Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
На совещании в Сан-Хуан де Лус, в котором участвовали Руис де Альда и Ансальдо, Примо де Ривера окончательно договорился о создании партии испанского фашизма. Начало деятельности этой партии относится к 29 октября 1933 г. В этот день в мадридском театре «Комедиа» собрались на митинг желающие вступить в фашистскую партию, а также сочувствующие движению члены правых партий — всего 2 тыс. человек.
___________________
27 Armario estadístico de Espana. Ano 1934. Madrid, 1935, p. 651; «El Socialista», 25.IV 1933.
28 «El Sol», 15.VII 1933.
29 См.: Primo de Rivera 1. A. Textos inédites y epistolario. Madrid, 1956, p. 140—149.
298
Официально сборище в театре «Комедиа» называлось «национальное утверждение». Во вступительной речи, произнесенной Примо де Ривера в привычном для него тоне возвышенной риторики, содержался набор весьма поддержанных «откровений», заимствованных у разного рода фашистских идеологов Германии и Италии. Всю речь Примо де Ривера пронизывали воинствующий национализм, превозношение «традиционных» испанских ценностей, да и сама система его классификации явлений и событий была более типична для традиционализма, нежели для фашизма. И хотя оратор претендовал на то, что создаваемая им партия, которую он определил как антипартию, не будет ни левой, ни правой, многие высказанные им положения, прежде всего постулат антипарламентаризма, совпадали с программными установками крайне правых течений антиреспубликанского лагеря. Примо де Ривера разъяснил присутствовавшим, что политические партии — нечто чуждое самой природе человека и что создаваемая им организация полна решимости их отменить 30. Оратор, хотя и обвинил «экономический либерализм» во многих бедах, не злоупотреблял антикапиталистической фразеологией, как это было свойственно лидерам XOHC, что обеспечило его речи благосклонный прием и в тех кругах консервативного лагеря, которые с некоторым недоверием относились к псевдорадикальной демагогии хонсистов.
«Аксьон Эспаньола», крайне реакционный журнал монархического толка, восторженно откликнулся на речь Примо де Ривера, назвав оратора «тем, кто поднял знамя». Но монархисты, прежде всего сторонники Альфонса XIII, оказали фашистскому движению не только моральную поддержку. «Испанское возрождение» ассигновало из партийных фондов 100 тыс. песет на создание фаланги 31.
На первом заседании исполнительного комитета 2 ноября 1933 г. новая фашистская партия получила название «Испанская фаланга». Первоначальное предложение Примо де Ривера дать партии название «Испанский фашизм» было отвергнуто под тем предлогом, что оно взято из «вторых рук». Однако, несомненно, истинная причина отказа заключалась в том, что в Испании осенью 1933 г. само слово «фашизм» было одиозным и вызывало ненависть масс.
Лидеры ХОНС присутствовали на митинге в театре «Комедиа», и хотя уклон Примо де Ривера в сторону традиционализма вызвал у них отрицательную реакцию, они в течение ноября — декабря 1933 г. продолжали укреплять контакты с фалангой, установившиеся еще во время личной встречи Примо де Ривера и Ледесмы Рамоса весной того же года в Сан-Себастьяне. Немногочисленность, отсутствие влияния среди более или меное
___________________
30 Primo de Rivera J. A. Obras completas. Madrid, 1942, p. 17—28.
31 Robinson R. Op. cit., p, 331.
299
значительных слоев населения толкали лидеров фашистских групп к объединению.
13 февраля 1934 г. Национальный совет XOHС принял решение о слиянии с фалангой. Само слияние произошло 4 марта того же года, объединенная партия стала называться «Испанская фаланга и ХОНС». Все эмблемы, изобретенные в свое время Ледесмой, были официально приняты новой организацией: красно-черный флаг, знак ярма и стрел, девизы «Арриба» и др. Билет с номером первым был, по предложению Примо де Ривера, выдан Ледесме Рамосу 32. Вновь созданную организацию возглавлял триумвират — X. А. Примо де Ривера, Р. де Альда, Р. Ледесма Рамос. Цели и методы «Испанской фаланги и ХОНС» были опубликованы в апрельском номере журнала ХОНС и определялись следующим образом: «Единение родины. Прямое действие. Антимарксизм. Антипарламентаризм». И, наконец, весьма туманное намерение произвести «экономическую революцию, которая даст избавление крестьянам, рабочим и всем мелким производителям» 33.
Но «идиллия» продолжалась недолго. Среди руководителей объединенной фаланги не было полного единомыслия. Псевдорадикальная и антиклерикальная фразеология бывших лидеров ХОНС не встречала одобрения у Примо де Ривера. Для многих бывших хонсистов, выходцев из мелкобуржуазных и люмпенпролетарских слоев, новая фаланга представлялась «чрезмерно насыщенной «сеньоритос» (барчуками)». Примечательно, что именно социальный состав фаланги, особенно окружение Примо де Ривера, вызывал недоверие к фашистскому движению в Испании даже у Хиль Роблеса. В статье, опубликованной в «Эль Эральдо де Мадрид», он заявил, что «не верит в фашизм, по крайней мере в то, что сегодня хотят ... представить как фашизм. Фашизм ни в Испании, ни в каком-либо другом месте не должен привлекать к себе сеньоритос... Сеньоритос не смогут никогда ничего сделать» 34.
Монархисты — сторонники свергнутого короля Альфонса XIII — проявили к фаланге больше интереса. Известный летчик— монархист X. Ансальдо 35 даже вступил в фалангу и вместе с Р. де Альда, участником одного из первых перелетов из Испании в Южную Америку, создал фалангистскую милицию. Очень скоро выяснилось, что многие видные монархисты рассматривали фалангу не более как послушное орудие в их грядущей вооруженной борьбе с республикой, и создаваемым Ансальдо от-
___________________
32 Arraras J. Historia de la Cruzada Espanola. Madrid, 1940, p. 20—23.
33 Alvarez Puga E. Op. cit., p. 49.
34 Цит. по: Alvarez Puga E. Op. cit., p. 49.
35 Накануне мятежа Санхурхо, в августе 1932 г., Ансальдо был послан в Италию, где заручился обещанием маршала Бальбо оказать поддержку антиреспубликанскому перевороту, однако мятеж был подавлен прежде, чем эта помощь была оказана. — См.: Гарсиа X. Испания XX в. М., 1967, с. 187.
300
рядам отводилась в этой борьбе определенная, но все же вспомогательная роль 36.
Примо де Ривера был решительным сторонником кровавого террора. Ему принадлежит получившее широкую огласку высказывание: «Нам не нужно иной диалектики, кроме диалектики кулака и пистолета» 37. Достоверно известно, что он активно скупал оружие, и оно отнюдь не оставалось без употребления: на совести Примо де Ривера и его последователей уже к 1933—1934 гг. было немало кровавых преступлений.
Примо де Ривера не имел ничего против штурмовых отрядов фаланги, но ему не нравились планы истинных властителей Испании — воротил финансового капитала и латифундистов — отвести фалангистам второстепенную роль боевиков реакции, а затем лишить их политической власти.
Именно нежеланием смириться с отводимой фаланге вспомогательной ролью объясняется отсутствие ощутимого результата встречи X. А. Примо де Ривера с Кальво Сотело, тесно связанным с финансовым миром Испании, в Париже в марте 1934 г. Скудость денежных субсидий фалангистам, оказываемых время от времени деятелями испанского финансового мира, в первую очередь банкирами-традиционалистами Бильбао, мультимиллионером Хуаном Марчем и маркизом Элиседа, также объясняется второстепенной ролью фаланги. Этих субсидий едва хватало на приобретение оружия и экипировку, издание пропагандистской литературы, оплату налогов 38.
В августе 1934 г. Примо де Ривера заключил с Гойкоэчеа пакт и принял на себя обязательство не нападать на «Испанское возрождение», а монархисты, в свою очередь,— «уважать фалангу» 39.
В мае 1934 г. Примо де Ривера отправился в нацистский Берлин. Историк испанского фашизма С. Пейн, ссылаясь на воспоминания «ветеранов» фаланги, утверждает, что Хосе Антонио не понравились в Германии ни язык (имеется в виду стиль пропаганды), ни народ, ни национал-социалистская партия, которую он назвал «дурно демагогичной» 40. Однако именно вскоре после посещения Берлина Примо де Ривера порвал с теми фалангистами, которые хотели ограничить функции фаланги только «боевыми» действиями против рабочих, оставляя поле битвы за власть другим правым силам. Сын диктатора уверовал в возможность завоевания фалангистами абсолютной власти в стране.
К 1933 г. обстановка в стране стала тревожной. Успех, достигнутый левыми республиканцами и социалистами в деле консолидации демократической республики, был односторонен и не-
___________________
36 Robinson R. Op. cit., p. 180.
37 Primo de Rivera I. A. Obras completas, p. 25—28.
38 «La actualidad española», 18—25.XI 1971, p. 449.
39 Alvarez Puga E. Op. cit., p. 58.
40 Payne S. Op. cit., p. 78.
301
прочен. Не были осуществлены коренные социально-экономические преобразования. Правые реакционные силы вступили на путь открытой борьбы с республиканцами, спекулируя на трудностях, переживаемых Испанией, а организации рабочего класса — основного защитника республики — находились в состоянии глубокого раскола.
Руководители Испанской социалистической рабочей партии явно недооценивали силы реакции и опасность фашизма. Переоценив устойчивость республики и прочность своих позиций в кортесах и местном самоуправлении, лидеры социалистов были убеждены, что им не угрожает участь немецких социал-демократов.
Эта политическая слепота имела весьма пагубные последствия для судеб страны. На выборах в кортесы в ноябре и декабре (второй тур) 1933 г. левые республиканцы и социалисты потерпели поражение 41, было введено чрезвычайное положение, в период действия которого правительства радикалов Лерруса и Сампера объявили забастовки всех видов незаконными. Закрывались рабочие центры, распускались муниципалитеты, запрещалась рабочая пресса. Но рабочее движение Испании не было парализовано чрезвычайными мерами правительства. Это было время экономических и политических выступлений испанского пролетариата, в ходе которых выковывалось единство антифашистских сил. Застрельщиком антифашистских демонстраций выступала коммунистическая партия, влияние которой росло день ото дня.
Испанская весна 1934 г. была «жаркой». Начало марта прошло под знаком солидарности с антифашистами Австрии. В апреле рабочие всех политических течений упорно боролись против попыток амнистировать участников мятежа Санхурхо. В течение многих недель компартия вела широкую кампанию против слета молодежной организации СЭДА, в котором намеревались принять участие и фалангисты.
Молодежная организация СЭДА, так называемая «Молодежь народного действия», разделявшая многие идеи Хиль Роблеса, в отличие от лидеров СЭДА проявляла большой интерес к фашизму. Их многое объединяло с фалангистами: антимарксизм, антипарламентаризм, требование отмены «социалистического и антииспанского законодательства» (речь шла о законах первых лет республики, которые на деле не носили ни социалистического, ни антииспанского характера), национализм. Однако в лозунг фалангистов «Испания превыше всего» программа молодежи СЭДА в духе ее основной доктрины, утверждавшей ценности католицизма, вносила коррективы: «Превыше всего Испания, и пре-
___________________
41 Из 473 мандатов СЭДА получила 98, радикалы —100, аграрии — 51. От левореспубликанских партий было избрано всего 70 депутатов, от социалистов—60 (вместо 116 в кортесах предыдущего созыва). См.: «El Socialista», 12.XI, 5.XII 1933.
302
выше Испании бог»42. Объединяло «Молодежь народного действия» с фалангистами и пристрастие к военным парадам, полувоенной дисциплине и форме.
Конгресс «Молодежи народного действия» СЭДА был назначен на 22 апреля на территории Эскориала; со всей Испании съехались 30 тыс. человек. X. М. Хиль Роблес, закрывая конгресс, подчеркнул, что, если революция выйдет на улицы, СЭДА сделает то же самое 43. По инициативе левых социалистов и коммунистов в Мадриде прошли бурные антифашистские демонстрации, поскольку в глазах пролетариата и СЭДА, и ее молодежные организации были фашистами.
Фаланга, число членов которой едва превышало 3 тыс. человек, яростью и жестокостью в борьбе с рабочим движением пыталась компенсировать свою относительную немногочисленность. Террор фалангистской милиции нарастал, его жертвами становились многие коммунисты и социалисты. Правительство радикалов с беспокойством взирало на вооруженные до зубов отряды фалангистских молодчиков, сам вид которых и вызывающая манера поведения не укладывались в привычный образ защитников «порядка». Надеясь справиться с растущим рабочим движением с помощью традиционных средств подавления — армии и полиции, правительство время от времени давало указания об изъятии оружия у фалангистов. Нельзя недооценивать и того факта, что победа нацизма в Германии заставила лидеров испанских республиканских партий, в том числе радикалов, с опасением относиться к фаланге, преследовавшей сходные с германским и итальянским фашизмом цели. После ряда кровавых инцидентов в годовщину республики, в апреле 1934 г., по распоряжению правительства были закрыты многие местные центры фаланги. 10 июня 1934 г. полиция произвела очередной рейд по ее штаб-квартирам. Несколько десятков фалангистов, в том числе сам Примо де Ривера, были арестованы, последний, впрочем, как депутат кортесов, вскоре был освобожден 44. Но уже 14 июля 1934 г. фалангисты ранили нескольких левых. 9 августа фалангисты попытались сорвать проведение антифашистской выставки в мадридском клубе «Атенео». 29 августа умер смертельно раненный накануне фалангистами директор «Радио Севера», принадлежавшего районному комитету компартии.
8 сентября 1934 г. в Кавадонге должен был состояться слет «Молодежи народного действия». Для предупреждения этой акции руководство комсомола и социалистической молодежи Астурии заключило соглашение о совместных действиях. 7 сентября три профсоюзных центра Астурии: Унитарная конфедерация тру-
___________________
42 См.: Robinson R. Op. cit., p. 167—168.
43 См.: Пономарева Л. В. Республика контрреформ (конец 1933—1935 г.).— В кн.: Испания. 1918—1974, с. 171—172.
44 Примо де Ривера был избран в кортесы в ноябре 1933 г. по списку правых организаций Кадиса.
303
да, руководимая коммунистами, Всеобщий союз трудящихся, Национальная конфедерация труда — опубликовали совместное решение об объявлении 8 сентября днем всеобщей политической забастовки. И пролетариат Астурии сорвал слет в Кавадонге.
Хиль Роблес, выступая на следующий день в кортесах, обвинил правительство радикала Сампера в неспособности обеспечить порядок и объявил о намерении СЭДА взять власть в свои руки 45. 1 октября правительство Сампера ушло в отставку; 2 октября было сформировано новое правительство с участием трех членов СЭДА. В знак протеста в ночь на 5 октября в стране началась всеобщая политическая забастовка, переросшая в Астурии в вооруженное восстание.
6 октября президент Каталонии Л. Компанес объявил о разрыве с правительством Мадрида. Два часа спустя мадридское правительство ввело по всей стране военное положение.
За несколько часов до начала восстания в Астурии в Мадриде впервые собрался Национальный совет региональных и национальных лидеров фаланги. Предполагалось договориться о стратегии и тактике организации, о месте, которое ей предстоит занять в грядущих событиях. Вождем «Испанской фаланги и ХОНС» был избран Примо де Ривера. Вопрос об отношении к восстанию разногласий не вызывал: местные лидеры получили указание подключить отряды фалангистской милиции к действиям правительственных войск, а сам Примо де Ривера в 12 часов ночи отправился в министерство внутренних дел и предложил услуги своей организации для борьбы с восставшими рабочими. И хотя правительство отказалось от этого, всецело полагаясь на армию, тем не менее фалангисты приняли участие в подавлении восстания, проявив особое рвение в расправах над побежденными антифашистами.
В ноябре 1934 г. политическая хунта фаланги, назначенная Примо де Ривера, разработала проект программы фаланги. Согласно версии члена политической хунты Браво, ведущая роль в ее составлении принадлежала Примо де Ривера. Согласно версии Ледесмы Рамоса, изложенной им в книге «Фашизм ли в Испании?», автором программы был он сам, а Примо де Ривера лишь корректировал документ, внеся некоторые изменения в форму изложения, «придал многим положениям более абстрактный характер, подсластил, дерадикализировал некоторые пункты» 46. И хотя в программе осталось многое, заимствованное из арсенала ХОНС, псевдорадикальная и антикапиталистическая фразеология национал-синдикализма по воле Примо де Ривера уступила формулировкам традиционалистского и националистического толка.
Всего в программе 27 пунктов. Всю ее пронизывали мистический национализм и претензии на мессианскую роль Испании
___________________
45 «El Socialista», 10.XI 1934.
46 Lanzas R. Op. cit., p 213.
304
в судьбах мира. Именно национализм и был, по замыслу единомышленников Примо де Ривера, тем цементом, который должен был соединить распавшееся на враждующие классы испанское общество и обеспечить столь желанные как для господствующих классов, помещиков и крупной буржуазии, так и для испуганной мелкобуржуазной массы политическую стабильность и мир. На формирование программы некоторое влияние оказали документы итальянского фашизма. «Мы верим в высшую, подлинную сущность Испании. Укреплять ее, поднять — вот неотложная коллективная задача всех испанцев. Достижению этой цели должны быть безоговорочно подчинены личные, групповые и классовые интересы» (пункт 1) 47. Несмотря на то что многие фалангисты были неверующими или во всяком случае индифферентными в вопросах религии, авторы программы придавали большое значение «историческим ценностям католицизма». Католической вере из-за ее «славной традиции и ее первенствующей роли в Испании» отводилось особое место в «национальной реконструкции» (пункт 25). На включение этого пункта оказали влияние не только личные пристрастия самого Примо де Ривера, который, по свидетельству друзей и близких, был «добрым католиком», но и реакция мелкобуржуазных слоев города и деревни на антиклерикальное законодательство республики.
Многие пункты программы представляли собой призыв к борьбе с институтами и законодательством республики, прежде всего «Каталонским статутом»: «Единство Испании предначертано судьбой. Всякий сепаратизм является преступлением, которого мы не потерпим. Действующая конституция, положившая начало разобщенности, посягает на предопределенное судьбой единство Испании. Поэтому мы требуем ее немедленного аннулирования» (пункт 2). «Наше государство будет тоталитарным орудием, служащим делу единства нации. Все испанцы примут участие в государственной жизни, выступая как члены семьи, муниципии и профсоюза. Никто не будет участвовать в ней через посредство политических партий. Система политических партий должна быть безжалостно уничтожена вместе со всеми связанными с ней явлениями — неорганическими выборами, представительством соперничающих клик и парламентом известного типа» (пункт 6). Программа, отражая озабоченность буржуазных и мелкобуржуазных кругов размахом классовой борьбы, выдвигала проект «интеграции» профсоюзов в государственную систему: вся Испания, согласно пункту 9, превратится в гигантский профсоюз производителей, государственная система вертикальных профсоюзов должна была стать основой корпоративной организации общества.
В пункте 12 говорилось о «недопустимости жалкого существования широких масс, в то время как небольшая кучка людей
___________________
47Здесь и далее см.: Textos de Jose Antonio Primo de Rivera. Madrid, 1957, p. 3—10.
305
пользуется всеми благами роскоши»; однако предложенное программой решение важнейших социальных и экономических проблем отличалось крайней расплывчатостью и неконкретностью. Даже автор «Истории фаланги», опубликованной в Испании в 1969 г., отмечает нереалистический характер статей 17—21, касающихся аграрной реформы, как и пункта, касающегося национализации банков 48.
Примо де Ривера стремился быть единственным и непререкаемым лидером организации. Видя в Ледесме Рамосе своего основного соперника, он добился того, что 16 января 1935 г. политическая хунта исключила Р. Ледесма Рамоса из фаланги. Желание избавиться от конкурента подогревалось стремлением отсечь «синдикалистскую» линию.
Дионисио Ридруехо, в то время друг и единомышленник Примо де Ривера, 37 лет спустя, в ноябре 1971 г., заявил, что вся концепция Примо де Ривера ныне представляется ему глубоко ошибочной. По его словам, основоположник фалангизма разделял «самые крайние положения фашистской доктрины: антимарксизм буржуазии и антидемократизм аристократии, воинствующий национализм, стратегию меньшинства и, наконец, насилие... персонализацию власти» 49.
Примерно к этому времени окончательно оформилась организационная структура фаланги. Члены ее делились на две категории, именуемые «шеренгами». В первую входили активные члены, внесенные в официальные списки. Они составляли отряды фашистской милиции, терроризировали активистов рабочего движения, вели все более ожесточенную борьбу против демократических институтов, используя прессу и улицы. Вторая «шеренга» состояла из тех, кто сотрудничал с фалангой, оказывал ей финансовую помощь, но по тем или иным причинам предпочитал оставаться в тени — на «нелегальном положении». Активных членов фаланги в начале 1935 г. насчитывалось уже до 5 тыс. человек 50. О численности фалангистов второй «линии» можно лишь гадать; 2/3 активных фалангистов были моложе 21 года.
Идеологическая подготовка большинства фалангистов была весьма примитивна и сводилась к ультранационализму, ненависти к «левым» и «сепаратистам», т. е. сторонникам автономии Каталонии, Страны басков и Галисии. К этому следует прибавить душевную опустошенность одних, авантюризм и бешеное честолюбие других, считавших, что победа фалангистского движения . сделает все посты в государстве легко доступными для них. Что касается социального состава первой «линии», то, например, в феврале 1936 г. в мадридскую фалангу входили главным образом представители мелкобуржуазных слоев: разнорабочие и работники сферы обслуживания — 431, конторские
___________________
48 Alvarez Puga E. Op. cit., p. 68.
49 «La actualidad espanola», 18—25.XI 1971.
50 AlvarezPugaE. Op. cit., p. 76.
306
служащие — 315, чиновники — 106, студенты — 38, мелкие предприниматели — 19, квалифицированные рабочие — 114, офицеры и летчики — 17 и 63 женщины 51.
В других городах картина была несколько иной: в университетских центрах в состав фаланги входило немало студентов из буржуазных и мелкобуржуазных кругов. В. промышленных центрах, все еще не оправившихся от последствий экономического кризиса, фалангистами чаще становились люмпены и опустившиеся безработные. В фалангу входила и весьма значительная группа офицеров, в том числе подполковник Ягуэ. Наиболее крупными были организации Мадрида и Вальядолида. В Каталонии, Стране басков и на Балеарских островах фалангистские группы были крайне немногочисленными. Во время парадов, демонстраций и других публичных акций фалангисты надевали синие рубашки.
Первая «шеренга» надежно прикрывала вторую. И лишь только принимая во внимание последующий ход событий — установление диктатуры Франко, внезапное появление на политическом горизонте деятелей, связанных с крупным капиталом, можно предположить, что именно они входили в эту «тайную» фалангу. Возглавлял фалангу Национальный совет, который избирал свой исполнительный орган — политическую хунту. Во главе территориальных подразделений фаланги стояли «хефес локалес» и «хефес провинсиалес». Первым генеральным секретарем фаланги был избран Фернандес Куэста.
В литературе об испанском фашизме часто можно встретить утверждение, будто лидеры фаланги отвергали любые коалиции 52. Этого требовала 27-я статья программы фаланги. На деле фаланга не была против союзов и союзников, но при непременном условии, что лидерство останется за нею.
X. А. Примо де Ривера действительно отверг предложение X. Кальво Сотело вступить в созданный им в декабре 1934 г. монархический Национальный блок, хотя многие положения манифеста этого объединения не противоречили постулатам фаланги 53. Так, авторы манифеста объявляли парламентарно-конституционную систему «антииспанской по духу и букве», высказывались за корпоративный принцип организации экономической жизни, провозглашали своим идеалом «новое интегральное государство», основанное на принципах «единства, преемственности, иерархии, компетенции, корпоративизма и религиозности», способное покончить со стачками, локаутами и «антигосударственным тред-юнионизмом» 54. В статьях и публичных выступлениях X. Кальво Сотело постоянно призывал к борьбе с «сепаратиз-
___________________
51 Payne S. Op. cit., p. 87.
52 Neilessen В . Die verbotene Revolution. Hamburg, 1963, S. 198—201.
53 См.: Arraras I. Historie de la Segunda Republica Española, v. III. Madrid, 1956, p. 61.
54 Цит, по: Robinson Д. Op. cit., p. 216—217.
307
мом и марксизмом. Или марксизм будет уничтожен,— демагогически возвещал он,— или марксизм уничтожит Испанию»55 — иной альтернативы, по его мнению, не было.
Объединяло Национальный блок и фалангу то место, которое их идеологи отводили «традиционным испанским ценностям». Сходными были и пути к достижению цели: Кальво Сотело неоднократно высказывался против того, чтобы будущее Испании решалось «по прихоти» избирателей. Лидеры Национального блока были первыми, кто установил связь с созданным в 1934 г. подпольным Испанским военным союзом. Основанный капитаном Б. Эрнандесом, Испанский военный союз со временем стал «подлинно политической организацией командных кадров армии, политической партией генералов» 56. X. А. Примо де Ривера охотно принимал денежные субсидии от Национального блока, но упорно отвергал предложения о более тесном союзе. В этой связи исследователи обычно обращают внимание на сопротивление тех лидеров фаланги, для которых была неприемлема сугубо монархическая и католическая ориентация Национального блока 57. Но в еще большей степени отталкивало фалангу от союза с Кальво Сотело опасение утраты лидерства и возможность поглощения. Однако Примо де Ривера видел, что сфера влияния фаланги весьма ограничена, практически она находилась в политическом вакууме. Приходилось вносить некоторые коррективы в «теоретические построения».
НА ПУТИ К МЯТЕЖУ
Подавление астурийского восстания против всех ожиданий реакции повернуло события в противоположном направлении. И хотя в мае 1935 г. в правительство вновь вошла СЭДА, а Хиль Роблес стал военным министром, состав правительства уже не отражал соотношения сил в стране. Испания была на пороге нового революционного подъема, признаки которого ощущались повсеместно. Активное участие компартии в борьбе прогрессивных сил страны за спасение осужденных на смерть астурийских повстанцев, за амнистию 30 тыс. арестованных до известной степени нейтрализовало в глазах широких демократических кругов плоды многолетней антикоммунистической пропаганды. Компартия показала себя выразительницей общенациональных интересов.
1 июня 1935 г. правительство отменило чрезвычайное положение в стране и разрешило деятельность левых партий. На другой день на митинге в мадридском кинотеатре «Монументаль» генеральный секретарь КПИ Хосе Диас обратился с призывом создать Народный фронт. Тем временем контрреволюционные
___________________
55 Цит. по: RobinsonR. Op. cit., p. 219.
56 ModestoI. Soy del Quinto Regimento. Paris, 1969, p. 11.
57 См.: RobinsonR. Op. cit., p. 224—225.
308
силы торопились с ликвидацией апрельской республики. Но в лагере реакции не было полного единства. Те силы, которые стояли за СЭДА, предпочитали идти к намеченной цели конституционным путем. Военные высказывались за вооруженный мятеж.
Когда Примо де Ривера стало известно о планах вооруженного переворота, вынашиваемых Испанским, военным союзом, он попытался войти в контакт с его руководителями. Как видно из его писем того времени, Примо де Ривера считал, что мятеж против республики и свержение республиканского правительства руками военных заговорщиков расчистят фаланге путь к власти. Франсиско Браво, член первой политической хунты фаланги, отмечал, что 16 июня 1935 г. на заседании в Парадор де Гредос лидеры фаланги приняли решение поднять мятеж, считая, что это единственное средство спасти Испанию от коммунизма 58. Был намечен список будущего правительства на тот случай, если действия военного союза и фаланги будут успешными. Министром национальной обороны должен был стать Ф. Франко 59.
В июле — августе 1935 г. состоялся исторический VII конгресс Коминтерна, знаменовавший новый этап в международном коммунистическом движении. Обобщая опыт коммунистических партий Европы и Америки, участники конгресса пришли к выводу о том, что преградить путь фашизму можно лишь путем создания коалиции всех классов и групп, интересам которых угрожал фашизм. Успех антифашистского движения зависел от степени единства рабочего класса, а поэтому вопросы, связанные с единым рабочим фронтом, приобрели особое значение. Решения VII конгресса произвели большое впечатление в Испании. Левые социалисты в их органе «Кларидад» положительно оценили конгресс. Левореспубликанская пресса подхватила термин «Народный фронт» применительно к разного рода коалициям, прежде всего к складывающейся летом — осенью коалиции левых сил.
30 декабря 1935 г. разразился очередной правительственный кризис. Несколько дней спустя президент республики Н. Алькала Самора распустил кортесы и назначил новые выборы на 16 февраля 1936 г. Избирательная кампания началась в напряженной обстановке, а невиданная с первых лет республики атмосфера легальности предельно обнажила страсти. Выборы должны были сыграть роль плебисцита. 15 января был подписан Избирательный пакт левых партий — так официально назывался документ, который вошел в историю как Пакт о Народном фронте.
До этого все попытки добиться ревизии конституции кортесами, избранными в ноябре 1933 г., кончались неудачей, так как правые не имели в них абсолютного большинства 60. На выборы 16 февраля Хиль Роблес, в то время общепризнанный духовный лидер реакции, шел с лозунгом: «Не менее 300 депутатов!»
___________________
58 «Occidente», 25.I 1938.
59 Textos de Jose Antonio Primo de Rivera, p. 199.
60 «El Sol», 20.IX, З.Х 1935.
309
Б те дни, когда только начинались переговоры о пакте левых сил, 15 и 16 ноября 1935 г., в Мадриде заседал II Национальный конгресс фаланги. Повестка дня конгресса предусматривала обсуждение «возможности создания Национального испанского фронта» как антипода образованного в те дни Народного фронта. Отвечая тем, кто предлагал ограничиться бойкотом выборов, Прямо де Ривера и Руис де Альда настаивали на предвыборном союзе с правыми, но не с Национальным блоком, а с СЭДА. Выступая за создание единого лагеря правых против Народного фронта, Примо де Ривера видел в этом единственную возможность для кандидатов от фаланги быть избранными в кортесы.
24 декабря 1935 г. политическая хунта фаланги вновь подтвердила решение принять участие в выборах на стороне правых партий, сохраняя при этом независимость идеологии. Единственный пункт, который фалангисты нашли возможным признать, как совпадающий с их точкой зрения, был «антимарксизм и антисепаратизм» 61.
Однако правые не горели желанием включать фалангистов в свои избирательные списки: фаланга, по мнению руководителей СЭДА, обладала ограниченным политическим влиянием в массах, и вряд ли можно было ждать существенного прибавления голосов за ее счет. И хотя сам Примо де Ривера не только не скрывал, но и, напротив, широко рекламировал свои антикоммунистические взгляды, демагогические приемы и псевдорадикальная фразеология фалангистских идеологов продолжали шокировать консерваторов из СЭДА. Переговоры фалангистов с Хилем Роблесом начались в декабре 1935 г. и закончились безрезультатно. Много лет спустя, в мае 1959 г., Хиль Роблес так объяснил свое негативное отношение к предложению Примо де Ривера: было бы нелогичным для такой откровенно антипарламентской группы, как фаланга, претендовать на значительное представительство на выборах 62.
Фаланга завела свои собственные избирательные списки.
Предвыборная пропаганда фаланги представляла образец самой безответственной демагогии: избирателям были обещаны немедленная аграрная реформа, поощрение мелкой промышленности, полная занятость для всех рабочих и служащих 63.
Лидеры фаланги заверяли избирателей, что ее первым правительственным актом, если она придет к власти, будет повешение мультимиллионера и архиреакционера Хуана Марча 64. Известно, что именно Хуан Марч финансировал фалангу с самого начала. Но избирателей не ввели в заблуждение демагогия и псевдора-
___________________
61 AlvarezPugaE. Op. cit., p. 85—86.
62 Интервью X. Мариа Хиля Роблеса от 14 мая 1959 г. (пит. по: PayneS. Op. cit., p. 280).
63 Bravo F. Op. cit., p. 280.
64 Primo de Rivera J. A, Obras completas, p. 84.
310
дикализм фалангистов. Фаланга получила всего 40 тыс. голосов. Даже Примо де Ривера, внесенный, помимо Мадрида, в списки еще шести избирательных округов, не собрал достаточного числа голосов, чтобы пройти в кортесы 65. 16 февраля победил Народный фронт. Революционная активность испанского рабочего класса, сумевшего накануне выборов в кортесы, объединить в антифашистской борьбе трудовой народ и мелкую, а также часть средней буржуазии, закрыла перед правыми возможность завоевания власти парламентским путем.
Руководство фаланги, как и прочие правые, в первые часы после выборов находилось в крайней растерянности. Обстановка вынуждала к осторожности. 21 февраля Примо де Ривера рассылает циркуляр местным руководителям фаланги, предлагая им воздерживаться от проявления открытой враждебности к новому правительству и от демонстрации солидарности с потерпевшими поражение правыми 66. Одновременно лидеры фаланги лихорадочно ищут союзников. В те же дни фаланга начала издавать ежедневную газету «Арриба», и, если судить по терминологии ее статей, фалангисты пытались предстать перед своими читателями не меньшими социалистами, чем деятели социалистической рабочей партии.
Но вскоре фалангисты оправились от замешательства. И когда западногерманский историк К. Меркес отмечает, что «после выборов 16 февраля экстремисты побежденных партий апеллируют к оружию» 67, то это прежде всего нужно отнести к действиям фалангистских боевиков начиная с первых дней марта 1936 г. 13 марта группа фалангистов организовала покушение на видного социалиста, одного из авторов конституции 1931 г.— Хименеса де Асуа. Сам он остался жив, но был убит охранявший его полицейский. Вечером того же дня газета «Эль Сосиалиста» закономерно задала вопрос: «Действительно ли у власти левые? Перевороты без счета, покушения, инциденты». 14 марта фаланга была запрещена, а на следующий день премьер-министр М. Асанья отдал приказ об аресте Примо де Ривера как руководителя организации, совершившей покушение. С ним были арестованы и помещены в тюрьму «Модело» члены политической хунты фаланги, находившиеся в то время в Мадриде.
Тюрьма «Модело» славилась своим либеральным режимом и была широко открыта для посетителей. Не составляли исключения и многочисленные визитеры Примо де Ривера и других фалангистов. Члены политической хунты фаланги, находясь в тюрьме, цепко держали в руках все нити управления своей организацией. Как только Примо де Ривера получил возможность
___________________
65 Война и революция в Испании 1936—1939, т. I. M., 1968, с. 82.
66 Primo de Rivera J. A. Obras completas, p. 896.
67 Merkes M. Die deutsche Politik gegenüber dem spanischen Burgerkrieg 1936-1939. Bonn, 1961, S. 14.
311
общения с внешним миром, он отдал указание ячейкам фаланги уйти в подполье и перестроить свою деятельность 68. Фаланге удалось издать несколько номеров подпольной газеты «Но импорта» («Все равно»). Для настроений лидеров фаланги и редакторов этого листка весьма характерна статья члена политической хунты, «узника» «Модело» Руиса де Альда «Оправдание насилия», с восторгом встреченная всеми правыми: автор ее призывал совершить государственный переворот 69.
16 июня, в день открытия кортесов, глава СЭДА Хиль Роблес, обратившись к правительству республики с внеочередным запросом, повторил тезис Руиса де Альды: «Мы скоро будем присутствовать на заупокойной мессе по демократии»70. Правые, весьма скептически относившиеся до этого к фаланге, встав после победы Народного фронта окончательно на путь внепарламентской борьбы, рассматривали ее как одно из орудий фашистского переворота. По свидетельству Фернандеса Куэсты, после выборов в феврале 1936 г. правые изменили свою позицию. «Деньги потекли рекой». Субсидии фаланге, по его словам, составили 300 тыс. песет 71 . Однако и эта цифра представляется нам заниженной. Щедрые пожертвования позволили довести в мае — июне 1936 г. численность фалангистской милиции (это была зеленая молодежь, преимущественно из мелкобуржуазных кругов) до нескольких тысяч 72. Вооруженные отряды фаланги контрреволюционная буржуазия была склонна рассматривать как свою собственную милицию. В акциях фалангистских «пистолерос» принимали активное участие отряды фашиствующей «Молодежи народного действия», организационно примыкавшей к СЭДА. Лидер этой организации Рамон Ceppano Суньер поддерживал весьма тесные отношения с Примо де Ривера. Многие члены «Молодежи народного действия» в те дни вступили в фалангу.
Было время, когда фалангисты с притворным негодованием отвергали сам термин «фашизм», которым коммунисты заклеймили их организацию. «Испанская фаланга и ХОНС» не являются фашистским движением»,— утверждал Примо де Ривера на страницах монархической газеты «ABC» 19 декабря 1934 г. Но времена изменились. 16 июня 1936 г. Кальво Сотело заявил в кортесах, что если его концепция нового государства является фашистской, как об этом говорят, то он сам объявляет себя фашистом 73. Отныне многие консерваторы изъявляли готовность маршировать в одном ряду с фалангистами. Антиреспубликанская Испания фашизировалась.
___________________
68 Primo de Rivera J. A. Textos ineditos, p. 358.
69 Payne S. Op. cit., p. 104.
70 «Diario de Sesiones de las cortes españoles», 16.VI 1936.
71 «La actualidad española», 18—24.XI 1971, p. 450.
72 Jackson G. The Spanish Republic and the Civil War. 1931—1939. Princeton, 1965, p. 418.
73 «Diario de Sesiones de las cortes españoles», 16.VI 1936.
312
Активность фалангистов и усиление натиска правых вызывали тревогу и беспокойство демократических сил Испании. Широкие массы, прежде всего пролетариат, требовали от правительства решительных действий. Отвечая на запросы депутатов — коммунистов и социалистов, глава правительства Касерес Кирога дважды — 6 и 14 мая — выступил с заявлением, что правительство рассматривает фалангу, объявленную вне закона, главным врагом государства и собирается принять против нее самые решительные меры. По словам Кироги, в распоряжении полиции находились секретные досье фаланги, и полиция будто бы намеревалась арестовать вслед за активными ее членами и тех архиреакционеров, которые втайне помогали ей 74. Но пока давались эти обещания, лидеры фаланги укрепляли связи с реакционными силами.
Примо де Ривера использовал либеральные условия своего пребывания в тюрьме, чтобы сговориться с лидером традиционалистов (карлистов) Фалем Конде и военными заговорщиками 75, которые в те дни вплотную приступили к подготовке вооруженного мятежа. 29 мая агент Примо де Ривера Р. Гарсеран передал послание своего шефа генералу Мола, затем генералу была переслана секретная информация о членах и структуре фаланги. В обмен на свое сотрудничество с военными фалангисты требовали политических гарантий, обеспечивающих участие в будущем правительстве 76.
В отличие от фалангистов и других отрядов испанской реакции, открыто взявших после 16 февраля курс на мятеж, Мола и другие военные заговорщики предпочитали не афишировать свою деятельность. Франко, Мола и Годед взяли под свое покровительство членов реакционного Испанского военного союза и приложили немало усилий, чтобы превратить аморфный до тех пор конгломерат в сплоченную и разветвленную организацию, связанную с карлистами и фалангистами. Еще ранее генерал Мола представил на рассмотрение руководителей Испанского военного союза проект создания всевластной военной директории 77. План установления власти военной директории поддерживал и находившийся в Португалии генерал Санхурхо, который по предварительной договоренности должен был стать главнокомандующим вооруженными силами мятежников. Мола не возражал против привлечения фалангистов к готовившемуся мятежу, хотя и весьма скептически относился к фалангистской милиции, крайне недисциплинированной и плохо вооруженной. По твердому убеждению генерала, возглавлять и контролировать мятеж могли только военные. Тем не менее лидер фаланги Примо де Ривера в секретном циркуляре от 29 июня предписал всем провинциальным лидерам
___________________
74 «El Sol», 7, 15.V 1936.
75 «La actualidad española», 18—25.XI 1971.
76 Payne S. Op. cit., p. 102, 110—111.
77 Vigon I. General Mola. Barcelona, 1957, p. 98—100.
313
ее принять участие в военном мятеже 78. Это опровергает легенды о якобы отрицательном отношении Примо де Ривера к союзу с наиболее консервативным крылом реакционного лагеря — военными заговорщиками и монархистами. На деле речь шла лишь о цене сотрудничества. Впрочем, на него пошли даже и тогда, когда цена была неимоверно низкой.
Примо де Ривера продолжал тесный контакт с Молой до начала мятежа. В последнем письме — от 14 июля, переданном через Гарсерана, лидер фаланги поставил в известность генерала: если военные заговорщики не начнут решительных действий через 72 часа, фаланга сама начнет мятеж в Аликанте 79.
Дата: 2018-12-21, просмотров: 271.