Истинность духовного опыта Странника в сравнении с учением свт. Игнатия (Брянчанинова) вызывает, по меньшей мере, серьезные сомнения. Странник, как можно было видеть, в своей молитвенной практике нарушает многие основные законы духовной жизни. На пространстве всех рассказов у него, практически, ничего не говорится о видении своей духовной поврежденности, недостоинстве предстояния перед Богом и, тем более, недостоинстве получения каких-либо благодатных даров, нет сокрушения о грехах и плача сердечного, не просматривается никакой борьбы со страстями. Самое большее — редкие слова типа: "один я грешник " (65), которые, как кажется, произносятся, скорее, потому, что такположено чувствовать себя христианину, нежели по причине действительного ви дения им себя таковым. У него все идет удивительно легко. Трудности длятся день-два, самое большее — неделю, но не трудности борьбы с своим ветхим человеком, о котором он, судя по его "откровениям", не имеет никакого представления, а трудности исполнения огромного числа молитв, возлагаемых на него духовником. По свт. Игнатию, это очень опасное состояние, ибо "все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы " (1, 233).

Вот еще один показательный рассказ Странника: "Я многих видал, которые просто, без всякого просветительского наставления, и не зная, что есть внимание (подчеркнуто нами — А.О.), сами собою устно творя беспрестанную Иисусову молитву, достигали того, что уста и язык их не могли удерживаться от изречения молитвы, которая впоследствии так их усладила и просветила, и из слабых и нерадивых сделала подвижниками и поборниками добродетели " (264). Так, внимание, которое свт. Игнатий вслед за всеми Отцами называет душой молитвы, без которой молитва — не молитва, у Странника оказывается чем-то совершенно несущественным.

Странник, к сожалению, не знает, например, что бесконечное повторение мантры индуистскими аскетами также делало их и подвижниками, и поборниками добродетели, и приносило им наслаждения, доходящие до экстаза. Однако все это не давало им благодати и оставляло без Христа. Подобные состояния наблюдаются и у тех христианских подвижников, которые произносят молитву без внимания и покаяния — тоже как своего рода мантру. Это прямо приводит их к пре лести. Прелесть в данном случае состоит в том, что подвизающийся свои естественные, нервно-психические состояния, порождаемые непрерывным, механическим повторением одних и тех же слов молитвы, воспринимает как действия благодати, в результате чего впадает в т. н. мнение, то есть в гордость, хотя бы и прикрытую личиной внешнего смирения. К этому присоединяется и искание благодатных переживаний, что совершенно искажает дух подвижника, приводя его к духовному сластолюбию. В результате, подвижник, производя с внешней стороны впечатление святого, который всех любит, никому не делает зла, непрестанно находится в радости и в молитве — с внутренней, как не познавший своих страстей и своего бессилия очиститься от них, и потому не приобретший главнейшего в духовной жизни — смирения, оказывается в гибельном состоянии.

Свт. Игнатий приводит слова преп. Макария Великого, который говорил, что"встречаются души, соделавшиеся причастниками Божественной благодати …вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном …которое требуется истинным подвижничеством " (I,284)."В монастырях употребляется о таких старцах изречение: "свят, но не искусен", и наблюдается осторожность в советовании с ними …чтобы не вверяться поспешно и легкомысленно наставлениям таких старцев " (I,285). Таковой, по словам св. Исаака Сирина, даже "недостоин называться святым " (I,286).

Странник приводит весьма понравившееся ему наставление одного священника: "чтобы просветиться духовно и быть внимательным и внутренним человеком, следует взять один какой-нибудь текст из Св. Писания, и как можно дольше держать на нем одном все внимание и размышление, и откроется свет разумения… Очень мне понравилось сие наставление священника " (112). Но такую мысль едва ли можно найти у какого-либо святого Отца. Зато она очень напоминает трансцендентальные медитации, практикуемые нехристианскими мистиками с целью познания сущности вещей и достижения наслаждений.

А вот назидание схимника, также без сомнения принимаемое Странником за истинное учение: "для спасения ничего более не нужно, как всегдашняя молитва: "молись и делай что хочешь, и ты достигнешь цели молитвы… Молись и мысли, что хочешь, и мысль твоя очистится молитвою " (265). Что всё это значит, и какой Отец Добротолюбия так учит, Странник по понятным причинам оставляет без объяснений.

Странник рассказывает: "Иду иногда верст по семидесяти и более в день, и не чувствую, что иду…. Когда сильный холод прохвати меня, я начну напряженнее говорить молитву, и скоро весь согреюсь. Если голод меня начнет одолевать, я стану чаще призывать имя Иисуса Христа и забуду, что хотелось есть. Когда сделаюсь болен… стану внимать молитве и боли не слышу " (30).

Эти состояния Странника очень схожи с теми, о которых рассказывает свт. Игнатий. В одном из случаев речь идет о чиновнике, который "занимался усиленным молитвенным подвигом "."Оказалось, что чиновник (впавший в прелесть и пытавшийся покончить с собой — А.О.)употреблял образ молитвы, описанный святым Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению… Чиновник видел свет телесными очами; благоухание и сладость, которые он ощущал, были так же чувственные;

… принимают участие в благодатном видении и телесные чувства Святых, но тогда, когда тело перейдет из состояния страстного в состояние бесстрастное. Монах начал уговаривать чиновника, чтоб он оставил употребляемый им способ молитвы, объясняя и неправильность способа, и неправильность состояния, доставляемого способом. С ожесточением воспротивился чиновник совету. "Как отказаться мне от явной благодати!" — возражал он" (1,238).

Подобный случай был и с афонским схимонахом. "Оказалось, что иеросхимонах носит вериги, почти не спит, мало вкушает пищи, чувствует в теле такой жар, что зимою не нуждается в теплой одежде. К концу беседы пришло мне на мысль поступить следующим образом: я стал просить афонца, чтоб он, как постник и подвижник, испытал над собою способ, преподанный святыми Отцами, состоящий в том, чтоб ум во время молитвы был совершенно чужд всякого мечтания, погружался весь во внимание словам молитвы, заключался и вмещался, по выражению святого Иоанна Лествичника, в словах молитвы… "Когда ты испытаешь над собою, — сказал я афонцу, — то сообщи и мне о плоде опыта; для меня самого такой опыт неудобен по развлеченной жизни, проводимой мною". Афонец охотно согласился на мое предложение. Через несколько дней приходит он ко мне, и говорит: "Что сделал ты со мною?" — "А что?" — "Да как я попробовал помолиться со вниманием, заключая ум в слова молитвы, то все мои видения пропали, и уже не могу возвратиться к ним " (1,242).

Свт. Игнатий пишет: "Если же кто бы то ни был, движимый, по выражению святого Иоанна Лествичника, гордостным усердием, ищет получить преждевременно сладость духовую или сердечное молитвенное действие или какое другое духовное дарование, приличествующее естеству обновленному, тот неминуемо впадает в прелесть, каким бы образом молитвы он ни занимался, псалмопением ли или Иисусовой молитвой " (Письма. № 153). "Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества — необходимое условие для того, чтоб молитва была милостиво принята и услышана Богом " (1,155). Это, самое важное и ценное в христианской жизни, "Рассказы" оставляют совершенно без внимания. В них одна идея и одна цель: непрестанность и сладость молитвы. Об этом очень ярко свидетельствуют и заключающие первую часть Рассказов "Три ключа к внутренней молитвенной сокровищнице", где в перечислении основных условий и свойств молитвы осознании своей греховности, своей немощи как необходимого условия принятия молитвы Богом не сказано ни слова (119–120).

Опыт "Откровенных рассказов странника" всегда привлекал к себе мечтателей о духовном совершенстве, не изучивших основ святоотеческой духовной жизни. Причина такого увлечения вполне понятна — "Рассказы" предлагают быстрое средствобез познания своей духовной поврежденности, своих страстей и своего бессилия искоренить их собственными силамидостичь непрестанной молитвы и благодатных состояний[5]. А это, естественно, в высшей степени льстит ветхому человеку.

Известно, что "Рассказами" одно время увлекся даже свт. Феофан (Говоров). Однако позднее он писал: "Книжка — рассказы странника — внешний чин дела изображает, а писания отеческие — внутренний "[6]. "В книгу — рассказы — не смотрите. Там есть советы, не пригожие для вас, которые могут повесть к прелести "[7].

* * *

В качестве еще одной иллюстрации уклонений в молитве можно привести книгу монаха Иосифа Дионисиатиса "Наставник молитвы Иисусовой. Жизнеописание старца Харалампия Дионисиатского" (М. 2005). В ней обычные христианские советы по различным вопросам жизни совмещаются с такими наставлениями о молитве Иисусовой, которые вызывают, по меньшей мере, глубокое недоумение. Эти наставления очень напоминают "Откровенные рассказы странника". Так, молодому человеку старец Харалампий благословляет: "Первое упражнение заключается в том, чтобы произносить молитву устами вслух, причем как можно более отчетливо и быстро. Но будь внимателен. Когда мы проговариваем молитву, приходит сатана и обрушивает на наш ум целый ворох помыслов и мечтаний. Когда новоначальный произносит молитву про себя в уме, нападки лукавого удушают ее. Но если ты быстро-быстро произносишь ее устами, сатане не так-то просто успеть посредством различных помыслов ввергнуть тебя в рассеяние…

Итак, начинаем первый урок. Я дам тебе эти четки-трехсотницу, и с вечера ты вместе с нами будешь совершишь бдение. Будешь читать девять четок Спасителю: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя" и три — Божьей Матери: "Пресвятая Богородица, спаси мя". Протянув двенадцать четок, начинай новый круг…

После того как были протянуты первые несколько четок, некоторая сладость мало-помалу стала проистекать из гортани и ощущаться на языке и губах. Она напоминала сладчайший леденец, с той разницей, что последний через пять-десять минут рассасывается. Эта же сладость не умолялась, скорее, наоборот, увеличивалась, так что молодой человек с чувством великой благодарности непрерывно повторял Божественные слова молитвы.

Не прошло и часа, как он [юноша]закончил первые двенадцать трехсотиц [3.600 молитв — менее секунды на каждую молитву!].В конце четвертого круга [14.400 молитв!]его душа внезапно затрепетала от слез славословия и благодарения…" (с. 187–190). И т. д.

Поражает полная противоположность этой практики совершения новоначальными молитвы Иисусовой святоотеческим указаниям. Святитель Игнатий писал: "Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь проинести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут… Не произноси молитву спешно… делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум" (5, 110).

"Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы " (6, 276)).

"Существенными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении ее и сокрушение духа " (5, 107).

У старца Харалампия видим совсем другое. Во-первых, молодому человеку сразу же дается огромное правило. Святитель Игнатий, напротив, пишет: "Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы " (6, 276). Во-вторых, о. Харалампий требует произносить молитву "быстро-быстро"  и в качестве назидания говорит о собственном "достижении": "На один вдох-выдох я могу произнести 100–200 молитв " (с. 211)! Это, бесспорно, уникальный случай во всей исихасткой практике. И понятно, почему предлагая такой метод совершения молитвы Иисусовой о. Харалампий не ссылается ни на одного святого Отца. Этот метод противоречит не только учению Отцов, но и простому здравому смыслу: при такой немыслимой скорости, когда в течение нескольких часов молитва Иисусова произносится ежесекундно (!)[8], совершенно невозможно сохранить главнейшее в молитве — внимание, без которого любая молитва "не молитва. Она мертва! Она — бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие ".

Наконец, возникшие у юноши, совершившего с такой фантастической скоростью столь большое количество молитв, крайне опасные ощущениясладости, слез славословия и благодарения , у старца не только не вызывают никаких сомнений, но, напротив: "Радость отца Харалампия от успеха первого урока была безгранична " (с. 191).

Святитель же Игнатий по поводу подобныхсладостей предупреждает: "Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще не способен по нечистоте своей; за недостижением истины — сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения " (IV,499). Сам о. Харалампий признает: "Такие прельщенные есть даже у нас на Святой Горе " (с.185).

Методбыстро-быстро го произнесения молитв, мантр, заклинаний известен в нехристианской языческой практике. Он применяется для скорого достижения состояний так называемого сверхсознания исладостных переживаний. Так мыслят многие мистики‑иноверцы. Вот одна из иллюстраций: "практика мантра ‑джапы приводит в состояние самадхи… когда имя Бога постоянно повторяется, оно очищает тело, нервы и ум… имя Бога обладает огромной силой и спасает от любого страдания и несчастья… мантра ‑джапа автоматически поддерживает душевное и физическое здоровье "[9]. Иезуит Иаков Керрут совершал по этому, видимо, методу, двадцать четыре тысячи молитв в день! Подобную практику очень точно охарактеризовал глинский старец схиархимандрит Серафим (Романцов): "никакой молитвы у тебя нет, ты просто привык к ее словам, как некоторые привыкают к ругани ".

И можно себе представить, что будет с верующим, если он, увлеченный авторитетом афонского старца, начнёт совершать молитву по методу языческоймантра ‑джапы . Подобный метод не имеет ничего общего с благоговейным, покаянным обращением к личному, живому Богу. Святитель Игнатий объясняет, с чего нужно начинать учиться молитве Иисусовой: "В упражнении молитвой Иисусовой… должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве…" (I,225–226).

Православие характеризуется, в частности, тем, что признает истинным, верным только то, что находит себе подтверждение в Священном Предании Церкви, то есть в учении святых Отцов, в их совокупном опыте богопознания. Отступление от пути Отцов является достаточным доказательством ложности любого нового учения, иного опыта. Именно такой подход дал возможность Православной Церкви на протяжении двух тысяч лет сохранить как истину веры, так и истину духовной жизни.

В настоящее время этот критерий приобретает исключительную важность, поскольку святоотеческий опыт всё больше утрачивается в сознании современного христианина под влиянием западной неправославной аскетики, старых и новых мистических и оккультных учений, различных харизматических движений — одним словом, нецерковного опыта. Поэтому только сравнение этих новых "духовных" путей со святоотеческим может показать, какова их природа и действительная ценность.

Знание законов духовной жизни и тех опасностей, которые стоят на пути христианина — одно из необходимых условий верного достижения им горнего Иерусалима. Исключительную важность приобретает такое знание в настоящее время, когда, с одной стороны, в Россию бурным потоком нахлынули всевозможные "духи" и появились бесчисленные варианты духовности; с другой — святоотеческое понимание духовной жизни и мудрость применения ее законов к психологии и силам современного человека в силу многих причин становится все большей редкостью. Незнание этих законов приводит к тому, что многие, даже искренне ищущие, не редко увлекаются внешне притягательными, но, по-существу, далекими от Священного Предания Церквиформами духовности, в результате чего в лучшем случае они остаются без плода, в худшем — попадают в секты, губя свои души и расстраивая свое физическое и психическое здоровье. Всё это имеет самые серьезные последствия не только для их жизни, но и жизни всей Церкви и общества в целом.

Достаточно обратиться к морю той лжедуховной литературы, которая продается сейчас не на каких-то светских прилавках, а во многих церковных магазинах, чтобы убедиться в этом[10]. Вся она настойчиво пропагандирует жизнь, принципиально противоположную тем святоотеческим указаниям, которые так ясно, точно изложил в своих творениях святитель Игнатий.

Этот процесс отступления от Священного Предания Церкви, от твердых указаний святых Отцов о сущности монашества, о молитве, послушании и прочих основных устоях духовной жизни развивается всё сильнее. Все больше предаются забвению и рассматриваются как что-то второстепенное предупреждения святых Отцов о прелести, которая легко поражает подвижника, пошедшего, вопреки заветам Отцов, своим путем молитвы.

В качестве примера одного из таких новых путей в современном православии можно привести книгу "Старец Порфирий Кавсокаливит. Житие и слова" (Малоярославец. 2006).

Вот несколько иллюстраций из нее.

1. Старец Порфирий сообщает о следующем сверхъестественном событии, происшедшем в его юности: "С уверенностью можно сказать одну вещь: старец Димас передал мне дар молитвы и прозорливости в тот час, когда молился в притворе соборного храма Кавсокаливии во имя Святой Троицы ". (Отметим, что в тот момент старец Димас даже не знал о присутствии Порфирия.) Этауверенность о. Порфирия затрагивает один из серьезных вопросов духовной жизни в Православии: когда и как христианин может получить подобные дары Божьи? Святоотеческое учение говорит об этом вполне однозначно: Господь и только Он Сам, а не человек и не через человека, сколь бы свят таковой ни был, может дать верующему благодатные дары молитвы, прозрения, чудотворения и проч. За всю двухтысячелетнюю историю Церкви не было того, чтобы человек передал человеку подобные дары Божии. К тому же и Бог дарует их лишь после долгого подвига правильной духовной жизни, а не по причине подсматривания за молитвой старца.

Напротив, в языческих религиях передача (и обязательно сознательная) особых оккультных способностей от учителя к ученику действительно существует. Но какое отношение имеют этипередачи к духовным дарам Божьим?! И что означает в таком случае это сообщениес уверенностью о. Порфирия?

2. Каково учение о. Порфирия о самой духовной жизни? Оказывается, "два пути ведут нас к Богу: путь суровый и утомительный, с суровыми сражениями против зла, и легкий путь посредством любви. Многие люди избрали суровый путь, и "пролили кровь, чтобы принять Дух", доколе не достигли великой добродетели. Я нахожу, что самый краткий и верный путь — это путь любви. Им следуйте и вы…"  .

Что это заверныйпуть любви и в чем заключается еголегкость ? Отец Порфирий отвечает:"Не боритесь за то, чтобы изгнать тьму из клети своей души. Проделайте маленькое отверстие, чтобы проник свет, и тьма исчезнет. То жев отношении страстей и немощей. Не воюйте с ними , но преображайте в силу, презирая зло… Не нужно ни диавола бояться, ни ада, ничего. Должна царствовать любовь ко Христу…

Оставьте все немощи, чтобы не узнал о них супротивный дух и не стал мучить вас и погружать в уныние. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них … Ине говорите: "Боже мой, освободи меня от того-то", — например, от гнева, тоски. Не хорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти … Не сражайтесь с искушением напрямую , не просите, чтобы оно ушло, не говорите: "Убери его, Боже мой! " (выделено нами — А.О.). И так далее. Все эти настойчивые "не"   просто поражают своим откровенным вызовом Евангелию, учению святых Отцов.

Христос заповедует бороться с грехомдо крови : если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее… И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее… И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную… (Мф. 9, 43–47).

Церковь Великим постом призывает не просто молиться, но с земными поклонами об очищении отпраздности, уныния, любоначалия, празднословия, осуждения ….

Святитель Игнатий такой "легкий путь посредством любви"  прямо называет душепагубной прелестью. Он писал:"Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг; они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаною, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести — ужасен; он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен, он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали егомнением . На этот род прелести указывает святой апостол Павел (Кол. 2,18)" (т.1, 247).

Афонский старец Ефрем (Мораитис) в своей книге "Отеческие советы" (Саратов, 2006) понуждает: "Подвизайся  , чадо мое, ибо путь Божий узок и тернист — не сам по себе, а по причине наших страстей… приложим большой труд, и наши руки будут истекать кровью, а лицо покроется потом ". "Уступками не давай пищи своим страстям  …Потрудись теперь сколько можешь, ибо со временем, если страсти останутся без надзора, они становятся как бы второй природой, и тогда попробуй-ка совладать с ними ! Но если теперь будешь сражаться со страстями законно, как тебе советуют, то освободишься …". "Ради любви Христовой подвизайтесь  со всею силою души…Будем подвизаться , чтобы стать сосудами Распятого…Будем сильно подвизаться  …" (с. 224, 227, 243) (выделено нами — А.О.).

А о. Порфирий к чему призывает: Оставьте все немощи. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них. И не говорите: "Боже мой, освободи меня от того-то", — например, от гнева, тоски. Не хорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти !

Поэтому совсем не удивительно, что призывая клегкому пути, о. Порфирий "забывает" о главнейшем в духовной жизни — покаянии, о котором все святые Отцы учат как о необходимейшем условии спасения, и без которого невозможна духовная жизнь ни одного человека. Прп. Марк Подвижник говорит, что "нет конца покаянию до самой смерти и для малых и для великих!" ; св. Исаак Сирин: "…нет ни одной добродетели, высшей покаяния. Делание его никогда не может достигнуть совершенства" . "Ежечасно надлежит нам знать, что в сии 24 часа дня и ночи имеем мы нужду в покаянии "; свт. Игнатий: "покаяние — единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага " (6, 155).

3. Отец Порфирий призывает вместосурового и утомительного путисражений против зла стать налегкийпуть любви . Но что это за любовь, как она достигается — об этом ни слова. И это понятно, поскольку истинная любовь к Богу и ближнему приобретаетсятолькочерез борьбу со страстями, немощами, искушениями, через исполнение заповедей Божиих и покаяние. Господь прямо сказал: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14,15). Как же в таком случае можно оценить ту любовь к Богу, которая противопоставляется о. Порфирием борьбе со страстями?

Может быть с наибольшей точностью и силой отвечает на этот вопрос святой Исаак Сирин: "Нет способа, — говорит он — возбудиться в душе Божественной любви …если она не препобедила страстей. Ты же сказал, что душа твоя не препобедила страстей и возлюбила любовь к Богу; и в этом нет порядка. Кто говорит, что не препобедил страстей и возлюбил любовь к Богу, о том не знаю, что он говорит. Но скажешь: не говорил я "люблю", но "возлюбил любовь". И это не имеет места, если душа не достигла чистоты. Если же хочешь сказать это только для слова, то не ты один говоришь, но и всякий говорит, что желает любить Бога …И слово это всякий произносит, как свое собственное, однако же, при произнесении таких слов движется только язык, душа же не ощущает, что говорит "[11].

Таков закон духовной жизни, таков неложный голос Священного Предания Церкви: "нет способа возбудиться в душе Божественной любви …если она не препобедила страстей" !

Отсюда можно понять, из какого источника получил о. Порфирий свои потрясающие "откровения" не бороться, не воевать, не делать никаких усилий противискушений, страстей, немощей, тьмы, зла , но идтилегким путем любви . Этот источник — мечтательность , и этот "путь" на Западе известен давно. От него со всей силой предостерегали как древние, так и позднейшие Отцы, в том числе и русские. Этот ложный путь глубоко усвоен католическими аскетами всех рангов святости, а затем и протестантами. Все они, "забыв" об очищении сердца от страстей, сразу призывают христианина возноситься "любовью" к Христу. И этой своей беструдностью и сладостью мечтательной любви уловляет многих "малых сих". От этого пути предупреждали Отцы: "Увидишь молодого, летящего на небо, стащи его за ноги на землю "!

Одной из главных причин столь ярко выраженногоанти аскетического учения о духовной жизни, к которому о. Порфирий так настойчиво призывает своих чад, является незнание им святоотеческого духовного опыта жизни. Его "путь" прямо идет в русле таких великих католических "святых", как Франциск Ассизкий, Катарина Сиенская, Тереза Авильская, Тереза Малая, и множества других, которые не знали Отцов Добротолюбия и пошли своим мечтательным путем. В незнании святых Отцов признается и сам о. Порфирий: "Мне нравились и нравятся книги, написанные Святыми Отцами: Златоустом, Василием, Григорием Богословом, Григорием Нисским, Григорием Паламой и другими. Но, искренне говорю вам, я не читал их …". Интересно, как может нравиться то, чего не читал? — В мечтах всё возможно.

Глубокую оценкулегкого пути дает святитель Игнатий, характеризуя книгу "Подражание Иисусу Христу" Фомы Кемпийского: "Книга ведет читателей своих прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием, почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, не предохраненных от самообольщения и прелести, не наставленных правильному жительству учением святых Отцов Православной Церкви. Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, — и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности: книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственностью " (т. 1, с. 255).

[1] Здесь и далее ссылки на Творения святителя Игнатия делаются по изданию: СПб. 1905.

[2] Здесь и далее ссылки даются на "Откровенные рассказы странника духовному отцу своему" по изданию: YMKA-PRESS. Paris.1973.

[3] Эта тема требует специального рассмотрения.

[4] Собрание писем свт. Игнатия Брянчанинова. М.-СПб. 1995. № 276.

[5] В этом отношении очень показательна книга известной протестантской писательницы 18-го века Ж. Гюйон "Краткий и легчайший способ молиться, коим каждый легко может приобресть внутреннюю, сердечную Молитву и достигнуть чрез то высокого совершенства". СПб. 1822.

[6] Св. Феофан. Собрание писем. Выпуск 5. № 824. М. 1899. С. 110.

[7] Там же. № 825. С.112.

[7] Вот некоторые из "духовных" писаний последних лет: Г.П. Дурасов. "Богом данная Макария"; Татьяна Гроян. "Царский архиерей"; Иеромонах Трифон. "Чудеса последнего времени"; С.Г. Залесский. "По вере вашей да будет вам. Об иконе Божией Матери, именуемой "Воскрешающая Русь"; А.Г. Чахвадзе. "Окно в мир горний: явления, чудеса и молитвы последних времен"; "Русь Православная"; "Духовные беседы и наставления старца Антония"; С. Девятова. Очерк "Пензенский старец Алексий" в книге "Православные старцы 20 века"; иеромонах Гавриил. "Пензенский старец Алексий. Приидите ко мне все труждающиеся…"; Схимонахиня Антония. "Я испытал тебя в горниле страдания"; В.П. Филимонов. "Но избави нас от лукаваго…"; "Угодница Божия Пелагия Рязанская"; "Ах, мама, маменька"; "Встреча с вечностью" (видеокассета и DVD-диски); Лучезарный батюшка. Воспоминания об игумене Гурии (Чезлове).

[8] "его язык, как моторчик, непрерывно повторял односложную Иисусову молитву " (с.190).

[9] Свами Нараянананда. Практические наставления по достижению Самадхи. М., 2003, с. 70 — 73.

[11] Исаак Сирин, св. Слова подвижнические. М. 1858. Сл. 55.

ЭКЗОРЦИЗМ

Магизм как состояние сознания возможен всюду. Яркий пример его в христианской практике — крещение, причащение, венчание или монашеский постриг по принуждению или по чисто житейским побуждениям (например, чтобы не болеть и т. п.), а не по вере, как об этом говорит Господь (Мк. 16,16). Выражением того же магического сознания является распространяющееся в последние десятилетия так называемое отчитывание (экзорцизм). Занимаются им отдельные священники, не имеющие на то (например, в Московской епархии) благословения епископа, без которого иерей в принципе не имеет права совершать ни одного священнодействия. (Ссылки заклинателей на разрешение духовника являются не более как попыткой самооправдания, поскольку в любом случае требуется благословение епископа, без которого любое священнодействие и тем более отчитывание превращается в деяние антиканоническое, губительно действующее и на заклинателя, и на больного.) Лаодикийский собор (364) постановил: "Не произведенным от епископов не должно заклинати ни в церквах, ни в домах…" (пр. 26). Это красноречиво свидетельствует как о том, насколько нецерковный характер имеет новая практика, так и о духовном состоянии отчитывающих. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин очень определенно говорит о последнем: "А кто желает повелевать нечистыми духами, или чудесно подавать здравие болящим, или являть перед народом какое-либо из дивных знамений, тот хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа, поелику, надменный гордостью, не следует Учителю смирения… Посему-то отцы наши никогда не называли тех монахов добрыми и свободными от заразы тщеславия, которые хотели слыть заклинателями…" [1] Экзорцизм имел место в Древней Церкви в силу особых дарований, ниспосылаемых ей в тот период, но был прекращен. "Постановлени апостольские" (III в.) уже запрещают поставлять экзорцистов, мотивируя это тем, что "славный подвиг заклинания есть дело добровольного благорасположения и благодати Божией через Христа, нaитиeм Святого Духа, потому что получивший дарование исцелений показуется через откровения от Бога и благодать, которая в нем, явна бывает всем". В V в. экзорцисты уже не упоминаются [2]. Специальный же чин отчитывания в требнике митрополита Петра Могилы (XVII в.) католического происхождения, и в Русской Церкви он не получил никакого практического признания. Ни один из русских святых не отчитывал, и именно потому, что был свят, то есть имел дар Святого Духа, которым и совершал исцеления. Православная Церковь всегда следовала словам Спасителя, что "сей род изгоняется только молитвою и постом" (Мф. 17, 21), то есть правильной подвижнической жизнью, благодаря которой христианин по мере смирения достигает бесстрастия и получает от Бога дар побеждения злых духов. Только достигший бесстрастия способен без вреда для больных и для себя вступить в открытую борьбу с духами тьмы. Однако таковых и в древности были единицы [3], а о настоящем времени и говорить не приходится. Поэтому священник, даже самый благочестивый, но дерзающий сам с помощью особых молитв и священнодействий ("ех opere operate") изгонять (отчитывать) злых духов "Иисусом. Которого Павел проповедуют" (Деян. 19. 13), рискует не только себя подвергнуть тому поруганию от них, о котором промыслительно повествует книга Деяний апостольских, но ввергнуть и бесноватого в еще большие болезни и страдания. Не имея дара Святого Духа. нельзя создавать видимость действия Его дара. Святитель Игнатий с горечью восклицал о подобных попытках: "Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований" [4]. Бесов могли изгонять только святые, и не из всех подряд, а лишь из тех, на которых указывал им Сам Господь. При этом святые исцеляли "просто" молитвой, большей частью внутренней, невидимой для других, реже — внешней (см., например молитвы святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста), совершая таинства Покаяния, Соборования, Евхаристии, но без какого-либо специального заклинательного чинопоследования [5], поскольку таковой уже совершается над всеми верующими перед таинством Крещения и является освящением их акта сознательного отречения от сатаны и всех дел его. Господь запрещал говорить бесноватым, и святые отцы категорически запрещали слушать их и входить в какой-либо контакт с говорящими духами, теперь же во время отчитывания бесы получают полную свободу "проповедовать", вводить присутствующих в заблуждение, заражать их своим духом лукавства, гордыни, плотских страстей и т. п. Нередко при этом ведется телесъемка, которая распространяет бесовскую ложь на еще более широкий круг людей. Вот несколько высказываний святых отцов по данному вопросу. В послании под именем святителя Климента Римского "О девстве" аскетам предписывается"…посещать одержимых злыми духами и творить над ними молитвы. Постом и молитвою пусть заклинают, не словами красными, отборными и изысканными, но как мужи, от Бога получившие дар врачевания". "Он (авва Питирион) много беседовал с нами и с особенною силою рассуждал о различении духов, говоря, что некоторые бесы наблюдают за нашими страстями и часто обращают оные ко злу. Итак, чада, говорил он нам, кто хочет изгонять бесов, тот должен сперва поработить страсти: ибо какую страсть кто победит, такого беса и изгонит. Мало-помалу должно вам поработить страсти, чтобы изгнать демонов этих страстей" [6]. У преподобного Иоанна Кассиана Римлянина в беседах "О Божественных дарованиях" находим следующее: "Человек, преданный явным порокам, может иногда производить удивительные действия и потому почитаться святым и рабом Божиим… и сам тот, кто уверен в себе, что обладает даром исцелений, надменный гордостью сердца, испытывает тягчайшее падение. От сего происходит то, что демоны, с воплем именуя людей, не имеющих никаких свойств святости и никаких духовных плодов, показывают вид, будто их святость жжет их и они принуждены бежать от одержимых ими" [7]. Преподобный Варсануфий Великий: "Нехорошо с усилием молиться о том, чтобы получить исцеление, не зная. что тебе полезно" [8]. Он же: "Противоречить дьяволу прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются бесы; если же кто из несильных будет противоречить, бесы ругаются над ним, что, находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им — дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из Святых запрещали дьяволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому что имел впасть? Нам же, немощным, остается только прибегать к имени Иисусову" [9]. Преподобный Иоанн Пророк на просьбу помолиться о бесноватом: "Пусть он и сам постится и молится, сколько может, тогда и молящие за него будут услышаны, ибо "много может молитва праведного споспешествуема" (Иак. 5,16), и Господь сказал: "Сей же род не исходит, токмо молитвою и постом" (Мф. 17,21)" [10]. Преподобный Исаак Сирин о прекословии бесам: "Ибо ты выходишь учить тех, кому уже шесть тысяч лет. А это (твое дерзкое прекословие) служит для них оружием, которым возмогут они поразить тебя, несмотря на всю твою мудрость и на все твое благоразумие" [11]. Блаженный Феофилакт Болгарский: "Освободившиеся от бесов еще хуже становятся впоследствии, если не исправляются" [12]. Святитель Игнатий (Брянчанинов): "Никаких заклинательных молитв не нужно: они прочитаны над каждой из вас при святом Крещении. Нужно предаться воле Божией и признать себя достойным всякого человеческого и бесовского наведения: тогда страхование пройдет само собой…" "Поминайте а молитвах Ваших болящую Д., которая предана судьбами Божиими сатане, да дух ее спасется… В духовном отношении такое наказание Божие отнюдь не служит худым свидетельством о человеке: такому преданию сатане подвергались многие великие угодники Божии… Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражеского помысла, могущего навеки погубить душу" [13]. Приведенные высказывания святых красноречиво свидетельствуют об их отношении к столь серьезному для нашего народа вопросу целительства бесноватых. Отчитывание есть явление того же духовного порядка, что и широко распространившиеся в настоящее время по всему инославному Западу так называемое пятидесятничество, харизматизм, движение "нового века", а в секулярной среде — так называемая экстрасенсорика. Все это калечит и души, и тела людей. Магическое восприятие культа является одной из главных причин вырождений христианской религии, ее искажений, причиной роста язычества, особенно атеизма, оккультизма и сатанизма. Величайшее искушение для человека — "сорвать тайны бытия" (Бога, человека, природы) и самому стать "как Бог", неподвластным Богу, более того, попытаться подчинить себе и Самого Бога. Магия и есть безумная попытка реализации такой идеи — своего рода психологическая революция человека против Бога. По Священному Писанию, последним шагом развития язычества должно быть явление властителя всего мира — антихриста, "человека греха", "беззаконника" (2 Фее. 2; 3, 8) в высшем и исключительном значении этого слова, "так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фее. 2, 4) и творя лжечудеса с помощью магии и других средств.

1. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. М., 1892. С. 445. ^2. Подробнее об этом: Успенский Н.Д. Византийская литургия//Богословские труды. Сб. 21. С. 31. ^3. Григорий Синаит (XIV в.), пишет св. Игнатий Брянчанинов, "решился сказать, что в его время вовсе нет благодатных мужей, так сделались они редки… Тем более в наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Богодухновенных наставников нет у нас!" (Еп. Игнатий (Брянчанинов). Сочинения. СПб… 1905. Т 1. С. 274). ^4. Там же. С. 72. ^5. Примеров этого можно было бы привести множество. Один из них см. в Житии преп. иеросхимонаха Илариона Оптинского (Изд. Введенской Оптиной пустыни, 1993. С. 190). ^6. Лавсаик. М., 1992. С. 126–127. ^7. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 440. ^8. Прп. отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. Дивеево, 1994. С. 263. Вопрос 381. ^9. Там же. С. 223. Вопрос 301. ^10. Там же. С. 416. Вопрос 673. ^11. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1993. С. 137. Слово 30. ^12. Блаж. Феофилакт Болгарский. Толкование на Мф. 12, 43–45. ^13. Свят. Игнатий (Брянчанинов). Собрание писем. М., 1995. С. 217–218. ^

Статья напечатана в журнале "Православная беседа" № 1, 2000 год.