Принято считать, что наследственная изменчивость имеет случайный характер и поэтому биологическая эволюция должна рассматриваться как случайностный, стохастический (вероятностный) процесс. С точки зрения стохастической интерпретации эволюции (Т. Добжанский, Э. Майр и другие) случайные наследственные изменения отбираются (естественный отбор) «под углом зрения» наибольшей приспособленности, в результате чего складывается реальный процесс биологической эволюции. Ключевую роль в эволюции играют, таким образом, случайные по своей природе мутации, естественный отбор превращает случайные изменения в необходимые — такова общетеоретическая и философская суть взглядов большинства сторонников СТЭ. Естественный отбор, с этих позиций, есть активная, но «слепая» сила, подчиненная чисто стохастическим закономерностям. «Естественный отбор является лишь слепой статистической силой, действия которой никогда не предсказуемы и совершаются в имеющемся в наличии физическом и биологическом контексте»1.
Слабым местом дарвинизма, СТЭ, или, во всяком случае, их статистической интерпретации, является трудная объяснимость необходимого характера биологической эволюции. С фактуальной точки зрения не вызывает никакого сомнения, что биологическая эволюция имеет в конечном счете прогрессивный характер. Дарвин считал, что биологическая эволюция приводит к появлению наиболее сложного живого существа — человека.
Однако номологически (т. е. на основе законов) объяснить прогрессивную эволюцию с позиций СТЭ пока не удалось. С точки зрения Дарвина, «естественный отбор или переживание наиболее приспособленного, не предполагает необходимого прогрессивного развития — он только подхватывает проявляющиеся изменения, благоприятные для обладающего ими существа в сложных условиях его жизни»2.
Известный современный эволюционист Э. Майр утверждает, что «случайно... процесс приспособления иногда приводит к изменениям, которые можно рассматривать как прогресс, но внутреннего механизма, обеспечивающего неуклонное совершенствование, не существует»3.
С философских и общенаучных позиций невозможно объяснить структуру развивающегося мира чистой случайностью. Согласно диалектике не случайность порождает необходимость, а, напротив, необходимость определяет случайность и выражается в массе случайностей. Доминирующее положение законов и закономерностей неопровержимо доказано во всех частнонаучных областях человеческого знания.
Неудовлетворительный характер объяснения, даваемого прогрессивной эволюции дарвинизмом, отстаивался основателем другой концепции эволюции известным советским географом и биологом Л.С. Бергом. По Бергу, дарвинизм представляет собой концепцию тихогенеза, согласно которой эволюция живого происходит на основе случайностей. В противоположность этому Берг выдвинул концепцию номогенеза (1922), или эволюции на основе закономерностей1 . Не отрицая естественного отбора, Берг отводил ему второстепенную роль в биологической эволюции.
Основная идея Берга — эволюции на основе закономерностей, по своему общему теоретическому содержанию, как нам представляется, стоит выше идеи Дарвина о развитии на основе случайности. Однако по своему конкретно-научному содержанию дарвинизм несомненно превосходит теорию номогенеза, он более разработан и обоснован, а ведущая роль естественного отбора вряд ли может теперь быть оспоренной. Многие видные биологи склоняются к выводу, что полная теория эволюции может быть получена на основе синтеза лучших достижений различных современных концепций эволюции.
Мы полагаем, что серьезные пробелы в теории эволюции не могут быть устранены без философского осмысления природы развития вообще и ее выражения в законах биологической эволюции. Возможно, что дело заключается не в принципиальной недостаточности объяснения эволюции наследственной изменчивостью и естественным отбором, а в понимании природы того и другого. Весьма вероятно, что здесь следует прибегнуть к той интерпретации закономерного характера развития, которая была изложена в связи с законами физики и химии.
Закономерный характер эволюции. Раскрывая общий дух теории Дарвина и отвлекаясь от не разрешенных ею проблем, Энгельс дал глубокую интерпретацию эволюционной теории. Главное в дарвинизме, по его мнению, заключается в идее естественного и закономерного характера биологической эволюции в целом. «Какие бы превращения не предстояли еще этой теории (дарвинизму. — В.О.) в частностях, но в целом она уже и теперь решает проблему более чем удовлетворительным образом. В основных чертах установлен ряд развития организмов от немногих простых форм до все более многообразных и сложных, какие мы наблюдаем в наше время, кончая человеком. Благодаря этому не только стало возможным объяснение существующих представителей органической жизни, но и дана основа для предыстории человеческого духа, для прослеживания различных ступеней его развития, начиная от простой, бесструктурной, но ощущающей раздражения протоплазмы низших организмов и кончая мыслящим мозгом человека. А без этой предыстории существование мыслящего человеческого мозга остается чудом»1 .
Возможно, Энгельс несколько переоценивал степень законченности теории Дарвина, однако он прав в том, что основное содержание дарвинизма свидетельствует в пользу идеи закономерного характера развития живого. «...Подобно тому как в спинной струне уже заключается в зародыше позвоночный столб, так и в впервые возникшем комочке белка заключается, как в зародыше, «в себе» [«an sich»], весь бесконечный ряд более высоко развитых организмов»2 .
Характерно, что раскрывая общий дух дарвинизма, Энгельс не оспаривал критического взгляда Маркса на случайность прогресса в теории Дарвина, что явственно выражено в переписке Маркса и Энгельса 1866 года. Идея закономерного характера биологической эволюции, отображающая фактически общий дух дарвинизма, включала признание закономерного возникновения человека. В современной биологии идея закономерного развития живой материи, необходимо порождающего человека, получила дальнейшее обоснование и разработку. Видный отечественный ученый А.Н. Северцов различал два вида эволюционных изменений — ароморфозы — крупные морфофизиологические изменения, имеющие общее значение для организма в целом, и идиоадаптации — изменения в пределах ароморфозов.
Биологический Способ развития |
Рассматривая глубинные стороны биологической эволюции, мы можем обнаружить, что биологический способ развития, в отличие от химического непосредственного субстратного синтеза, представляет собой самостоятельное превращение индивидуального биологического субстрата, т. е. морфологические (структурные) и функциональные преобразования. На биологической ступени развития материи тела получают большую автономность и активность, способность к самостоятельной эволюции в процессе приспособления к среде.
Биологическая эволюция представляет собой единство процессов специализации и универсализации. Специализация обеспечивает приспособление живых организмов к специфическим условиям существования. Высокая специализация, являясь средством повышения приспособленности организмов, их выживаемости, неминуемо приводит к появлению эволюционных тупиков. В таких тупиках в настоящее время находятся простейшие, рыбы (развитие которых фактически прекратилось после мезозоя), остатки рептилий и другие, в основном исчерпавшие свой фонд развития, заложенный в их морфофизиологической организации. «Специализация парализует, а ультраспециализация убивает»3, писал П. Тейяр де Шарден.
Универсализация является ведущим процессом биологической эволюции. Она выражается в крупных ароморфных изменениях, обеспечивающих приспособление организмов ко все более сложным и многообразным условиям существования. Крупные ароморфозы (мегаароморфозы) образуют магистральную линию развития живого, которая закономерно приводит к появлению наиболее сложного и универсального живого существа — человека. Известный советский биолог и философ К.М. Завадский писал: «Могут быть гигантские цепи прогрессивных преобразований, тянущиеся от эобионтов до высших растений, высших животных и до человека, которые мы называем главными магистралями эволюции, или же мегаарогенезом (линию, ведущую за пределы биологического к социальному, можно назвать «неограниченным прогрессом»)»1.
Важный шаг в объяснении закономерной эволюции живого составила концепция «неограниченного прогресса», выдвинутая в 40-х гг. нашего века Дж. Хаксли и поддержанная К.М. Завадским и А.В. Яблоковым. Неограниченный прогресс — это магистральный прогресс, связанный с появлением малоспециализированных живых организмов, универсальных ароморфозов, подводящий живую материю к ее верхней границе — социальной форме материи. Такая прогрессивная линия имеет место только в эволюционной ветви, ведущей к гоминидам и человеку. «Неограниченный прогресс — это основная магистраль, по которой шло развитие живого»2 .
Крупный антрополог Тейяр де Шарден внес заметный вклад в исследование универсализации как важнейшей стороны биологической эволюции. Однако сторонник одного из направлений католической философии, Тейяр истолковал универсализацию как «путь к богу». С его точки зрения внутренней основой универсализации является духовная цель — движение к богу. Это движение приводит к появлению наиболее универсального живого существа — человека, который в конце своей истории приходит к «пункту Омега» — постижению бога. Нетрудно заметить, что эта интерпретация связана с переносом на природу человеческого качества — способности мышления, постановки целей.
Дата: 2018-12-28, просмотров: 314.