Обширное по числу видов семейство кенгуровых играет противоречивую роль в природно-хозяйственных системах Австралии. С одной стороны, эти звери очень своеобразны, интересны и представляют большую научную, культурную и эстетическую ценность. Умеренная регулируемая охота на них давала и дает много ценной пушнины и пищевого мяса.

С другой стороны, кенгуру и валлаби, будучи в ряде мест очень многочисленными, потребляют в корм много травы и выступают в роли серьезных конкурентов домашних животных, особенно - овец. Животноводство же, как известно, имеет очень важное значение и поступиться его интересами нельзя...

В Австралии на кенгуру охотятся, потому что они уничтожают урожай. Их мясо употребляют в пищу, а из шкуры делают хорошую, прочную ко­жу. Считается, что именно кенгуру служили основным источником мяса для аборигенов Австралии на протяжение последних 60 тысяч лет. В настоящее время ряд австралийских учёных, ссылаясь на малое количество вредных газов, выделяемых кенгуру в процессе жизнедеятельности, предлагает заменить ими в пищевой цепочке всем привычных, но крайне вредных, коров и овец.

Собственно же индустрия мяса кенгуру в современной истории берёт своё начало с 1994 года, когда на европейский рынок из Австралии пошли активные поставки кенгуриного мяса[8].

Интерес для охотничьего хозяйства представляют типичные валлаби, или средние кенгуру (8 видов), и крупные кенгуру; среди последних необходимо упомянуть большого серого, или лесного, кенгуру и большого рыжего кенгуру. Масса самцов крупных кенгуру может достигать 80 кг, самок - несколько меньше.

Валлару, или горный кенгуру, как и каменные валлаби, живут в труднодоступных местностях и потому меньше преследуются охотниками, чем их сородичи, населяющие открытые равнины.

Отношение к кенгуру со стороны представителей общественности, фермеров и зоологов в течение нынешнего века коренным образом изменилось. Например, в штате Квинсленд до 1917 г. серого и красного кенгуру рассматривали как серьезных вредителей[9].

За 40 лет было уничтожено 26 млн. животных, за их истребление выплатили 1 млн. фунтов стерлингов вознаграждения. В особо добычливые годы в качестве обоснования для получения премии властям предъявляли до 1 млн. «скальпов» кенгуру. Затем нашли способ хорошо выделывать кенгуровые шкуры. Выплату наград прекратили, охотники довольствовались платой за проданные шкуры. В этот период добывали в среднем по 350 тыс. животных в год. В 1956 г. в Австралии приняли закон об охране фауны, упорядочили добычу диких животных. Появился нормативный подход к добыче кенгуру.

Но в 1959 г. выяснилось, что мясо этих животных можно с успехом использовать и в пищу людям и для кормления зверей. Последовал новый «бум». Если в 1954 г. в Квинсленде было добыто только 199,7 тыс. кенгуру, то в 1965 - 1154,5 тыс.! В этот момент с требованием прекратить истребление кенгуру выступили представители общественности и специалисты-экологи, охотоведы и зоологи. Не возражая против добычи кенгуру в разумных пределах, они потребовали навести порядок в этом деле и внесли конструктивные предложения.

В соответствии с ними для отдельных штатов стали устанавливать ежегодные нормы добычи кенгуру, рассчитанные так, чтобы не подрывать их численность. Запретили отстрел животных ниже определенных (для каждого вида) размеров, не достигших промысловой массы. Увеличена пошлина за добычу одной головы. Кое-где коммерческий промысел запрещен. Все это несколько улучшило положение с ресурсами крупных кенгуру и валлаби. Но самое знаменательное - пересмотр взглядов на роль кенгуровых в природно-хозяйственных системах.

Во-первых, ученые выяснили, что они конкурируют с домашним скотом за пастбища в гораздо меньшей степени, чем считалось раньше. Предпочитаемые ими корма во многом иные, чем у овец и коров, у них есть своя «кормовая ниша».

Во-вторых, доказано, что в полупустынных районах, где продуктивность домашнего скота невелика, кенгуру лучше, чем он, используют ресурсы пастбищ.

Выход продукции с единицы площади угодий при содержании и эксплуатации кенгуровых выше, затраты - ниже по сравнению с аналогичными показателями в животноводстве. Следовательно, промысловое «кенгуроводство» может сосуществовать с животноводством, а в некоторых случаях заменять его. Словом, повторилась ситуация, с которой мы уже встречались на черных землях Калмыкии и в вельдах Восточной Африки.

В 60-е годы в Австралии добывали около 2 млн. кенгуру и валлаби. За границу вывозили продукцию от 1 млн. этих животных, большое количество ее потребляли внутри страны. В 1973 г. объем экспорта шкур и мяса животных был поставлен в связь с нормами, устанавливаемыми для отдельных штатов. Ввоз кенгурового мяса был прекращен многими европейскими странами в связи с выявленными фактами его зараженности[10].

В сезон 1976-1977 г. было экспортировано 192 052 шкуры на сумму 649 тыс. долл. (по 3,38 долл. за штуку), преимущественно в Европу и Японию, и 41,9 тыс. кг мяса, в основном в Сянган. Однако общий объем добычи был значительным.

Норма на 1979 г. составляла в Новом Южном Уэльсе 645 тыс. шт. (плановое изъятие кенгуру за последние 3 года почти удвоилось), в Квинсленде 1,5 млн., Южной Австралии на 28 тыс. больше, чем в 1978 г., в Западной Австралии 180 тыс. (против 152 тыс. в предыдущем году), в Тасмании (добывают преимущественно кустарникового валлаби и краснобрюхого пандеме-лона) 300 тыс. Таким образом, в 1979 г. было разрешено добыть не менее 2,63 млн. кенгуровых. Так как нормы отстрела выбирают не полностью (например, в 1975 г. в Новом Южном Уэльсе было добыто только 118,4 тыс. кенгуру при норме 239,8 тыс.), можно предположить, что добыча кенгуровых в Австралии в последние годы находится на уровне 2 млн. голов. Это дает (расчетно) 40-50 тыс. т мяса (на сумму 40—60 млн. долл.) и соответствующее число шкур стоимостью 5-6 млн. долл[11].