Процесс заключения договора различался в зависимости от того, о каком договоре шла речь.

Вербальный контракт предполагал стипуляцию в качестве необходимого условия действительности договора, чтобы инициатива его заключения исходила от кредиторав форме вопроса к должнику. После соответствующего ответа должника договор считался заключенным.

В других договорах процесс их заключения мог начинаться со стороны должника.Одна из сторон делала предложение заключить договор (аферта), другая сторона принимала это предложение (акцепт). Для заключения консенсуального договора этого соглашения было достаточно. Для заключения литтерального договора требовалось также соблюдение письменной формы договора, для реального – передача вещи.

На последних стадиях развития римского права существовало правило, что договор должен был заключаться лично сторонами. За домовладык договоры заключались подвластными и рабами, но они не являлись представителями, так как вся ответственность по заключенному ими договору ложилась на них.

По мере расширения римского государства стала сильнее сказываться потребность в институте представительства при заключении договоров. Но и тогда представительствобыло с непосредственным действием, т. е. с возникновением прав и обязанностей по сделкам представителя сразу в лице представляемого было не как правило, а как исключение (например, договор займа).

Условия действительности договора:

• способность лиц, заключающих договор, вступать в договорные обязательства;
• наличие согласной воли той и другой стороны, выраженной вовне в форме слова, письма, жеста, иногда молчания. Стороны могли выражать свою волю любым способом по своему усмотрению (консенсуальные договоры);
• соблюдение установленной формы договора. Для некоторых сделок закон предписывал точно определенную форму выражения воли (манци-пация, стипуляция, устный, совершаемый простой передачей вещи);
• законность содержания договора. Договор не должен был иметь своим предметом действие, нарушающее нормы права (например, недействительно было соглашение о ростовщических процентах), либо соглашение, противоречащее морали или добрым нравам (например, было недействительно обязательство не вступать в брак);
• наличие существенных условий в договоре, т. е. таких условий, без которых договор не мог существовать и признавался незаключенным. В каждом договоре существовали свои существенные условия, и стороны обязаны были их согласовать (например, цена в договоре купли-продажи). Во всех договорах существенным условием являлся предмет договора;
• наличие цели договора (causa) – материального обоснования, которое приводило к заключению договора. Договоры, связанные с определенной хозяйственной целью, назывались казуальными (например, договор купли-продажи, найма имущества). Недостижение цели в казуальном договоре приводило к его недействительности. Однако существовали абстрактные договоры, из которых не было видно, какая цель лежала в их основании, и неосуществление цели не препятствовало наступлению юридических последствий такого договора (например, стипуляция – ни на чем не основанное обещание выплатить определенную сумму денег).

Воля (voluntas) – желание лица получить какую-либо выгоду, достичь желаемой цели с помощью заключения сделки.

Волеизъявление – воля, выраженная вовне.

Воля к заключению сделки должна быть выражена лично, представительство не допускалось.

Полностью отсутствовала воля:

• в волеизъявлении, сделанном детьми, безумными;
• при заключении сделки вследствие шутки (jocus);
• при заключении мнимой сделки (simulatio), прикрывающей какие-то другие действия.

В этих случаях отсутствие воли к действительному соглашению презюмировалось и побочные мотивы волеизъявления не устанавливались.

Пороки юридических сделок – несоответствие волеизъявления по тем или иным мотивам действительному намерению лица.

Волеизъявление не соответствовало воле, если сделка была заключена:

1. под влиянием заблуждения (error) одной из сторон: «Ошибка лишает силы любую двустороннюю сделку». (В одностороннем волевом акте, например составлении завещания, наличие ошибки не признавалось.) Правовым заблуждением признавались:

o ошибка в личности контрагента (думал, что заключает сделку с полноправным лицом, оказалось, что с подвластным или вообще недееспособным);

o ошибка в характере сделки (полагал, что продает, оказалось, что отдает в безвозмездное пользование);

o ошибка в предмете сделки (не та вещь);

o ошибка в мотиве обязательства (незнание каких-то важных фактических или юридических обстоятельств). В основном римская юстиция отдавала предпочтение фактическим ошибкам при заключении сделки;

2. вследствие обмана (dolus) с другой стороны: «Когда для виду делается одно, а совершается другое». Обман мог заключаться как в действии – активном стремлении получить выгоду в ущерб другого, из чего, например, вытекало требование не расхваливать свой товар по недействительным качествам (купи зубной порошок – вылечишься от всех болезней), так и в бездействии (например, не отвечать, когда спрашивают, или уклоняться от участия в необходимых для определения предмета обязательства действий);

3. вследствие принуждения (под угрозой или вследствие насилия) со второй стороны или во имя второй стороны (metus). Принуждение могло быть и физическим, и психологическим, касаться не только лица, заключающего сделку, но и членов его семьи, родственников, быть адресовано не только личности, но и имуществу договаривающегося. Главное было – вызвать «душевный трепет перед настоящей или будущей опасностью». Вместе с тем эта опасность должна быть реальной (не представлять угрозу типа: «Не подпишешь – погашу звезды на небе») и существенной (не такого вида: «Не сделаешь – побью стекла в доме»), составляя «не опасение, но страх перед значительным злом». Личная субъективная пугливость не могла служить нарочитым извинением: психическое принуждение должно было составить «не опасение робкого человека, а страх, который с полным основанием охватывает и смелого человека». Принуждение не делало сделку изначально недействительной, но расценивалось наряду с причинением ущерба, и потерпевшая сторона получала право на особый иск в размере четырехкратного взыскания против стоимости предмета принудительно заключенного договора.