Угроза бывшей первой леди Америки Хиллари Клинтон Ирану попала в газетные заголовки по всему миру. Еще бы, лицо, претендующее на пост главы государства с крупнейшим в мире ядерным арсеналом и готовое «прореагировать на тревожный звонок в 3 часа ночи», грозит в одночасье уничтожить Иран – значительно более слабую по своим военным возможностям страну. Внушительная разница в соотношении сил делает такую угрозу реальной, осуществимой.

Клинтон, правда, уточнила в своем телеинтервью, что прибегнет к силе в случае иранского ядерного нападения на Израиль. И даже дополнительно сказала, что хочет упредить возможную «глупую мысль» в головах у иранских руководителей. Последние неоднократно высказывали надежду, что «сионистское государство будет стерто с лица земли».

Воинственный язык иранских лидеров вызвал широкую критику в мире. Встречные угрозы Клинтон также вызвали общую настороженность. В чем же причина этого роста тональности внешнеполитических деклараций?

В случае с Клинтон главная причина демонстративной боевитости бывшей первой леди очевидна. Она кроется в ее борьбе за возращение в Белый дом – уже в качестве президента США. Первичные выборы в штате Пенсильвания, накануне которых выступила Клинтон, были для нее решающими.

Пока трудно сказать, насколько повлиял на итоги голосования этот драматический жест претендента на пост президента страны. Однако сам этот эпизод подтвердил распространенную оценку: громкие фразы, включая угрозы силой, даже если они имеют внешний адресат, в действительности чаще всего имеют внутриполитическое предназначение. Они призваны произвести впечатление на собственную публику: показать решимость произнесшего эту фразу политика и напомнить о силе своей страны.

Клинтон – не единственный претендент на пост президента США, прибегающий к словесной демонстрации силы. Этим грешит и ее коллега по партии и одновременно соперник Барак Обама – он хочет ударить по базам «Аль-Каиды» в Пакистане. Еще более громогласно прибегает к языку военных угроз, особенно в адрес Ирана, республиканец Джон Маккейн.

Повышенная громкость угроз в адрес других стран, возможно, приносит определенные внутриполитические дивиденды тем, кто к ним прибегает. Ведь в электорате практически каждой страны есть те, кто любит, когда их лидеры говорят с заграницей «твердо и жестко». И мы еще услышим из Вашингтона немало грозных предупреждений и ультиматумов.

Но помогает ли подобный язык решить ту или иную международную проблему? Думается, что нет, не помогает. Даже наоборот, часто он ведет к встречным угрозам, сковывает диалог, который необходим для поиска развязок в мировых делах. Боле того, громкие фразы, словесное давление и публичная перепалка лишь усугубляют противостояние между странами, сами порождают дополнительную конфликтность.

Подобное касается поведения не только американских политиков. Достаточно отметить, в частности, что налаживанию российско-украинского взаимопонимания и укреплению российских позиций в Украине не помогли заявления некоторых российских политиков, включая депутатов Госдумы, по поводу российско-украинского договора и Крыма. Это они, видимо, уже сами почувствовали. Как не помогли эти громкие слова и противодействию втаскиванию Украины в НАТО.

Это не единственный случай, когда язык жестких деклараций оказывается контрпродуктивным. Достаточно вспомнить, как иные российские высшие военные чины время от времени вспоминают о праве наносить удары по «базам террористов» по другую сторону границы. На эти слова потом ссылались «соседи» (конкретно – Тбилиси), когда выдвигали обвинения в адрес российских ВВС.

Во внешней политике – этому учит мировой опыт – требуется поменьше громких слов, даже если они и приятны слуху части соотечественников – и побольше терпеливой, но настойчивой дипломатии. Она обязательно принесет успех.

Публикация: Газета, № 73 от 22.05.2008

Последний шанс Хиллари Клинтон