Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Архиепископ Ань Линь шагнула вперед и набросила плащ на плечи Чэнь Чаншэна.
Время медленно шло. Снежная буря не показывала признаков своего конца, и даже усилилась, преобразовывая Город Вэньшуй в обширное пространство белизны и заставляя температуру стремительно падать.
Слой снега на зонтике становился плотнее и плотнее, но хватка Чэнь Чаншэна на зонтике оставалась стойкой, ни капли не дрожа.
У него не было намерений уходить.
Темная роба, белый плащ и ветхий зонтик создавали очень приятное зрелище.
Но когда они видели это, люди Ортодоксии и клана Танг становились все более и более обеспокоенными.
Вокруг старого поместья постепенно формировалась напряженная атмосфера. Даже холм за ней становился более холодным и угрожающим.
В это время все еще никто не мог подтвердить, о чем Чэнь Чаншэн действительно думал.
Он хотел тронуть Старого Хозяина Танга своей искренностью? Или он планировал использовать свою личность Попа, чтобы устрашить весь клан Танг?
Как бы то ни было, если он продолжит стоять в снегу, рано или поздно что-то пойдет не так.
Когда настроение у старого поместья становилось все более и более напряженным, когда выражение лица Линхай Чживана становилось мрачнее и мрачнее, и даже когда стюард старого поместья начинал бледнеть, до ушей всех вдруг донесся звук.
Это был приятный хрустящий звук военных сапог, ступающих по мягкому снегу.
Из снежной улицы вышел офицер.
Вся борода офицера была покрыта снегом, что скрывало его настоящий возраст.
Под взглядами бесчисленных экспертов, в снежной вьюге, он невзначай подошел прямо к Чэнь Чаншэну.
А затем он вытянул руку и взял зонтик Чэнь Чаншэна.
.....
.....
Много лет назад...
Чэнь Чаншэн стоял в самой высокой точке Мавзолея Чжоу, держа зонтик, пока ветер завывал вокруг него, удерживая рушащееся небо.
В следующее мгновение он появился в десятках тысяч ли в снежных равнинах земель демонов. Он даже смог увидеть очертания Города Сюэлао вдалеке.
В то время он стоял на одном колене, держа зонтик.
Он услышал шаги, а затем возглас.
«О, а вот и меч».
Тот человек взял Желтый Бумажный Зонтик в его руке.
А затем он вынул меч из зонтика.
Генерал Демонов рухнул в снег.
В той тени неба появился разрез.
.....
.....
Много лет спустя...
Пока над Городом Вэньшуй шла снежная буря, Чэнь Чаншэн снова держал зонтик.
Из-за его спины снова послышались шаги.
Этот человек ничего не говорил, просто прямо взяв зонтик в его руках.
В это мгновение Чэнь Чаншэн ошибочно поверил, что тот человек вернулся.
Но это был не он.
Он тоже знал, какой человек придет сегодня.
По какой-то причине, когда Ло Бу взял зонтик, Чэнь Чаншэн почувствовал себя намного легче, как будто сбросив много тяжести.
Лоло однажды сказала ему в Ортодоксальной Академии, как Белый Император рассказывал ей, что она проживет благословенной и счастливой жизнью, потому что когда небо будет падать, высокий человек станет и придержит его для нее.
Он был выше Лоло, так что будь это столкновение с покушением демонов или в любое другое время, он всегда был рядом, чтобы удержать небо для нее.
Это касалось и Сада Чжоу.
Только сейчас появился кто-то выше его.
Только сейчас кто-то взял зонтик в его руке.
На снежных равнинах Су Ли взял его зонтик.
Сегодня вместо него Ло Бу взял его зонтик.
Ло Бу, естественно, не мог сравниться с Су Ли.
Но он был рожден с подобной манерой.
Будь это дела, долг, меч или зонтик, если их передать ему в руки, можно было расслабиться.
Видя спину Ло Бу, Чэнь Чаншэн понял многие вещи. Он был весьма шокирован, но и ему было довольно грустно.
Он наконец-то понял, почему Гоу Ханьши, Гуань Фэйбай, Чжэсю, и даже Танг Тридцать Шесть всегда обладали подобным отношением, упоминая этого человека.
Он также понял, почему этот человек внезапно изменил свое отношение к нему, когда они были на Конной Ферме Наклонного Утеса.
Думая об этом, Чэнь Чаншэн испытал редкий оттенок зависти.
Он завидовал не Ло Бу, а людям, которые давно знали Ло Бу, а также людям, которые смогли стать друзьями с Ло Бу.
Такие люди включали Гоу Ханьши, Гуань Фэйбая, других учеников Секты Меча Горы Ли, и даже Чжэсю и Танга Тридцать Шесть.
Они были соучениками, или, если они все еще не встречались, у них был шанс стать друзьями в будущем.
Но для него и Ло Бу было невозможно обладать подобными отношениями.
.....
.....
Неся старый зонтик, Ло Бу вошел в старое поместье.
Чэнь Чаншэн хранил молчание, так что люди Ортодоксии не стали ничего делать. Что странно, люди клана Танг тоже не делали попыток остановить его.
Его фигура исчезла за дверью во вьюге.
Старый Хозяин Танг посмотрел на него и сказал: «Я не ожидал, что ты придешь».
Ло Бу поклонился и ответил: «Сэр знает, что я всегда любил принимать участие в веселье».
Старый Хозяин Танг безразлично подметил: «Если твой отец обнаружит, что ты появился, он, вероятно, будет недоволен».
Ло Бу беспомощно сказал: «Я часто делаю вещи, из-за которых отец недоволен. Теперь, когда я думаю об этом, я действительно непослушный сын».
Отношение Старого Хозяина Танга к нему явно было более простым, чем к Чэнь Чаншэну. Он невзначай сказал: «Если ты действительно чувствуешь, что ты не исполняешь обязанности сына, почему он не выгонит тебя из клана? Почему, каждый раз, когда он много выпьет, он всегда берет каллиграфию, написанную тобой в детстве, и показывает ее всем?»
Ло Бу горько улыбнулся и сказал: «Ах, демонстрация отца - это часто позор сына».
Старый Хозяин Танг внезапно сказал: «Так как ты тоже чувствуешь, что твой отец вызывает головную боль у людей, почему бы тебе просто не взять мою фамилию?»
Ло Бу почувствовал себя еще более беспомощным: «Не то чтобы я был Ван По. Ах, Сэр, пожалуйста, не подшучивайте надо мной».
Старый Хозяин Танг спросил: «Ты не думаешь, что у тебя очень сильная фамилия?»
Ло Бу засмеялся и сказал: «Что такого странного в ‘Цюшане’? Я думаю, что это довольно неплохо».
.....
.....
Фамилия ‘Цюшань’ была необычной, но она была очень знакомой.
Потому что известный клан юга, один из Четырех Великих Кланов, назывался кланом Цюшань.
Потому что клан Цюшань был выдающимся индивидом, называемым Цюшань Цзюнем.
Он был персональным учеником Главы Секты Меча Горы Ли, получил наследие Су Ли, был главой Семи Законов Божественного Королевства, и обладал кровью истинного Дракона.
Он в течение многих лет всегда был идолом в сердцах бесчисленных девиц и несомненным лидером младшего поколения культиваторов.
Практически в каждом аспекте он был без изъяна, почти идеальным.
А потом он вдруг исчез на пять лет.
Только три человека знало, где он пробыл эти пять лет.
После того снегопада над Мостом Беспомощности в столице он скрыл свое имя и отправился на север. Он сражался с демонами пять лет в терзаемых снегом пустошах.
Ло Бу был Цюшань Цзюнем.
Он был великим генералом Наклонного Утеса, а также сосной Горы Ли.
.....
.....
Ранее Старый Хозяин Танг упоминал Чэнь Чаншэну, что в недавние годы он встречал только пять чужаков в старом поместье.
В эти последние несколько лет самых выдающихся индивидов мира людей с самым большим потенциалом было как раз пять человек.
Су Ли, Ван По, Сюй Южун, Чэнь Чаншэн, и наконец, Цюшань Цзюнь.
Более того, из-за отношений между их кланами кроме Ван По он был человеком, который чаще всего входил в старое поместье.
«Что ты пришел сделать?» - спросил Старый Хозяин Танг.
Цюшань Цзюнь ответил: «Сегодня я хочу собрать обещание, данное Сэром Боевому Дедушке».
Глава 839: Ах, Цюшань...
Старый Хозяин Танг спокойно смотрел на Цюшань Цзюня. Он смотрел в течение очень долгого времени, как будто осматривал странный камень, в котором, казалось, не было ничего приятного, как на него не посмотри.
Цюшань Цзюнь улыбнулся и сказал: «Эта просьба очень странная?»
Старый Хозяин Танг ответил: «Она действительно очень странная, потому что за воротами стоит Чэнь Чаншэн, а не Сюй Южун».
Цюшань Цзюнь объяснил: «Ах, я думаю, что у Чэнь Чаншэна очень разумная просьба».
Старый Хозяин Танг спросил: «Почему?»
Цюшань Цзюнь улыбнулся и ответил: «Ах, потому что ваш второй сын отравил своего старшего брата».
Старый Хозяин Танг презрительно сказал: «Что ты знаешь?»
Цюшань Цзюнь ответил: «Я не видел этого, Младшая Сестра не видела этого. Ах, но он - Чэнь Чаншэн. Ах, разве он не ученик Шан Синчжоу? Ах, если я не поверю ему, то кто поверит?»
Глаза Старого Хозяина Танга все еще были прищурены, выражение в них было древним колодцем во внутреннем дворе: глубоким, умиротворенным, и становящимся холоднее и холоднее из-за снега.
Голос из его губ тоже был достаточно холодным, из-за чего волосы вставали на дыбы.
«Даже если это правда, и что? Император Тайцзун убил всех своих братьев, но он все еще принес мир и процветание, становясь мудрым правителем, прославленным во все века».
Старый Хозяин Танг невыразительно сказал: «Даже если мой второй сын отравит меня до смерти, все в порядке, пока имущество семьи остается нетронутым».
После этого ответа улыбка Цюшань Цзюня сошла с его лица, когда он спокойно уставился Старому Хозяину в глаза.
«Ах, но ваш второй сын в сговоре с демонами».
С того момента, как Цюшань Цзюнь вошел в старое поместье и начал разговаривать со Старым Хозяином, его тон был обычным и естественным, а его поведение было, как у милого и послушного юниора.
Многие его слова начинались с ‘Ах’.
Ах, непослушный сын.
Ах, какой стыд.
Ах, довольно мило.
Ах, логично.
У молодых людей и девушек юга были очень приятные акценты, полные ‘Эх’, ‘Ох’ и ‘Ах’.
В это время, хоть он и использовал ‘Ах’, ощущение от его слов было совершенно другим.
Снежные бури севера были слишком большими, так что если кто-то хотел, чтобы приказы были услышаны издалека, он должен был кричать, чтобы солдаты услышали.
‘Бегиааааааа!’
‘Впередааааааааа!’
‘Убейаааааааа!’
‘Быстрее спаси меняаааа!’
Цюшань Цзюнь не говорил эти слова, а выкрикивал их.
«Ваш второй сын в сговоре с демонамиааааааа».
У него было очень серьезное выражение лица, но и очень целеустремленное. Его голос был подобен стали или железу, звуча и рассекая снег, чтобы его выжившие и погибшие соратники на поле боя могли услышать.
Насколько бы тяжело сегодня ни шел снег, было невозможно потопить его голос, так что все вокруг старого поместья услышали.
Можно было предположить, что вскоре весь Город Вэньшуй услышит это, за чем последует и весь континент.
.....
.....
В старом поместье было невероятно тихо. Все было мертвенно тихо, и даже падающий снег не издавал ни звука.
Старый Хозяин Танг прищурил глаза и уставился на Цюшань Цзюня в тишине. Он внезапно спросил после очень долгого времени: «Это доставило удовольствие?»
Цюшань Цзюнь уже успокоился: «Это неплохое чувство».
Старый Хозяин Танг спросил: «Обязательно было выводить это на такой уровень?»
Цюшань Цзюнь ответил: «Некоторые слова, если их как-то не выкрикнуть, никогда не будут услышаны».
Старый Хозяин Танг спросил: «Ты чувствуешь, что весь мир должен верить твоим словам?»
Цюшань Цзюнь ответил: «Я потратил двадцать лет на защиту моей хорошей репутации. Теперь, когда я думаю об этом, это могло быть для того, чтобы мир поверил мне в этот раз».
Старый Хозяин Танг не говорил.
В хорошей репутации никто не мог сравниться с Цюшань Цзюнем.
Много лет, много дел, и много людей уже доказали это.
В Горе Ли даже слова Су Ли и Главы Секты не имели такого веса, как его слова.
На юге даже Ван По не мог получать такое доверие, как Цюшань Цзюнь. В конце концов, Ван По все еще был человеком Графства Тяньлян.
Цюшань Цзюнь сказал: «В то время у Боевого Дедушки не было денег, так что он оставил Желтый Бумажный Зонтик в Вэньшуе. Позже, после того дела, вы пообещали Боевому Дедушке, что как только увидите этот зонтик, вы согласитесь на одну просьбу. Чэнь Чаншэн не знает об этом деле, но я знаю».
Взгляд Старого Хозяина Танга пал на старый зонтик в его руке.
«Этот зонтик все еще немного отличается от того времени».
«Да, ему чего-то не хватает».
Цюшань Цзюнь обнажил меч на пояснице.
Этот меч был ясным, как осенние воды, его экстраординарность вмиг была очевидна.
Когда Старый Хозяин Танг увидел этот меч, его зрачки сжались. Даже такая важная личность, как он, была ошеломлена.
«Он действительно не забрал этот меч с собой?»
«Боевой Дедушка оставил мне меч, а зонтик - Чэнь Чаншэну. Теперь мы оба здесь, так что он тоже здесь».
Цюшань Цзюнь вставил меч в ручку зонтика.
Не последовало звука. Как будто меч всегда был частью зонтика.
Видеть этот зонтик было подобно взгляду на человека.
.....
.....
Когда Чэнь Чаншэн еще раз вошел в старое поместье, он осознал, что Ло Бу уже ушел, но оставил зонтик позади.
Видя старый зонтик, он затих, думая, что тот действительно был сильнее Господина Су Ли; он не забрал зонтик с собой.
«Ты хочешь два часа времени Города Вэньшуй. Я дам их тебе».
Старый Хозяин Танг бесстрастно добавил: «Но ты не можешь использовать людей Ортодоксии, только людей моего клана Танг».
Ради обещания, данного им в том году, он согласился на просьбу Чэнь Чаншэна, но было очевидно, что он не позволит священникам Ортодоксии обыскивать поместья различных ветвей клана Танг, и тем более не позволит кавалерии Ортодоксии наугад топтать Город Вэньшуй. Это был предел клана Танг.
Проблема была в том, что ни Чэнь Чаншэн, ни какая другая важная фигура Ортодоксии не понимали особых обстоятельств различных ветвей клана Танг. Даже если силы клана Танг подчинятся приказу Старого Хозяина Танга, как они могли убедиться, что люди клана Танг действительно пожелают задействовать все свои силы?
Короче говоря, использование людей клана Танг для исследования дел клана Танг было абсурдно, даже смешно.
Но Старый Хозяин Танг ни уступит ни на йоту больше.
Чэнь Чаншэн ответил: «Эти два часа времени Города Вэньшуй не надо давать мне».
Старый Хозяин Танг спросил: «Тогда кому же ты хочешь отдать их?»
Чэнь Чаншэн сказал: «У меня есть друг».
Старый Хозяин Танг прищурил глаза.
Чэнь Чаншэн посмотрел на него и спросил: «Сэр однажды дал ему двадцать лет, но сейчас Сэр даже не желает дать ему два часа?»
.....
.....
Зал предков клана Танг был очень старым, того же времени, что и старое поместье, и даже более старым, чем Имперский Дворец столицы.
Будь это новый слой белой краски каждые три года или ремонт черной крыши каждые семь лет, насколько бы не реставрировался зал предков, было невозможно полностью скрыть древнюю и изношенную временем ауру, излучаемую из щелей между камней и плиток крыши.
В зале предков демонстрировалось множество мемориальных табличек, а на столе было много палочек благовоний. Перед столом был молитвенный коврик.
Этот молитвенный коврик тоже был очень старым.
Возможно, из-за окружения, лицо молодого человека на молитвенном коврике тоже казалось изношенным.
Борода на его лице была неровной длины, выглядя очень запутанной. Его волосы были еще более запутанными, а его одежда - довольно грязной. Его вид можно было описать, как ‘растрепанные волосы и грязное лицо’.
Его глаза однажды были очень яркими, даже угрожающе острыми, но сейчас они были безжизненными.
Его губы все еще были тонкими, но его суровый и счастливый голос сейчас сменился молчанием.
Он ни разу не говорил после пленения полгода назад.
Его фигура выглядела невероятно одинокой в просторном и тихом зале предков.
Дата: 2018-12-21, просмотров: 226.