Религия относится к женской красоте более чем настороженно. В христианстве телесная красота традиционно признается иллюзорной и обманчивой, а инквизиторы вообще видели в красивом женском лице почти такой же верный признак ведовства, как полет на метле.

Между тем отношение к женской красоте самой по себе в иудаизме, пожалуй, даже еще более строгое, нежели в христианстве. Слушать женское пение, любоваться женским лицом запрещено. А в Талмуде можно встретить немало высказываний вроде следующего: «Тот, кто передает женщине деньги из рук в руки с намерением посмотреть на нее, не избегнет ада, даже если он полон Торы и добрыми делами, как Мошерабейну» (Ирувин 18).

Но все же в продолжение затронутой ранее темы «Дня любви» я бы хотел поговорить сегодня о «непопулярном» альтернативном подходе. Я бы хотел рассмотреть вопрос, имеется ли в женской красоте положительный религиозный смысл, и если да, то в чем он заключается.

Культ женской красоты по существу известен лишь одной единственной культуре – европейской. Этот культ если не зародился, то во всяком случае сформировался под небом Прованса в творчестве трубадуров, открывших так называемую «куртуазную любовь», т.е. - бескорыстное преклонение перед Дамой. Этот культ, разумеется, имел смысл лишь в более широком контексте рыцарского служения.

Рыцарский идеал - это, пожалуй, самая ценная духовная находка европейской культуры. Это то, что у европейцев действительно получилось. Как остроумно отметил Моруа: «Джентльмен, настоящий джентльмен – это наиболее привлекательный тип в эволюции млекопитающих». Итак, рассматривать идеалы рыцарства как идеалы не просто духовные, но и религиозно осмысленные, вполне уместно. Но при этом стоит отметить, что они неразрывно связаны с поклонением Даме. Хейзинг в «Осени средневековья» пишет: «Связь рыцарского идеала с высокими ценностями религиозного сознания – состраданием, справедливостью, верностью, - никоим образом не является чем-то искусственным и поверхностным. Но не эта связь способствует превращению рыцарства преимущественно в некую прекрасную форму, в тип жизни. И даже укорененность рыцарства в воинском мужестве не смогла бы его возвысить до такой степени, если бы женская любовь не была тем пылающим жаром, который вносит живое тепло в это сложное единство чувств и идей».

Итак, для рыцарского идеала свойственно равно почтительное отношение к оружию и к женской красоте. Разгадка этой связи достаточно проста: Сила и Красота (т.е. вдохновляющая Слабость) разделены в рыцарском идеале, как в демократиях разделены законодательная и исполнительная власть. Они предполагают друг друга и друг за счет друга существуют.

Сила потому только обретает под собой духовную почву, что она служит не себе самой, а иному, заведомо слабому субъекту. Но на роль этого субъекта идеально подходит именно женщина. В рыцарстве во всяком случае сложилось именно так: в нем Сила стала красивой, а Красота - сильной.

Реализм эпохи Возрождения

Возрождения характеризуют интерес к человеку, любовь к природе, красоте, жажда знаний, открытий (кругосветные путешествия Магеллана и Колумба, открытие

Америки), расцвет естественных наук, искусства, литературы, формирование и развитие реализма- нового художественного метода в искусстве. Реализм эпохи Возрождения имел много общих черт с античным реализмом. Это ясные спокойные формы, гармоничные пропорции, четкие членения целого на части, органичные соотношения декоративной и конструктивной системы, безупречное чувство меры.

Однако искусство Ренессанса сформировалось на новом, более сложном этапе развития человеческого общества и было новым искусством своего времени, отражавшим, прежде всего веру в человеческий разум.