Б . М . Теплов и В . Д . Небылицын

ИЗУЧЕНИЕ ОСНОВНЫХ СВОЙСТВ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПСИХОЛОГИИ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ

РАЗЛИЧИЙ

Изучение свойств нервной системы и типов ее, понимаемых как комплексы этих свойств, — задача физиологии высшей нерв­ной деятельности. Но в применении к человеку она приобретает важнейшее значение для психологии, так как открывает путь к пониманию физиологических основ индивидуальных различий между людьми. Природа «индивидуальности» не получит полного научного объяснения, а самое изучение индивидуальных разли­чий не сможет подняться над уровнем описательности, если мы не будем знать физиологическую природу основных свойств нерв­ной системы и не научимся точно определять их.

Особенности свойств нервной системы и тех характерных комп­лексов этих свойств, которые можно назвать «типами», проявляют­ся в самых разных сторонах психического облика человека. По общепринятому и не вызывающему сомнений представлению, идущему от И. П. Павлова, впервые выдвинувшего понятия о свой­ствах и типах нервной системы, тип нервной системы наиболее тесно связан с той психологической характеристикой человека, которая издавна называется темпераментом. Здесь в наиболее простой форме выступает вопрос о взаимоотношении между фи­зиологическим и психологическим в индивидуальных различиях человека. Можно ли отождествлять психологические и физиолр*, гЙЧескйе особенности человека" или же в свойствах и типах нерв­ней системы следует видеть лишь физиологическую основу опре­деленных психологических особенностей? <.,.>

Мы считаем, что свойства типа нервной системы составляют физиологическую основу, на которой развиваются психические свойства человека, причем развитие этих психических свойств де­терминируется не только этой физиологической основой, но преж­де всего условиями жизни, а у человека эти условия имеют обще­ственный характер. Это относится ко всем психическим свойствам, в том числе и к тем, которые входят в характеристику темпера-Мента, хотя эти последние и связаны теснее всего с типом нерв-Ной системы.

& По отношению к животным имеется много экспериментальных Кабот, показывающих, что формы поведения в сильной степени за-

269

висят от условий жизни, тогда как свойства нервной системы очень мало поддаются изменению под влиянием условий жизии и воспитания, за исключением периода раннего онтогенеза... Очевид­но, понятие темперамента лишится всякого смысла, если в него ие будут включаться особенности формы поведения. В отношении человека прямых экспериментальных доказательств этого положе­ния мы не имеем, но совершенно очевидно, что влияние воспи­тания и вообще условий жизни на формирование психического склада и зависящих от него форм поведения у человека неизмери­мо больше, чем у животных. Мы считаем, что ни одио психичес­кое свойство человека не может рассматриваться как простое от­ражение физиологических свойств его нервной системы, хотя по­следние накладывают свой отнечлток на развитие всех психичес­ких свойств, одних — в большей, других — в меньшей степени. Отсюда возникает специальная научная проблема — изучение за­висимости психических свойств человека от физиологических свойств его нервной системы. <...!>

От Павлова ведут свое начало две основные мысли: учение о трех основных свойствах нервной системы (сила нервной системы, уравиовешеииость процессов возбуждения и торможения и под­вижность нервных процессов) и учение о четырех основных типах нервной системы.

Учение о четырех типах ни в какой мере не вытекает из уче­ния о трех основных свойствах нервной системы. Сначала Павлов строил классификацию типов на принципе уравновешенности про­цессов возбуждения и торможения, затем он положил в основу классификации принцип силы нервной системы, отодвинув принцип уравновешенности иа второстепенное место; лишь в последнем ва­рианте классификации он сознательно использовал последнее из открытых им свойств нервной системы — подвижность нервных процессов. Но как бы ни менялся принцип классификации (т, е. понимание основных свойств нервной системы), неизменным оста­валось число «4» в перечне основных типов нервной системы. Сей­час не место вдаваться в вопрос о том, что побуждало Павлова держаться числа «4» в классификации типов. Важно лишь отме­тить, что оно не вытекало из учения об основных свойствах нерв­ной системы. В последней и самой подробной статье Павлова, по­священной этой проблеме, он сам указывал, что возможных ком­бинаций основных свойств нервной системы может быть по край­ней мере 24, но ие отказался все же от идеи «четырех типов». Нередко думают, что учение о «четырех типах» идет от Гиппокра­та (основания для этого дал Павлов), и, таким образом, за него говорит его древность. Но, во-первых, у Гиппократа иет даже на­мека на учение о четырех темпераментах, а есть учение о четы­рех главных жидкостях, входящих в состав организма, а во-вто­рых, древность научной теории никак не говорит о ее правильнос­ти; почему бы тогда ие защищать в иаши дни несомненно «древ­нюю» геоцентрическую систему мира Птолемея?

К сожалению, после смерти Павлова учение о четырех типах

370

стало рассматриваться как сущность павловской теории тияов. нервной системы и заслонило собой подлинно великое павлов­ское открытие'—открытие основных свойств нервной системы. Это оказалось особенно вредным для психологии.

Чтобы определять свойства нервной системы, нужно было раз­работать методики такого определения и доказать, что каждая методика определяет именно данное свойство. Это большая и сложная работа. Кроме того, эта работа должна вестись как ра­бота физиологическая, так как в ней рассматриваются физиоло­гические свойства нервной системы. <...>

Мы думаем, что без решительного отказа от тезиса о четырех основных типах нервной системы нельзя плодотворно разрабаты­вать проблему, о которой идет речь.

Чтобы разрешить проблему классификации типов нервной сис­темы, надо предварительно решить вопросы: какие свойства нерв­ной системы следует принимать за основные? Каковы взаимоот­ношения между этими свойствами? Какие сочетания свойств нерв­ной системы возможны и какие из них наиболее естественны, наи­более типичны? Эти вопросы в настоящее время наиболее важ­ны в учении о свойствах и типах нервной системы. <С...^>

Свойства нервной системы проявляются в определенных по­казателях, доступных количественному определению с помощью соответствующих экспериментальных методик. Основной методи­ческий путь, позволяющий доказать, что какой-нибудь показа? тель является показателем того, а не другого свойства нервной системы, есть сопоставление между собой разных эксперименталь­ных показателей для каждого изучаемого субъекта.

Наши данные показывают, что проявления каждого из основ­ных свойств нервной системы образуют некоторый синдром, т. е. совокупность связанных друг с другом, коррелирующих друг «другом показателей. При этом один из показателей (или неболь­шая группа нх) является основным, или референтным, показате­лем: он наиболее непосредственно характеризует данное свойст­во, выявляет признак, определяющий данное свойство. -8?гВ нашей лаборатории подробно изучено одно свойство — вяла нервной системы по отношению к возбуждению. <;...>■ / Основным, или референтным, признаком в этом синдроме яв­ляется первый — способность выдерживать длительное возбужде­ние, не обнаруживая запредельного торможения. То свойство, ко­торое мы называем силой нервной системы по отношению к воз­буждению, можно, следовательно, коротко определить как вынос-.Лйвость нервной системы к длительному действию возбужде­ния. <...>

■ Другие свойства нервной системы должны быть представлены * виде аналогичных синдромов с выделением среди них основного, Определяющего данное свойство признака.

& В исследованиях нашей лаборатории, построенных на сопостав-Виши большого количества экспериментальных показателей, вы­водился другой синдром, образуемый коррелирующими друг с

271

другом и не коррелирующими с показателями силы нервной системы признаками. В опубликованных работах нашей лабо­ратории мы интерпретировали этот синдром как проявление вто­рого основного свойства нервной системы — баланса процессов возбуждения и торможения (уравновешенности). <...>

Наши исследования выявили с довольно большой степенью достоверности, что все эти показатели относятся к одному и то­му же свойству нервной системы и что это свойство является самостоятельным по отношению к охарактеризованному выше свойству силы нервной системы. Понимание этого второго свойства как баланса нервных процессов, мотивированное в на­ших работах, является, по-видимому, правильным, но, как пока­зывают более глубокие соображения, неполным, неисчерпываю­щим.

По общепринятому представлению, под уравновешенностью (или балансом) нервных процессов имеется в виду соотношение по силе процессов возбуждения и торможения... Сила нервной системы по отношению к торможению пока еще исследована очень мало. Однако не подлежит сомнению, что она должна опре­деляться прежде всего как способность нервной системы выносить длительный (или очень сильный) процесс торможения. Наиболее прямым показателем силы нервной системы по отношению к тор­можению должно быть испытание на удлинение дифференциров-ки или многократное повторение через короткие интервалы диф-ференцировочного раздражителя. Определение уравновешенности по силе нервных процессов должно бы осуществляться путем со­поставления двух основных дел этой цепи испытаний: многократ­ное повторение через короткие интервалы условных раздражите­лей с подкреплением и многократное повторение также через короткие интервалы дифференцировочных раздражителей. Тогда мы имели бы количественную характеристику обоих первых про­цессов в сравнимых единицах...

Перечисленные нами показатели того свойства, которое мы на­зываем балансом нервных процессов, совершенно другого рода. Среди них наиболее привлекает к себе внимание , первый — ско­рость образования условных рефлексов и дифференцировок. Име­ется много достоверных фактов, говорящих о том, что скорость выработки условных рефлексов не коррелирует с несомненными показателями силы нервной системы по отношению к возбужде­нию... Аналогичные факты (их, правда, значительно меньше) ста­вят под сомнение и корреляцию между скоростью выработки диф-ференцировкн и результатами удлинения действия дифференци-ровочного раздражителя или многократного повторения его. Та­ким образом, определяя баланс нервных процессов с помощью пе­речисленных показателей, мы сравниваем не силу (в описанном смысле) процессов возбуждения и торможения, а какую-то другую сторону их.

Сказанное до сих пор достаточно твердо установлено. Оно да­ет основание выдвинуть следующую гипотезу: кроме силы (в

_272_________.__..

смысле выносливости) и подвижности, о которой будет сказано дальше, нервные процессы должны характеризоваться еще одним свойством, основной, определяющий признак которого есть лег­кость, быстрота, с которой нервная система генерирует процесс возбуждения и торможения. Это свойство может быть названо «динамичностью», «мобильностью» или «активностью» нервных процессов. Мы предпочитаем первый из этих терминов и предла­гаем говорить о динамичности нервныхпроцессов как особом свой­стве нервной системы, характеризующемся описанным синдромом признаков, из которых основным, или референтным, должен быть признан первый — скорость образования условных рефлексов и дифференцировок.

Если сила нервной системы изучена нами как «абсолютное» (в павловском смысле) свойство процесса возбуждения, тогда как задача сравнения силы ее по отношению к возбуждению и тор­можению только начинает ставиться, то динамичность нервных процессов выявилась прежде всего при изучении баланса нерв­ных процессов, когда ставилась задача определить «относитель­ные» свойства возбуждения и торможения. <;...>

Итак, согласно нашей гипотезе, понятие силы нервной систе­мы распадается на понятия о двух самостоятельных свойствах ее: сила нервной системы в собственном смысле (выносливость, пре­дел работоспособности) и динамичность. Оба эти свойства долж­ны определяться отдельно по отношению к возбуждению и тор­можению, и, следовательно, следует говорить об уравновешеннос­ти как по силе, так и по динамичности.

Что касается третьего павловского свойства — подвижности нервных процессов, то материалы последнего времени решительно Говорят против широкого понимания подвижности, включающего в себя такие различные проявления, как скорость возникновения и прекращения нервных процессов, скорость перехода возбужде­ния в торможение и обратно, скорость образования связей, ско­рость переделки их и т. д. По-видимому, некоторые из этих про­явлений следует связывать с динамичностью нервных процессов, ^ермин, «подвижность» целесообразно сохранить пока за тем свой­ством нервной Системы, которое характеризуется скоростью (или Легкостью) осуществления переделки знаков раздражителей. Этот ^Показатель хорошо изучен в работе с животными (но совсем мало Шзучен в работе с человеком), и физиологи фактически употребля­ет термин «подвижность» для обозначения того свойства, которое ₅Ответственно за скорость переделки. <;...;>

В работах сотрудников нашей лаборатории выявилось еще од-;.Но свойство нервной системы, которое мы называем «лабильно-|стью» и которое характеризуется скоростью возникновения и пре­вращения нервного процесса. Показатели этого свойства не кор­релируют с показателями переделки, и, следовательно, оно не свя-Sano непосредственно с подвижностью. Пока нами изучалась ско-ость возникновения и прекращения только процесса возбужде-

Заказ 5162

273

ьия: вероятно, могут быть найдены методики для характеристи­ки скорости возникновения и прекращения тормозного процесса.

Из всего сказанного вытекает, что вопрос о структуре основ­ных свойств нервной системы гораздо более сложен, чем это ка­залось раньше, но что имеется известное продвижение в разреше­нии его. <...>

В заключение мы укажем очень коротко на два вопроса, нуж­дающихся во внимательном обсуждении.

Первый из них — вопрос о ценности разных полюсов одного и того же свойства, а также и разных типов нервной системы. От­крытие обратной связи между силой нервной системы и чувстви­тельностью поставило этот вопрос особенно остро. Мы считаем, что слабая, но высоко чувствительная нервная система не долж­на считаться худшей, чем сильная, но менее чувствительная. Но существуют такие виды деятельности, для которых более подхо­дит именно сильная нервная система, хотя не исключена возмож­ность и обратных случаев. Этот вопрос должен тщательно и раз­носторонне изучаться <...>

Второй вопрос возвращает нас к вопросу о связи между фи­зиологическими свойствами нервной системы н психическими свойствами человека. Многие проявления свойств нервной сис­темы дают основание говорить о связи этих свойств не только с темпераментом, но и с другими психическими свойствами че­ловека, в частности со способностями. Напомним некоторые при­меры: слабость нервной системы характеризуется высокой сенсор­ной чувствительностью; сила нервной системы характеризуется способностью противостоять отвлекающим раздражениям (кон-центрированность внимания); динамичность характеризуется лег­костью образования положительных и тормозных связей. Невоз­можно отрицать первостепенную важность таких признаков для проблемы способностей в широком смысле слова. И все же нельзя пытаться свести даже отдельные, простейшие элементы способ­ностей к отдельным свойствам нервной системы. Слабость (а сле­довательно, высокая чувствительность) нервной системы в сфере слухового анализатора еще не предопределяет у человека музы­кальных способностей. Высокая динамичность нервных процессов еще не предопределяет способности к учению. Способности чело­века формируются по специфическим психологическим законо­мерностям, а не заложены в свойствах нервной системы. Но, ко­нечно, процессы обучения будут протекать иначе у лиц с высокой и низкой динамичностью нервных процессов, а музыкальный слух будет иначе формироваться у лиц с нервной системой высокой и низкой чувствительности.

Знание свойств нервной системы прежде всего необходимо для определения наилучших для каждого индивида путей и методов воспитания и обучения. Наши знания пока еще недостаточны для практического решения таких задач. Но мы неуклонно приближа­емся к этой цели, определяющей основной смысл нашей работы.

Вопросы психологии, 1963, № 5, !                                                                 с. 38—47,

274

В. Д. Небылицын