Возрождение интереса к эволюционному подходу принято датировать началом 50-х годов XX в., связывая его с исследованиями в области экономического роста и технического прогресса, а также с новым этапом методологических дискуссий относительно значения принципа максимизации и его адекватности реальному поведению экономических субъектов в изменяющихся условиях. Для эволюционной экономики большое значение имела статья А. Алчиана «Неопределенность, эволюция и экономическая теория» (1950) , в которой была высказана мысль, что для экономики нормальным состоянием является состояние неопределенности, проистекающее из несовершенства предвидения и ограниченности человеческого знания. При таких условиях принцип максимизации не применим по крайней мере как принцип, позволяющий определить действия фирм ех аntе. Иными словами, в условиях несовершенного знания невозможно рассчитать оптимум, даже если он существует. Фирмы, по мнению Алчиана, действуют не в соответствии с принципом максимизации единственного интегрального показателя их деятельности — прибыли, а интересуются распределением возможных и приемлемых с их точки зрения результатов. Изменение представления о принципах поведения фирм неразрывно связано с изменением представления о внешней среде. В работе Алчиана внешняя среда представляет собой не инертное окружение, а активную действующую силу, которая отбирает фирмы, принявшие лучшие решения независимо от способа, каким эти решения были сделаны. Причем невозможно заранее определить или предсказать, какие фирмы пройдут отбор, а можно лишь попытаться объяснять результаты этого отбора.
Что касается гипотез индивидуального поведения, то, по мнению Алчиана, в условиях неопределенности принципу максимизации прибыли невозможно дать содержательную интерпретацию, так же как невозможно утверждать, что фирмы стремятся максимизировать прибыль, хотя и возможно, что у тех, кто выдержал рыночный отбор, прибыль и окажется больше, чем у других. Как и в биологии, здесь исключается возможность прогнозирования результатов естественного отбора. Фактически Алчиан заявил, что принцип оптимизации и неопределенность несовместимы, или что принцип оптимизации предполагает совершенное знание и полную определенность. Возникает вопрос: что должно прийти на смену равновесному статическому подходу? Ответ на этот вопрос и пытается дать современная эволюционная экономика.
Очень важным этапом ее становления стала книга Р. Нелсона и С. Уинтера «Эволюционная теория экономических изменений» (1982) . В этой книге была предложена эволюционная теория поведения фирм, действующих в изменяющихся условиях, и построен ряд моделей, описывающих реакцию фирм и отраслей на изменения рыночных условий (резкое повышение цен на ресурсы), технологические сдвиги, происходящие в других отраслях и фирмах. Причем, согласно концепции Нелсона и Уинтера, фирмы реагируют на изменения внешних условий изменением сложившихся принципов своего поведения — так называемых рутин. Это понятие, которое ввели Нелсон и Уинтер, является базисным для эволюционной теории.
Под рутиной понимается правило поведения, воплотившее накопленные навыки и приемы. Рутина - это характеристика регулярного и предсказуемого образа действия. (Нелсон и Уинтер говорили о поведении фирмы, но это понятие применимо к любым социальным и экономическим агентам.) Следование рутинам позволяет минимизировать трансакционные издержки, получать удовлетворительный результат постоянно, причем само следование рутине может быть как неосознанным действием, так и сознательным выбором. В результате взаимодействия субъектов, использующих рутины, последние могут распространяться, т.е. перениматься и использоваться другими. Когда какая-либо рутина принимается большинством, она становится нормой.
Рутины обладают следующими свойствами. Они устойчивы, но не неизменны. Они меняются, хотя и не так быстро, как, например, цены и объемы обращающихся на рынке товаров. Скорость и способность к изменениям зависят от характера рутин: наиболее быстро изменяются рутины, связанные с технологией, наиболее медленно — те, которые стали частью культуры. Поиск рутин, наиболее адекватных внешним условиям, — это вопрос выживания фирмы, который решается в конкурентном взаимодействии с другими фирмами. Причем в этом взаимодействии отбираются как рутины, так и фирмы.
Рутины, которые используют фирмы, бывают нескольких типов: управляющие краткосрочным поведением, т.е. определяющие так называемые операционные характеристики (объем выпуска, цены на продукцию, ее ассортимент при неизменном запасе основного капитала); управляющие долгосрочным поведением — их можно назвать инвестиционными правилами — определяют принцип изменения запаса капитала (например, строить ли новое здание, в каком направлении вести разработку новых продуктов и т.д.); определяющие принципы изменения рутин более низкого порядка — это поисковые рутины (аналог мутации в биологии).
Фирма описывается наборами характеристик, отражающих ее физическое состояние (объем и характер ресурсов) и информационное состояние (накопленные данные, в том числе и информация в памяти людей), а также поведенческими характеристиками - рутинами. Наряду с фирмами объектом исследования является отрасль, которая определяется количеством и качеством фирм, действующих в ней. Состояние отрасли характеризуется данными обо всех действующих в ней и потенциальных фирмах, а также характеристиками среды в той мере, в какой она может быть задана как функция времени или состояния фирм.
Основу эволюционной концепции Нелсона—Уинтера представляет динамическая модель фирмы, в которой поведенческие характеристики последней изменяются во взаимодействии с ситуацией на рынке. Логика этой модели следующая. «В каждый момент действующие операционные характеристики фирмы, а также размеры ее капитала и другие переменные, характеризующие ее состояние, определяют объем выпуска и затрат. Последний вместе с экзогенными для фирмы условиями спроса и предложения, которые задают рыночные цены, в конечном счете, определяет уровень прибыли, в свою очередь через инвестиционное правило влияющий на масштабы производства. Но если изменился размер фирмы, то даже при неизменных операционных характеристиках уровни затрат и выпуска будут другими, а следовательно, изменятся ценовые сигналы и показатели прибыльности и т.д. В результате отбора будут изменяться и агрегатные уровни выпуска и затрат, а также отраслевые цены, даже если операционные характеристики фирмы неизменны. Однако последние тоже могут изменяться в соответствии с поисковыми принципами фирмы. Поиск и отбор представляют одновременные и взаимосвязанные аспекты эволюционного процесса: цены, которые определяют, кто прошел отбор, а кто нет, влияют на направление поиска операционных процедур. Через взаимодействие поиска и отбора происходит эволюция фирм, при этом условия отрасли в каждый момент времени несут в себе прообраз условий в следующем периоде» . Поскольку переход от одного состояния отрасли к другому неразрывно связан с изменениями, происходящими на уровне фирмы, весь процесс оказывается недетерминированным. Условия отрасли в данном периоде способны предопределить лишь распределение вероятности условий, которые могут сложиться в отрасли в следующем периоде. При некоторых упрощающих допущениях развитие отрасли может быть описано как марковский процесс ; свойства подобных процессов достаточно хорошо изучены математиками.
В итоге можно сформулировать основные теоретические предпосылки эволюционной модели: экономические агенты не обладают всей информацией и могут в лучшем случае находить локальный, но не глобальный экстремум; агенты принимают решения в рамках и с учетом существующих правил, норм и институтов; агенты могут имитировать правила, которыми руководствуются другие, а также обучаться и создавать новые правила; процессы имитации и инноваций имеют кумулятивный характер, и последующие шаги зависят от предыдущих, при этом возможны случайные события, нарушающие непрерывность; взаимодействие между агентами происходит обычно в неравновесном состоянии, и результаты этого взаимодействия могут быть удачными или неудачными как в отношении отдельных товаров, так и самих агентов; процесс изменений, который задают указанные предпосылки, является недетерминированным, открытым и необратимым.
Ясно, что подобный подход существенно отличается от неоклассического. Эволюционная экономика стремится преодолеть ограниченность неоклассики, связанную прежде всего с ориентацией на анализ состояния, предполагающую совершенное знание и отсутствие неопределенности; статический подход, который определен заданной системой предпочтений индивидов и производственных функций фирм и который означает отсутствие внутренних стимулов к изменениям; и принцип максимизации как основной принцип поведения.
В методологическом плане эволюционная экономика может рассматриваться как шаг в сторону преодоления разрыва между методологическим индивидуализмом и холизмом. Если индивидуализм представляет экономические феномены как результат свободного выбора субъектов и не принимает во внимание существование обратной связи между индивидом и социальным окружением, а холизм рассматривает социальные целостности, оставляя без внимания созидательную способность индивида, то эволюционная экономика стремится рассматривать результаты индивидуального выбора и системного взаимодействия как равнозначные и взаимосвязанные. В итоге «рациональный выбор индивидов и давление системы вступают во взаимодействие и порождают необратимый динамический процесс развития» .

А1сЫап А. ипсеПатгу, Еуо1иИоп, апс1 Есопогтс ТЬеогу/^оигпа! оГ РоИНса! Есопоту 1950. № 3.

Не15оп К., \Ут1ег 8. Ап Ето1и1юпагу ТЬеогу оГЕсопотю СЬапее. Нагтага ишу. Рге55, СатЬпее, 1982.

Ме1воп К., \Уш1ег 5. Ор. сН. Р. 18-19.

Марковские процессы характеризуются тем, что каждое последующее состояние зависит только от предыдущего, но не зависит от того, как оно было достигнуто. Большинство популяционных процессов — марковские. Например, численность населения в следующем году зависит только от численности и уровня рождаемости в предыдущем.

Weise Р. Еvolution and Self-Orqanization// Journal of Inatitutional and Theoretical Economics. 1996. № 4. Р. 716.

3. Основные направления и дискуссионные вопросы эволюционной экономики

Среди направлений исследований в рамках эволюционной экономики сегодня обычно выделяются следующие.
Исследование отраслевой структуры — набора правил (рутин), которыми руководствуются фирмы данной отрасли и которые являются результатом конкурентного взаимодействия фирм. Процесс естественного отбора правил действует на уровне фирм, так что выживают те правила поведения, которые лучше всего отвечают внешним условиям. Вопрос, который в связи с этим возникает, касается единицы отбора, а именно отбираются фирмы или правила - рутины, которыми эти фирмы руководствуются? В биологии, как известно, отбор осуществляется на уровне организма, эволюция—это процесс, затрагивающий популяцию, а мутация происходит на уровне гена. Экономисты склонны признать, что отбор происходит как на уровне индивидуального организма - фирмы, так и гена - рутины. Но окончательного решения здесь пока нет.
Исследование социальных институтов — в данном случае речь идет об эволюции правил социальной организации, т.е. социальных норм и конвенций — как о процессе взаимодействия субъектов. Задача, которую ставят перед собой исследователи, состоит в выяснении механизма формирования норм. Для иллюстрации того, как существование нормы может обеспечить более предпочтительный для участников результат, чем ее отсутствие, исследователи часто обращаются к теории игр. Хрестоматийным примером является знаменитая дилемма заключенных, которая показывает, что если существует некая конвенция — в данном случае отказ от дачи показаний, участники могут прийти к более предпочтительному результату, чем при ее отсутствии. Возникновение нормы из множества повторяемых ситуаций, превращение ее в часть культуры, т.е. интернализация, — это проблема эволюционной теории. И здесь прослеживается аналогия с появлением нового признака, распространение которого через наследование и отбор определяет преимущественное развитие данной популяции.
Исследование организации - анализ организаций как сложных структур, к которым относятся, прежде всего фирмы и рынки, но также правительство, министерства и т.д. Подобно индивидам, организации обладают ограниченной рациональностью и вырабатывают рутины, позволяющие им успешно действовать в изменяющейся внешней среде. Как и нормы, о которых шла речь выше, эти рутины выполняют функцию экономии знания и уменьшения трансакционных издержек. Последняя достигается тем, что поведение участников организации, следующих правилам, становится более предсказуемым. Иными словами, рутины облегчают взаимодействие индивидов в рамках организаций и воплощают в себе накопленное знание.
В связи с этим эволюционная теория занимается целым рядом вопросов, в частности о том, как меняется структура организации по мере накопления знаний о среде и их осмыслении. В ответ на изменение ситуации фирма может начать изменения внутри себя, включая поиск новых организационных, технологических и прочих приемов и методов, а может предложить новый продукт, найти новые рынки и новых потребителей своей продукции и т.д. Разумеется, выбор типа реакции зависит от оценки трансакционных издержек в условиях несовершенства информации и неопределенности. И эти издержки в данном случае включают, кроме всего прочего, издержки поиска нужного партнера, переговоров, обучения партнера и т.д. Если речь идет о нововведении, то часто оказывается, что на рынке нет «частей», нужных фирме, чтобы из них, пусть и в принципиально новой комбинации, «сложить» новый продукт или технологию. Динамические трансакционные издержки оказываются очень большими. «Внедрение нового знания наиболее экономным способом зависит от природы нового знания и от существующей на рынке конфигурации возможностей. Эволюция промышленной структуры является, следовательно, эволюцией организации знаний и возможностей (способностей)» . При этом обучаются и изменяются как фирмы, так и рынок, поскольку фирма-новатор внедряет на него новое знание, обучая другие фирмы. Фирмы подвергаются отбору во взаимодействии с внешней средой, но и она в свою очередь влияет на процесс отбора. Таким образом взаимодействуют процессы отбора фирм и появления новых рутин по мере развития знания. Причем этот процесс бесконечный в том смысле, что никогда нельзя сказать, что установилась наилучшая структура отрасли, что выбраны совершенные рутины и отобраны наиболее эффективные фирмы. Более того, в один и тот же момент могут существовать различные отраслевые структуры, степень эффективности которых трудно соизмерить.
Кроме уже упоминавшейся проблемы единицы отбора, эволюционная экономика занимается и другими проблемами: «частоты», зависимости от прошлого, нормативной трактовки результатов эволюции.
Проблема «частоты» связана с самоограничением механизма естественного отбора, а именно с тем, что распространение рутин, обеспечивающих наибольшую приспособляемость применяющим их фирмам, приводит к тому, что на рынке остаются только фирмы подобного типа. Если следовать одному из основополагающих принципов биологии - где нет разнообразия, нет и развития, - придется признать, что экономика, в которой все фирмы одинаковы, утрачивает стимулы к развитию. Иными словами, приспособляемость как способность данного агента не является абсолютной и неизменной и может ослабляться в силу действия тех же механизмов, которые обеспечили эту высокую степень приспособляемости.
Проблема зависимости от прошлого связана со спецификой эволюционных процессов как марковских. Эволюционная экономика полагает, что траектория прошлого развития специфическим образом задает некий коридор возможных изменений в будущем, причем для каждого последующего момента существенно только то, какова была ситуация в предшествующем, а не то, каким образом последняя была достигнута. Хрестоматийным примером зависимости от прошлого является принятая система расположения букв на клавиатурах печатающих устройств: независимо от того, каким образом к ней пришли, важно, что она теперь такова и, несмотря на то что известна другая система расположения, обеспечивающая при прочих равных условиях более высокую скорость печати, отказ от существующей невозможен, причем с каждым годом он оказывается все менее вероятным.
Проблема нормативной интерпретации в рамках эволюционного подхода сводится к вопросу о том, отождествляются ли выживаемость и оптимальность или означает ли эволюция движение от низших форм к высшим. Если ответ положителен, то вопрос о любого рода вмешательстве снимается. Хотя подобная позиция в духе Г. Спенсера на первый взгляд соответствует эволюционному мировоззрению, большинство экономистов — сторонников эволюционного подхода с ней не согласны. Дело в том, что оценка существующего положения как оптимального может трактоваться как признание конечности процесса развития, что противоречит эволюционному подходу; кроме того, утверждение, что эволюция ведет к более эффективным формам, неявно означает стабильность внешних условий с тем, чтобы процесс отбора мог завершиться. Более того, было показано, что «для объяснения существования некоей структуры ссылка на ее эффективность не является ни необходимой, ни достаточной» . Компромисс между эволюционным подходом и вмешательством возможен, если рассматривать последнее не как стремление реализовать идеальный проект и навязать эволюции некоторые жесткие рамки, а как поиск лучшего решения из возможных в конкретных условиях.
Последняя из перечисленных проблем напрямую затрагивает очень важный аспект - а именно специфический характер социальной эволюции и влияние на нее сознательно действующего человека, а следовательно, вопрос о границах применимости идей биологической эволюции в социальных науках вообще и экономике в частности. Ответ на этот вопрос во многом определяет и перспективы развития эволюционной экономики. Эволюционная экономика является в настоящее время одним из немногих примеров влияния естественнонаучных дисциплин на экономику Выход за строгие рамки экономической теории в ее ортодоксальной трактовке связан, по-видимому, с трудностями исследования проблемы развития в ее широкой постановке. Насколько успешной и оправданной окажется подобная тенденция, сказать пока трудно, но предложенные в рамках эволюционной экономики подходы к решению ряда проблем сами по себе являются инновационными моментами в процессе роста экономического знания.
Сегодня есть некоторые основания предположить, что экономическая наука, так и не ставшая эволюционной ни в XIX, ни в XX в., может стать таковой в XXI в. Движению в этом направлении будут способствовать процессы, которые можно обозначить как глобализация в широком смысле, понимаемая не только как расширение мирового рынка, усиление экономических связей между странами и регионами, ускорение процесса обмена экономической информацией и т.д., но и как взаимопроникновение культур, включающее обмен идеями, т.е. все то, что в рамках эволюционного подхода трактуется как рост разнообразия, ведущий к ускорению процесса эволюции. В такой ситуации эволюционная экономика имеет шансы продемонстрировать — если прибегать к эволюционной терминологии — более высокую степень выживаемости, чем занимающие прочные позиции до сих пор экономические концепции и подходы. Впрочем, следуя логике эволюционизма, мы можем лишь высказывать осторожные догадки относительно результатов этой борьбы.

Ьап§1(М5 К., ЕуегеИ М. '\УЬа1 {& Еуо1и1юпагу Есопогтск? //ЕуоЫлопагу апс1 Nео-5сЬитре^е^^ап АрргоасЬ Ю Есопописк. Во51оп е1с.: ЮшуегАсаД. РиЫ., 1993.Р. 29.

Но(1§5оп О. Еуо1и1юп апй ОрИтаШу// ТЬе Е1еаг Сотрашоп 1о 1п51Ни-1юпа1 ат3 ЕуоЦйюпа! Есопописв. АМегхЬо!, 1994. Уо1. 1. Р. 209.

Рекомендуемая литература

Тhе Еlgаг Соmраnion tо Institutional and Еvolutionary Economics. Аldersho: Еdward Elgar,1994.
Evolutionary and Neo-Schumpeterian Approach to Economics. Boston et c.: Kluwer Acad. Publ., 1993.