Тертуллиан, христианский писатель I — II вв. н. э., представитель так называемой апологетики, доказывает, что вера и разум — антиподы. «Верую, ибо абсурдно» — этот афоризм, приписываемый Тертуллиану, достаточно точно передает дух его учения. С его точки зрения, истины, открывающиеся в вере, для логики недоступны. Получив прекрасное образование, будучи блестящим логиком и ритором, он, тем не менее, настаивает на несовместимости языческой культуры и философии с христианским вероучением. Философия погрязла в сплошных противоречиях, точках зрения и теориях, взаимоотрицающих друг друга. Этот факт свидетельствует об ущербности разума, которому Тертуллиан противопоставляет непосредственную душу верующего человека, не прибегающего к логическим ухищрениям.

Однако уже представители патристики (Климент Александрийский (ок. 150 — до 215), Августин Аврелий (354 — 430), византийские богословы) стараются преодолеть оппозицию веры и разума, осуществляя поиски их гармонии. Августин рассуждает следующим образом: разум хоть и выполняет вторичную роль, но он, тем не менее, проясняет христианские истины, открываемые Богом в вере. Синтезируя христианское вероучение и философию Платона, Августин утверждает, что человеческие знания — это воспроизведение идей, находящихся в разуме Бога. Если у человека есть вера, то происходит божественная иллюминация (освещение) его разума. Иначе говоря, Бог непосредственно участвует в процессе познания, открывая истины верующему разуму человека, а вера есть совершенно необходимое условие для постижения разумом истин Откровения.

Пьер Абеляр (1079 — 1142) в XII веке иначе ставит вопрос о соотношении рациональности и веры. Если позицию Августина можно выразить его же формулой: «Верую, чтобы понимать», то у Пьера Абеляра все наоборот: «Понимаю, чтобы верить». Иными словами, чтобы проникнуться истинами Священного писания, человек должен понять их логически. Заметим, что подобная точка зрения была раскритикована католической церковью как ведущая, в конечном счете, к распространению языческого мудрствования.

Фома Аквинский (1226 — 1274) показал, что вера (богословие) и разум (философия и наука) — это разные пути, которые ведут к одной цели (Богу). При этом предметы познания теологии и философии совпадают частично. Дело в том, что есть проблемы, открытые не только вере, но и разуму, то есть проблемы, которые могут быть логически доказаны (естественная теология):

§ существование Бога;

§ единство Бога;

§ бессмертие души.

Вместе с тем, все остальные христианские истины (троичность Бога, непорочное зачатие и др.) разуму не подвластны (священная теология). Иначе говоря, Фома Аквинский, в отличие от Августина, доказывает, что разум своим путем, не зависимым от веры, способен постигать определенные истины Откровения.

Следующий шаг в объяснении соотношения веры и разума связан с теорией двойственной истины (XIV век), разработанной Иоанном Дунс-Скотом (ок. 1265 — 1308), Уильямом Оккамом (ок. 1300 — 1349) и арабским мыслителем Аверроэсом (1126 — 1198). Разум и вера — это разные пути, которые ведут к разным целям. И если вера и теология постигают Бога, то для разума и философии предметом познания является мир. Таким образом, философия и теология обособляются друг от друга. В итоге идеи Дунса Скота и Оккама в дальнейшем открывают путь западному рационализму нового времени.

В эволюции понимания соотношения христианской веры и античного разума проявляется специфика двух основных этапов средневековой мысли — патристики и схоластики. Представители патристики (Отцы Церкви) осуществили во II — IV веках н.э. первый синтез христианского Откровения и языческой философии на основе переработки преимущественно платонизма и стоицизма. Задача познания мира в его предельном значении и «бедах», а тем самым «воздействия» на него через опыт Церкви определяла потребность использования ими греческих понятий и категорий в проповеди учения Христа, ибо других коммуникационных средств не было.

Если представители патристики остановились на уровне синтеза истин Откровения и греческих философских понятий, то западные теологи-схоласты в течении XI — XIV веков осуществили второй синтез истин Откровения и теперь уже логического инструментария (логических приемов, процедур, доказательств) языческой философии. Этот факт привел к целому ряду последствий: автономизации и возвышению человеческого разума, формированию христианской схоластической философии, широко использующей рациональные методы для религиозных целей, а также утверждению абсолютной трансцендентности Бога, его полному отделению от мира.