ОВФ приобретает свою подлинную глубину и сложность и - да простят нам критики - трагичность, когда в него вводится понятие бесконечности. Обычно в популярных, а нередко и «строго научных» изложениях философии это игнорируется и ОВФ кажется легко разрешимым, ясным даже для ребенка («вещи существуют вне моей головы»), так что представляется странным, почему вокруг столь очевидного по своему решению вопроса ведутся тысячелетние дискуссии. Наука и практика заставляют нас признать, что мир бесконечен, но если это так, то как конечное существо - человек, появившийся всего несколько десятков тысяч лет назад и располагающий всегда ограниченным опытом, связанным с ничтожно малой частью Вселенной, может делать достоверное заключение о природе мира, который «всегда больше и сложнее», чем мы о нем можем думать? Имеем ли мы в таком случае право утверждать, что мир материален или, напротив, духовен? Не правильнее ли заключить, что мир - не то и не другое, а есть нечто бесконечно сложное и «имя его» - бесконечное, о котором мы более ничего не можем сказать и, следовательно, «его второе имя» - непознаваемое (Г. Спенсер).

Находясь в кармане некоего бесконечного сюртука, можем ли мы судить о его покрое? Нетрудно понять, что ОВФ - это вопрос о самой возможности достоверного научного мировоззрения, т.е. воззрения на наиболее общие свойства бесконечного мира в целом. Легко понять также, что этот вопрос неизбежно включает в себя и другой вопрос - о природе и возможностях человека, его способности к достоверному мировоззрению и перспективах существования в мире.

Не следует ли «с христианским смирением» принять концепцию «ничтожности человека» и смотреть на мир как на нечто слишком грандиозное и недоступное человеческому разуму?

Хотя вопрос о возможности достоверного воззрения на бесконечный мир по-своему ставился уже со времен античной философии, со всей основательностью и «трагичностью» он был сформулирован только в XVIII в. в «критической философии» И. Канта, с которой началась своеобразная революция философской мысли, сделавшая невозможным прежнее «некритическое» отношение к миру и его познаваемости. Без этой революции не могла появиться действительно научная философия, однако только последняя дала подлинное решение вопроса о том, как возможно достоверное научное философское воззрение на мир в целом.

Проблему разрешимости ОВФ, или, иначе, возможности достоверного мировоззрения, мы пока надолго оставим, но она должна нас постоянно беспокоить, ибо без нее нельзя понять глубокую суть философской теории.

Формы идеализма. Идеализм существует в двух основных формах (с массой переходных между ними), различающихся по тому, как понимается сознание, которое идеализм считает первичным по отношению к материи. Объективный идеализм (Платон, Гегель, неотомисты и др.) утверждает, что мир является порождением и проявлением некоего объективного сознания, независящего от человека. Объективное в научной философии означает существующее до, вне и независимо от сознания, которым обладает лишь человек, мыслящие существа вообще. В объективном идеализме «объективное» - это особое, «ничейное» сознание, существующее само по себе, независимо от человеческого сознания, которое само есть порождение и проявление этого мирового сознания или духа. Так, древнегреческий философ Платон считал, что мир вещей, материальный мир есть иллюзорный мир, который выступает в качестве порождения и проявления подлинно реального мира - мира идей. При этом вещи несовершенны и преходящи, идеи - совершенны и вечны. Взгляды Платона были выражены в знаменитом «образе пещеры» («каверна Платона»): в пещере находятся прикованные люди, которые видят только ее стену; у входа в пещеру проносят различные фигуры, которые дают неясные тени на стене. Эти тени и есть наш мир вещей. Другой объективный идеалист, оставивший особенно заметный след в истории философской мысли, - Гегель рассматривал мир в качестве порождения и проявления логической идеи - мысли, существующей до природы, времени и пространства, развивающейся по своим объективным логическим законам, порождающей природу и затем человека, через сознание которого она приходит к познанию самой себя. Субъективный идеализм (Беркли, Фихте, Мах, экзистенциалисты, неопозитивисты и др.) считал первичной реальностью человеческие ощущения. Вещи, мир, с этих позиций, являются лишь совокупностью человеческих ощущений. Классические формулировки основного тезиса субъективного идеализма дал в Новое время английский философ Д. Беркли: «вещи суть комплексы ощущений» и «существовать - значит быть воспринимаемым» (esse is percipi). Будучи последовательно продолженным, субъективный идеализм неизбежно приводит к солипсизму (от лат. solus - один, единственный и ipse - сам), т.е. к утверждению, что для каждого человека существует только он один, все же остальные люди есть лишь комплексы его ощущений. В силу своей очевидной абсурдности солипсизм как таковой отстаивался крайне редко. Все «умные идеалисты» стремились отмежеваться от крайности солипсизма, хотя последний представляет собой логически неизбежный элемент субъективного идеализма. Беркли, пытаясь избавиться от солипсизма, вводил в свою философию бога как гаранта существования других людей.

С точки зрения одного из направлений современной буржуазной философии - экзистенциализма мир существует лишь постольку, поскольку мы его переживаем; поэтому исходная для человека реальность - не материя, а экзистенция - поток человеческих переживаний, очищенный от влияния внешнего мира. Мир - это «сновидение тени», утверждает испанский экзистенциалист М. Унамуно.

Идеализм и религия. Религия - форма общественного сознания, родственная идеалистической философии. Она возникла значительно раньше философии - 40-50 тыс. лет назад. Религия - это превратное, фантастическое представление о мире, основанное на понятии сверхъестественного духовного существа - бога (одного или многих). По своему мировоззренческому, понятийному содержанию религия есть объективный идеализм. Как особая форма общественного сознания, религия обладает рядом специфических черт. Наряду с понятийным содержанием она включает мифы и веру в сверхъестественное, а также целую систему религиозного поведения - культ. Религия имеет свое общественное учреждение, поддерживающее существование религиозных взглядов, - церковь, которая располагает финансовыми средствами, нередко весьма значительными. Религиозные представления выражаются в понятиях, образах и мифах, доступных мышлению самых неразвитых слоев общества. В этом случае она обладает своего рода неуязвимостью для научной критики, поскольку последняя предполагает достаточно высокий уровень духовной культуры, мышления и языка. Вместе с тем, начиная с рабовладельческого общества, возникает религиозная философия, ставящая своей целью обоснование религиозных догм. В настоящее время наиболее влиятельной философией католической церкви является неотомизм - философия, основанная на первоначальных идеях Платона (прежде всего, делении мира на вечный и совершенный мир идей и несовершенный мир преходящих вещей), развитых далее крупнейшим католическим философом Фомой Аквинским (XIII в.). Свою философию имеет и православие.

Социальные, классовые и гносеологические причины (корни) материализма и идеализма. Каковы причины возникновения двух основных философских направлений или концепций - материализма и идеализма? Возникновение материализма и идеализма вызвано тремя причинами: социальными, классовыми и гносеологическими.

Появление философского мировоззрения, как мы уже отмечали, вызвано необходимостью познания человеком сущности внешнего мира и самого себя. Эта необходимость заложена в самой универсальной природе человека, который может существовать только благодаря познанию и практическому преобразованию окружающего мира. Практическая необходимость познания мира и самого себя является важнейшей социальной предпосылкой возникновения философского мировоззрения. Эта предпосылка имеет общечеловеческий характер, поскольку вызвана потребностями существования и развития всего человеческого общества. Однако далее предпосылки возникновения философии раздваиваются, образуя основания для появления двух противоположных философских концепций - материализма и идеализма. Философия формируется вместе с классовым обществом, поэтому социальные предпосылки философских воззрений неизбежно приобретают, наряду с общечеловеческим, также и классовый характер.

К материализму, т.е. к пониманию мира таким, каков он на самом деле, тяготели те классы или слои общества, которые по своей социальной природе, положению в обществе, отношению к социальному прогрессу были заинтересованы в реалистическом понимании мира. Естественно, что таковыми являлись прогрессивные классы или фракции внутри тех или иных классов. Идеализм и религия, представляющие собой в конечном свете иллюзорное, превратное понимание мира и человека, соответствовали в конечном счете интересам реакционных или консервативных классов или фракций.

Размежевание материализма и идеализма по классовому принципу происходило в процессе развития общества от одной общественно-экономической формации к другой. В рабовладельческом, первом классовом обществе материализм и идеализм были связаны с одним и тем же классом - рабовладельцев, но выражали интересы его различных, прогрессивных или консервативных и реакционных фракций. В высшей и последней антагонистической классовой формации - капитализме взгляды рабочего класса наиболее адекватно выражает только научный материализм Маркса, Энгельса и Ленина - высшая форма материалистической философии.

Однако не следует чрезмерно жестко разделять материализм и идеализм по их классовым основам, эта дифференциация существует лишь в основном, в конечном счете.

В эпоху капитализма существуют материалистические взгляды и в рамках буржуазной философии, которые выражают представления прогрессивных слоев общества, а значительная часть рабочего класса подвержена влиянию идеализма и религии. Современный научно-технический прогресс неизбежно порождает мощную тенденцию к материалистическому пониманию мира, которая далеко не всегда может получить форму последовательного научного материализма. Нередко самые идеалистические теории под давлением научно-технического прогресса настолько переполняются фактическим материалистическим содержанием, что представляют собой, по определению Энгельса, «на голову поставленный материализм».

Философское мировоззрение в классовом обществе всегда имеет общечеловеческие и классовые предпосылки, общечеловеческое и классовое содержание. Общечеловеческое и классовое находятся в непрерывном движении и взаимодействии. Раздвоение, разделение философских взглядов по классовому принципу в ходе развития общества сопровождается усилением противоположного процесса - ростом общечеловеческого, общегуманистического содержания. С возникновением рабочего класса, высшего класса трудящихся, его важнейшие классовые интересы совпадают с общечеловеческими интересами, интересами глубокого и всестороннего социального прогресса, создания наивысшего общественного строя, основанного на «свободном развитии каждого» индивида1 .

В силу своей социальной природы, места в обществе рабочий класс призван стать главной социальной силой переустройства общества в интересах всего человечества. Маркс и Энгельс показали, что рабочий класс не может освободить себя, не освобождая все человечество. Одно из величайших достижений марксизма состоит в открытии всемирно-исторической роли рабочего класса, которую марксизм усматривал в создании наивысшего способа человеческого существования, соответствующего человеческой природе и основанного на свободном развитии каждого. Марксизм тем самым выяснил прежде всего общечеловеческое содержание и значение мировоззрения рабочего класса, его философии. Разумеется, рабочий класс имеет и специфические интересы, связанные с особенностями его положения в обществе. Однако в конечном счете эти интересы подчинены более глубоким, основным интересам рабочего класса, совпадающим с интересами общественного развития. В этом смысле Ленин писал, что «с точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата»1 .

Марксизм показал, что рабочий класс выражает общечеловеческие интересы общественного прогресса полнее и глубже, чем другие классы капиталистического общества. Этим и определяется его всемирно-историческая роль в истории общества. Современный рабочий класс - главная сила социального прогресса. Общечеловеческое гуманистическое содержание марксистско-ленинской философии приобретает особенно важное значение в современный кризисный период мировой истории. Научная философия является наиболее адекватной философской основой формирования нового общечеловеческого, гуманистического мышления.                                           

Хотя мы начали с социальных и  классовых причин, материализм и идеализм возникают прежде всего вследствие гносеологических причин, скрытых в самом процессе человеческого познания. Материализм и идеализм оба появляются, если использовать заимствованное у Гете выражение, на «живом древе познания», т.е. имеют не случайное происхождение. Но если материализм - положительное следствие действительных достижений познания, его успехов, то идеализм есть негативный результат развития познания, связан с трудностями познания и является, по оценке Ленина, пустоцветом на живом древе познания.                                                      

Так, атомистическая школа в античном материализме была связана с весьма плодотворной догадкой об атомном строении вещества, которая была высказана на основе первых наблюдений за природой. Эта догадка предвосхитила открытие атомов в науке Нового времени. Французский материализм ХVIII в. опирался на достижения науки ХVI - ХVIII вв., в частности, на гелиоцентрическую концепцию Коперника и механику Ньютона. На новой естественнонаучной основе в середине Х1Х в. возникла научная философия.

Гносеологические корни идеализма и религии глубоко исследованы Марксом, Энгельсом и Лениным. В «Философских тетрадях» Ленин кратко изложил суть научной трактовки гносеологических основ идеализма и религии. Он отмечал прежде всего, что возможность идеализма и религии заключена уже в любой абстракции, любом обобщении. Идеализм и религия превращают общее в нечто самостоятельно существующее, тем самым представляют его как мысль, духовное начало, предшествующее вещам и порождающее их. «Идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо. Это кажется диким, чудовищно (вернее: ребячески) нелепым. Но разве не в том же роде (совершенно в том же роде) современный идеализм, Кант, Гегель, идея бога?.. Раздвоение познания человека и возможность идеализма (= религии) даны уже в первой, элементарной абстракции «дом» вообще и отдельные домы»1.

Ленин отмечал, что философский идеализм и религия («поповщина») не есть «только чепуха», это «одностороннее, преувеличенное, чрезмерное развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный». Идеализм и религия - «пустоцвет, бесспорно, но пустоцвет, растущий на живом древе, живого, плодотворного, истинного, могучего, всесильного, объективного, абсолютного, человеческого познания»2.

Абсолютизация общего, превращение его в самостоятельную сущность, или «субстанцию» (первооснову), характерны прежде всего для объективного идеализма. Все формы идеализма имеют одно общее основание: предвзятое, не следующее из реальных фактов, представление о том, что материя, материальный мир есть нечто простое, косное и инертное, а мысль, идея и т.д. - сложное и активное. Это представление в конечном счете лежит в основе всех исторических форм идеализма и религии, какими бы усложненными и рафинированными они не выступали. Естественно, что из предвзятого постулата (допущения) о заведомой простоте и косности материи следует признание первичности духовного начала. Этот постулат имел некоторые основания в том опыте, которым располагало человечество на начальных ступенях развития. Действительно, на ранних ступенях познания и практического освоения мира бросалось в глаза то обстоятельство, что мысль является непосредственным побудителем и регулятором человеческих действий. Понятие о человеческой активности, обусловленной сознанием, переносилось и на природные процессы, которые начинали толковаться как вторичные, производные по отношению к духу, богу и т.д. Незнание глубоко скрытых материальных оснований человеческой мысли послужило источником идеалистических представлений.                                                

Вместе с тем человеческий опыт давал основания и для более глубоко идущего воззрения на мир - материалистического, ибо опыт свидетельствовал о зависимости сознания от природных условий, материальных вещей. В основе объективного идеализма лежит, таким образом, софизм (подмена понятий) - активность материи приписывается сознанию, в результате чего последнее объявляется первичным, а материя - производной, зависимой, вторичной.

Однако возможность идеалистического истолкования мира и мысли сохранялась вплоть до появления научного материализма, поскольку вопрос о том, что является более сложным - вещь или мысль о вещи, оставался не решенным достаточно строго и убедительно. Как социальное явление, мысль сложнее любой вещи. Проблема «мысль или вещь» получила заостренную постановку в форме проблемы материальных и духовных потребностей. Что является высшей ценностью: вещи или духовные идеалы - добра, справедливости, человечности и т.д.? При таком сопоставлении весьма многие деятели культуры дают однозначный ответ: духовная жизнь, духовные идеалы выше материальных потребностей человека. В пересмотре решения вопроса о том, что первично для человека - материальное или духовное, некоторые видят в настоящее время перестройку во взглядах на общество.

Человеческий здравый смысл, формируясь под влиянием практической деятельности, всегда основан на убеждении в реальном существовании внешнего мира. Здравый смысл насквозь материалистичен и служит предпосылкой формирования материалистического мировоззрения. Однако он в то же время ограничен и уязвим. Субъективный идеализм начинает с критики здравого смысла. Основной ход рассуждений субъективного идеализма заключается в следующем. Субъективный идеализм исходит из бесспорного тезиса, принимаемого также и материализмом: все, что мы знаем о мире, мы знаем с помощью ощущений. Это основной тезис сенсуализма (от лат. sensus - чувство, ощущение), согласно которому в разуме нет ничего такого, что не содержалось бы предварительно в чувствах.

Но далее субъективный идеализм делает новый шаг, задавая вопрос: откуда мы знаем, что за ощущениями что-то есть, существуют вещи, внешний мир, независимый от ощущений? Располагаем ли мы способом проверить, что находится за ощущениями?                      

Опираясь на тезис «все из чувств», субъективный идеализм делает вывод, что сам вопрос о том, существует ли за ощущениями внешний мир, не имеет смысла, ибо у человека нет средства это проверить. Действительно, если ощущения - источник всех наших знаний, мы можем проверять ощущения только с помощью ощущений, а это оставляет нас целиком в пределах мира ощущений, которые и оказываются для нас единственной доступной реальностью. Человеческое сознание поэтому - замкнутый в себе мир, «закрытый сад» (по выражению А. Бергсона).

Субъективный идеализм может быть полностью опровергнут только в том случае, если будет найден способ, каким можно проверить ощущения, выйдя за их пределы. Поиски этого способа проходят через всю историю философской мысли.                                          

Существует и другой, не менее интересный, способ рассуждений, ведущий к субъективному идеализму, аналогичный изложенному. Поскольку все, что мы знаем о вещах, мы узнаем с помощью ощущений цвета, запаха, вкуса и т. д., возникает вопрос, существуют ли цвета, запахи и т.д. (которые здравый смысл приписывает самим вещам) объективно? Красна ли роза, когда мы ее не воспринимаем? Первое, в чем мы можем быть совершенно уверены, это то, что мы имеем ощущения цвета. Но уже здравый смысл (!) заставляет признать, что ощущения цвета зависят от нашей материальной организации - сетчатки глаза, нервной системы. Отсюда следует, что цвет как таковой,  как «красное», непосредственно, не может существовать вне человека, не может быть свойством вещи, точно так же, как, например, чувство радости или горя принадлежит не вещам, а нашему сознанию. Однако если цвет субъективен (а мы знаем вещи только через посредство цветов, запахов и т. д.), то, как логично заметил Беркли, субъективны и вещи, которые оказываются поэтому лишь комплексами наших ощущений.                   

Проблема ощущения как элементарной «клеточки» познания оказывается одной из ключевых философских проблем, попытки решения которой предпринимались в течение всей двухтысячелетней истории философии. Решение этой проблемы, которую мы также пока оставляем без движения, отнюдь не просто и ставит в тупик даже некоторых современных философов.

Аргументация материализма, идеализма и религии. Рассматривая гносеологические основы материализма и идеализма, мы по существу затронули коренной вопрос - об аргументации двух основных направлений в философии. Эти аргументы необходимо выделить и ясно сформулировать.

Особо следует остановиться на аргументации, которая кладется в основу религиозной догматики. Основные аргументы религиозной философии можно свести к так называемым доказательствам бытия бога. В религиозной философии были выдвинуты три основных доказательства существования бога: космологическое - поскольку существует мир, должна быть его первопричина; телеологическое - поскольку в природе существует целесообразность, должен существовать и породивший эту целесообразность разум; онтологическое - само представление о боге как всесовершенном существе предполагает его существование, ибо последнее - признак совершенства.

И. Кант подверг эти доказательства убедительной критике, однако сформулировал четвертое: признание бога является нравственной потребностью человека.

Материалистической философией давно показано, что все четыре доказательства основаны на тавтологии, т.е. содержат в качестве аргумента то, что следует доказать. Так, ниоткуда не следует, что бесконечный мир должен быть сотворен, последнее и должно было бы быть доказано. Поразительной тавтологией («кругом в доказательстве») является онтологическое доказательство. Таким же в конечном счете оказывается и доказательство, выдвинутое Кантом. В конечном счете все религиозные доказательства сводятся к недоказанному (и недоказуемому) утверждению, что материальный мир не может существовать сам по себе, не обладает закономерностями и внутренней организацией («целесообразностью») и т.д., т.е. что материя будто бы простое и пассивное начало, а дух, сознание - нечто бесконечно сложное и активное.

Еще более удивительным является пятое, психологическое «доказательство», имеющее в настоящее время широкое хождение среди верующих: я верю в бога, следовательно, он существует. При невысоком уровне культуры мышления сам факт возникновения веры в бога рассматривается как свидетельство его существования, хотя уже элементарная психология свидетельствует, что далеко не каждая мысль сама по себе имеет свой аналог в реальном мире. Человеческому сознанию свойственна свободная фантазия, которая далеко не всегда реально отражает мир.

Ошибочность религиозной аргументации может быть выяснена более глубоко только на основе развернутой теории материалистической философии.                                                                       

Следует заметить, что с момента своего возникновения и до наших дней религия держалась не столько на аргументах и логике, сколько на социальных чувствах, порожденных придавленностью человека стихийными силами природы и общества, чувствах неудовлетворенности, страха и надежды. Если религиозная вера создает у человека, затравленного личными и общественными невзгодами, чувство нравственного комфорта, она становится мало уязвимой для аргументов и логики. Главные корни религии - социальные, нравственные, психологические, а не гносеологические и логические.

Партийность философии - одно из важнейших свойств философского мировоззрения. Существует ряд форм партийности - политическая (фактическая или также организационная принадлежность к политической партии), партийность искусства и партийность философская. Понятие партийности философии включает три взаимосвязанных момента.

В самом широком смысле партийность означает деление философии на два основных направления - материализм и идеализм, или, иначе, принадлежность той или иной философской системы к материализму или идеализму. Партийность философии не следует отождествлять с ее классовостью. Партийность выражает внутреннюю дифференциацию философии на две альтернативные концепции, классовость - их связь с определенными классами.                                                

Партийность философии имеет свои гносеологические основания. Она коренится в самом содержании основного вопроса философии, который допускает только два взаимоисключающих решения. В свою очередь, ОВФ, а вместе с ним и партийность, как свойство философского мировоззрения, определяется самой природой мира и человека - существованием двух предельно широких реальностей - материи и сознания. (Не забудем, однако, «беса сомнения»: а откуда мы знаем, что мир дихотомичен, а не, скажем, трихотомичен или даже плюралистичен?).

Партийность философии - ее неустранимое свойство, поскольку существует ее основной вопрос, отображающий действительную природу мира.                          

Понятие о партийности философии включает, далее, положение, «усиливающее» общее определение партийности: партийность означает невозможность существования «третьей партии» в философии, стоящей «выше» материализма и идеализма, устраняющей основной вопрос философии.                                             

Вся история развития философии представляет собой историю борьбы материализма и идеализма, которые выступают как два альтернативных варианта осознания обществом внешнего мира и своей собственной сущности. При этом время от времени возникали попытки либо совместить обе линии, как это выразилось в дуализме Декарта или Канта, либо создать некую «третью» линию, которая фактически оказывалась либо «стыдливым материализмом», либо, чаще всего, скрытой формой идеализма. Попытки преодолеть «ограниченность» материализма и идеализма предпринимались в ХIХ - ХХ вв. позитивистами (О. Контом, Г. Спенсером, Д. Льюисом и др.), махистами (Э. Махом, Р. Авенариусом, их русскими последователями), неопозитивистами (Б. Расселом, Р. Карнапом., Л. Витгенштейном и др.).                     

Третьим элементом марксистски понятого принципа партийности философии является требование последовательной, бескомпромиссной, непримиримой борьбы с идеализмом и религией. Анализу этого требования Ленин  уделил большое внимание в книге «Материализм и эмпириокритицизм». Ленин назвал «философскими безголовцами» тех философов, которые не видели несовместимости материализма с идеализмом и религией и пытались встать на позиции «презренной партии середины в философии, путающей по каждому отдельному вопросу материалистическое и идеалистическое направление»1. «Гениальность Маркса и Энгельса, - писал Ленин, - состоит как раз в том, что в течение очень долгого периода, почти полустолетия, они развивали материализм, двигали вперед одно основное направление в философии, не топтались на повторении решенных уже гносеологических вопросов, а проводили последовательно, - показывали, как надо проводить тот же материализм в области общественных наук, беспощадно отметая, как сор, вздор, напыщенную претенциозную галиматью, бесчисленные попытки «открыть» «новую» линию в философии, изобрести «новое» направление и т.д.»1.                                  

Непримиримость, бескомпромиссность борьбы с идеализмом и религией предполагает высокий профессионализм критики, ее аргументированность, «цивилизованный» характер. Требования принципа партийности были сильно деформированы и вульгаризованы в период культа личности Сталина. Это выражалось в чрезмерной резкости и слабой аргументированности критики, неумении и нежелании увидеть «рациональные зерна» в современной буржуазной философской мысли. Особый ущерб развитию советской философии и науки нанесло полное игнорирование одного из важнейших требований принципа партийности - различать ошибочные философские и вообще идеологические взгляды ученых и их естественнонаучные концепции. Этот подход, наряду с упрощенным пониманием положений марксистской философии, привел в 30 - 40-е гг. к осуждению генетики, теории относительности, кибернетики и даже психологии, что послужило поводом для репрессий по отношению к ряду крупных советских ученых.

Партийность философии, как уже отмечалось, тесно связана с ее классовостью. Партийность имеет самостоятельное содержание, поскольку представляет собой теоретическую определенность философских взглядов, их принадлежность к материализму или идеализму. Поскольку в конечном счете философские взгляды отражают определенные классовые интересы, партийность служит концентрированным выражением ее классовости. Партийность философии, ее отношение к противоположной системе взглядов глубоко зависит от характера классовой позиции, места и роли класса в обществе, его отношения к социальному прогрессу.

Партийность идеализма и религии могла проявляться в прямом физическом уничтожении идейных противников (сожжение Джордано Бруно в 1600 году на «Площади цветов» в Риме, массовое уничтожение «еретиков» вообще в эпоху средневековья).             

Партийность и истинность. Любая философская система в той или иной мере отображает жизнь, несет в себе частицу истины. Если материализм по своему основному духу в конечном счете фиксирует объективно-реальное существование мира и схватывает те или иные его черты, то идеализм, в принципе концепция ошибочная, заключает в себе различные «рациональные зерна», не является абсолютной чепухой. Давая фантастическое, превратное объяснение мира, религия в той или иной мере выражает гуманистические идеи, общечеловеческие нормы поведения и может в определенной мере содействовать прогрессивным процессам в обществе (патриотическая и миротворческая деятельность церкви, «теология освобождения» в Латинской Америке).

Партийность, или мировоззренческая определенность философии, и степень ее истинности или  ложности находятся в глубокой зависимости друг от друга. При переходе от одной общественно-экономической формации к другой философия претерпевает качественные изменения. Качественно меняются и формы ее партийности. В сменящих друг друга исторических формах материализма - античном материализме, материализме ХVII-ХVIII. вв., русских революционных демократов ХIХ в., научном материализме реальная действительность схватывается все глубже и всестороннее, углубляются представления о внешнем мире и человеческой сущности.

Отношение марксистской философии к ее философским предшественникам - философии Гегеля и Фейербаха, которой Маркс и Энгельс дали высочайшую оценку, не имеет аналогов в отношениях идеалистической и религиозной философии к материализму.                     

Концепция материалистической философии по самой своей природе, в силу исходного для материализма стремления к объективности имеет открытый характер ко всему ценному, истинному в других философских системах. Разумеется, это достигается далеко не просто, а в борьбе мнений, на основе обобщения данных науки и практического опыта человечества, в борьбе против вульгаризации и искажения марксизма, по мере роста марксистской философской культуры.

Второй вопрос философии. Второй по значению крупный вопрос философии - о движении и развитии. Поскольку развитие включает в себя движение, целесообразно для краткости использовать преимущественно термин «развитие». К тому же вопрос о развитии как таковом представляет большие трудности, чем вопрос о движении. Следует учесть, однако, что «движение» нередко выступает в качестве синкретического термина, обозначающего одновременно и движение, и развитие.

В зависимости от решения вопроса о развитии также возникают две противоположные концепции - диалектика, учение о развитии, и метафизика, отрицающая развитие. В своем наиболее последовательном, «чистом» виде метафизика отрицает даже реальное движение, представляя бытие как абсолютно неподвижное (Парменид). Однако существование движения и развития настолько «выпирает» из фактов науки и человеческой практики, что наибольшее распространение получили метафизические концепции, которые в той или иной мере признают движение и развитие, но дают им одностороннее, упрощенное истолкование. Поэтому обычно говорят о двух концепциях - диалектической и метафизической. Краткую характеристику этих концепций дал Ленин в фрагменте «К вопросу о диалектике» («Философские тетради»): «Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей и взаимоотношение между ними).

При первой концепции движения остается в тени с а м о движение, его д в и г а т е л ь н а я  сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вне - бог, субъект еtс.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника с а м о движения.                                                   

Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая - жизненна. Только вторая дает ключ к «самодвижению» всего сущего; только она дает ключ к «скачкам», к «прерыву постепенности», к «превращению в противоположность», к уничтожению старого и возникновению нового»1.

Деление философских систем по решению вопроса о развитии не совпадает с делением на материализм и идеализм и не является поэтому «партиеобразующим». Материалисты в прошлом могли быть метафизиками (в особенности в ХVII - ХVIII вв.), а идеалисты - диалектиками (Платон, Гегель). Однако неверно думать, что признание или отрицание развития безразлично к решению основного вопроса философии, к противоположности материализма и идеализма. Глубокая связь вопроса о развитии с ОВФ проступает, как только мы переходим от его формального, поверхностного понимания к сути. Если ОВФ - вопрос о природе окружающего нас мира и нашего сознания, а не о формальном «отношении» сознания к миру, то ОВФ непременно затрагивает и вопрос о том, развивается ли мир и человеческая сущность, или они неподвижны и неизменны. Далее. Если материя первична, а сознание вторично, то это означает, что сознание возникает в результате развития материи. Таким образом, вопрос о развитии входит в состав ОВФ, является его особой модификацией, или превращенной формой. Материализм и идеализм в своей глубинной сути отнюдь не одинаково относятся к метафизике и диалектике.