После сказанного выше метаморфоза речевого организма в значительной степени становится обозримой. Мы увидели в лёгком метаморфозу образования ног, а в гортани метаморфозу детородного органа. Оба органа, лёгкое и гортань, в системе организма занимают вертикальное положение.

Но вот, "человек-речь" изменяет направление тела, наклоняется. Теперь его "туловище" и "голова" находятся в горизонтальном положении. "Туловище" образуется полостью рта, где язык является "речевым сердцем". "Голову" же представляют зубы, а вся полость рта, словно материнскими объятиями, охватывают губы. Губы - это метаморфоза грудных желез.

Рис. 15. Точки метаморфозы речевого организма. Рисунок сопровождается следующими надписями (сверху вниз): живот, грудная клетка, голова, грудные железы, сердце, продолжение рода.

На нёбном своде чётко различаются твёрдая и мягкая часть. В этом мы можем увидеть метаморфозу двух основных частей туловища (грудной клетки и живота). Поперечные бороздки твёрдого нёба напоминают нечто вроде рёбер.

В полости рта находятся три пункта, так сказать, трое ворот, где во время артикуляции различными способами происходит то смыкание, то размыкание.

Губные звуки:           В, Р, М   (губы-зубы).

Звуки "точки сердца": L, D, T, N, R, S.

Нёбные звуки:           G, К, NG, CH, J.

При произнесении нёбных звуков дыхательный поток подходит к "задним воротам". Задняя спинка языка приподнимается в изгибе, образуя препятствие у задней части нёба. При этом дыхательный поток соответствующим образом меняется.

Рис.16. Образование нёбных звуков.

Небные звуки образуются благодаря подъему задней спинки языка к мягкому небу. Задняя часть языка принимает очень высокое положение.

Разгадку к объяснению действия этой артикуляционной зоны вновь предлагает процесс приёма пищи. Какие вкусовые ощущения воспринимает задняя часть языка? Горькое, так сказать, есть холерический компонент пищи. И действительно, язык ведёт себя в этой части как откровенный холерик, произнося G, К, J, СН. Мягкое нёбо олицетворяет силу воли. Его задача - при необходимости разъединять или соединять полости рта и носа. При назальных звуках М, N, NG происходит их соединение. В этом случае нёбная занавеска опускается, становится расслабленной. При образовании же всех остальных звуков немецкого языка носовая полость отделена от ротовой. Но если заметное количество воздуха всё-таки проходит через нос, то налицо явная гнусавость речи. Причину, как правило, следует искать в недостаточной функциональной деятельности нёбной занавески.

Кстати сказать, гнусавость речи иногда выражает слабую волю, что, например, карикатурно представлено в образе графа Бобби, венского комического персонажа. Бобби совершенно безволен и в то же время ужасно рассудителен. Но его рассудительность никогда не соответствует реальному положению вещей. Всё, что говорит Бобби, носит назальный призвук.

О назальных звуках речь пойдёт позже. Пока же хотелось бы сказать следующее: они характеризуются именно тем, что при их образовании "языковая воля" не проявляется, отказываясь действовать. Особый интерес представляет звук NG. Он артикулируется в задней части, являясь таким образом, "волевым" звуком. Но в то же время через открытую нёбную занавеску этот звук выражает свой отказ от активного действия.

В некоторых языках, например во французском, португальском, а также в определённых немецких диалектах, гласные звуки иногда произносятся с сильной назальностью, что придаёт этим языкам известную проницаемость для духовного. Своеволие говорящего на таком языке отступает назад, поэтому с особой силой может быть выражено духовное, интеллектуальное начало.

Здесь, в задней части нёба располагается место, где пища покидает полость рта и переходит в пищевод. С помощью задней спинки языка пиша в виде кашицы отбрасывается назад, а затем она полностью исчезает из поля зрения сознания. Что происходит с ней потом в желудке и кишечнике, здоровому человеку неведомо: съел и забыл.

Совершенно противоположный процесс происходит при артикуляции нёбных звуков. Сознание при этом проясняется. Звуки как бы выплывают на поверхность из глубин сознания: СН в своём сдержанном пламени, яркий огонь J, искромётное громкое остриё К и, наконец, высвобожденная, воля в G.

Всем этим звукообразованиям присуща изначальная сила воли. Они появляются на свет, как титаны из глубины ночного царства.

БИТВА ИАКОВА.

Мы пытались показать, как сага о Зигфриде бросает духовный свет на те процессы, которые происходят при артикуляции зубных звуков. Похожий мотив встречается в притче о Иакове, но уже применительно к нёбным звукам.

В повествовании о битве Иакова особо существенную роль играет бедро, которому через метаморфозу соответствует задняя часть нёба. В Библии эта сцена описывается следующим образом: "И остался Иаков один. И боролся Некто с ним, до появления зари. И, увидев, что не одолевает его, коснулся бедра его, и повредил бедро у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал: "Отпусти Меня ибо взошла заря". Иаков сказал: "Не отпущу тебя, пока не благословишь меня". И сказал: "Как имя твоё?" Он сказал: "Иаков". И сказал: "Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь". Спросил Иаков, говоря: "Скажи имя Твое". И Он сказал: "На что ты спрашиваешь о имени Моём". И благословил его там. И нарёк имя месту тому Пенуэл, ибо говорил он, я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя. И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл, и хромал он на бедро свое."* (* Первая книга Моисеева. Бытие. Глава 32, Стихи 24-31. Цитируется по Библии. Книга Священного писания Ветхого и Нового завета каноническая. В русском переводе с параллельными местами.)

Испытание духа Иакова проходило ранним утром, перед восходом солнц. Эмиль Бок в своей "Древней истории" пишет об этом так; "На его пути встретилось ему большое призрачное существо. Иакову приходится в битве пробивать себе путь. Первая часть этой тяжёлой битвы за пробуждение с самого начала пронизанной священным смыслом, проходит под знаком желания Иакова освободиться. Но кажется, что духовная сила, которая крепко держит его, говорит: "Я не отпущу тебя ибо ты выдержал испытание". Иаков одерживает победу, но теперь он, чувствуя божественность соперника, не хочет, чтобы тот отпустил его и говорит: "Я не отпущу тебя пока ты не благословишь меня..."

Место утренней битвы в конце своего пути Иаков назвал Пенуэл, "лик божества", ибо там после боя ему явилась духовная сущность мира в ее облике солнцеподобного архангела Михаила".

Эмиль Бок продолжает дальше, обращаясь к одному преданию вне библейской традиции, в котором ещё сильнее подчёркнут мотив начинающегося дня, мотив пробуждения: "Утренняя заря позвала архангела Михаила обратно к Солнцу. Ангел попросил Иакова отпустить его, т.к. должно взойти солнце. Иаков ответил: "Что же ты вор или разбойник, что боишься солнечного света?" Тут появились толпы ангелов, восклицавших: "Михаил, поднимайся! Пришла пора утренних песнопений. Если ты не начнёшь пение, наша молитва невозможна".⁴⁴

Для понимания этой духовной битвы важно знать, на какой стадии находилось тогда сознание древнееврейского народа. В ходе духовно-душевного развития у иудеев вытеснялось одно свойство, сохраняющееся в укладе жизни народов значительно дольше.

Вот что сказано об этом у Р.Штайнера: "Древнееврейский народ должен был развиваться таким образом, чтобы переживания душ людей во время сна отходили от них, и не переносились на дневную жизнь. Всё, что воспринималось ими как внушение из духовного мира, должно было приходить не из области сна человека, а извне. Для этого народ и был избран. Прежнее ясновидение постепенно должно было вытесниться живым предметным сознанием".⁴⁵

Здесь заключён духовно-исторический фон битвы Иакова с архангелом Михаилом. Михаил отбирает у Иакова то, что шло из глубины физической природы людей его времени: древнюю способность к ясновидению. Образное выражение этот мотив находит в эпизоде с вывихом бедра.

Эмиль Бок в книге "Моисей и его эпоха" указывает на то, что в области бедра как бы дремлет та древняя человеческая способность к ясновидению, которая и сегодня может быть разбужена благодаря специальным упражнениям по системе "Йога". В учении "Хатха-йога" говорится: "У Брамадвары, врат Брамы, расположенной на окончании позвоночника, меж двумя потоками спит змея Кундалини, юная печальная вдова. С помощью нужных упражнений она может подняться, как жезл, и перейти на средину, туда, где находится оккультный, эфирный позвоночник...

И именно из этого образа следует, что древний путь змеи начинался в месте расположения самых тёмных и подсознательных сил человеческого существа".⁴⁶

По хирофонетике нёбным звукам соответствует область ниже линии талии. Естественно, было бы ошибкой полагать, что их применение способно пробудить древнее ясновидение. Как раз наоборот: благодаря хирофонетике усиливается речевой импульс. Хирофонетика, будучи метаморфозой процессов речи, информирует всё тело человека о том, что иначе происходит лишь в узкой области непосредственного речевого организма.

В заключении представим себе ещё раз образование нёбных звуков. Итак, встречаются волевая область языка и волевая область нёба или, говоря другими словами, волевой поток сердца и волевой поток сферы обмена веществ. Сердце, таким образом, оказывается на пути у обмена веществ. Наша солнечная суть встречается с ночной сутью: это событие, олицетворяемое наступлением утренней зари.

Можно сказать, что при образовании нёбных звуков мы видим отражение битвы Иакова, борение тёмной волевой силы в человеке с солнценосным архангелом Михаилом. В этой борьбе берёт начало энергия соответствующих звуков, словно, благословение, преображенное в речи: "Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня".

Можно спросить себя, почему таким незначительным и мелким событиям, как артикулиряция звуков, отводится столь большая роль? Нужно отдавать себе отчёт в том, что в жизни выдающихся личностей, о которых мы здесь говорили в качестве примера, сила Логоса проникала очень глубоко, охватывая всё их существо. Жизнь такого человека пронизывает духовный поток, делающий его инструментом действия Логоса. Так что биография этого человека становится отражением объективных духовных законов. Язык судьбы - это прообраз. Мы находим тот же прообраз в формирующих закономерностях речевых процессов. В обоих случаях действует один и тот же Логос.

Гёте называл цвета результатом деяний и страданий света. И если мы то духовное начало, которое в человеке олицетворяет язык, называем Логос, то можно сказать: "Звуки - это деяния и страдания Логоса".

Свет Логоса освещает во мраке существование человека, в той мере, в какой человек воспринимает свет Логоса, в его судьбе выявится то, что заключено в речи: деяния и страдания Логоса.

ВЫВОДЫ: НЁБО И ТУЛОВИЩЕ.

I. Артикуляция нёбных звуков.

Задняя спинка языка - метаморфоза воли сердца, словно волевая холерическая его часть прикасается к нёбу. В артикуляционном пространстве нёбо представляет организацию обмена веществ. Таким образом, воля сердца соприкасается с волей системы обмена веществ. Тогда, как пища покидает в области нёба сферу сознания, нёбные звуки возникают именно там, вступая в эту сферу. Они являются звуками пробуждения.

2.Битва Иакова.

Речевые процессы находят своё отражение в древнейших мифах. Битва Иакова с архангелом Михаилом, проецированная на судьбу языка, представляет собой отражение артикуляции нёбных звуков.

IX. НОС И ЛЁГКОЕ.

ОБОНЯНИЕ.

С одной стороны, нос служит для восприятия запахов, а с другой - для формирования речи. Можно предположить, что обе задачи заложены в характерных особенностях функций носа.

Поле обоняния у человека, по сравнению с другими органами чувств, относительно невелико. Животное же, напротив, вряд ли притронется к пище, предварительно её хорошенько не обнюхав. Оно так же узнаёт помощью обоняния, где можно найти особей противоположного пола. В обоих случаях поддерживается сама его жизнь, его вид. Поэтому животное действует с такой уверенностью. Его инстинкты в значительной мере управляются чувством обоняния.

Человек должен черпать чувство уверенности из других источников, Собственно говоря, тот участок мозга, который у животных отвечает за восприятие запахов, у человека становится органом формирования понятий. Поэтому только в понятийной сфере человек может найти замену утерянной некогда тонкости обоняния.

Сильнее всего отличается человеческое обоняние от обоняния у насекомых. У последних отсутствует лёгочное дыхание. Поэтому их органов обоняния должен касаться потока воздуха извне, вследствие чего запахи воспринимаются ими лишь во время полёта.

Человек ощущает тот или иной запах внутренней частью носа. Он должен быстро втянуть воздух внутрь. Благодаря этому струя воздуха протекает с необходимой скоростью через узкий носовой проход мимо рецепторов, как бы повторяя взмахи насекомых крыльями. У человека дегенерировалась способность к осознанному восприятию запахов, но зато сформировалась способность к образованию понятий. Наблюдая процесс поиска понятий изнутри, можно обнаружить, что он, скажем, напоминает полёт пчелы. Так, например, при разгадывании загадок люди действуют, руководствуясь как бы следом запаха.

Однако то, что недоступно прочим существам, дышащим через лёгкие, возможно для человека. Хотя его душа загнана в узкие рамки физического тела, и таким образом в страх, он способен освободиться. За осознанием, наступает избавление от страха.