Национально-демократические революции конца 80-х начала 90-х годов в Восточной Европе стали крупнейшим событием второй половины XX века и оказали воздействие на всю геополитическую структуру современного мира. Они предопределили новую расстановку сил в Европе, заметно повлияли на ход и характер интеграционных процессов, положили конец периоду «холодной войны» между Востоком и Западом и тем самым подвели своеобразный итог политического развития послевоенного мира.

Процесс политической трансформации в этом регионе включал целый ряд важнейших структурных преобразований - роспуск Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) и Организации Варшавского Договора (ОВД), демонтаж тоталитарных коммунистических режимов, возрождение демократических партий и парламентов, приватизацию государственной собственности и внедрение рыночных отношений. Однако при бесспорном наличии общих тенденций переходного периода общественно-политические процессы в станах этого региона происходили неравномерно и по - разному в разных странах. Наибольшего успеха добились Чехия, Словения и Венгрия, ВВП на душу населения в которых составил 60-70% от среднеевропейского. Другие же страны (Албания, Болгария, Польша, Румыния и др.) развивались гораздо медленнее (30-40% от среднедушевого ВВП ЕС).

Новый импульс развитие восточноевропейского социализма получило с началом процесса перестройки в СССР. Последний советский лидер М.С.Горбачев уже в первые месяцы пребывания у власти попытался найти принципиально иные формы отношений со странами социалистического лагеря. Сам «лагерь» получил в программных документах коммунистических партий новое название - «социалистическое содружество», что уже само по себе должно было символизировать изменение его характера. В октябре 1985 г. на Совещании политического консультативного комитета стран - участниц ОВД в Софии в выступлении Горбачева впервые прозвучали новые ориентиры развития социалистической интеграции - интенсификация прямых экономических связей, экономические отношения на началах взаимовыгодности и взаимопомощи, преодоление бюрократизма в деятельности структуры СЭВ, отказ СССР от роли «старшего брата» и равная, взаимная ответственность членов содружества за судьбы социализма.

В ноябре 1986 года эти принципы были утверждены на встрече лидеров стран СЭВ, а на XXVII съезде КПСС получили идеологическое обоснование. Однако реализация новой программы социалистической интеграции встретила большие трудности. В СЭВ и ОВД нарастали настроения иждивенчества, стремление стран сократить собственные военные расходы, перейти в товарном обмене на мировые цены, сохранив поставки дешевого советского сырья и энергоносителей (нефти и газа). Барьером для интенсификации деятельности СЭВ стала практика государственной монополии внешней торговли, затруднительность прямых производственных связей. Экономическая дезинтеграция «социалистического содружества» стала прологом к политическому развалу мировой системы социализма.

Горбачев не пытался насильственно склонить руководство восточноевропейских социалистических стран к проведению таких же реформ, как и в СССР. Решающим аргументом должен был стать успех самой перестройки. В большинстве стран региона- Чехословакии, ГДР, Болгарии, Румынии - события в СССР были встречены с привычным пиететом, но не стали толчком к реальным внутренним преобразованиям. Примеру нового советского лидера последовало лишь руководство Польши, Венгрии, Югославии. Здесь во второй половине 80-х гг. была проведена последняя серия реформ, призванных сформировать модель демократического социализма. Однако достигнутые результаты были далеки от ожидаемого.

Наиболее радикальной стала экономическая реформа эпохи перестройки в Венгрии. Новая волна преобразований началась здесь еще в 1978 г., когда был взять курс на сдерживание объемов капиталовложений, ограничение импорта, стимулирование экспорта. С 1982 г. проводилась масштабная кампания по акционированию предприятий. В 1984 г. был объявлен переход к рыночным отношениям в области ценообразования. Наконец, в 1987 г. была принята «Программ оздоровления», предусматривавшая проведение в чрезвычайно ограниченных масштабах приватизации, привлечение иностранных капиталов, правовое закрепление многоукладности. Децентрализации подверглась банковская система. Все эти преобразования представляли собой постепенный демонтаж командно-административной экономической системы, но не сопровождались какими-либо политическими изменениями. Вплоть до 1988 г. Кадар уверенно контролировал обстановку в стране и не пытался копировать советский опыт в области гласности. Консервативность политического стиля кадаровского руководства обеспечивала сохранение управляемости социально-экономической сферы, но препятствовала углублению реформ. Опыт акционирования, хозрасчет и самофинансирование предприятие, относительная свобода ценообразования оказались блокированы бюрократическим управлением. В систему рыночных отношений включались преимущественно мелкие предприятия, не оказывающее решающего влияния на макроэкономические процессы. Значительно возрос теневой сектор экономики - в 80-х гг. на него приходилась уже 1/3 совокупного рабочего времени. Предприятия же государственного сектора в новых хозяйственных условиях чаще всего не отказывались от экстенсивных методов развития производства. При отсутствии реальной конкуренции рост эффективности производства подменялся повышением цен, видоизменением ассортимента продукции без повышения ее качества. В рамках государственной политики сохранялся прежний приоритет - сохранение социальной стабильности, что противоречило глубоким структурным преобразованиям. В этих условиях половинчатость государственных преобразований оказывалась неизбежной.

Новый этап экономических преобразований в Польше совпал с выходом из острейшего социально-политического кризиса начала 80-х гг. Общество находилось в сложном психологическом состоянии, вызванном вводом военного положения. Начало перестроечной кампании в СССР стало сигналом для активизации польских реформ. В ноябре 1985 г. Ярузельский был назначен Председателем Государственного совета ПНР, а правительство возглавил профессиональный экономист Збигнев Месснер.

Политика нового правительства сосредоточилась вокруг попыток сбалансировать процесс ценообразования, повысить эффективность системы хозрасчета и самоуправления предприятий, переориентировать государственное планирование на стратегические цели, добиться ликвидации бюрократизма в перераспределение средств между экономическими субъектами. Особая роль придавалась ужесточению контроля над опережающим ростом заработной платы, пересмотру системы дотаций, распространению рыночных условий на новые сферы производства и социальной инфраструктуры. Началась реформа налогообложения, основанная на переходе от налога с оборота к налогу на прибавочную стоимость, укрепление национальной валюты, формирование системы акционерных и коммерческих банков. Таим образом, в отличие от венгерской стратегии 80-х гг., основанной на все большей интреграции частного сектора в социалистическую экономику, польская реформа представляла собой наиболее последовательную и решительную попытку формирования «социалистического рынка». Но уже к 1987-1988 гг. внедрение нового экономического механизма начало утрачивать темпы. Правительству не удалось преодолеть инфляционные тенденции, добиться стабилизации потребительского рынка и, главное, решить проблему внешнего долга, достигшего 39,2 млрд.долл.

Проблема внешнего долга превратилась на рубеже 70-80-х гг. в глобальную. Большинство восточноевропейских стран, начиная с 60-70-х гг., активно пользовалось услугами международного финансового рынка. Но лишь небольшая часть полученных займов была использована тогда на развитие производственных мощностей. С начала же 80-х гг., на фоне завершения структурной перестройки западной экономики конъюнктура на мировом финансовом рынке существенно изменилась. Процентные ставки значительно возросли, условия кредитования вновь ужесточились. Восточноевропейские страны столкнулись с проблемой обслуживания внешнего долга, объем которого за период с 1972 по 1989 г. вырос с 8 до 85 млрд. долл. Дефицит платежного баланса удавалось ликвидировать лишь за счет сокращения производственного инвестирования и снижения уровня потребления. А это не только порождало социальную напряженность, но и препятствовало модернизации наиболее рентабельных отраслей, способных обеспечить в перспективе выплату долгов.

Провал экономических реформ эпохи перестройки подвел черту под существование социализма как мировой общественной системы. Попытка правительственных кругов СССР и ряда восточноевропейских стран активировать в конце 80-х гг. реформаторский процесс за счет демократизации, обеспечения идеологического плюрализма и гласности лишь ускорили развал системы. В этот процесс были вовлечены и те страны, руководство которых до последнего момента отказывалось от корректировки своей политики. Недвусмысленную роль здесь сыграла советская дипломатия - Горбачев морально поддерживал любые оппозиционные движения (включая и открыто сепаратистские в многонациональных государствах) как проявление растущей демократизации. Политизация общества, распад властной системы, дискредитация сложившейся на протяжении последних десятилетий ценностной системы усугубляли нарастающий экономический кризис и делали крах социализма неизбежным.