Аффективный патопсихологический синдром клас­сически представлен при эндогенной аффективной пато­логии, в первую очередь при эндогенных психозах, пси­хогенных и соматогенных психических заболеваниях.

В психиатрии понятием «маниакально-депрессив­ный психоз» обозначают группу психических рас­стройств с фазовым течением, ведущим симптомом кото­рых является повышенное или пониженное настроение. В отличие от шизофрении, маниакально-депрессивное заболевание имеет более благоприятный прогноз в связи с существенной редукцией психопатологических сим­птомов после завершения фаз заболевания. К МДП отно­сят биполярный тип и монополярный тип (монополяр­ный депрессивный или монополярный маниакальный психоз).

Характерным признаком маниакально-депрессивно­го заболевания является чередование психотических фаз (различных силы и продолжительности) и светлых промежутков, свободных от заболевания.

Для обозначения психотического состояния в рамках МДП принято выражение «фаза». Под этим термином подразумевают (по аналогии с фазовыми движениями в природе) возникновение ограниченного во времени пси­хопатологического состояния, симптоматика которого по миновании фазы полностью исчезает. Продолжитель­ность отдельных фаз варьирует от нескольких дней до нескольких лет. По литературным данным, средняя про­должительность депрессивных фаз — 3-6 месяцев. Дли­тельность фаз сама по себе с возрастом и с числом при­ступов не увеличивается, но свободный интервал между фазами становится короче.

Отличительной особенностью МДП является зави­симость начала фазы от времени года. Очень часто фа­зы начинаются в определенном месяце, преимуществен­но осенью, несколько реже — весной. Эта особенность соответствует общему сезонному изменению настрое­ния, а в какой-то мере — и суицидальным попыткам, ко­торые особенно часто предпринимаются весной. Число фаз значительно варьирует.

Циркулярные фазы характеризуются симптомати­кой, отражающей изменения эмоциональной сферы, мышления и психомоторики.

Психопатология маниакально-депрессивного забо­левания характеризуется нарушениями в следующих сферах:

• настроение, скорость психических процессов, воле­вая деятельность;

• мышление (нарушения формальные и по содержа­нию);

• психомоторика;

• соматика (вегетативные и другие нарушения регу­ляции).

Маниакальные и депрессивные состояния различа­ются противоположностью психопатологической сим­птоматики. Можно предположить, что в случае мании имеет место патологическое повышение, а в случае де­прессии — снижение энергетического потенциала, лежа­щего в основе психических процессов. Таким образом, психопатология МДП разделяется на эндогенный де­прессивный и эндогенный маниакальный синдромы.

Эндогенный депрессивный синдром складывается из нескольких характерных особенностей, среди кото­рых на первое место выступает снижение настроения.

Снижение фона настроения (депрессия, субдепрес­сия) отмечается практически при любом варианте син­дрома. Обычно наблюдаются пониженная амплитуда эмоциональных реакций, их малая нюансированность, низкая экспрессивность. Характерен также высокий порог возникновения эмоционального ответа. Наблю­дается инертность эмоциональных реакций. Направ­ленность эмоционального ответа при этом может быть вполне адекватной.

• Пониженное настроение является самым главным психопатологическим симптомом эндогенной депрессий. Обычно настроение кажется безрадостным, безысход­ным. Болезненно сниженное настроение может усилить­ся до меланхолии с унынием. Отличительной особенно­стью депрессивного настроения при МДП является бес­причинность его снижения. Описание больными своего состояния может сопровождаться жалобами на отсутст­вие инициативы, энергии, внезапное чувство усталости. В определенном смысле слова ограниченная способность модуляции депрессивного настроения производит впе­чатление аффективного оцепенения, в крайних случаях заторможенной депрессии переходящего в ступор с пол­ной обездвиженностью и глубокой психической затор­моженностью. Под влиянием своего депрессивного на­строения больные очень часто говорят о виновности и греховности.

Нарушения познавательной деятельности, выяв­ляемые у пациентов, страдающих гипотимическимй расстройствами, выражаются в основном в динамике (в первую очередь в снижении скорости протекания и интенсивности) психических процессов (Носачев Г. Н., Романов Д. В., 2001).

Восприятие характеризуется выраженным в боль­шей или меньшей степени сужением его объема.

Внимание отличается преимущественно снижени­ем активности. Характерно затруднение произвольной концентрации на объектах. Возможна истощаемость внимания. Отмечается также снижение переключаемо-сти и объема.

Выявляется снижение объема оперативной памяти. Кратковременная память характеризуется низким объ­емом запоминания, про- или постактивным торможени­ем следов. Смысловое запоминание и долгосрочная па­мять при депрессии страдают мало.

В структуре мышления отмечаются, прежде всего, замедление темпа мыслительных процессов, бедность и шаблонность ассоциаций. Обычно выявляется негрубое снижение уровня обобщения. При стимуляции пациен­ты демонстрируют сохранную способность оперировать категориями. Часто проявляются инертность мышле­ния, стереотипность подходов к решению заданий и склонность к персеверациям. Мотивационный компо­нент мышления может быть снижен, что проявляется в общей малой продуктивности или в ее отсутствии. Целенаправленность суждений не страдает. Пациенты могут гиперкритически оценивать результаты своей деятельности, что, однако, не противоречит диагностике ослабления критичности мышления.

Замедление мышления при патопсихологическом исследовании выражается в увеличении времени, затра­чиваемого на каждое задание, в трудности перехода об­следуемого от одного задания к другому. Больной не может сосредоточиться на выполняемом задании. Он обладает совершенно сохранным уровнем обобщения и отвлечения, тем не менее с трудом усваивает инструк­цию по выполнению задания, особенно в тех случаях, ко­гда экспериментальная задача отличается значительным объемом и в ее течении модус деятельности обследуемо­го должен изменяться в соответствии с инструкцией. Этому способствуют выраженные затруднения концен­трации активного внимания, хотя при нерезко выражен­ной депрессии в ситуации исследования недостаточ­ность активного внимания удается преодолеть; по мере выполнения задания (таблицы Шульте, исследование работоспособности по счетным таблицам Крепелииа) наблюдаются некоторое улучшение результатов, явле­ния запаздывающей врабатываемости.

Воображение отличается существенным снижением продуктивности, реалистичность при этом относитель­но сохранна.

Речь тоже может иметь специфические особенности. Устная речь отличается выраженным в большей или меньшей степени замедлением темпа, уменьшением громкости, низкой, спонтанной речевой активностью. Характерна непродуктивность или малая продуктив­ность в диалоге. Отмечается типичный для депрессив­ных состояний «матовый голос». Письменная речь от­личается склонностью к микрографии; возможно неко­торое снижение ее продуктивности.

Мотивационно-потребностная сфера при эндоген­ном депрессивном синдроме наиболее часто характери­зуется общим ослаблением мотивационной активности. Как правило, отмечаются низкая актуальность потреб­ности самосохранения, направленность агрессии на се­бя (аутоагрессия).

• Психомоторика депрессивных больных обычно характеризуется торможением, но в некоторых случа­ях наступает возбуждение. При торможении мимика скорбная, застывшая, движения замедленны, боль­ные производят впечатление внезапно постаревших. Психомоторное торможение в комбинации с внутрен­ним беспокойством и тревогой иногда переходит в ажитацию. Это называется тревожно-ажитированной депрессией. В такие моменты больные способны вне­запно совершить суицидальную попытку. При каж­дом переходе заторможенной депрессии в тревожно-ажитированную необходимо усиленно ухаживать и сле­дить за пациентом.

• Соматические расстройства при эндогенном депрес­сивном синдроме соответствуют понижению витального тонуса и снижению гипотетического энергетического потенциала. Отмечаются потеря аппетита, похудание, сухость во рту, запоры, аменорея, снижение либидо, рас­стройство сна, быстрая утомляемость, снижение физиче­ской работоспособности, понижение тургора кожи^ блед­ность, колебания артериального давления, неприятные, болезненные ощущения за грудиной, «ком» в горле, ощу-щение тяжести или онемения в теле.

• Характерен внешний «подавленный» вид испы­туемого, что сопровождается низким уровнем моторной активности, мимических, пантомимических проявлений (поза «меланхолика»). Работоспособность в экспери­менте обычно очень низкая, выражена истощаемость, существенно снижен темп психических процессов. Ха­рактерны отказы от выполнения относительно более сложных заданий. Рабочий мотив не формируется, или наблюдается участие по типу сотрудничества. Заинте­ресованность в результатах не проявляется. Необходи­ма активная стимуляция для получения продукции в эксперименте. Усвоение пациентом содержания инст­рукций фактически не нарушено. Реакция на неудачу в эксперименте слабая, часто интрапунитивной (само-обвинительной) направленности.

• Данный патопсихологический симптомокомплекс — депрессии, субдепрессии — встречается при многих пси­хических заболеваниях. Обычно их подразделяют на три группы — эндогенные, органические (симптоматические) и психогенные депрессии.

Эндогенный маниакальный синдром часто противо­поставляется эндогенному депрессивному синдрому. Если при эндогенном депрессивном синдроме наблюда­ется снижение энергетического потенциала, настроения, скорости психических процессов, витальных ощущений, то при маниакальном синдроме — их чрезмерное повы­шение. Симптоматика эндогенного маниакального син­дрома определяется повышенным настроением, ускоре­нием ассоциативных процессов и темпа мышления, пси­хомоторным возбуждением, а также «положительными» изменениями в области вегетативных функций и общего физического тонуса.

• Повышенное настроение недостаточно обозначить словом «веселость». Речь идет о повышенном настрое­нии, являющемся противоположностью витальной де­прессивное™ и «рожденным» как будто повышенным ощущением жизни. Поэтому целесообразно говорить об ■эйфории; Этим выражением хорошо описывается един­ство психопатологии и витальных ощущений. Как при эндогенной депрессии, пониженное настроение появля­ется беспричинно и не связано с жизненной ситуацией и событиями, так и при маниакальном синдроме эйфо­рия не имеет причины. Иногда создается гротескное не­соответствие эйфории жизненной ситуации больного. Повышение фона настроения (мания, эйфория) сочета­ется с нестабильностью, чрезмерной интенсивностью эмоциональных реакций, которые могут быть неадек­ватными по направленности, «случайными», личност-но-гедонистическими. Характерны нарушения волево­го контроля над аффективностью.

Восприятие при эндогенном маниакальном синдро­ме характеризуется расширением объема, снижением дифференцированное™ восприятия, «случайным» вос­приятием.

Внимание отличается главным образом нарушени­ем его устойчивости, а также переключаемое™: наблю­даются «сверхпереключаемость», повышенная отвлекае-мость, когда внимание как бы «скачет» с одного пред­мета на другой.

Нарушения устойчивости внимания при маниакаль­ных состояниях в патопсихологическом исследовании проявляются в увеличении времени, затрачиваемого больным на выполнение задания по таким методикам, как корректурная проба, счетные таблицы Крепелина, поиск чисел в таблицах Шульте. Часто при этом наблю­дается и увеличение количества ошибок, особенно при беспечном отношении обследуемого.к эксперименту и завышенном уровне притязаний. Недостаточность вни­мания проявляется также в ошибках, свидетельствую­щих о нарушении дифференцировочного торможения: в корректурной пробе зачеркиваются другие буквы, иногда похожие на заданные по инструкции, иногда — расположенные по соседству с ними.

Память в ряде случаев носит черты гипермнезии. Непосредственное механическое запоминание наруша­ется при значительной степени выраженности аффек­тивных расстройств, смысловое — чаще сохранно.

Нарушения мышления при маниакальном синдроме носят в основном формальный характер и сводятся к ускорению темпа мышления. Но встречаются и нару­шения по содержанию. Больным свойственна переоцен­ка собственной личности. Возникают сверхценные идеи величия, больные собираются прославиться в какой-ли­бо области, они уверены, что всё знают лучше других, усиленно критикуют все вокруг себя. Мышление поми­мо ускорения темпа мыслительных процессов, лабиль­ности мышления (отсутствия когнитивной стратегии) отличается также оживлением ассоциативного процес­са. Ускорение темпа мышления связано с явным уско­рением ассоциативных процессов. Мысли «скачут» от одной к другой. Повышенному типу мышления соответ­ствует появление множества внезапных идей. Резуль­татом является феномен «скачки идей» и повышен­ной отвлекаемое™ в зависимости от внешних событий. В более легких случаях маниакального синдрома мыш­ление характеризуется частыми отвлечениями от дан­ной темы. Но больной не теряет способности вернуть­ся к исходной точке. В тяжелых случаях логическая нить разговора теряется. В некотором соответствии с внутренней отвлекаемостью, которая объясняется на­рушением мышления, находится также отвлекаемость в зависимости от внешних воздействий. Сбивчивость и непоследовательность мышления достигают иногда сте­пени бессвязности.

Воображение больных отличается сохранностью продуктивности; возможны повышение и усиление процессов воображения при относительной сохранной в нем реалистичности.

В результате повышенного настроения, ускорения темпа мышления и его нарушения по содержанию при маниакальном синдроме появляется чувство повышен­ного уровня интеллекта, особой способности к решению трудных вопросов, чувство прилива сил при умственной работе. Из этого вытекает стремление к деятельности: больные принимаются сразу за массу дел. В соответствии с повышенным настроением и маниакальными наруше­ниями мышления у больных наблюдаются ускоренное протекание психических процессов, психомоторное воз­буждение и повышенное бодрствование с нехваткой сна. Мимика и жестикуляция патетические, театральные. При очень тяжелых состояниях маниакального синдро­ма может появиться стремление к бесцельной деятельно­сти. При раздражительной или гневной мании иногда на­блюдаются агрессивные действия, больные ищут ссоры, возможны общественно опасные поступки.

Мотивационная сфера пациентов отличается ослаб­лением и неустойчивостью мотивов деятельности, це-леполагания. Характерны доминирование утилитарно-гедонистических и «случайных» мотивов, а также ги­персексуальность.

Речь пациентов с эндогенным маниакальным син­дромом также достаточно своеобразна. Устная речь от­личается ускорением темпа и увеличением громкости речи, преобладанием монолога, логореей. Отмечается слабое «оттормаживание» побочных ассоциаций. Пре­обладают ассоциации по созвучию. Письменная речь характеризуется гиперпродуктивностью, патетическим или поэтическим стилем.

• Внешний вид испытуемого, характерный для ги-пертимического варианта аффективного патопсихоло­гического симптомокомплекса, отличается гипердина­мическими проявлениями в мимике, жестикуляции и моторике. Мимические и пантомимические реакции усиленные и крайне разнообразные; могут быть доста­точно адекватными по направленности и соответство­вать приподнятому фону настроения. Высокую рабо­тоспособность испытуемого в эксперименте обычно обусловливают мотивы коммуникации и самоутвер­ждения. Поведение его может носить игровой оттенок, отличаться склонностью к самолюбованию или быть сексуально окрашенным. Основной проблемой экспе­риментатора часто является необходимость жестко рег­ламентировать деятельность пациента из-за ее низкой целенаправленности. Продуктивность в эксперименте обычно повышена, особенно в заданиях, решение ко­торых требует творческого подхода и мало отягощен­ных нормативами. Возможна «творческая» переработка инструкций в связи с нарушением критичности. По­мощь экспериментатора принимается, что когнитивно­го стиля существенно не меняет. Реакция на неудачу в эксперименте слабая, по типу отрицания неуспеха.

• Вегетативные функции и физическая работоспо­собность соответствуют повышенному чувству бодро­сти. Больные выглядят помолодевшими. Тургор кожи высокий, лицо имеет свежий вид, осанка подтянута. По­нижена потребность в сне. Иногда отмечается повышен­ный аппетит. Но стремление к деятельности, чрезмер­ная подвижность и недостаточный сон приводят к то­му, что больные теряют в весе. Либидо часто повышено, поэтому отмечается сильно повышенная сексуальность, не свойственная обычному больному в интермиссии. Без лечения через несколько недель или месяцев насту­пает состояние изнеможения. • К видам нозологических форм, при которых встречается данный патопсихологический симптомо-комплекс, относятся: маниакальная фаза маниакально-депрессивного психоза (циклотимии), шизофрения с периодическим и шубообразным течением, шизоаффек-тивные психозы, органические поражения головного мозга (Носачев Г. Н., Романов Д. В.-, 2001)

ОЛИГОФРЕНИЧЕСКИЙ СИНДРОМ

Олигофрения (от греч. oligophrenia — малоумие, вро­жденное слабоумие, умственная отсталость) — группа различных по этиологии, патогенезу и клиническим про­явлениям патологических состояний, общим признаком которых является наличие врожденного или приобретен­ного в раннем детстве общего недоразвития психики с преобладанием интеллектуальной недостаточности (Ковалев В. В., Маринчева Г. С., 1988). В первую очередь психическое недоразвитие проявляется в интеллекту­альной недостаточности и характеризуется синдромом относительно стабильного, непрогрессирующего слабо­умия. Однако интеллектуальной недостаточностью не исчерпывается вся картина олигофрении. У олигофре­нов отмечается недоразвитие и других свойств — эмо­циональности, моторики, восприятия, внимания.

Наиболее распространенным является подразделе­ние учеными олигофрении по степени интеллектуаль­ного дефекта, что имеет важное практическое значение для решения вопросов социальной адаптации и, осо­бенно, для определения возможности и типа обучения умственно отсталых. Обычно выделяют три степени глубины умственной отсталости — дебильность, имебе-цильность и идиотию.

Дебильность — легкая степень умственной отста­лости (интеллектуальный коэффициент IQ ^в 50*70), характеризующаяся достаточным развитием обиходной речи, способностью к усвоению специальных программ, основанных на конкретно-наглядном обучении, которое проводится в более медленном темпе, а также способ­ностью к овладению несложными трудовыми и профес­сиональными навыками, относительной адекватностью и самостоятельностью поведения в привычной обста­новке. По сравнению с другими степенями олигофре­нии черты личности и характера больных отличаются большими дифференцированностью и индивидуально­стью. Благодаря относительно более высокому, чем при других степенях олигофрении, темпу психического раз­вития у больных с дебильностью во многих случаях отмечается удовлетворительная адаптация к обычным условиям жизни. В связи с широким диапазоном интел­лектуальной недостаточности при дебильности неред­ко в практических целях выделяют ее выраженную, среднюю и легкую степени.

Имбецильность'— средняя степень умственной от­сталости (IQ - 20*49), отличается выраженной кон­кретностью и ситуационным характером мышления, неспособностью к образованию отвлеченных понятий, недостаточным развитием речи с аграмматизмами и косноязычием, общей моторной недостаточностью. Им-бецилы не могут обучаться по программам вспомога­тельных школ для умственно отсталых. Вместе с тем им доступны навыки самообслуживания, а нередко и эле­ментарные трудовые навыки. Темп психического разви­тия при имбецильности резко замедлен. В Международ­ной классификации болезней имбецильность подразде­ляется на умственную отсталость средней степени и резкую умственную отсталость. При последней отме­чаются крайне слабое развитие речи и возможность приобретения только навыков самообслуживания.

Идиотия — самая глубокая степень психического недоразвития (IQ < 20), при котором мышление и речь почти не развиты, восприятие слабо дифференцировано, реакции на внешние раздражители резко снижены и час­то неадекватны; эмоции ограничены чувствами удоволь­ствия и недовольства; любая осмысленная деятельность, включая навыки самообслуживания, недоступна; боль­ные часто неопрятны. Значительно недоразвиты локомо­торные функции, в связи с чем многие больные не могут самостоятельно стоять и ходить. Поведение в одних слу­чаях отличается вялостью, малоподвижностью, в дру­гих — склонностью к однообразному двигательному воз­буждению со стереотипными движениями (раскачивани­ем туловищем, взмахами руками, хлопаньем в ладоши); у некоторых больных наблюдаются периодические про­явления агрессии и аутоагрессии (они могут внезапно ударить или укусить кого-то окружающих, царапать се­бя, наносить себе удары). Часто встречается извращение влечений — больные упорно онанируют, поедают нечис­тоты. В большинстве случаев имеют место выраженные неврологические нарушения и соматические аномалии. Жизнь таких больных, нуждающихся в постоянном ухо­де и надзоре, проходит на уровне инстинкта.

При всем разнообразии клинических проявлений различных форм олигофрении общими чертами для всех являются, во-первых, наличие тотального недораз­вития психики, включая недоразвитие познавательных способностей и личности в целом, и, во-вторых, принад­лежность ведущей роли в структуре психического де­фекта недостаточности высших сторон познавательной деятельности, прежде всего абстрактного мышления, при относительно удовлетворительном уровне развития эволюционно более древних компонентов личности, та­ких как темперамент, потребности, связанные с ин­стинктами, низшая аффективность.

Олигофренический патопсихологический симпто-мокомплекс складывается из неспособности к обучению, формированию понятий, абстрагированию, дефицита об­щих сведений и знаний, примитивности и конкретности мышления, повышенной внушаемости и эмоциональных расстройств.

• Структура олигофренического патопсихологи­ческого синдрома включает в себя ряд отличитель­ных особенностей, среди которых наиболее яркими являются характеристики когнитивной сферы. Нередко помимо мышления у олигофренов оказываются нару­шенными внимание, восприятие, память (Носачев Г. Н., Романов Д. В., 2001).

Восприятие отличается сужением его объема, не­достаточной дифференцированностью. При этом плохо различаются сходные предметы при их узнавании (при выраженной степени нарушения). В связи с нечетко­стью восприятия для правильного узнавания изобра­жений требуется значительное количество времени. Кроме того, восприятие недостаточно активно. При рассматривании картинок отмечается поверхностное схватывание отдельных изображенных объектов. При выраженной дебильности восприятие недоразвитое, недостаточно четкое. Это относится к восприятию зрительных образов, когда обследуемые путают изобра­жения похожих предметов, плохо различают цвета. При показе картинок дебилам трудно уловить целост­ное содержание, поэтому они перечисляют отдельные детали рисунка.

Внимание характеризуется недоразвитием, прежде всего, произвольного внимания, сужением его объема, плохим распределением, затрудненным переключением и истощаемостью внимания. Это обусловливает труд­ности сосредоточения на заданиях, требующих умствен­ного напряжения. При отыскании чисел по таблицам Шульте отмечаются пропуски чисел, их «потери», уве­личение времени работы с каждой отдельной таблицей. Внимание, особенно произвольное, отличается узким объемом. В пробе на запоминание такой больной назы­вает, например, 4 слова. Ему повторно зачитывают все подлежащие запоминанию слова. После этого больной называет уже другие 4 слова, но не может вспомнить на­зывавшиеся им прежде слова. Внимание с трудом пе­реключается с одного вида деятельности lia другой, не­устойчиво.

Память также носит ряд особенностей. Выявляют­ся нарушения операционного, динамического, мотива­ционного компонентов процесса запоминания. Меха­ническая память более развита, чем опосредованная. Однако даже для запоминания не связанных между собой по смыслу слов требуются многие повторения, а через короткое время воспроизводится небольшое их количество. Медленно и с трудом усваивается новый материал, необходимо его неоднократное повторение, но он быстро забывается, использование на практике каких-либо приобретенных знаний затруднено. В ме­тодике пиктограмм в связи с нарушением образования логических связей между словами и изображением сла­бой оказывается опосредованная память. Лучше запо­минаются внешние признаки предметов и явлений в их случайных сочетаниях, но внутренние логические связи и отношения запоминаются плохо, так как не­достаточно понимаются. Выраженность ослабления памяти часто соответствует степени слабоумия. Чем глубже дебильность, тем более заметна недостаточ­ность памяти. Представляет интерес соотношение ме­жду механической и логической памятью. При легкой дебильности нет существенной разницы между пока­зателями, характеризующими оба вида памяти. Зато при выраженной дебильности механическая память страдает меньше. Глубоким дебилам опосредованное заучивание представляется очень трудным, а пробы на ассоциативную память даются труднее, чем заучива­ние 10 слов; ассоциации в парах слов этими больными не улавливаются, поэтому задание оказывается для них большим по объему (содержит 20 слов). Существен­ное значение приобретает попытка исследующего кор­ригировать суждения обследуемого. Возможность коррекции свидетельствует о более легкой степени де­бильности.

В структуре мышления выявляются нарушения операциональной стороны мышления по типу сниже­ния уровня доступных обобщений; нарушения дина­мики мышления по типу замедления протекания мыс­лительных операций (тугоподвижность мышления), инертности; ослабление мотивационного компонента мышления; нарушения критичности мышления. Сни­жение уровня доступных обобщений проявляется кон­кретно-ситуационным характером мышления, затруд­нением абстрагирования. Выделение существенных признаков, закономерных связей затруднено. Плохо усваиваются правила и общие понятия; при способно­сти установления различия в предметах невозможным оказывается выделение существенных черт их сходст­ва. При «сравнении понятий» пациент акцентирует внимание на случайных, внешних признаках, а суще­ственные игнорирует. Особые затруднения отмечаются при выполнении «Классификации предметов», где фор­мирование групп осуществляется с опорой на вклю­ченность тех или иных предметов в единую конкретную ситуацию из жизненного опыта испытуемого. Невоз­можным оказывается абстрагирование от всех предъ­являемых предметов какого-либо признака, согласно которому предметы, обычно входящие в различные на­глядные ситуации, могли бы быть объединены в одну группу. Так, затруднено объединение в одну группу по признаку «живого — неживого». При построении «простых аналогий» часто невозможно усвоение инст­рукции; выполнение заданий «случайное», по произ­вольному конкретному способу. «Сложные аналогии» недоступны.

Также обнаруживаются слабость регулирующей функции мышления и некритичность суждений при не­последовательности рассуждений.

Возможность перенесения обследуемым уже усво­енного опыта на выполнение аналогичных заданий приобретает особое значение в установлении степени выраженности дебильности. При наличии такой воз­можности определяется легкая степень дебильности.

Чем глубже выражена дебильность, тем беднее ока­зывается лексикон больного. Речь изобилует штампами, часто неверно употребляются слова («пустая словесная абстракция»). Это легко установить при исследовании по методике подбора антонимов, когда проверяется не только словарный запас, но и соответствие слов опре­деленному содержанию. Речь достаточно характерна. В устной речи — выраженные дефекты произношения, косноязычие, шепелявость, плохое различение звуков, путаница близких фонем, искажения слов при произ­ношении (особенно сложных слов). Словарь как пас­сивный, так и активный, мал. Слово часто является не понятием, а названием конкретных объектов. Речь плохо оформлена грамматически, фразы односложные. Письменная речь часто не сформирована.

Воображение характеризуется выраженным дефек­том развития фантазии. В эксперименте оказываются невозможными даже составление рассказов из заданных слов, связная передача событий из собственной жизни.

• Эмоциональная сфера пациентов с олигофрениче-ским, патопсихологическим симптомокомплексом ха­рактеризуется незрелостью и малой дифференцирован-ностыо эмоциональных реакций. Тонкие оттенки чувств пациентам обычно недоступны. Высшие чувства слабо развиты. В переживаниях доминируют элементарные чувства, которые нередко исчерпываются удовлетво­рением физических потребностей. Осознание эмоций ограничено. Часты как переоценка своих возможностей, некритическое отношение к ним, так и переживание чувства своей неполноценности в связи с отрицатель­ным отношением других людей, обиды за свою несо­стоятельность.

• Мотивационно-потребностная сфера отличается низким уровнем активности и малым разнообразием. Отмечаются низкий уровень мотивационного опосре­дования/слабость целеполагания. Характерна несфор-мированность социально направленных мотивов. От­мечаются также дефицитарность волевой активности, высокая внушаемость. При этом можно отметить «угло­ватость» и несформированность тонких двигательных навыков.

• Внешний облик пациентов часто отмечен дизонтогенетическими признаками. Характерны выраженное ослабление мимической экспрессии, гипомимия, гипо-пантомимия. Существенное значение имеют речевые нарушения, выраженные затруднения при усвоении ин­струкций, понимании смысла заданий. Работоспособ­ность в эксперименте низкая, выражена истощаемость, существенно снижен темп психических процессов. Ра­бочий мотив не формируется, преобладает ведомость. Заинтересованность в результатах мала. Необходима активная стимуляция для получения продукции в экс­перименте. Важным диагностическим аспектом явля­ется низкая обучаемость испытуемых в эксперименте. С этой целью на протяжении всего исследования про­водится обучающий эксперимент, где испытуемому предлагаются разные виды помощи — стимулирующая, уточняющая, организующая, а также полный обучаю­щий урок. От степени выраженности олигофреническо-го дефекта зависит использование испытуемым вида обучающей помощи; следовательно, и обучаемость бу­дет различной — от небольшого снижения до полного отсутствия обучаемости.

Виды нозологических форм, при которых встре­чается данный патопсихологический симптомоком-плекс, — это вся сборная группа олигофрении — от хромосомных аберраций до экзогенно-органических по­ражений головного мозга людей в первые три года их жизни.