Ассоциативно-эмпирическая психология в Англии

Рис. 4. Классификация наук Дж. Ст. Милля

Как мы видим, Милль предлагает выделять естественные (включая математику) и нравственные науки. Между этими классами наук существует принципиальный разрыв, обусловленный различиями между физическими и ментальными явлениями. Естественные науки изучают Природу, нравственные – Разум и Общество.

Говоря о возможности существования наук о человеческой природе, в первую очередь, психологии, Милль предлагает рассмотреть метеорологические явления. Наука пока не способна точно или хотя бы с высокой степенью вероятности предсказать, когда пойдет дождь. Несмотря на это, мы не сомневаемся в том, что дождь – естественное явление и в его основе лежат законы природы. Именно поэтому метеорология, пусть ее предсказания и носят вероятностный характер, является наукой. Иными словами, науки не обязательно должны быть точными. Психология принадлежит к дисциплинам такого рода. Она весьма далека от требований, например, астрономии, но это не мешает ей быть наукой, ведь и астрономия была наукой даже тогда, когда не могла точно вычислить влияние одного небесного тела на другое.

Итак, психология может быть наукой, даже если не достигает степени точности естественных наук. Этого, однако, недостаточно, для того чтобы говорить о ней как о самостоятельной дисциплине. Психология может претендовать на самостоятельность только в том случае, если у нее будут собственные законы. Милль не отрицает того, что существуют психические явления, имеющие физиологические причины. Он признает, что почти все наши ощущения есть явления подобного рода и изучать их должна физиология. Однако, говорит Милль, до сих пор нет согласия по поводу того, лежат ли материальные механизмы в основе наших мыслей, желаний и чувств. У нас есть органы чувств, но есть ли у нас органы мышления? Милль совсем не уверен в том, что когда-либо мы сможем доказать подобное утверждение, а потому изучать ментальные феномены еще очень долго, если не всегда, будут при помощи прямого наблюдения за ними. Собственно, психология только тогда и может быть отдельной наукой, когда психические закономерности не выводятся из более общих законов. В соответствии с этим Милль и формулирует предмет психологической науки: «Предметом психологии являются единообразия последовательности, то есть законы (как конечные, так и производные), согласно которым одно психическое состояние идет за другим, вызывается другим или, по крайней мере, вынуждено за ним следовать» [Mill, 1858. P. 532].

Стоит сказать несколько слов о связи психологии с этологией. Психология ­­­– эмпирическая наука, общностью законов которой ограничена. Этология же представляет собой точную науку о человеческой природе. Как же достигается точность этологических законов? Чтобы это понять, нужно отметить, что, с точки зрения Милля, есть два способа установления законов: эмпирический и дедуктивный. И если психология устанавливает свои законы при помощи наблюдения и экспериментов, то этология имеет дедуктивный характер. Ее законы выводятся умозрительно из законов психологии. Но все имеет свою цену. Точность этологической науки достигается тем, что ее суждения лишь гипотетичны и утверждают тенденции, а не факты. Примером этологического закона является суждение: «Существует тенденция, согласно которой трусость делает человека жестоким». Это вовсе не означает, что так происходит всегда, равно как опыт не всегда дает человеку мудрость. Согласно Миллю, предметом этологии является характер человека. Ее задача состоит в том, чтобы изучать, какой тип характера формируется (в соответствии с элементарными законами сознания, которые устанавливает психология) в определенных физических и моральных условиях. При этом нам достаточно знать тенденции: одни условия способствуют достижению необходимого эффекта, другие – препятствуют. Очевидно, что подобная наука имеет самое непосредственное отношение к педагогике и самое отдаленное – к современной этологии.

Отметим и еще трех ассоцианистов. Александр Бэн (1818–1903) занимал позицию дуалиста: он полагал, что всякий психический акт имеет два аспекта: физический и ментальный. Именно поэтому Бэн считал, что в психологии должны применяться и интроспективные, и экспериментальные методы. Сознание в его теории подразделялось на три составляющие: чувства (ощущение, восприятие, эмоции),волю и мышление. Сознательная деятельность, начинаясь с восприятия, протекает по ассоциативным принципам. Выделяя ассоциации по смежности и по сходству, Бэн различал три уровня ассоциаций: простые (лежат в основе восприятия и представлений), сложные (лежат в основе памяти) ипостроительные (лежат в основе воображения и мышления). Ждан также указывает на идею Бэна о том, что «в жизни происходит отбор полезного, и отсев бесполезного» [Ждан, 2004. C. 190]. Эти взгляды повлияли на Дарвина, а также на Торндайка, который впервые сформулировал знаменитый принцип обучения методом проб и ошибок. Именно Александр Бэн, как считает Роберт Янг, стал первым современным мыслителем, который был прежде всего психологом [Young, 1990]. Честь открыть первую психологическую лабораторию принадлежит, конечно, не ему, но зато Бэн стоял у истоков первого в мире психологического журнала «Mind: a quarterly review of psychology and philosophy» (основан в 1876). Что касается взглядов Бэна на место психологии в системе наук, то он разделил все науки на три группы: 1) наукиабстрактные; 2) науки конкретные; 3) науки практические. Только первые из них представляют собой фундаментальные дисциплины, которые могут быть расположены следующим образом (рис. 5):

Рис. 5 . Классификация абстрактных наук А. Бэна

Каждая из этих наук изучает определенную группу явлений, и, взятые все вместе, они составляют весь известный человеку мир. Порядок наук отражает, во-первых, переход от простого к сложному, во-вторых, переход от независимого к зависимому. Иными словами, психология изучает самые сложные из известных явлений, но одновременно она же является самой зависимой наукой: ее прогресс очень сильно зависит от открытий, сделанных в других областях научного знания.

Итак, опасность быть поглощенной социологией психологии в системе Бэна не угрожает, поскольку она сама включила ее в себя. При этом Бэн последовательно проводит идею о связи между телом и сознанием, отказываясь, правда, делать предположения о том, носит ли она характер причинности или параллелизма. Более того, в одном из своих писем к Дж. Ст. Миллю Бэн пишет о том, что он ничего «не желал бы более, чем объединить психологию и физиологию, это могло бы заставить физиологов понять истинные цели и направление своих исследований нервной системы» (Цит. по: [Робинсон, 2005. P. 103]). Как полагает Бэн, психология представляет собой отдел общей биологии. Это положение ведет за собой крайне важные следствия. В частности, оно означает, что в психологии применимы общие биологические и физические законы, в частности, закон сохранения энергии. Но объединение сенсомоторной физиологии с ассоциативной психологией, предпринятой Бэном, не могло решить задачи объединения биологических и психологических наук, поскольку его система осталась частью доэволюционного ассоцианизма [Лихи, 2003]. Поэтомуобъективную психологию Бэн дополняет субъективной. Он утверждает, что психология изучает единственное в своем роде явление: «самосознание индивида, личности – предмет, которому нет подобного в области других естественных наук» [Бэн, 2005. C. 25]. В итоге можно заключить, что хотя психология А. Бэна и отличается значительной ориентацией на биологию, тем не менее, он признает существование таких психических явлений, которые можно изучать исключительно при помощи интроспекции, являющейся источником знания о субъективной стороне нашего бытия. Таким образом, самостоятельность психологии как науки утверждается не только онтологически, но и методологически.

Несмотря на многие интересные идеи, теория Бэна свидетельствует об упадке ассоцианизма. Он распространяет принцип ассоциации и на научные открытия, и на творческую деятельность – практически на все сферы человеческой жизнедеятельности. А Выготский указывал, что если содержательную идею возвести в мировой принцип, которым можно все объяснить, то она обратится в «круглый и пустой ноль».

Еще один знаменитый представитель английского ассоцианизма XIX в. – ГербертСпенсер (1820–1903), теория которого объединила ассоциативный и эволюционный принципы. Центральным пунктом мировоззрения Спенсера стала идея всеобщей эволюции. Вообще, Спенсер выделял три фазы эволюции: неорганическая, органическая и надорганическая. Последняя фаза эволюции также называется социальной, и, рассматривая ее, Спенсер вторгается в предметное поле современной социальной психологии. Согласно Спенсеру, люди –чувствующие элементы социального агрегата, развитие которого внутренне детерминировано. Другими словами, Спенсер считал, что общественное сознание как бы «разлито» по людям. Так как Спенсер пришел к выводу, что общество – это результат эволюции, то, по его мнению, именно общество существует ради людей, а не люди ради общества. Таким образом, Спенсер утверждал, что частные интересы выше общественных, что вполне соответствовало духу индивидуализма США, где эти идеи были приняты с большим восторгом.

Герберт Спенсер рассматривал общество как совокупность единиц – индивидов, полагая, что свойства единиц определяют свойства общества. Он считал, что у общества и у организма одинаковые принципы организации, хотя и разные цели. Развитие общества, согласно психологическому эволюционизму, подчинено двум законам: дифференциации (разделению функций между частями системы) и адаптации(уравновешиванию между системой и внешней средой). Таким образом, развитие общества идёт от гомогенности к гетерогенности.

Эволюционно сознание начинается с рефлекса, который позднее преобразуется в инстинкт, и – далее – из последнего возникают познавательные (память и мышление) и эмоциональные (воля и чувства) процессы. Онтогенетическое развитие начинается с чувств. К последним Спенсер, как и Бэн, относит и ощущения, и собственно эмоции. Различие между ними состоит в том, что ощущения идут от периферии, а эмоции – от центра. Из чувств посредством ассоциаций возникают образования более высокого порядка. Отметим, что существенным отличием Спенсера от прежних ассоцианистов было то, что в его теории наиболее стабильные ассоциации могут наследоваться, поэтому при рождении сознание человека вовсе не представляет собой tabula rasa. Эта идея, как отмечает Ждан, «привела Спенсера к откровенно … расистским выводам» [Ждан, 2004. С. 195]. Так, он полагает, что европейские дети уже с рождения превосходят детей «низших рас», например в музыкальных способностях и т. д.

Укажем еще, что Спенсер разделил психологию на объективную (основной метод – внешнее наблюдение) исубъективную (основной метод – интроспекция). Но его представление об объективной психологии существенно отличалось от современного – в ней изучалась лишь нейрофизиологическая адаптация организма к внешней среде. Изучение сознания – как и сотни лет до него – Спенсер считал возможным лишь с помощью самонаблюдения. Как объективная наука , психология входит в число конкретных наук (это науки, которые изучают сами явления, в то время как абстрактные науки исследуют формы, в которых протекают эти), а как наука субъективная – представляет собой совершенно особую, единственную в своем роде, науку, которая не только не зависима от всех остальных наук, но и прямо противоположна им. Объективная психология ограничивается анализом объективных данных, однако для их истолкования прибегает к помощи субъективной психологии, которая изучает явления в том виде, в каком они являются в нашем сознании. Только эта часть психологии аналитична и способствует развитию логики. Аргументы Спенсера следует понимать так, что в его системе наук представлена не вся психология, а только ее объективная половина. Субъективная же психология остается за рамками общей системы научного знания. Не является ли эта двойственность, возникшая на самой заре рождения научной психологии, предвестником последующего «перманентного» кризиса?

Но все ли в порядке хотя бы с объективной психологией? Действительно ли она может претендовать на самостоятельность как наука, отличная от биологии? И снова все не так просто. Во второй части «Оснований психологии» Спенсер отмечает, что несмотря на то, что мы обычно различаем телесную и ментальную жизнь, и та и другая представляют собой лишь подразделения жизни в целом, и граница между ними может быть проведена лишь условно [Spencer, 1855]. Следовательно, науки, изучающие психические явления, и науки, изучающие телесные явления, составляют части биологической науки. Психология, таким образом, является биологической наукой, которая исследует связи организма с внешней средой. Эта точка зрения прекрасно согласуется с целями современной бихевиорологии, поэтому Спенсера порой называют предшественником анализа поведения. Социология в этом контексте рассматривается Спенсером как отдел психологии, связанный с изучением наиболее сложных и специальных функций организма.

Рис. 6. Классификация наук О. Конта

Что же случилось с психологией? Почему Конт не включил ее в ряд фундаментальных наук? На этот вопрос у Конта было, по крайней мере, два ответа.

Первое принципиальное возражение Конта против психологии связано с отрицанием ее основного метода, интроспекции. Он пишет, что невозможно наблюдать за своими собственными интеллектуальными процессами, поскольку в этом случае наблюдаемый и наблюдающий орган будут идентичны. Но на этом аргументы Конта против интроспекции не исчерпываются. Даже если бы интроспекция и была возможна, она накладывает серьезные ограничения на изучение психики, так как исключает из области исследований три важных вида явлений. Во-первых, с ее помощью невозможно исследовать патологические проявления психики, так как в этом случае мы не можем доверять результатам интроспекции. Во-вторых, вне области изучения оказываются психические процессы детей, поскольку способности детей к самонаблюдению весьма ограничены. В-третьих, интроспекция не позволяет исследовать животных.

Второе принципиальное возражение Конта связано с тем, что одни психические явления не могут быть причинами других психических явлений. Иными словами, любое психическое явление всегда имеет физиологическую причину, но никогда – психическую, а потому и не может быть никаких особых психических законов. Таким образом, для психологии того времени в классификации наук Конта места не нашлось. Психология, которая замыкалась исключительно на внутреннем мире человека и вырывала человека и его психику из мира природы, психология, которая изучала сущность бессмертной души, психология, которую Конт называл бесполезной фантазией и нелепостью, была отныне обречена.

Отрицая психологию, Конт, тем не менее, признавал реальность психического, а потому предлагал методы его изучения. Первый метод заключается в исследовании физиологических условий протекания психических процессов (по сути, наблюдение за деятельностью мозга). Этим должна была заниматься интеллектуальная и аффективная физиология, являющаяся частью биологии, которую Конт также называл френологией. Особое значение Конт придавал трудам Ф. Галля и Дж. Шпурцгейма. Стоит отметить, что он не просто опирался на фре-нологию, но пытался ее перестроить. Конт отмечал, что попытка Галля потерпела неудачу, поскольку не учитывала социальных явлений. Тут мы подходим ко второму методу, являющемуся одним из орудий социологии, – наблюдение продуктов психической жизни. С точки зрения Конта, изучение разума должно вестись при помощи комбинации обоих методов.

Выделение критериев, отличающих науку от не науки, получило название проблемы демаркации. Сама постановка проблемы, как и частные воззрения Конта на психологию в системе наук, подвигло многих мыслителей бороться за психологию, как самостоятельную науку. Так, к примеру, З. Фрейд строил свою систему как «позитивную науку».

Закончим обзор французской психологии Францем Йозефом Галлем (1758-1828), австрийским врачом, чье учение получило основную поддержку во Франции. В 1807 г. Галль и его ассистент Шпурцгейм поехали читать лекции в Париже, где и поселились (Галль там и умер, в местечке под Парижем). Его детище, френология, – учение, согласно которому различные психические способности человека локализованы в различных участках мозга, при этом каждый участок мозга рассматривался как самостоятельный орган данной способности. Отметим, что сам Галль никак свою систему не называл. Он был блестящим анатомом мозга животных и человека. Френологи (начиная со Шпурцгейма (1776-1832) превратили учение Галля в первую популярную психологию. Они были больше метафизиками, а не биологами. Изучали бюсты и т.д. Особенно популярной френология стала в США, где её приверженцы использовали френологию для нужд бизнеса.

Галль выделил 27 способностей души. К способностям души относятся: 1) инстинкт размножения; 2) любовь к потомству; 3) привязанность, дружба; 4) наклонность к борьбе и самозащите; 5) разрушительный инстинкт; 6) хитрость; 7) алчность, воровство; 8) гордость, высокомерие; 9) тщеславие; 10) осмотрительность, дальновидность; 11) память вещей и фактов; 12) память местностей и пространственных отношений; 13) память на лица; 14) память на слова, имена; 15) речь; 16) чувствительность к цветам, художественный талант; 17) чувствительность к тонам, музыкальный талант; 18) арифметическая способность, счет; 19) способность к механике, архитектуре; 20) проницательность; 21) способность к метафизике; 22) остроумие; 23) поэтический талант; 24) доброта, сострадание; 25) подражательная способность, мимика; 26) религиозность; 27) твердость, постоянство.

Части мозга развиты неравномерно, поэтому у одних людей развиты одни способности, у других – другие. Хорошо развитым частям мозга соответствуют выпуклости на черепе.

Ученик Галя, Иоганн Шпурцгейм, выделил 35 способностей, разбив их на 2 класса: эмоции (склонности и чувства) и интеллект (восприятие и рефлексивные способности).

Если рассматривать френологию критически, то можно отметить следующие проблемные области. Во-перых, зачастую френологи изучали не самих людей, а бюсты. Зная, например, что данное лицо, бюст которого они исследовали, обладало теми или иными качествами, они искали выпуклости, и если находили их, то радовались как дети. Во вторых, форма черепа и величина головы не дают нам права судить о степени развития умственных способностей. Например, если сосудистая оболочка наполнена лимфой, голова человека может достигать огромных размеров, но он будет умственно отсталым.

В общем, в фундаментальной гипотезе френологии был верен (да и то относительно) только сам факт того, что душевные способности как-то локализованы в мозге. Но стоит сказать, что френология повлияло на многих видных ученых и философов, например, Конта, Бэна и Спенсера.

Ассоциативно-эмпирическая психология в Англии