Такие направления алхимии как техническая химия и ятрохимия, стали переходным этапом от классической алхимии к новой научной химии.

«Характерной особенностью трудов по технической химии стало стремление к полному и достоверному описанию опытных данных и технологических процессов. Основоположниками технической химии стали Ваноччо Бирингуччо (1480–1539) и его труд «О пиротехнии» и Георг Бауэр (1494–1555), более известный как Агрикола. Их сочинения являлись энциклопедиями по технологическим процессам, предполагающим химические операции с веществами. Начиная с Парацельса, европейская алхимия развивает темы ятрохимии – поисков долголетия и бессмертия. В теоретическом отношении Парацельс являлся классическим алхимиком – разделял древнегреческое учение о четырёх элементах-стихиях и арабскую теорию трёх принципов. Как и китайские алхимики, он занимался получением «питьевого золота», позволяющего достичь исцеляющей организм трансмутации. Ученый утверждал, что задача алхимии – изготовление лекарств. Медицина Парацельса основывалась на ртутно-серной теории. Он считал, что в здоровом организме три принципа – Ртуть, Сера и Соль – находятся в равновесии; болезнь представляет нарушение равновесия этого равновесия.» [4] К представителям ятрохимии можно отнести многих известных алхимиков XVI–XVII веков.

Андреас Либавий (1540–1616) прославился первым учебником химии. В своих трудах «Алхимия» (1597) и «Полное собрание медико-химических сочинений» (1597) он систематизировал практические сведения по химии того времени. «Алхимия» долго служила основным учебным пособием при изучении химии на медицинских факультетах. Алхимия, согласно Либавию, состоит из двух разделов: энхерия–описание методов и операций, и химия, или описание веществ, их получения и свойств. Либавий считал, что трансмутация возможна, и её осуществление явится венцом науки. Он критиковал мистические элементы в учении Парацельса.

Важную роль в развитии рациональной алхимии сыграл Иоганн Рудольф Глаубер (1604–1670), разработавший способы получения целого ряда неорганических веществ. Другой известный алхимик Отто Тахений (1620–1699) попытался внести изменения в ртутно-серную теорию, утверждая, что все соли образованы двумя принципами – кислотой и щёлочью. Ещё один представитель ятрохимии Ян Баптист ван Гельмонт (1577–1664) подверг сомнению аристотелевские стихии, поскольку их присутствие невозможно обнаружить. Ван Гельмонт предлагал считать простыми телами лишь те, которые могут быть выделены при разложении сложных тел – например, воду. В поисках других простых тел Ван Гельмонт много экспериментировал с металлами. Он доказал, что при растворении серебра в крепкой водке (азотной кислоте) металл лишь меняет форму своего существования и может быть вновь выделен из раствора в том же количестве.

«В целом, рациональные течения в алхимии – ятрохимия и техническая химия – достигли довольно значительных экспериментальных успехов и заложили основы для научной химии, становление которой начинается в середине XVII века. Не следует, однако, считать, что появление научной химии автоматически означало конец «классической» алхимии. Алхимические традиции сохранялись в науке ещё долгое время, и многие выдающиеся естествоиспытатели продолжали считать трансмутацию металлов возможной.» [4]

Заключение

алхимия ятрохимия средневековье

История алхимии, особенно западной, может быть включена в систему естественнонаучных знаний средневековья.

В алхимии неразрывно соединились разнообразные проявления творческой деятельности средневекового человека. В связи с этим иносказательность многих алхимических трактатов может быть объяснена тем, что в них органически слились естественнонаучные и художественные представления о мире. Кроме того, деятельность алхимика – ещё и философско-теологическое творчество, в котором проявлялись как языческие, так и христианские её истоки. Именно поэтому оказалось так, что там, где алхимия христианизирована (белая магия), этот род деятельности легализуется христианской идеологией. Там же, где алхимия выступает в своём дохристианском качестве (чёрная магия), она признаётся неофициальным, а потому запретным делом. Это во многом объясняет трагическую участь некоторых европейских алхимиков (например, Роджера Бэкона, алхимика Александра Сетона Космополита и др.).

Главным результатом алхимии, кроме накопления запаса знаний о веществе, стало становление эмпирического подхода к изучению свойств вещества. Алхимиками была разработана ртутно-серная теория (теория трёх принципов), призванная обобщить опытные данные. В целом алхимический период явился совершенно необходимым переходным этапом между натурфилософией и экспериментальным естествознанием.

Алхимии изначально были присущи очень серьёзные отрицательные черты, которые сделали её тупиковым путем развития естествознания. Во-первых, это ограниченность предмета деятельности лишь трансмутацией металлов; все алхимические операции с веществом были подчинены этой главной цели. Во-вторых – мистицизм, в большей или меньшей степени присущий всем алхимикам. В-третьих, это догматизм теории – учение Аристотеля, лежащее в основе идеи трансмутации, принималось за истину в последней инстанции без каких-либо обоснований. Наконец, изначально характерная для алхимии закрытость являлась существенным препятствием для развития этой науки.

К середине XVI века в европейской алхимии стало очевидным нарастающее разделение. С одной стороны, это было вырождающееся мистическое направление, представители которого пытались осуществить трансмутацию металлов с помощью магии, с другой – набирающие силу рациональные течения. Наиболее значительными рациональными направлениями являлись ятрохимия и техническая химия, ставшие своего рода переходным этапом от классической алхимии к новой научной химии.

Алхимия в России

Большинству людей всегда была интересна история Европы. И как многие, я люблю все загадочное и таинственное в истории европейского прошлого. Такой является для меня и алхимия, и поэтому она привлекла мое внимание. Изучая историю жизни известных алхимиков, я обратил внимание, что среди них нет именитых русских. Стало интересно, почему алхимия не получила распространения в России и что оставили после себя алхимики в нашей стране?
В литературе предоставляются очень скудные сведения об алхимиках в России. Их было мало, и появляются они тогда, когда в Европе их почти не осталось.
Изучая литературу, с удивлением узнал, что алхимиком при императорском дворе был известный русский ученый М. В. Ломоносов, хотя он сам себя таковым не считал. На это место метил и знаменитый граф Калиостро, но он оказался слишком… легковесным для России.

Родиной алхимии считается Древний Египет. Это слышно и в ее названии: «хеми» или «хума» — черная земля (древнее название Египта). Хотя по другой версии, слово алхимия восходит через арабское к греческому «хюмос», «хюма» — лью, отливаю, что указывает на связь алхимии с искусством плавки и литья металлов.
Сами алхимики вели начало своей науки от Гермеса Трисмегиста (египетский бог Тот), и поэтому искусство делать золото называлось герметическим. Свои сосуды алхимики запечатывали печатью с изображением Гермеса — отсюда выражение «герметически закрытый».
В течение тысячелетий алхимики пытались найти «философский камень» — некое твердое или жидкое вещество, способное осуществить трансмутацию (облагораживания), превращение простого металла в серебро или золото. Это средство также должно было служить универсальным лекарством: раствор его должен был исцелять все болезни, омолаживать старое тело и удлинять жизнь.

Египет вошел в состав Римской империи, а египетские алхимики видимо достигли какого-то успеха, потому что в 292 г. римский император Диоклетиан вынужден был издать специальный указ о сожжении всех рукописей, в которых содержались рецепты получения искусственных золота и серебра. Этот шаг объясняется тем, что переизбыток золота создавал бы угрозу сложившемуся товарообороту и египтяне могли бы, накопив большое количество денег, поднять восстание против римлян. Толпы фанатов преследовали и убивали ученых, из которых лишь немногие нашли убежище в Византии. В IX веке в руки арабов попала греческая библиотека, в которой находились и немногочисленные уцелевшие трактаты по алхимии. Арабы сразу оценили практическую сторону учения, и вскоре в Багдаде было освоено получение щелочей, перегонка растительных масел, кристаллизация и возгонка многих веществ (именно отсюда к нам пришло всем известное слово «алкоголь»). В Европе алхимия возродилась только в XI веке там, где был тесный контакт с арабами — в Испании и на острове Сицилия. Здесь впервые начали переводить арабские рукописи на латинский язык, стали возникать первые алхимические школы. Начался золотой век тайной науки.
Алхимия приобрела большое значение в Средние века, во-первых, из-за увеличения спроса на благородные металлы, вызванного ростом населения и связанного с этим расширения торгового обмена, и, во-вторых, из-за снижения продуктивности старых золотоносных месторождений.

Великие ученые Средневековья, такие как Абу-Али Ибн-Сина, более известный нам как Авиценна, Френсис Бэкон, Барух Спиноза, Готфрид-Вильгельм Лейбниц, верили, что, если к серебру или ртути примешать в малых количествах «философский камень» и полученную смесь нагреть, она превратится в золото.
Золото всегда было необходимо правителям. Траты монархов на содержания своего двора превышали миллионы, но это их не останавливало, а лишь усиливало желание получить больше золота и желательно, задаром. В тяжкие дни для казны государства графы и короли, герцоги и императоры обращались к алхимикам в надежде поправить свое материальное состояние. Алхимики были своеобразным резервом европейского государства. Только жесткая необходимость и непреодолимая жажда золота заставляла монархов презирать законы и иметь дело с алхимиками.

Хотя были монархи, которые и сами были не прочь поэкспериментировать с превращениями элементов, например, датский король Фридрих III, который за 20 лет своего правления истратил миллионы талеров на поиски философского камня. Император Священной Римской Империи Рудольф II щедро поддерживал алхимиков деньгами желая получить от них «вечный эликсир» от всех болезней и заодно «камень мудрецов» для производства золота.
Слухи о возможностях обладателей философского камня, которые подогревались сообщениями об успешных опытах, увеличивали славу алхимиков, и за ними по всей Европе началась настоящая охота. Однако любое дело, которое сулит выгоду, обрастает массой шарлатанов. В то время как ученые, проводили дни и ночи у печей, изучая химические реакции, другие не менее настойчиво искали другие, не всегда честные пути к успеху. Как правило, алхимиков, уличенных в обмане, казнили как фальшивомонетчиков, но это не останавливало мошенников. В Европе их появилось много и на их удочку попадались не только простофили, но даже образованные вельможи и короли. Частенько золото алхимиков оказывалось обманом — латунью, томпаком или бронзой.

Благодаря различным проходимцам от науки в XVI — XVII вв. алхимия стала клониться к закату. Над учеными-алхимиками стали смеяться. Удар, от которого алхимия уже не оправилась, нанес Роберт Бойль, опубликовавший в 1661 г. книгу «Химик-скептик», в которой он убедительно развенчивал учение о превращении металлов. Занятие алхимией было проклято католической церковью и запрещено в Англии, Франции, на территории Венеции.
В то время как в Западной Европе было много алхимиков, в России их не было. До настоящего времени не найдено ни одного документального доказательства о существовании в допетровской Руси алхимических лабораторий или же об увлечении русских людей алхимическими идеями. Однако отсутствие документальных доказательств не означает, что на Руси того времени не интересовались опытами с металлами. Так, например, есть сведения о русском «подобии» алхимика-рудознатца, жившего в конце XVI в. во времена царствования Федора Ивановича. Этот человек жил в г. Твери в 1596 г. (лета 7104). Великому князю и царю всея Руси Федору Иоанновичу доложили, что есть человек, который при помощи переплавки с различными добавками отделяет золото и серебро от руды. Он был доставлен в Москву и, начав переплавку руды, один раз удачно получил настоящее золото. Но дальше опыт не пошел. Царь Федор Иоаннович разгневался на него и приказал пытать без всякой жалости мастера и его ученика. Они стали проводить дальше опыты и в итоге оба отравились парами ртути.
В XVI — XVII вв. в Москву приезжали многие алхимики-иностранцы, предлагавшие свои услуги московским царям и боярам. Известно, что при дворе Ивана IV был в качестве врача «арка-ниста» Элоизиус (Елисей) Бомелиус. Псковские хроники называют его «волхвом зело лютым». Он готовил для царя яды, от которых жертвы «умирали в назначенную минуту». Бомелиус был обвинен в измене и сожжен заживо в Москве в 1580 г. Также при Иване IV был алхимик Игнацио Даги, который ввел передовые методы извлечения серебра из руды, что почти вдвое повысило отдачу рудников.

Есть сведения, что Борис Годунов «проводил свободное время» в своей резиденции в Хорошево под Москвой в компании заграничных докторов, одним из которых, был Ридли, и факты дают основание предполагать, что Годунов и сам интересовался алхимией.

При дворе царя Михаила Романова находился в качестве его личного врача английский алхимик и врач Артур Ди (известный в Москве под именем Артемий Иванович Дий). Артур Ди начал свою медицинскую карьеру в Лондоне, а в 1621 г. по просьбе царя Михаила король Яков I послал его в Россию. Он был выбран не столько английским королем, сколько русскими агентами (которые были направлены в Лондон для нахождения врача достаточно образованного). Приезда Артура Ди очень ожидали, так как царь Михаил был болен, и ему требовалась медицинская помощь. Она же требовалась и другим членам царской семьи, в частности, отцу царя, Патриарху всея Руси Филарету (Феодору Никитичу Романову).

Артур Ди — один из лучших врачей и алхимиков своего времени, англичанин. По наставлению Якова I жил и работал при дворе царя Михаила Фёдоровича в Москве, но вернулся в Англию после кончины жены.

Царь очень высоко оценил образованность и просвещенность Артура Ди. Он получил от царя в качестве подарка большой каменный дом возле Ильинских ворот, недалеко от Кремля, где жил царь и располагался Аптекарский Приказ, и помимо этого получал значительное количество провизии. Однако когда Ди приехал в Россию, он еще алхимией не увлекался. Большое содержание, данное Артуру Ди царем, его обычное бездействие и высокое общественное положение не в полной мере его удовлетворяли. Видимо, из-за большого количества свободного времени он начал изучать алхимические трактаты, привезенные из Англии. В результате этих исследований он написал книгу «Fasciculus Chemicus», рукопись которой отослал в Париж для публикации (в то время в Москве не печатали книги на латыни). Из-за недостаточного количества книг по алхимии и неудовлетворительных условий он не мог заниматься поисками философского камня в Москве. Возможно, этим было вызвано его стремление вернуться на родину. Он «со слезами» умолял Карла I вернуть его в Англию и снова принять на службу. Его старания увенчались успехом лишь в 1635 г., когда, отслужив 14 лет врачом, получив большое содержание от царя, Артур Ди отправился в Англию через Архангельск, и градоначальнику Плещееву было приказано пропустить Ди, его жену и детей без помех и волокиты. В Англии он стал «обычным врачом» при дворе Карла I , после казни которого оставил придворную службу и переехал в Норвич, где у него была хорошая врачебная практика, а также возможность заниматься алхимией.

В XVII веке появляются в России и свои алхимики. Алхимией занимались монахи-старообрядцы Выговской пустыни, расположенной у Онежского озера. Под покровительством основателя пустыни Андрея Денисова был переведен на русский язык труд знаменитого алхимика XIII века Раймонда Луллия «Великое Искусство». Однако староверов привлекала не столько возможность получения философского камня, сколько «великая наука каббалистичная», объяснявшая единство божественного творения. Книгу Луллия читали и в Москве, и в Петербурге.

Петр I принимал все научные предложения, кроме алхимических, так как считал что «изготовители золота» либо обманщики, либо невежды. При его дворе были алхимики, которые золота не добывали, но изучали разные химические реакции. Так, алхимик Генрих Апфельбаум улучшил качество продукции отечественных пороховых заводов. Сам Петр дружил с Яковом Брюсом, ум и образованность которого очень ценил.

Яков Вилимович Брюс родился в Москве в семье шотландского дворянина в 1669 г. Записанный вместе с братом в царские потешные полки, он с 1689 г. является неразлучным спутником Петра, по праву заслужив звание одного из «птенцов гнезда Петрова». Во время поездки в Голландию и Англию у Брюса появляется возможность заняться наукой. Целый год он изучает математику, механику, астрономию, знакомится с Галлеем и Ньютоном, пишет исследовательскую работу «Теория движения планет». По возвращении в Россию весь свой научный опыт и полученные знания Брюс ставит на службу российскому государству. Россия нуждается в образованных людях, специалистах в разных областях знания, и Брюс начинает с издания столь необходимых научных книг и учебников по математике, физике, астрономии, навигации, географии, артиллерии, сам лично переводя лучшие европейские образцы с английского, немецкого, голландского и латинского языков. Одновременно участвует в создании первых математической, «навигацкой» и инженерной школ, оборудует в Москве и Петербурге обсерватории, где ведет постоянные астрономические наблюдения. Так на верхних этажах Сухаревской башни в Москве (второе по высоте здание Москвы после колокольни Ивана Великого) Яков Брюс установил телескопы и вел наблюдения за движением планет и солнечными затмениями.

В 1709–15 гг. под редакцией Брюса выходит в свет первый в России гражданский календарь, где, помимо церковных праздников, даются основные астрономические сведения и публикуется астрологический прогноз более чем на столетие вперед. Популярность издания была такова, что и многие годы спустя все астрономические и астрологические календари люди по привычке продолжали именовать «Брюсов календарь». Как ученый-практик он берется за составление географических карт и атласов России, во главе Берг-коллегии организует геологические экспедиции, строит новые рудники, сочетая при этом знания ученого с талантами организатора и экономиста, а на посту главы Мануфактур-коллегии руководит всей русской промышленностью.

Кроме этого, Яков Брюс вписал свое имя в историю как создатель русской артиллерии. Начиная с 1701 года он планомерно формирует новый род войск в русской армии: сам пишет устав, комплектует полки, обучает бомбардиров, а затем в течение почти четверти века возглавляет российское артиллерийское ведомство в чине генерал-фельдцейхмейстера. Многие громкие победы Петра Великого были бы невозможны без таланта и отваги этого человека. Проводя время в походах и сражениях, он ни на секунду не забывает о научных и практических занятиях: переписывается со знаменитым Лейбницем, отыскивает для службы в России иностранных ученых и специалистов, открывает собственные российские таланты (например, географа и историка Татищева), реформирует денежную систему России.

В условиях войны со Швецией в 1718 году отправляется первым министром на Аландский конгресс для переговоров о мире, а в 1721 г. подписал Ништадтский мир, завершивший Северную войну. После смерти Петра Брюс подал в отставку и до конца своих дней безвыездно и в полном уединении жил в своем имении Глинки неподалеку от Москвы (нынешний Щелковский район), целиком посвятив себя науке. Он был одновременно математиком, физиком, астрономом, географом, книгоиздателем, переводчиком, дипломатом, инженером, картографом, геологом, командующим артиллерией и министром промышленности. Почему же тогда его относят к алхимикам? Сначала у него была лаборатория в Москве на Сухаревой башне, а потом в имении Глинки, где он проводил свои опыты, пытаясь найти эликсир долголетия. Среди москвичей и жителей деревень, расположенных недалеко от имения Глинки занятия Брюса вызывали суеверный ужас. Они были уверены, что «у Брюса есть такая книга, которая открывает ему все тайны и может он посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, может сказать, у кого что где спрятано. Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается». Народная молва утверждала также, что книга эта (состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом) принадлежала когда-то премудрому царю Соломону. Среди крестьян ходили слухи, что якобы Брюс сделал куклу, которая умела ходить и говорить. Рассказывали, что на службе у Брюса состоял дракон, прилетавший по ночам, но вот чем-то дракон не угодил хозяину, и тот превратил его в камень, а в окнах его домашней химической лаборатории по ночам сверкает «дьявольский свет» и молнии. Они верили, что с помощью заговоров, он среди жаркого лета покрывал пруд толстым слоем льда, а зимой, наоборот, не давал воде замерзнуть, делал живое и мертвое снадобья из лягушачьих мозгов, из цветов — живых девушек, а по ночам вылетал из окна и парил над окрестными деревушками.

Яков Брюс — один из сподвижников Петра I Великого, сам род идёт из Шотландии (королевская кровь), генерал-фельдцейхмейстер. Весьма активно проводил реформы (по чину видно, что реформы артиллерийского дела. Очень часто попадаются сведения, что битву при Полтаве во многом выиграли из-за нашей артиллерии, которую натаскивал Я. Брюс). В его Сухаревой башне проводились астрономические исследования, в разные годы преподавались различные предметы.
Личность связана с обилием легенд и мифов (от его полётов на грифоне и странных вспышек света в Сухаревой башне до создания живого андроида, гомункула или «девушки-служанки из цветов»).

Почти все эти слухи (за исключением легенды о кукле, которую проверить не удалось), несмотря на их нелепость, имели под собой реальную почву. Брюс действительно не упускал случая удивить своих высокородных, но не особенно образованных гостей. Как-то раз зимой Брюс велел засыпать лед на пруду опилками, летом смел этот теплоизоляционный слой и устроил для гостей каток. Зимой же он залил лед на пруду тонким слоем концентрированной серной кислоты, развивающей большой тепловой эффект при разбавлении водой. Лед растаял, и гости с удовольствием катались на лодках. Странного цвета огнем и вспышками химика не удивишь: они всегда возникают при работе с раскаленными металлами и при испытании пороха.

Согласно легенде, он погиб от неодолимой страсти к науке и магии. Он изобрел воскресающий напиток, повелел слуге разрубить себя на части, «расчлененку» закопать и поливать живой водой. Неслыханный эксперимент прервался из-за решения царицы Анны Ивановны. По ее повелению, слуга сознался и показал тело господина. Как рассказывали крестьяне, «глядят — тело Брюсова уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Решили: «Нечистое это дело» и перезахоронили, а содержимое склянки сожгли, книги замуровали в Сухаревой башне. После смерти Брюса дух волшебника обосновался в Сухаревой башне и по ночам пугал прохожих. Ходила и другая легенда — будто бы Яков Вилимович и не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неизвестно куда.

В XVII веке при царском дворе вводится звание придворного алхимика, правда, кто был первым придворным алхимиком, мне узнать не удалось. Известно, что Михаил Васильевич Ломоносов занимал должность придворного алхимика, хотя и не афишировал этого звания. Начиная с 1742 г. Ломоносов добивается постройки химической лаборатории, и в октябре 1748 г. она была построена при Академии наук по его собственным чертежам. Он начал проводить в ней экспериментальные исследования по химии и технологии силикатов, по обоснованию теории растворов, по обжигу металлов, а также осуществлял пробы руд. Здесь он провел более 4000 опытов, в результате которых им была заложена основа науки о стекле и разработана технология изготовления цветных стекол. При этом Ломоносов был один из первых, кто в педагогической практике применил химические опыты и привлекал студентов к лабораторной работе. В своей работе по разработке технологии изготовления цветного стекла Ломоносов опирается на алхимические работы известного немецкого алхимика Иогана Кункеля. Известный германский стеклотехник-алхимик Иоганн Кункель ещё в XVII столетии в совершенстве овладел возрождённым им способом получения красного стекла — «золотого рубина» (ещё римляне знали эту технологию, подразумевающую включение золота в состав шихты — отсюда название, но она была утрачена). Между тем, и Кункель унёс в могилу тайну этой красоты, оставив записку такого содержания: «Так как этот секрет стоил мне больших трудов, стараний и забот, то пусть никто не сочтёт дурным, что я не делаю его сейчас достоянием всех». И одним из первых, кто вновь открыл её секрет, заново разрабатывая технологию «золотого рубина», был М. В. Ломоносов.

М. В. .Ломоносов. Имел звание придворного алхимика, хотя сам же его отрицал. Создал первую в России химическую (уже не алхимическую) лабораторию.

Кроме разработки цветного стекла Ломоносов пытается проникнуть в тайну получения фарфора. Производство его в Китае и в Саксонии было засекречено. Редкие литературные источники, в которых появлялись некоторые сведения о технике получения фарфора и о его свойствах, не содержали сколько-нибудь ценных данных в научном или техническом отношении. Китайский фарфор очень понравился европейцам, и с конца XIII в. начинается оживленная торговля фарфоровыми изделиями между Китаем и Европой. Однако через некоторое время у европейцев появляется желание узнать «секрет» изготовления фарфора, чтобы самим организовать его производство у себя в Европе. Спрос на фарфор был большой, ценился он дорого, торговля им шла оживленно. Китайцы ревниво оберегали секреты изготовления его от пытливых европейцев и строго наказывали тех своих земляков, которые делали попытки выдать эти секреты чужестранцам. Предприимчивые европейцы делали всевозможные ухищрения, чтобы проникнуть на фарфоровое производство в Китае и ознакомиться с его секретами. В конце XVII в. французский патер Д’Антреколл под предлогом миссионерства едет в Китай с целью выведать «китайский секрет». Ему удается кое-что узнать, кое-что подсмотреть. Независимо от попыток выведать фарфоровый секрет непосредственно у самих китайцев, в XVII веке в Европе делались опыты с целью получить фарфор самостоятельно. Алхимики стремились с таким же рвением найти способы изготовления фарфора, как и золота. В конце XVII в. французу Морену из Тулона удается получить вещество, похожее на фарфор. В данное время мы теперь знаем, «фарфор» Морена представлял собой полупрозрачное стекло белого цвета. Этот фарфор называют в настоящее время «реомюровьм», приписывая ошибочно и несправедливо французскому ученому Реомюру изобретение, которое ему не принадлежало.

Ломоносов получил задание от Петербургской академии наук на разработку и получение фарфоровой смеси в отечественных условиях. Совместно с ним этой проблемой занимался еще один выдающийся российский ученый Дмитрий Иванович Виноградов, всю жизнь посвятивший идее получения российского фарфора и создания его производства. Ломоносов и Виноградов в результате своих опытов над гжельской глиной получили фарфор более белого цвета, чем знаменитый «саксонский фарфор» и блестяще решили поставленную перед ними задачу по его производству.

Интересны так же работы Ломоносова с первейшим элементом алхимиков — ртутью. В работах с ней Ломоносов впервые произвел ее заморозку с помощью жидкого азота и получил ртуть в состоянии отвердения, которая оказалась ковкой как свинец. Известие, что ртуть можно ковать произвело, сенсацию в ученом мире того времени; оно явилось одним из наиболее убедительных доказательств того, что ртуть такой же металл, как и все прочие.

Ломоносов вошел в науку как первый химик, который дал физической химии определение, близкое к современному, и разработал программу физико-химических исследований; его молекулярно-кинетическая теория тепла во многом предвосхитила современное представление о строении материи.
Его вклад в химию был большим, но химия не была его любимым увлечением. Его увлекала физика, кроме этого — география, геология, металлургия, минералогия, литература, изобразительное искусство. Еще он был астрономом, приборостроителем, поэтом, историком, поборником развития отечественного просвещения, науки и экономик, утвердил основания современного русского литературного языка. Разработал проект Московского университета, позже названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венера. Был членом Петербургской, Стокгольмской, Болонской Академий наук, Петербургской Академии художеств.

Постепенно в XVIII веке название «алхимик» заменяется на «химик», так уже при Екатерине II появляется должность химика при заводах в России. В «Положении о Тульском оружейном заводе» от 1782 г. сказано: «При заводе полагается Химик, Механик и Архитектор». На этом заводе в то время производилась в небольших количествах азотная кислота.
Однако должность придворного алхимика сохраняется до начала ХХ в. Последним алхимиком был граф Толстой Александр Владимирович, дальний родственник писателя Льва Николаевича. Он окончил Московский университет и продолжил образование в Германии, а затем и в Шотландии. Его интересуют проблемы превращения вещества и он хотел осуществить вековую мечту человечества — превратить свинец в золото. Для подобного рода трансмутации необходима энергия, цена которой намного превысит стоимость золота, даже если опыт удастся. Уголь и нефть — слишком слабые источники энергии для подобного рода эксперимента. Молния — непредсказуема и неуправляема, хотя и перспективна. И граф Толстой строит солнечную печь, выбрав для нее место неподалеку от Бухары. Все лето 1912 года Толстой пытается превратить свинец в золото и безрезультатно. Тогда он решил заняться более, на его взгляд, перспективной проблемой: превращению углерода в углерод. Уже в 1915 г. Толстой смог превратить графит в алмаз, имевший юридическую ценность. После огранки этот бриллиант, названный Толстым «Анастасия», был преподнесен императрице Александре Федоровне. За 2 года граф Толстой создал столько алмазов на сумму не меньше чем на 50 миллионов рублей золотом. Практически все они были переданы государству безвозмездно, проданы на международном рынке, а деньги пошли на вооружение полков и дивизий российской армии, участвующей в Первой Мировой Войне. Чаша весов решительно склоняется на тот момент в пользу победы России и ее союзников. В сентябре 1917 г. Толстой покидает бухарскую лабораторию и едет в Петроград в сопровождении четырех казаков — вероятно, он лично хочет доставить очередную партию алмазов. На поезд, в котором едет Толстой, в городе Богородицке нападает банда дезертиров и грабит вагон. Казаки воспрепятствовали грабежу, завязался бой, в результате которого погибли и они, и Толстой.

Несмотря на то, что в Россию приезжали иностранцы-алхимики, эта наука не получила распространения в нашей стране. К алхимикам не было доверия ни у властей, ни в народе. Острая нужда в металле заставляла московское правительство уже в XVI в. снаряжать экспедиции на восток, в постепенно осваиваемые приуральские и уральские области, а затем и в Сибирь. Негативное отношение представителей Православной Церкви на Руси к подобного рода затеям сводилось к тому, что монахи уничтожали любые записи или документы, относящиеся к знахарству и алхимическим мыслям. К алхимикам не было доверия ни у властей, ни в народе. Так как большая часть алхимиков являлась на проверку шарлатанами, ищущими поддержки властей для быстрого обогащения и покровительства для спокойной жизни. Немного было настоящих ученых, серьезно посвятивших себя изучению древних знаний и сумевших извлечь из них реальную пользу, и сделать по-настоящему ценные открытия. Явное недоверие московских царей и их ближайших советников к алхимии не мешало им, однако, проявлять иногда большую заботу о развитии на Руси горного дела, металлургии и химических ремесел. Разработка руды всегда имела приоритетное место в алхимии, в свое время люди освоившие поиски залежей руды считались колдунами, им приписывались мистические свойства. Считалось, что человек, способный видеть сквозь землю и из земли выделять металлы, имеет отношение к алхимии и нечистой силе, так как алхимия по тому времени не могла существовать без поддержки потусторонних сил. Именно алхимия позволила подойти к вопросу разработки руд, основываясь на современных методах науки. Что, в частности, продемонстрировал Я. В. Брюс, глубоко занимавшийся этим вопросом и много сделавший для развития металлургии в России. Разумеется, считается, что именно алхимия дала толчок к развитию современной химии. Это нашло отражение в работах Я. В. Брюса, а позднее в работах М. В. Ломоносова и графа Толстого в виде научных работ и практических работ. Ломоносов открыл ряд новых составов цветных стекол, в том числе, так называемый «золотой рубин» — винно-красное стекло, получаемое на основе добавления в стекольную массу соединений золота. «Золотой рубин» нередко использовался для подделки натуральных рубинов и гранатов. Впервые этот состав был открыт одним из европейских алхимиков, и его держали в большом секрете, используя для изготовления дорогих ювелирных украшений. Граф Толстой разработал уникальный метод получения искусственных алмазов. Брюс внес большой вклад в развитие отечественной астрономии и дал стране новый астрономический календарь, способствовал большому развитию химии пороха и металлургии.

Положительная роль алхимии — в открытии или усовершенствовании (в процессе поиска чудодейственного средства) способов получения практически ценных продуктов (минеральные и растительные краски, стёкла, эмали, металлические сплавы, кислоты, щёлочи, соли), а также в разработке некоторых приёмов лабораторной техники (перегонка, возгонка) и др. Для алхимии характерен синкретизм, включавший экспериментально-магическую деятельность и символический язык. Алхимия оказала значительное влияние на средневековую культуру и способствовала становлению науки нового времени.

Алхимики искали средств превращения обычных веществ в благородные металлы, создания удивительного вещества — «философского камня». Теория четырех элементов Аристотеля позволяла надеяться на достижение этих целей. Комбинируя первичные «качества» и подбирая сочетания «элементов», алхимики предполагали получить вещество с любыми свойствами. Неудачи привели к замене недостижимых целей более практическими, к изготовлению лекарственных средств, к поискам полезных для технологических целей рецептов. В этих поисках был накоплен огромный эмпирический материал, для обработки которого элементы Аристотеля были совершенно недостаточной базой. Химики вводили новые «элементы», подсказываемые химической практикой. К аристотелевским элементам они добавляли ртуть, являющуюся, как они думали, началом металлического блеска, серу, служащую началом горючести, и соль — началом растворимости. Эти «философские» элементы не отождествлялись с конкретными — ртутью и серой, они являлись носителями указанных «начал». И в то же время, беспорядочно перетирая, смешивая, сжигая материалы, алхимики неуклонно прокладывали путь прямому научному эксперименту (причем, растворяя и перегоняя вещества, они часто подвергали свою жизнь опасности). В своих фантастических экспериментах алхимики находили ценные химические продукты: Кункель получил рубиновое стекло, Бетгер — европейский твердый фарфор, а Бранд открыл фосфор. Именно трудам алхимиков мы обязаны получением спирта и пороха, а также нашими познаниями о минеральных кислотах и щелочах. Добывая эти знания, алхимики готовили рождение новой полноценной научной дисциплины — химии. В их число входят и российские алхимики, внесшие не меньший вклад в общее дело развитий современной химии, которую можно смело назвать «дитем алхимии».