном отношении Господь Иисус Христос создал только одну Церковь: «…Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18). Своей целью Господь называет создание Церкви, а не церквей. В притчах Спасителя, которые относятся к Церкви, всегда подчеркивается момент ее единства: «единое стадо» (Ин. 10, 16); единая виноградная лоза (Ин. 15, 1-7). Именно о единстве верующих молился Господь в Своей Первосвященнической молитве: «Да будут все едино» (Ин. 17, 21). Ап. Павел так же говорит о Церкви в единственном числе, несомненно он мыслит Церковь как нечто нумерически единое: «…мы многие составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12, 5); «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело…» (1 Кор. 12, 13); «Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4, 4-6). Однако единство Церкви есть нечто большее, чем нумерическое единство. Церковь не просто одна, она едина, единство – это принцип ее бытия. Церковь не есть механическое собрание индивидуумов, которые случайно оказались вместе, не внешнее объединение разнородных элементов, а единое живое целое, Тело Христово, члены которого находятся во внутреннем согласии и, по словам св. Иоанна Дамаскина, «в взаимном сгармонировании». Таким образом, единство есть не столько количественная, сколько качественная характеристика Церкви. Глубочайшим основанием внутреннего единства Церкви является единство ее Главы – Господа Иисуса Христа и единство Духа Святого, выступающего в христологическвм аспекте бытия Церкви как связь ее единства. Единство церковное, как качественная характеристика Церкви, отлично от всех иных видов объединения людей. Единство может быть и отрицательной величиной, нередко люди объединяются против кого-то или для осуществления совсем не богоугодных целей.

Церковь не есть просто общество единомышленников, не есть некая идеальная организация. Х.Яннарас говорит о единстве Церкви: «Единство означает в церковном понимании вовсе не сплоченность, согласие и единодушие отдельных людей, как элементов общей структуры, но изменение образа бытия, преображение индивидуального выживания в общение любви, в жизнь вечную». Таким образом, даже с чисто человеческой стороны единство Церкви имеет совершенно особое основание, отличающее Церковь от всех других человеческих обществ. Таким основанием является изменение образа бытия человеческой природы. Это единство есть единство по образу бытия Лиц Пресвятой Троицы. Господь в Первосвяшеннической молитве говорит: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе…» (Ин. 17,21).

Святость Церкви

Святость – одно из свойств Божеского естества. Святость как свойство Божие означает, что Бог чист от греха и не может согрешить, любит в тварях добро и ненавидит зло, в Своих стремлениях определяется и руководится представлениями и помыслами об одном высочайшем добре.

Когда речь идет о святости тварных вещей, то под ней понимают причастность святости Божией. По отношению к тварным существам это свойство означает свободу от зла и греха вплоть до невозможности согрешить, с одной стороны, и причастность к полноте нравственного добра, присущего Богу, с другой.

Церковь свята прежде всего потому, что свят ее Глава, Господь Иисус Христос. У древних иудеев был обычай приносить в жертву Богу начатки плодов, первые плоды нового урожая. Так, в праздник Пасхи приносили первый сноп ячменя, в праздник Пятидесятницы – первый сноп пшеницы, и считалось, что то благословение, которое призывается на эти начатки, распространяется затем и на весь урожай. Используя этот понятный современникам образ, апостол Павел говорит о Христе как о Начатке: «Если начаток свят, то и целое…» (Рим. 11, 16). Из Первосвященнической молитвы Спасителя (Ин. 17, 17-19) видно, что освящение и святость человеков была целью служения Господа Иисуса Христа: «Освяти их истиною Твоею…. за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною».

Ап. Павел свидетельствует, что Господь имел Своей целью создание именно святой Церкви: «…Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5, 25-27).

Источник и основание святости Церкви находится в ее Главе и в Святом Духе, Который таинственно и постоянно изливает святость и освящение на все тело Церкви, то есть на всех, кто соединен с ее Главой, освящая их через Слово Божие, таинства и священнодействия, а также через подвиги самоотречения, к которым Он Своим действием нас побуждает и в которых нам споспешествует. В силу этого христиане образуют новый народ, который ап. Петр называет «царственным священством» (1 Пет. 2, 9-10). А по отдельности члены Церкви Божией суть храмы Божии (1 Кор. 3, 16-17) или храмы Духа Святаго (1 Кор. 6,11).

Все члены Церкви призваны к святости, «…плод ваш есть святость…» (Рим. 6, 22). Церковь называется святой не только потому, что обладает всей полнотой благодатных даров, которые освящают верующих, но и потому, что в ней есть люди различной степени святости. При этом во все времена были и есть такие члены, которые достигли полноты святости, т. е. святые, неисчислимый сонм праведников всех времен и народов. В то же время Церковь никогда не была заповедником святых, даже, вопреки мнениям некоторых протестантских теологов, и в апостольский период своей истории. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать 6-ю главу 1 Кор. Таким образом. Церковь – это собрание не святых, но освящаемых, поэтому она своими членами признает не только праведников, но и грешников. Эта мысль настойчиво подчеркивается в притчах Господа Иисуса Христа «о пшенице и плевелах», «о неводе» и некоторых других (Мф. 13). Апостол Павел, уподобляя Церковь дому Божию, говорит: «А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но деревянные и глиняные…» (2 Тим. 2, 20).

Для согрешающих в Церкви установлено таинство Покаяния. Те, кто искренне каются в грехах, могут получить их прощение:

«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1, 9).

«Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Ин. 2, 1).

Однако существует некоторый предел, преступив который, грешники становятся мертвыми членами церковного тела, приносящими только зловредные плоды. Такие члены отсекаются от тела Церкви или видимым действием церковной власти, т. е. через анафематствование, или невидимым действием суда Божия. К таковым относятся безбожники, отступники от христианства, нераскаянные грешники, пребывающие в смертных грехах, а также еретики, сознательно извращающие основные догматы веры. Поэтому Церковь никоим образом не затемняется греховностью людей; все греховное, вторгающееся в церковную сферу, остается чуждым Церкви и предназначается к отсечению и уничтожению. В Пространном Катихизисе (чл. 9) говорится: «Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святою, а грешники нераскаянные или видимым действием церковной власти или невидимым действием суда Божия, как мертвые члены отсекаются от тела Церкви и таким образом она сохраняется святою».

Один из частных аспектов святости Церкви – это непогрешимость Церкви в ее учении. Как понимать непогрешимость? Господь Иисус Христос и Святой Дух пребывают в Церкви вовек. Церковь обладает полнотой Божественных сил, «и врата ада не одолеют ее», согласно обетованию Господа (Мф. 16, 18). Именно поэтому ап. Павел называет Церковь «столпом и утверждением истины» (1 Тим. 3, 15). По словам свщмч. Иринея Лионского, «в Церковь, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине».

Непогрешимость Церкви состоит в хранении истины Христова учения от примеси какой-либо лжи, неверности, без убавления от нее и прибавления к ней. Сама Церковь постоянно следит за тем, чтобы ее учение не повреждалось. Предмет непогрешимости Церкви составляют только завещанные ей истины Божественного Откровения. В Послании Восточных Патриархов (чл. 12) сказано: «Говоря, что учение Церкви непогрешимо, мы не утверждаем ничего более, как именно то, что оно неизменно, что оно то же самое, какое было предано ей изначала, как учение Божие». Следовательно, непогрешимость Церкви в вопросах вероучения распространяется только на истины вероучительные, но не имеет отношения к истинам естественнонаучным, а также к суждениям Церкви по вопросам социально-политической, экономической жизни и т. п.

Апостольство Церкви

Свщ. Писание говорит о служении Господа Иисуса Христа как о служении апостольском. Ап. Павел пишет: «…Бог послал (греч., exapesteilen) Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных…» (Гал. 4, 4-5); «…уразумейте Посланника (греч., ton apostolon) и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа…» (Евр. 3, 1). Будучи Сам посланным, Господь послал на служение Своих учеников, назвав их апостолами, т. е. посланцами. Можно сказать, что и сама Церковь послана в мир, чтобы привести мир ко Христу. Прежде всего Церковь называется апостольской по цели своего бытия. Однако этим апостольство, как свойство Церкви, не ограничивается.

Церковь утверждена на основании апостолов (Еф. 2, 20). В книге Откровения Иоанна Богослова (21, 14) евангелист и тайнозритель созерцает Церковь в ее эсхатологическом исполнении: «Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца». Таким образом, апостолы являются основанием Церкви в хронологическом смысле – они стояли у истоков ее исторического бытия. Кроме того, они передали Церкви учение веры и жизни, установили по заповеди Господа таинства и священнодействия, установили и начала ее канонической структуры, чтобы все было благообразно и по чину. Они поставили первых епископов, установив иерархическую структуру Церкви. Это есть чисто внешняя историческая сторона апостольства Церкви.

Чтобы выполнить свое апостольское назначение, Церковь и по самому своему существу должна быть именно таковою, какою она была при апостолах. Все существенное, чем обладала Церковь при апостолах должно сохраняться в ней до скончания века.

Во-первых, это учение, переданное апостолами или апостольское Предание. В апостольских Посланиях много говорится о необходимости держаться учения апостолов. Например: «…братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2, 15), или «держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня…» (2 Тим. 1, 13). Неоднократно отмечается в Посланиях, что следует удаляться от учителей, учение которых не утверждается на проповеди апостолов: «О Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословии лжеименного знания» (1 Тим. 6, 20), «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит. 3, 10). Эти слова ап. Павла фактически представляют собой практическое применение нормы, установленной Самим Господом: «…а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18, 17). «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1, 8).

Но необходимо не только отвращаться от лжеучителей, но и полемизировать с ними с позиций апостольского учения: «…есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста…» (Тит. 1, 10-11).

Помимо учения, которое было предано Церкви апостолами, в Церкви должны сохраняться благодатные дары Духа Святого, которые Церковь в лице апостолов получила в день Пятидесятницы. Это преемство даров Святого Духа передается через священное рукоположение, поэтому вторая сторона апостольской Церкви – это непрерывное преемство от апостолов богоучрежденной иерархии, которая верна апостольскому Преданию в учении, в священнодействии и в основах церковного устройства.

Принадлежат к Церкви:

а) «все православные христиане, живущие на земле»;

б) «все, скончавшиеся в истинной вере и святости»;

в) ангелы (Еф. 1, 10; Кол. 1, 18-20; Евр. 12, 22-24).

Странствующая и торжествующая Церкви отличаются как по составу, так и по условиям жизни своих членов, «поелику одна воинствует и находится в пути, а другая торжествует победу, достигла отечества и получила награду».

Принадлежат к Церкви:

а) «все православные христиане, живущие на земле»;

б) «все, скончавшиеся в истинной вере и святости»;

в) ангелы (Еф. 1, 10; Кол. 1, 18-20; Евр. 12, 22-24).

Почитание святых.

О святых мы говорим как о ходатаях и посредниках между Богом и человеком. Между тем в Свщ. Писании как о Ходатае и Посреднике говорится о Самом Иисусе Христе. Например, в Евр. Господь назван «Ходатаем Нового Завета» (Евр. 12, 24). В 1 Тим. Ап. Павел высказывается еще более определенно: «…един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех…» (1 Тим. 2, 5-6). Обычно этим высказыванием ап. Павла протестанты обосновывают свое отвержение церковной практики почитания святых. Но ап. Павел говорит о посредничестве в деле Искупления. Действительно, в деле Искупления, в деле примирения человека с Богом Христос есть единственный Посредник, никакого другого нет и быть не может. Но спасение каждого из нас, то есть усвоение нами плодов Искупления, совершается опосредованно. Очевидно, что существуют люди духовно более опытные, выше поднявшиеся на пути к совершенству и потому способные помогать менее совершенным в их восхождении.

О необходимости почитания угодников Божиих в Свщ. Писании говорится неоднократно. Например, Божия Матерь восклицает: «…ибо отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1, 48). О необходимости чтить память святых говорится в Притч. (10, 7): «Память праведника пребудет благословенна». В Мф.: «кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка…» (Мф. 10, 41), т. е. необходимо воздавать людям Божиим подобающую им честь. В Евр.: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7). Таким образом, святые для нас – пример для подражания.

Именно поэтому мы благоговейно вспоминаем подвиги святых, подражаем их делам, прославляем их святость, устраиваем праздники в их честь. Но, кроме того, почитание святых в Православной Церкви носит еще и характер поклонения, которое выражается в сооружении храмов в честь святых, возжении светильников и каждении пред их изображениями, целовании изображений, преклонении пред ними колен. Основное возражение протестантов против этого поклонения сводится к тому, что такая практика умаляет заслуги Христа как единого Посредника. Однако уже в Ветхом Завете говорится о прославлении Бога, «дивного во святых своих» (Пс. 67, 36). Почитание святых в Православной Церкви всегда христоцентрично. Поэтому утверждение того, что почитание свв. угодников каким-то образом умаляет искупительный подвиг Христа Спасителя, равнозначно утверждению, что честь, воздаваемая плодам, умаляет достоинство лозы, на которой и благодаря которой эти плоды выросли.

Смысл православного почитания святых излагает св. Иоанн Дамаскин (Слово 3-е «Об иконах»): «Достопоклоняемы святые – не по естеству своему, мы поклоняемся им, потому что Бог прославил и соделал страшными для врагов и благодетелями для приходящих к ним с верою. Поклоняемся им мы не как богам и благодетелям по естеству, но как рабам и сослужителям Божиим, имеющим дерзновение к Богу по любви своей к Нему. Поклоняемся им, потому что сам Царь относит к Себе почитание, когда видит, что почитают любимого Им человека не как Царя, но как послушного слугу и благорасположенного к Нему друга».

Это уважение выражается:

– в благоговейном собирании и хранении мощей;

– в торжественном открытии и перенесении их;

– в установлении особых празднеств в честь обретения их и перенесения;

– в строительстве над мощами храмов и других культовых сооружений (часовен, монастырей);

– в обычае возлагать в основание церковных престолов и в антиминсы частицы мощей святых.

Само слово «мощи» (греч. ta leipsana от leipo – оставляю, соответствующее ему латинское reliquiae, от relinquo – оставляю) нужно понимать шире, чем просто телесные останки. Это слово означает то, что осталось после святых, например, одежда, личные вещи – все, что так или иначе соприкасалось со святым во время его земной жизни.

Основание для почитания мощей святых мы видим уже в Ветхом Завете, например, в случае оживления мертвеца после прикосновения его к костям пророка Елисея (4 Цар. 13, 21) или в чуде, совершенном пророком Елисеем посредством милоти пророка Илии.

В Деян. (19, 12) рассказывается о использовании платков и опоясания с тела ап. Павла для исцеления болезней и изгнания злых духов.

Практика почитания мощей является очень древней. Одно из наиболее древних и достоверных свидетельств такого почитания – описание мученической кончины св. Поликарпа Смирнского, которое было составлено в Смирнской церкви сразу же после этого события, примерно в 157 году. Там говорится, что смирнские христиане, после того как их епископ был сожжен на костре, с благоговением собрали его останки.

Говоря о почитании мощей, необходимо коснуться такой темы, как нетление мощей, поскольку с этим феноменом связано много заблуждений. Во-первых, нетление само по себе не есть основание для канонизации, равно как отсутствие нетленности никогда не рассматривалось как препятствие для канонизации, потому что Церковь почитает то, что осталось от святых, а не какие-то материальные явления сами по себе. Основанием для канонизации является святость жизни или мученическая кончина святого, а также народное почитание, чудеса, совершенные по его молитвам. Церковные Соборы не раз запрещали признавать святыми по одному только признаку нетления, как, например, сделал Московский Собор 1667 года. Во всяком случае нетление всегда рассматриваюсь как одно из знамений Божиих о святости того или иного угодника.

О почитании мощей VII Вселенский Собор дал следующее определение: «Господь наш Иисус Христос даровал нам мощи святых, как спасительные источники, многообразно изливающие благодеяние на немощных. Дерзнувшие отвергать мощи мучеников, о которых они знали, что они подлинны и истинны, если это епископы или клирики, – да низложатся, а если иноки и миряне – да лишатся причащения!»

Почитание святых икон

Священные изображения в христианской Церкви имели место уже во времена апостольские. Известно, что город Помпея в Италии был уничтожен извержением вулкана в 79 году по Р. X., т. е. еще в апостольское время. Тем не менее при раскопках в этом городе были обнаружены молитвенные помещения христиан, где имелись настенные изображения, в том числе и изображение Креста. Правда, нельзя однозначно утверждать, что была практика особого почитания и поклонения этим изображениям. Всем известно обвинение православных протестантами в идолопоклонстве именно по причине иконопочитания. При этом обычно ссылаются на соответствующую заповедь Декалога. Конечно, первоначально им следовало бы доказать, что христианские иконы действительно суть идолы или кумиры, поскольку в греческом языке слова «икона» («eikon») и «идол» («eidolon») – это совершенно разные понятия. Против тех, кто не умеет отличать священное изображение от идолов, можно обратить слова ап. Павла: «…как же ты, …гнушаясь идолов, святотатствуешь?» (Рим. 2, 21-22).

Действительно, в Ветхом Завете существовал запрет на создание и почитание изображений. Это было исторически обусловлено условиями жизни богоизбранного народа, который находился в языческом окружении, но этот запрет и в Ветхом Завете не был безусловным. Например, Моисей по непосредственному указанию Божию изготовил медного змия, и этот змий много веков хранился во Святая Святых Иерусалимского храма. Над Ковчегом Завета, который тоже находился в Святая Святых храма, также по непосредственному указанию Божию были сделаны изображения двух херувимов: «там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым» (Исх. 25, 22). Таким образом, херувимы и Ковчег Завета были видимым образом невидимого Бога и отношение к этим видимым образам безусловно предполагало благоговейное почитание. В Ветхом Завете описывается случай поражения Озы, который за неблагоговейное прикосновение к Ковчегу Завета был поражен смертью (2 Цар. 6, 7).

Изначально слово «святой» относилось исключительно к Богу, но затем это наименование стало прилагаться не только к Богу, несоизмеримому с тварью, но и ко всему, что имеет к Богу положительное отношение, что напоминает нам о Боге и нас к Нему приближает, например, храм, закон и т. д. Подобного рода предметы требуют благоговейного к себе отношения и могут быть предметами поклонения и почитания. В противном случае вторая заповедь Моисея – «Не сотвори себе кумира…» (Втор. 5, 8) пришла бы в противоречие с четвертой заповедью – «Наблюдай день субботний…» (Втор. 5, 12) и пятой – «Почитай отца твоего и матерь твою…» (Втор. 5, 16). Такое отношение к священным предметам было естественным уже в Ветхом Завете.

Если бы протестанты были последовательными, то они должны были бы записать в язычники, например, пророка Исаию, который говорит: «…и на закон Его будут уповать …» (Ис. 42, 4) и таким образом предметом религиозного упования объявляет не Бога, а бездушный закон. И тем более царь Давид, который говорит: «…поклонюсь святому храму Твоему…» (Пс. о, 8), т. е. поклоняется не Самому Богу, а храму, который рассматривался всего лишь как дом Божий. Или «Как люблю я закон Твой!» (Пс. 118, 97), т. е., согласно Давиду, предметом религиозной любви может быть не только Сам Бог, но и все, что связано с Ним и напоминает о Нем.

Несомненно, что предметом почитания и поклонения может быть и человек, высшее творение, созданное по образу и подобию Божию. В Ветхом Завете мы имеем целый ряд примеров поклонения людей друг другу. Например, царь Давид поклонился своим гостям (3 Цар. 1, 47); Авраам кланялся хеттеянам (Быт. 23, 12); «…Братья… поклонились ему (Иосифу. – ОД.) лицем до земли» (Быт. 42, 6), есть и другие примеры.

В каком смысле мы говорим о поклонении иконам, об их почитании, и можно ли это квалифицировать как идолопоклонство? Прежде всего нужно дать определение того, что есть идолопоклонство, или язычество. Наиболее глубокое определение того, что есть язычество, дает ап. Павел: «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца…» (Рим. 1, 25). Исходя из этого определения, никак нельзя иконопочитание приравнять к идолопоклонству. Во-первых, иконопочитание не есть почитание кого-то или чего-то вместо Творца; почитание угодников Божиих и их изображений в Церкви всегда совершается в Боге. Во-вторых, это не есть служение, потому что православное богословие и практика иконопочитания строго различают поклонение как всецелое служение (latreia), которое подобает только одному Богу, и поклонение как воздаяние чести (timetike proskynesis), что буквально можно перевести как «почитательное поклонение», которое допустимо по отношению ко всему, что достойно уважения и почитания, и не только по отношению к иконам, но и к мощам, реликвиям, свв. угодникам. Ангелам и т. д. Поэтому иконопочитание и возможно и полезно.

Но иконопочитание – это не только вопрос церковной практики. Оно имеет и догматической, а именно христологический аспект. В таком контексте проблема иконопочитания была поставлена в эпоху иконоборческих споров. До начала иконоборчества Церковь допускала различное отношение к иконам и иконопочитание в Церкви не было повсеместным и строго обязательным. Но после VII Вселенского Собора оно стало обязательным, т. к. именно с этого времени учение об иконопочитании оказалось теснейшим образом связанным с вопросом о Боговоплощении.

Основной вопрос иконоборческих споров – это вопрос о возможности изображения Бога. В Ветхом Завете это было запрещено. Говоря словами ап. Иоанна Богослова, «Бога не видел никто никогда». Такая возможность открылась только в Новом Завете. Евангелист продолжает: «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1, 18), т. е. благодаря Боговоплощению невидимый Бог стал доступен нашему чувственному восприятию. Иконоборцы пытались обосновать невозможность изображения Бога даже в воплощенном состоянии. Главный богослов иконоборчества император Константин V Копроним предлагал православным следующую дилемму: «Что вы изображаете и чему вы поклоняетесь? Если вы пытаетесь изобразить Божество, то это невозможно, поскольку оно по определению неизобразимо. Если вы изображаете и поклоняетесь человечеству, то, во-первых, вы язычники, поскольку поклоняетесь твари, во-вторых, несториане, поскольку рассекаете Христа надвое, отделяя Его человечество от Божества».

Православные отвечали, что аргументы иконоборцев бьют мимо цели и свидетельствуют лишь о монофизитских предпосылках иконоборческой христологической доктрины, потому что православные изображают не Божество и не человечество, а единую богочеловеческую Личность и поклоняются не «чему», не природе, а «кому», Лицу. Честь, воздаваемая образу, переходит к Первообразу. Таким образом, икона есть средство общения с Богом и со святыми.

На иконах мы изображаем Второе Лицо Пресвятой Троицы – Сына Божия в том виде, в каком Он открылся нам в Воплощении. Как известно, все, что видимо, то и описуемо. Если бы Христос был неизобразим, то отсюда следовало бы заключить, что Он во время Своей земной жизни был невидим, тогда и Евангелие было бы невозможно, т. к. оно тоже есть образ Воплощенного Бога, Его словесная икона. Но апостолы учили о том, «…что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин. 1, 1). Таким образом, иконоборчество ставит под сомнение основной догмат христианства – учение о Боговоплощении, т. е. фактически представляет собой разновидность докетизма (отрицание реальности Боговоплощения). Не случайно один из главных защитников иконопочитания, патриарх Константинопольский Никифор Исповедник, назвал иконоборчество «ересью аграптодокетизма» (от греч. grafo).

VII Вселенский Собор следующим образом сформулировал учение Церкви об иконопочитании: «Со всяким тщанием и осмотрительностью определяем, чтобы святые честные иконы предлагались для поклонения точно так же, как и изображения Честнаго Животворящаго Креста. Чем чаще при помощи икон они (изображенные на иконах. – О.Д.) делаются предметом нашего созерцания, тем более взирающие на сии иконы побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и приобретают более любви к ним. Чествовать их лобызанием и почитательным поклонением, не тем истинным по вере нашей богопочитанием, которое подобает единому Божескому естеству, но почитанием, фимиамом и возжением свечей, ибо честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному».

К этому следует добавить, что это общение посредством икон осуществляется и в обратном направлении; не только мы обращаемся к Богу посредством икон, но и Он нам посредством икон отвечает. Через иконы подаются благодатные дары, в том числе и явным образом – через мироточения, чудесные обновления икон, чудесные исцеления. То же самое справедливо и по отношению к иконам Божией Матери и святых.

Невидимые действия Крещения

При Крещении подается человеку благодать очищающая (от всех грехов – первородного и всех личных, которые были совершены до Крещения) и оправдывающая. Это – с одной стороны. С другой стороны, происходит примирение с Богом, усыновление Богу, отверзение для человека Царствия Небесного.

Что здесь означает омытие, или прощение, первородного греха? Что значит «оставление первородного греха»? Первородный грех есть не грех, а греховное состояние человека, греховное повреждение его природы. Если оно не зависит от человека, от его свободной воли, то, следовательно, это что-то другое.

С самого начала на первородном грехе настаивали святые отцы, говоря о прощении первородного греха. Потому что даже когда речь идет об отсутствии свободы, некоторая вина за первородный грех чувствуется. Мы можем здесь долго говорить, тем более что многое из первородного греха остается – та мертвая природа, которая связана с первородным грехом, та похоть, как говорят святые отцы. Это далеко не сразу пропадает, а только путем большого духовного подвига человека, потому что при Крещении происходит как бы присоединение человека ко Христу. «Аз есмь лоза, вы же рождие». Рождие как бы привито к Лозе – к Господу. Правда, прививка – это нечто противоположное тому, что здесь сказано: прививается плодовая ветка к дичку, а в случае Крещения наоборот: жизнью является Господь Иисус Христос, а дичком являемся мы, которые пытаются присоединиться к Нему. То есть нечто мертвое присоединилось к Богу.

При этом присоединении это мертвое должно оживать. Само присоединение уже говорит о том, что гнев Божий прошел. То, что стояло в удалении, что лежало в стороне, как мертвое, оно находилось в недолжном состоянии, а при присоединении к Богу стало в должное состояние. Следовательно, мы говорим об этой части как о прощении первородного греха.

Но святые отцы имеют в виду, говоря о первородном грехе, прежде всего младенцев (и взрослых, конечно, тоже). У младенцев как бы нет еще собственных свободных грехов, есть только те, которые остались от прародителей, которые, как природа, были испорчены предыдущими поколениями, бывшими до данного человека. Конечно, здесь можно спорить, потому что воля есть и у младенца. Мы не знаем, что собой представляет душа во внутриутробном состоянии, какие там чувства и волевые движения. Поэтому философски много можно говорить на эту тему, но надо быть осторожными, потому что при любом комментарии мы не являемся непогрешимыми. Все-таки комментарий есть комментарий, он связан с нашей культурой, а не с нашим духовным состоянием, к сожалению.

Обо всем этом говорится в Послании Восточных Патриархов (16-й член) и в Православном исповедании (вопрос 102), а также в Катехизисе (10-й член).

Как доказывать, что эти пункты имеют место?

Очищение от грехов (Деян. 22:16) – апостол Павел рассказывает здесь о своем Крещении: апостол Анания явился Савлу и сказал: «Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса». «Омой грехи» – значит, очистись от грехов. 1 Кор. 6:11 – апостол Павел напоминает коринфянам о том, какие они были и какими стали. Он говорит: «...но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего».

Что касается оправдания, то оно происходит во время Крещения, то есть какие бы тяжелые грехи ни были у данного человека, они прощаются. Внутренность существа самого человека как бы очищается, тем самым изменяется природа человека, потому что испорченная грехом природа человека имеет способность восстанавливаться. Это не единократный акт, но оправдание человека происходит и идет работа по ликвидации последствий грехов, что изменяет природу человека.

Это важно подчеркнуть в связи с лютеранским и реформатским учением, которое говорит о том, что человек в Крещении не меняется и что Крещение – это просто символ того, что человек присоединяется к Богу, человеку прощаются грехи, но чисто юридически, то есть при наличии грехов человек просто объявляется оправданным. Это похоже на амнистию, когда суд не принимает решения о том, что человек невиновен, а объявляет, что вина его ему прощается.

Апостол Павел называет Крещение банею пакибытия, обновлением Духом Святым. «Палегенесия» – «второе рождение». Когда речь идет о Крещении как втором рождении, имеется в виду, что человек приобретает новые свойства природы, а прежние свойства каким-то образом обновляются, изменяются. Эти новые свойства связаны с возможностью духовной жизни; здесь появляется начало духовной жизни. Если до Крещения духовная жизнь была невозможна и никакое нравственное самоусовершенствование не могло дать никакого духовного возрождения человеку, то через акт Крещения появляется новая возможностьдля духовного развития. Конечно, силы для этого даются другими таинствами. Потому и говорится, что крещение есть смерть греху (Рим. 6:2-4), распятие ветхого человека (Рим. 6:6), совлечение греховного тела плоти (Кол. 2:11). Крещение воскрешает человека по подобию Воскресения Христова. Человек становится новой тварью (2 Кор. 5:17). Ветхий человек облекается в нового человека, «созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:24).Таково действие невидимой благодати.

Крещение воссоединяет человека с Богом, примиряет его с Ним, усыновляет человека Богу. Ин. 1:12-13 – «Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующым во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася». Гал. 3:26-27 – «Вси бо вы (верующие) сынови Божие есте верою о Христе Иисусе, елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся». Крещаемый соделывается наследником Бога, сонаследником Христу (Рим. 8:17).

Неповторяемость Крещения.

Рим. 6:3-4 – «Елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся. Спогребохомся убо Ему крещением в смерть». Единократна смерть, единократно и Крещение. Ин. Дамаскин (кн. 4, гл. 9) – «Как однажды умер Господь, так однажды должно и креститься. Все, которые, быв крещены во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, снова перекрещиваются, – все таковые снова распинают Христа, по словам Божественного Апостола (Еф. 6:4-6)».

Еф. 4:5 – «Един Господь, едина вера, едино крещение». Вот прямая заповедь того, что Крещение неповторяемо.

Неповторяемость крещения. Десятый член символа веры гласит: Исповедую едино крещение во оставление грехов. Это значит, что крещение, как духовное рождение, если оно совершено правильно, через троекратное погружение во имя Отца и Сына и Святого Духа, не может быть повторяемо; поэтому Церковь принимает и еретиков, вступивших в ее лоно, без повторения крещения, только через миропомазание, если они крещены, как заповедано Евангелием и древней Церковью.

Таинство Крещения совершается только один раз в жизни человека и ни при каких обстоятельствах не повторяется, потому что «крещение есть духовное рождение: а родится человек однажды, потому и крестится однажды».

О совершителе Крещения.

Право совершать таинство Крещения принадлежит прежде приходскому священнику, законно рукоположенному и не находящемуся под запрещением. Однако опасно больной ребенок может быть крещен при отсутствии священника диаконом, псаломщиком и даже мирянином: мужчиной или женщиной. Мирянин, взявший на себя по нужде совершение таинства Крещения, должен быть верующим христианином и отдавать себе отчет о важности этого таинства. Кроме того, он должен правильно произнести тайносовершительные слова: «Крещается раб Божий (раба Божия имярек) во имя Отца (первое погружение), и Сына (второе погружение), и Святаго Духа» (третье погружение). Крещеный таким образом человек по выздоровлении должен быть доставлен к священнику вместе с лицом, совершившим Крещение. Священник, предварительно убедившись путем подробного опроса в том, что Крещение совершено правильно, лишь довершает Крещение и совершает таинство Миропомазания.

Если же выяснилось, что Крещение совершено неправильно: не в три погружения, с искаженной или вообще неправильной тайносовершительной формулой, а также, если человек, совершивший Крещение, неверующий, некрещеный или иноверец (мусульманин, иудаист, буддист), то священник должен совершить таинства Крещения и Миропомазания по обычному чинопоследованию.

Если взрослый человек, желающий креститься, не знает, был ли он крещен в младенчестве и нет возможности навести справку об этом, то священнику следует крестить его, так как второе Крещение по неведению не вменяется в вину крещаемому. Так же следует поступать и в тех случаях, когда младенец был якобы крещен мирянином, но не удалось установить, правильно ли было совершено таинство.

В некоторых областях России в подобных сомнительных случаях совершают так называемое «условное Крещение», при котором в тайносовершительную формулу добавляют слова: «аще не крещен есть». Такую форму Крещения предлагает Требник митрополита Петра Могилы. Однако, по мнению специалистов в области литургического богословия, древняя Церковь не знала условного Крещения. У католиков условное Крещение вошло в обычай с древних времен.

Святая Церковь знает также Крещение кровью, когда не успевший креститься человек запечатлевает свою верность Христу мученической смертью.

Установление таинства

В Евангелиях прямого указания на установление таинства Миропомазания нет. Но, тем не менее, обетование об этом таинстве было. Спаситель обещает верующим, что на них изольются дары Святаго Духа.

Ин. 7:37-39 – «В последний же день великий праздника стояше Иисус и зваше, глаголя: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет. Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева Его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, Егоже хотях приимати верующий во имя Его: не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен». Господь Иисус Христос еще не прославлен, поэтому нет еще Духа Святаго и Его даров, которые хотят принять верующие. Но Господь обещает, что это произойдет.

О каких дарах идет речь? Может быть, о тех чрезвычайных дарах, которые были в первые времена существования христианства?

Но из послания ап. Павла видно, что речь идет не о чрезвычайных дарах, которыми наделяются некоторые из верующих, а о дарах Св. Духа, которыми наделяются все верующие. Это те дары, которые укрепляют их в духовной жизни и позволяют в ней возрастать.

Существует мнение некоторых святых отцов, что Крещение это крещение тела, а Миропомазание – это Крещение Духом Святым. Но это мнение не находит своего подтверждения. В Новом Завете эти два таинства различаются. То, что в Крещении присутствует Дух Святый, это несомненно – потому и Крещение идет во имя Отца, И Сына, и Святаго Духа. Если говорить на простом языке, то можно сказать, что только Дух Святой мог присоединить человека к Богу. Именно животворящий Дух Святый, и никто другой, присоединяет человека к Богу. Поэтому при Крещении и присутствует Св. Дух. В Миропомазании присутствие Св. Духа и Его даров происходит в другом виде. Мы должны понять, что Крещение и Миропомазание с самого начала понималось по-разному.

Первоначально апостолы совершали это таинство через возложение рук (Деян. 8, 14-17). Позднее стали употреблять помазание миром, чему могло послужить примером помазание, употреблявшееся во времена Ветхого Завета (Исх. 30, 25; 3 Цар. 1, 39).

Евхаристия как таинство

Евхаристия есть таинство, в котором хлеб и вино прелагаются Духом Святым в истинное Тело и в истинную Кровь Господа Иисуса Христа, а затем верующие приобщаются их для теснейшего соединения со Христом в жизнь вечную. Веществом таинства являются хлеб и вино. С VI века, со времени Юстиниана I Великого, добавляется также некоторое количество теплой воды. Чинопоследование таинства Евхаристии – вся Литургия, которая является единым и неразделимым священнодействием. В самой Литургии особое место занимает Евхаристический канон, а в Евхаристическом каноне особое значение имеет эпиклеза – призывание Духа Святого на Церковь, т. е. на евхаристическое собрание и на предложенные Дары. Эпиклезу нельзя вырывать из всего чинопоследования, и она с точки зрения православного учения о таинствах не является тайносовершительной формулой в ее латинском понимании.

Евхаристия как таинство

Евхаристия как Жертва

1) Евхаристия есть Жертва благодарения, представляющая собой прославление и благодарение Бога за все великие дела Божий, в том числе Творение, Промышление о мире и человеке и Искупление.

2) Жертва умилостивительная. О самих Теле и Крови в молитве Евхаристического канона сказано как о Теле ломимом и Крови, изливаемой во оставление грехов. Евхаристическая Жертва всегда приносилась в память и оставление грехов как живущих, так и умерших христиан. Поэтому Евхаристия примиряет человека с Богом и возвращает грешнику милость Божию, т. к. очищает от грехов.

3) Жертва, соединяющая всех верных в единое Тело во Христе – всех живых, усопших, святых. Эта сторона Евхаристической Жертвы наиболее полно раскрывается в чинопоследовании проскомидии.

4) Жертва просительная, т.к. она совершается «о всех и за вся» – о всех, требующих Божественной помощи.

Устное исповедание грехов.

Это не простая констатация факта греха. Мы можем только тогда рассчитывать на помощь Божию, когда мы действительно раскаиваемся в грехе, действительно считаем этот грех Богопротивным и хотим измениться к лучшему. Может быть, сразу нам это и не удастся, но усилие наше необходимо. Человек стоит перед Богом, священник является только свидетелем нашего покаяния.

Феофан Затворник («Путь ко спасению»): «Разрешение грехов священником не является безусловным, а при условии действительного раскаяния грешника. Если же это не выполнено, то может случиться, что тогда как духовный отец будет произносить: «Прощаю и разрешаю», Господь скажет: «А Я осуждаю».

Устное исповедание грехов – это некоторый самосуд, осуждение себя. Но надо помнить, что эта сторона, может быть, и второстепенна, потому что если я сам себя осуждаю, то это вовсе не означает, что Господь, Который видит нашу душу, осуждает нас. Наоборот, здесь происходит нечто другое, что можно назвать не судом, а так, как называют святые Отцы: врачебницей.

Ин. Златоуст («О покаянии»): «Здесь врачебница, а не судилище; здесь подают прощение грехов, а не истязуют».

Если это врачебница, то здесь мы стоим перед тайной: почему важно вслух говорить о своих грехах? Почему важно слово, а не только наше чувство покаяния? Конечно, это большая тайна, потому что слово имеет огромное значение – словом мир созидается, словом что-то делается в этом мире с нами самими в устном исповедании грехов.

Для того чтобы хоть как-то приблизить понимание того, зачем нужно слово, Иоанн Златоуст и говорит, что это врачебница, «да не исцелен отыдеши». А раз это так, то, следовательно, врачу надо знать, что у тебя болит, но он не будет знать, если ты этого не откроешь. Это исходит со стороны свидетеля, а на самом деле мы исповедуем грехи не священнику, а Богу. На это всегда были основания. Вы помните, что Иоанн Креститель призывал к покаянию, и люди приходили и исповедовали свои грехи – устно о них рассказывали. Иоанн Креститель не мог простить грехи, но он мог дать совет, и он давал советы мытарям, воинам, народу. Эти советы исходили от Бога, и когда духовник дает совет, это тоже то, что Господь посылает грешнику через духовника. И здесь есть какая-то тайна.

Каждый из нас нуждается не просто в том, чтобы открыть свою болезнь, но и в сочувствии и помощи. Так это бывает в болезнях телесных, так бывает и в болезнях душевных, когда мы каемся на исповеди. Здесь еще одна тайна: взаимоотношения грешника и священника, который принимает исповедь.

Таинство покаяния существовало в апостольские времена. В Ефесе, когда бесноватый избил сыновей первосвященника Скевы (Деян. 19:18) – «Мнози же от веровавших прихождаху, исповедающе и сказующе дела своя». Так в Писании называются те, кто уже принял Крещение, и это место нельзя понимать иначе, чем как то, что было исповедание грехов уже верующими людьми. Разрешение грехов тоже дается тем, кто их исповедует.

Ап. Иоанн говорит об открытом исповедании грехов (1 Ин. 1:9) – «Аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякия неправды».

Венчание.

При вступлении в брачный союз главная часть священнодействия – венчание и благословение сочетающихся во имя Триединого Бога. Совершитель таинства (прошу обратить внимание на то, что единственный Совершитель таинства – это Господь Иисус Христос; здесь же имеется в виду священнослужитель, совершающий священнодействие) молитвенно обращается к Богу сочетать брачующихся («Зане от Бога сочетавается мужу жена»), венчать их в плоть едину и даровать им плод чрева, а затем возлагает на жениха и невесту венцы с произнесением слов: «Венчается раб Божий... рабе Божией... во имя Отца и Сына и Святаго Духа» и «Венчается раба Божия....». Затем троекратное благословение: «Господи Боже наш, славою и честию венчай я». Это и есть как бы ядро видимой части таинства.

Через видимую часть таинства подается невидимая благодать.

Видимая сторона таинства

Прежде всего это молитва о ниспослании на елей Духа Святаго. Что касается елея, то по древней практике это было оливковое масло, но может быть использовано и другое растительное масло.

Веществом для Елеосвящения является и красное вино, но эта добавка была принята Церковью между XI и XV веками. Это добавка как бы несущественная, потому что освящается елей, но принято это было в связи с тем, что самарянин на раненого возлил елей и вино. Такое же вино используется и при Евхаристии.

Происходит семикратное помазание с чтением Апостола, Евангелия. Семикратное – потому что это древняя практика, связанная с тем, что пророк Илия семь раз молился о ниспослании дождя. 3 Цар. 18 – о том, как семь раз он посылал отрока к морю посмотреть, нет ли дождевых облаков. Но семикратное помазание никогда не понималось как таинство, повторенное семь раз. Это одно таинство.

Частный суд

Частным судом называется суд, который проходит каждый человек индивидуально после телесной смерти. В Свщ. Писании Ветхого Завета в Сир. (11, 26-27) о частном суде говорится: «Легко для Господа – в день смертный воздать человеку по делам его... и при кончине человека открываются дела его». В Новом Завете сказано: «...человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9, 27). Косвенным свидетельством о частном суде после телесной смерти является также притча о богаче и Лазаре.

Что такое суд? Когда говорят о суде, то обычно имеют в виду некоторый процесс, который состоит из двух частей:

1) исследование правоты или виновности подсудимого;

2) произнесение над ним приговора.

В Церковном Предании суд Божий над человеком обычно таким образом и описывается. Но нужно отдавать себе отчет в том, что это есть не более чем несовершенный образ Суда Божия, потому что Бог не нуждается в том, чтобы исследовать правоту или виновность человека, поскольку Он как Всеведущий все о нем знает. Поэтому первую часть этого процесса следует понимать в смысле приведения души к осознанию своего нравственного состояния.

Также и произнесение Богом приговора нельзя понимать в смысле объявления судебного решения, потому что изволение Божие вместе с тем есть и действие Его воли, вводящее в блаженное состояние или отвергающее от Царства вечной жизни.

В Предании Церкви особое место занимает учение о так называемых мытарствах, которое наиболее подробно излагается в «Слове о исходе души» свт. Кирилла Александрийского и в «Повествовании о воздушных мытарствах» блж. Феодоры, которое содержится в житии Василия Нового.

Каким образом относиться к этим повествованиям, как рассматривать те образы, которые в них содержатся? Когда прп. Макарий Египетский, подвижник V века, вопросил Бога о том, чтобы Тот открыл ему, что есть мытарства, то Ангел, явившийся преподобному, сказал ему: «Земные вещи здесь принимай за самые слабое изображение небесных», т. е. все эти образы, которые содержатся в повествованиях о мытарствах, нужно понимать в духовном смысле, т. е. обращать внимание не на сами эти образы, а на их духовно-нравственный смысл.

Молитвы Церкви за усопших

Мздовоздаяние после частного суда не есть окончательное, это лишь состояние предвкушения блаженства или мучения и, следовательно, возможно изменение участи тех, кто умер в покаянии, но не принес достойных плодов покаяния. Православная Церковь с древнейших времен верует, что Божественная Литургия, молитва, милостыня, различные подвиги, например посты, которые приносятся за усопших, «исхищают от уз ада их души» (Православное исповедание, чл. 64) и вспомоществует им в достижении блаженного воскресения (Пространный Катихизис, чл. 11). В возможности изменения загробного состояния нас убеждает то, что грешники принадлежат вместе с нами одному и тому же Телу Христову. И хотя сами они не могут освободиться, освобождение их возможно по молитвам Церкви, т. к. Господь сказал: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю...» (Ин. 14, 13); «И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21, 22).

Христос имеет «ключи ада и смерти» (Откр. 1, 18). Он же говорит о возможности отпущения грехов в будущей жизни: «...если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12, 32).

Поминовение усопших имело место уже в ветхозаветные времена, например во Втор. (26, 14) и Исх. (16, 17) говорится об обряде преломления хлеба на гробах в память об умершем. В Вар. 3, 4-5 содержится молитва о прощении грехов усопших: «Господи Вседержителю, Боже Израиля! услышь молитву умерших Израиля и сынов их, согрешивших пред Тобою... Не вспоминай неправд отцов наших».

Иуда Маккавей о воинах, которые присвоили себе вещи, посвященные Иамнийским идолам, и по причине этого погибли, молился так: «...да будет совершенно изглажен содеянный грех...» (2 Мак. 12, 42). Затем по распоряжению Иуды было собрано 200 тыс. драхм серебра, которые были отправлены в Иерусалим, чтобы принести за этих воинов жертву – «...да разрешатся от греха» (2 Мак. 12, 45).

В Новом Завете прямых указаний на молитвы за усопших нет. Правда, по мнению многих толкователей, как древних, так и современных, таким указанием является молитва ап. Павла об Онисифоре: «Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день...» (2 Тим. 1, 18). Здесь прямо не сказано, что Онисифор, о котором молится Павел, умер, но сам контекст, в котором содержится это молитвенное обращение ап. Павла, говорит в пользу того, что Онисифора к тому времени уже не было в живых.

Молитвы об усопших содержатся во всех древнейших чинопоследованиях Литургии, дошедших до нас.

Загробная участь младенцев

В Свщ. Писании конкретно о загробной участи младенцев ничего не говорится. Что касается Церковного Предания, то по поводу участи младенцев крещеных сомнений никаких нет: «Блаженная участь тех, которые омыты водою и Духом в крещении и приняли Св. Духа в Миропомазании» (Послание Вост. Патриархов, чл. 16). Никто и никогда не сомневался в том, что крещеные младенцы наследуют Царство Небесное. Правда, существует ложное и довольно распространенное мнение, что умершие в младенчестве сподобляются особой, наивысшей степени блаженства. Эта мысль ложная, оснований в святоотеческом учении она не имеет: блаженство умерших младенцев, естественно, меньше, чем то блаженство, которого достигают люди через свободное самоопределение и личный подвиг. Младенцы являются безгрешными, но в то же время они не имеют «положительного наполнения», поскольку через собственную свободную волю они никаких добродетелей не стяжали.

Различные мнения имеют место относительно того, какова участь младенцев некрещеных. Некоторые свв. отцы – например, свт. Григорий Нисский – смотрели на этот вопрос слишком оптимистично: души младенцев, похищаемых смертью, могут достигнуть полной меры блаженства. Здесь видна некоторая недооценка силы наследственного греха. Блж. Августин занимал прямо противоположную позицию: «никакого вечного спасения, помимо вечного спасения Христова, пусть не обещается младенцам. Не обещается оно им и Свщ. Писанием, которое должно быть предпочитаемо всяким рассуждениям человека». В этом высказывании чувствуется некоторый формализм, и самый дух его мало согласуется с представлениями о милости и человеколюбии Творца.

Наиболее точно церковное мнение по этому вопросу выражает свт. Григорий Богослов: «Иные даже не имеют возможности принять дары крещения или по малолетству, или по какому-либо не зависящему от них стечению обстоятельств, по которому не сподобляются благодати. Последние не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя не запечатлены, однако же и не худы и больше сами потерпели, нежели сделали вреда, ибо не всякий, недостойный наказания, достоин уже и чести».

Свт. Григорий предполагает, что младенцы находятся в каком-то третьем неопределенном состоянии, которое отлично как от состояния осуждения, так и от состояния прославления. Догматически точно этот вопрос не решен, тем не менее Церковь не разделяет крайностей блж. Августина, считавшего, что некрещеные младенцы неизбежно направляются в ад.

Признаки Второго пришествия

Свщ. Писание говорит о следующих признаках.

Явление пророка Илии

«...Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня...» (Мал. 4, 5). Господь подтвердил это пророчество: «...правда, Илия должен придти прежде и устроить все» (Мф. 17, 11; см. также Мк. 9, 12). Как Иоанн Креститель предварял Первое Христово пришествие, так Илия будет предварять Второе пришествие. Иоанн Креститель предшел перед лицем Господа «в духе и силе Илии», как пророчествовал Ангел Гавриил праведному Захарии (Лк. 1, 17).

Усиление зла

Речь идет прежде всего о безбожии и антихристианстве. Нечестие последних времен ап. Павел называет тайной беззакония и отступления (греч. apostasia) (2 Фес. 2, 3 и 7).

Черты усиления зла:

Падение нравственности

«...по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12); «...друг друга будут предавать и возненавидят друг друга» (Мф. 24, 10). Ненависть и разделение проникнут даже в семьи: «Предаст же брат брата на смерть, и отец – детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их» (Мк. 13, 12; см. также Лк. 21, 10).

Господствующими состояниями духа в эти времена будут уныние, недоумение и страх (Лк. 21, 25-26), а также состояние скорби (Мф. 24, 29). Ап. Павел в 2 Тим. рисует картину нравов людей последних времен: «...в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся...» (2 Тим. 3, 1-5).

Природные бедствия

Помимо общественных бедствий, проявятся и различные природные катаклизмы: «...будут глады, моры и землетрясения по местам» (Мф. 24, 7), также «...будут знамения в солнце и луне и звездах,... море восшумит и возмутится» (Лк. 21, 25).

Непосредственно перед пришествием Христовым диавол воздвигнет особое орудие лжи и зла – антихриста, при котором отступления и различные бедствия достигнут полной силы.

Второе пришествие Христово

Греческое название Второго пришествия – «parousia»; соответствующее латинское название «adventus». Второе пришествие Спасителя, в отличие от Его Первого пришествия на Землю, будет со славою и величием – «...приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего...» (Мф. 16, 27). Выражение «во славе» в данном случае нужно понимать как «окруженный особым сиянием». И «... сядет не престоле славы Своей» (Мф. 25 31).

В тот день, т. е. в день Второго пришествия, явится знамение сына Человеческого на небе (Мф. 24, 30). Свщ. Писание не уточняет, что это за знамение, но, по Преданию, этим знамением будет крест. Явление Спасителя будет чувственным, в человеческой плоти. Ангелы говорят апостолам после Вознесения Христова: «...Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. 1, 11). Господь придет окруженный Ангелами (Мф. 16, 27; Иуд. 14).

Ап. Павел сравнивает пришествие Христово с трубным созыванием войска или возвещением юбилейного года: «...Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба...» (1 Фес. 4, 16). Явление Спасителя будет всеобщим и для всех явным – «...как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24, 27).

Экзаменационные ОТВЕТЫ по предмету « ДОГМАТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ»

(часть 3)

Учение о Церкви (Экклезиология).

25. Существенные свойства истинной Церкви Христовой: единство, святость, соборность и апостольство.

Дата: 2019-02-19, просмотров: 211.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒