Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Сохранение мира на земле – непременное условие успешного решения всех глобальных экономических проблем. В мире накоплены огромные запасы оружия, созданы мощнейшие военно-промышленные комплексы, содержатся большие армии. На поддержание боеготовности страны расходуют огромные ресурсы и средства. Демонтаж военно-промышленных комплексов, в котором конверсия является лишь одной из составных частей, сопряжён с большими трудностями и затратами.
Прекращение или сокращение производства вооружения наталкивается на противоречивые интересы разных государств и различных слоёв общества.
Именно переплетение экономических, политических и оборонно-стратегических интересов выдвигает «экономику разоружения» в разряд первостепеннейших глобальных проблем современности.
Человечество всё больше опасается возможности использования бактериологического, химического, термоядерного и других видов оружия массового поражения, что может привести к гибели всей цивилизации. Относительно низкие военные расходы в странах Скандинавии, Японии и других показали прямую зависимость от благополучия этих стран.
В конце 20 столетия новый миропорядок немыслим без принятия единой концепции безопасности, концепции многостороннего минимального сдерживания, которая обеспечит мир и покой на всей планете [6].
Контрольные вопросы
В начале 80-х годов учёными было рассчитано, что средств, расходуемых на вооружение во всём мире в течение одного года, было достаточно для орошения 150 млн. га земли, что прокормило бы 1 млрд. человек. Таких затрат было бы достаточно для строительства 1 млн. школ, в которых могло бы учиться около 650 млн. детей. Как вы думаете, сколько расходовалось средств на вооружение в начале 80-х годов? А сколько расходуется сейчас?
Список литературы
1. Гражданский кодекс РФ (по состоянию на 01 ноября 2018 года) – М.: Проспект, 2018, части 1-4
2. федеральный закон от 24 ноября 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (с изменениями)
3. Автономов В.С. Введение в экономику: учебник для 10, 11 классов общеобразовательных учреждений – М.: Вита-Пресс, 2004
4. Акимов В.В., Мерзляков В.Ф., Огай К.А. Основы экономических знаний: пробный учебник для 9-10 классов общеобразовательных учреждений – М.: Просвещение, 1996
5. Антюхина А.А., Скрибная Е.А. Анализ платёжного баланса Российской Федерации за 2012-2015 гг. // Режим доступа: sci-article.ru/stat.php?i=1475417122
6. Вводный курс по экономической теории: учебник для лицеев / Под общей редакцией Г.П. Журавлёвой – М.: ИНФРА-М, 1997
7. Воздвиженская А. Рудный год // Российская газета, 2018, 07 марта (№ 49), с.5
8. Гегель Г. Сочинения – М.: [Госполитиздат], 1956. Том 3
9. Гладышева Т. Деньги под контролем // газета «Известия», 2018, 02 августа (№ 141), с.4-5
10. Долан Э.Дж., Линдсей Д.Э. Рынок: микроэкономическая модель – СПб.: Печатный двор, 1992
11. Итоги сплошного федерального статистического наблюдения за деятельностью субъектов малого и среднего предпринимательства за 2010 год – М.: ИИЦ «Статистика России», 2012. Том 1
12. Липсиц И.В. Экономика: учебник для 9 класса общеобразовательных учреждений – М.: Вита-Пресс, 2003. Книги 1 и 2
13. Михалёва О.В. Анализ структуры бюджета Российской Федерации за период 2013-2015 гг. // Политика, экономика и инновации. 2016, № 1, с.______________
14. Мушинский В. Мощь и радость человека-творца // газета «Граждановедение» (приложение к «Учительской газете»), 2002, 28 ноября (№ 48), с.7-8
15. Мэнкью Н.Г. Макроэкономика – М.: издательство Московского университета, 1994
16. Пиндайк Р., Рубинфельд Д. Микроэкономика – М.: Экономика, Дело, 1992
17. Практическое пособие к семинарским занятиям по экономической теории / В.Д. Камаев – М.: гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1998
18. Прикладная экономика. Сборник заданий. Учебное пособие для учащихся старших классов – М.: Просвещение, 1993
19. Прутченков А.С. Основы экономики: практикум – М.: Социально-политический журнал: ассоциация «Гуманитарий», 1993
20. Российский статистический ежегодник 2017: статистический сборник – М.: [Росстат], 2017
21. Савицкая Е.В. Равновесие на совершенно конкурентном рынке // Преподавание истории и обществознания в школе, 2012, № 1, с.70-78
22. Савицкая Е.В. Уроки экономики в школе: пособие для учителя – М.: Вита-Пресс, 2002. Книга 1
23. Савицкая Е.В., Серёгина С.Ф. Уроки экономики в школе: пособие для учителя – М.: Вита-Пресс, 2003. Книга 2
24. Соколинский В., Минчев Д. Мы можем оказаться в мире без границ // газета «Граждановедение» (приложение к «Учительской газете»), 2004, 02 сентября (№ 36), с.2-3
25. [электронный ресурс] // Режим доступа: www.cbr.ru/statistics/print.aspx?file=credit_ statistics/bal_of_paym_monthly_new_13.htm&pid=svs&sid=ITM_33702
26. [электронный ресурс] // Режим доступа: www.cbr.ru/statistics/print.aspx?file=bank_system/ cr_inst_branch_011118.htm&pid=lic&sid=itm_3982
27. Названо количество живущих за чертой бедности россиян // газета «Известия», 2017, 22 декабря. Режим доступа: …
28. Счётная палата назвала число живущих за чертой бедности россиян // газета «Ведомости», 2017, 22 декабря. Режим доступа: …
29. Население России в 2017 году: доходы, расходы и социальное самочувствие. Мониторинг НИУ ВШЭ. Итоги года / Под редакцией Л.Н. Овчаровой – М.: НИУ ВШЭ, 2018
Приложение
В среднем по России число граждан, признанных безработными в 1991 году, соотносилось с количеством незанятых рабочих мест в пропорции 7:10.
В Москве 34 % попавших под сокращение нашли новое рабочее место ещё до назначенного срока увольнения; 63,7 % зарегистрированных в службах занятости граждан с первого раза получили рекомендательные письма и направления на работу.
С конца 1992 года процесс сокращения штатов приобретает новые черты. Высвобождение утрачивает тотальный характер, всё чаще оно сопровождает отраслевые и локальные кризисы и происходит на фоне сокращения спроса на рынке труда. Меняется тип высвобождаемого работника, повышается удельный вес лиц молодых возрастов, мужчин, нередко без работы остаются профессионалы высокого уровня.
Уже в началу 1993 года стало ясно, что динамика массового высвобождения повторяет общую динамику высвобождения. Как показывает статистика, ему присущ ярко выраженный сезонный характер: и обычное, и массовое высвобождение к лету уменьшается, а к осени вновь набирает силу. Это связано с возможностью откладывания высвобождения, предоставлением летних отпусков, переходом на летний режим работы и т.д.
В течение 1993 года отчётливо прослеживалась тенденция к уменьшению обычного и массового высвобождения: ни разу за год величина высвобождения не достигла январского значения. Вместе с тем плавное снижение высвобождения в период с января по август-сентябрь сменилось увеличением его объёмов к концу года. В четвёртом квартале произошло отложенное высвобождение.
Одновременно повсеместно уменьшилась доля потерявших работу в результате массовых высвобождений в общей численности высвобождаемых.
В целом по России в 1993 году зафиксировано более 350 случаев массового высвобождения. При этом процесс высвобождения затронул свыше 35000 человек. На тех предприятиях, где имели массовые увольнения, было сокращено в среднем около 55 % занятых персонала[48].
Значительное число высвобождений отмечалось в Санкт-Петербурге (135), Краснодарском крае (40), Астраханской области (23). В абсолютном выражении подавляющая часть высвобождений (55 %) приходилась на промышленные предприятия. Но если взвесить число высвобождений по отраслям хозяйства по удельному весу предприятий данной отрасли, то окажется, что высоки показатели частоты высвобождений на транспорте, в строительстве, торговле, науке, народном образовании и т.д.
Многим предприятиям удалось избежать массового высвобождения лишь благодаря поддержке со стороны государства. Однако откладывание высвобождения в большинстве случаев проблему занятости не решило. На предприятиях накоплена скрытая безработица. В целом по России в вынужденных отпусках в течение 1993 года находилось более 4036000 человек, что составляло около 10 % занятых в народном хозяйстве. К примеру, в Тульской области в течение 1993 года 65000 работников (7 % занятых) были в административных отпусках с потерей рабочего времени 1,3 млн. человеко-дней, а 15000 работали неполный рабочий день. В Карачаево-Черкесской республике, по оценкам специалистов центра занятости, скрытая безработица составляла 40-50 % занятых в государственном секторе республики (около 17000).
Вместе с тем в каждом регионе сохранился высокий процент работающих неполный рабочий день: если в среднем по России этот показатель – 3,44 %, то, скажем, в Ленинградской области – 21,1 %, в Кировской – 15,85 %, в Коми-Пермяцком АО – 11,56 %.
[Голодец О. Тенденции массового высвобождения на рынке труда России // Человек и труд, 1994, № 7, с.6-11]
Темпы падения объёмов производства в стране ощутимо замедляется. ВВП за январь-июнь 1995 года снизился по сравнению с аналогичным периодом 1994 года на 4 % (в первой половине 1994 года соответствующее снижение – 17 %). Ещё более ярко эта тенденция проявилась в промышленном производстве (в январе-июне 1995 года уменьшение на 3 % против 24 % за такой же период 1994 года). Важно, однако, что торможение спада идёт не плавно и последовательно, а рывками, зигзагами, колебания по отдельным месяцам и кварталам первой половины 1995 года весьма значительны: с ‒9,0 % и ‒8,0 % соответственно в январе и апреле до +6,0 % в марте. Такое «конвульсивное» снижение объёма ВВП (как и промышленного производства) заставляет полагать, что о замедлении (тем более – о прекращении) спада как об устоявшейся тенденции говорить ещё рано.
Общее экономическое положение, естественно, проявляется и в динамике производительности общественного труда – центральном показателе эффективности социально-трудовой сферы. В первом квартале 1995 года темпы его снижения оказались более чем в 4 раза выше средних за все предыдущие годы реформ: соответственно 15,7 и 3,6 %. В промышленности производительность труда особенно резко падала в январе-феврале, а начиная с марта стал отмечаться её незначительный рост. Но и здесь нет пока оснований говорить об устойчивой смене тенденции: для этого не видно базовых предпосылок и условий. Продолжают увеличиться энергетическая ёмкость и металлоёмкость национального продукта, что свидетельствует об отсутствии прогрессивных сдвигов в технологических процессах. Обвальное по сути падение производства в машиностроении исключает возможности крупного технического обновления народного хозяйства. Углубляется инвестиционный кризис. Федеральная инвестиционная программа 1994 года была выполнена всего лишь на 31 %. Коэффициент использования производственного потенциала в промышленности к середине 1994 года упал до 47 %, и с тех пор только снижался.
Тот же характер носят структурные изменения в промышленности и народном хозяйстве в целом: они идут в направлении, не соответствующем потребностям страны и требованиям развития рыночной экономики. Продолжает сокращаться объём производства потребительских товаров и услуг, причём в наибольшей мере в лёгкой промышленности: на 40 % в первой половине 1995 года против 10 % в тот же период 1994 года.
Нарастающий вал неплатежей проявляется в быстром повышении доли убыточных предприятий: согласно данным статистики, она в январе текущего года <1995> составляла в промышленности 23,5, в марте – 25,5, в июне – почти 30 %. Материалы нашего мониторинга позволяют говорить о значительно более высоких цифрах. Из обследованных предприятий неплатёжеспособных к концу первой половины 1995 года было: в металлургии – 66,7 %, в машиностроении и металлообработке – 81,5, в промышленности строительных материалов - 66,6, в лёгкой промышленности – 75,0, в пищевой – 65,2, в строительстве – 77,8, на транспорте – 88,8 %.
Закономерное следствие описанной ситуации – полная остановка многих предприятий: в декабре 1994 года таковых было 353, в мае 1995 года – 759, то есть в 2 с лишним раза больше. Эти и подобные им факты, по-видимому, достаточно убедительно говорят о преждевременности уверений в наступлении этапа стабилизации в экономике.
Значительно ухудшились все показатели, характеризующие функционирование социально-трудовой сферы страны; это вполне наглядно выявилось в ходе мониторинга.
Численность безработных, как это сейчас широко признаётся, растёт, причём с ускорением: в первой половине 1994 года их стало больше, чем за то же время в предыдущем году, на 18 %, а в 1995 году – соответственно на 23 %. В абсолютных цифрах, исчисляемых по методике Международной организации труда, безработица охватила к середине 1995 года 5,7 млн. человек, в том числе 2,0 млн. официально зарегистрированных (рост на 76 % против 52 % годом раньше). Остаётся в силе тенденция ускоренного сокращения численности занятых в промышленности, строительстве, науке, научном обслуживании. Есть и отрасли, где занятость в той или иной мере увеличивается: социально-культурная сфера; учреждения, связанные с коммерческой деятельностью, кредитованием и страхованием, органы государственного управления.
Мониторинг показал, что существует достаточно тесная зависимость между динамикой численности занятых и уровнем финансовой устойчивости отдельных предприятий и отраслей: чем это т уровень ниже, тем быстрее идёт вытеснение работников. Поскольку же, как выше отмечалось, в целом финансовое положение предприятий явно ухудшается, безработица имеет базу роста. На тех же предприятиях, финансовое положение которых в принципе благополучно, часто отмечается рост количества занятых, но вовсе не всегда: есть и среди них такие, что уменьшает численность своих работников.
Как известно, наряду с открытой имеется скрытая безработица, значение которой для нас особенно существенно. Государственная статистика полагает, что скрытая безработица в целом уменьшается, то есть становится меньше людей, работающих в режиме неполного рабочего дня (недели) и находящихся в вынужденных административных отпусках. Нашим мониторингом такой вывод не подтверждается. Обследования свидетельствуют о том, что численность подверженных скрытой безработице гораздо выше той, что находит отражение в официальной статистике, и это, касается, практически в одинаковой мере касается предприятий как неблагополучных, так и относительно благополучных в финансовом отношении.
Так, на предприятиях химической и нефтехимической промышленности, находящихся в достаточно устойчивом финансовом положении, в первом полугодии 1994 года только 4 % работников было занято на условиях неполного рабочего дня (недели), по данным же последнего проведённого обследования, их доля возросла в первом полугодии 1995 года до 35,6 %. На отличающихся низкой платёжеспособностью предприятиях машиностроения и металлообработки удельный вес занятых на работах с неполным рабочим днём (или неделей) увеличился с 18,2 до 26,0 %; в лёгкой промышленности – с 16,0 до 27,4 %; и т.д.
Таким образом, тенденция фактического роста скрытой безработицы на нынешнем этапе развития оказалась по сути не реагирующей на уровень финансового благополучия предприятий, что, очевидно, говорит о её прямой связи с динамикой объёмов производства и его состояния с точки зрения технической оснащённости.
Данные социологических обследований существенно отличаются от предоставляемых государственной статистикой и в отношении количества работников, уходящих в отпуска по инициативе администрации предприятий. Обследования показали, что в марте 1995 года в таких отпусках находились 55,0 % рабочих и 36,9 % служащих (преимущественно с частичной оплатой). К июню 1995 года эти показатели достигли уже, соответственно, 62,0 и 57,2 % ‒ в среднем по всем обследованным предприятиям. В металлургии же они составляли, соответственно, 95,0 и 70,4 %, в машиностроении – 75,0 и 65,5 %, и т.д.
Исследования в рамках мониторинга в 1993 – начале 1994 года показали, что администрация многих предприятий старается сохранить трудовые коллективы и в условиях падения объёмов производства, иначе говоря, идёт на значительное увеличение скрытой безработицы во избежание разрастания открытой. Такой курс можно было выдерживать благодаря наличию для него определённых экономических предпосылок: взвинчивая цены на выпускаемую продукцию, удавалось перекладывать искусственно повысившиеся издержки производства на потребителей, которые в условиях массового распространённого монополизма производителей попадали в безвыходное положение. Однако уже с середины 1994 года ситуация стала резко изменяться, и особенно это проявилось в первой половине 1995 года: все мыслимые, а отчасти и немыслимые ресурсы потребителей исчерпались. Лавинообразно нарастали затоваривание, неплатежи, и финансовое положение огромного числа предприятий приблизилось к краху. В этой ситуации благое, в общем-то, стремление сохранить трудовой коллектив утратило экономическую почву. Администрации пришлось пойти по пути введения режима неполного рабочего дня и неполной рабочей недели, так называемых отпусков по производственной необходимости, а то и прямого увольнения тех, кто не шёл на это добровольно в условиях резко снизившихся доходов. Кстати, уходившие с предприятия по вынужденному «собственному желанию» не получают получающегося им по закону о занятости выходного пособия, лишаясь тем самым установленной для них социальной защиты.
По данным нашего обследования, в первой половине 1995 года в предприятий выбывало от 4,3 до 9,0 % среднесписочной численности работающих в этот период, причём удельный вес официально высвобождённых по сокращению персонала составлял не более 1 %, а в некоторых отраслях даже от 0,1 до 0,6 %. Между тем истинно добровольному собственному желанию сейчас мало кто уходит. Лишь 3,2 % опрошенных в июне 1995 года рабочих и 5,6 % служащих были уверены в том, что в случае увольнения они смогут найти равноценную работу. Количество вакансий резко сокращается. За первое полугодие этого года <1995> нагрузка на одно свободное место возросла с 3 до 6 претендентов.
Несмотря на определённую положительную тенденцию в динамике численности занятых (в 1995 году обнаружилось существенное сокращение разрыва между выбытием работников с предприятий и приёмом новых) и относительно незначительный рост открытой безработицы, в трудовых коллективах многих предприятий различных отраслей народного хозяйства явственно нарастет беспокойство по поводу ближайших перспектив занятости. Согласно нашему социологическому обследованию, если в декабре 1994 года в той или иной мере были уверены в прочности своего рабочего места 27,9 % опрошенных рабочих и 31,3 % служащих, то в марте 1995 года эти цифры существенно уменьшились: 22,1 и 20,1 %, а в июне 1995 года у рабочих – до 17,0 %; правда среди служащих отмечалось некоторое увеличением оптимистической оценки перспективы – до 25,5 %. Пытались мы особо выделить и «вполне уверенных» в сохранении своего рабочего места; их оказалось ничтожно мало: 2,3 % опрошенных рабочих и 2,6 % служащих.
К приведённым данным не исключено и скептическое отношение: мол, это предположения, основанные лишь на интуиции. Но для таких оценок нет реальных оснований: в данном случае интуиция адекватно отражает реалии, что подтверждается выкладками большинства профессиональных аналитиков, согласно которым к концу текущего года темпы роста безработицы существенно возрастут. Реальность такой перспективы отражена и в ряде заявлений и членов Правительства РФ, которых просто невозможно заподозрить в нагнетании пессимистических оценок.
Многие исследователи социально-трудовых проблем России переходного периода склоняются сейчас к тому, что связанные с усилением безработицы проблемы станут самыми актуальными и острыми во всём сложном переплетении болезненных социальных коллизий страны. Всё более нарастающая неуверенность трудящихся в своём завтрашнем дне – это уже отнюдь не только феномен субъективных настроений, а серьёзный негативный фактор социально-экономического развития. Происходит кардинальное изменение взглядов трудящихся на безработицу, что не может не влиять не вероятные действия. Теперь уже, пожалуй, стали забывать, что в начале экономической реформы большинство рабочих и служащих видело в появлении кое-какой безработицы положительное явление: вырастет в цене эффективный дисциплинированный труд, а это хорошему работнику только на пользу. Сейчас эти благодушные взгляды остались в прошлом. В частности, исследования группы социологов под руководством Я.Л. Эйдельмана (город Владимир) показали, что за последний год неприятие безработицы как социального явления среди рабочих и служащих возросло в 1,6-1,8 раза. Явно против неё выступает уже 69 % рабочих и 49 % служащих. Удельный же вес тех, кто считает небольшую безработицу полезной, снизился с 25 до 14 % среди рабочих и с 43 до 25 % среди служащих.
Все последние исследования в рамках мониторинга показали, что одним из проявлений снижающегося уровня жизни подавляющей части населения стала значительно возрастающая у широких масс трудящихся потребность во вторичной занятости. И те же исследования обнаружили, что потребность эта удовлетворяется далеко не в полной мере. В 1995 году данная ситуация ещё более обострилась. Если в марте текущего года 72,9 % опрошенных рабочих и 76,4 % опрошенных служащих заявляли, что, нуждаясь в дополнительных заработках, не могут их найти, то в июне соответствующие цифры выразились уже в 75,3 и 78,2 %. Это – усреднённые показатели. В отдельных же отраслях промышленности удельный вес нуждающихся в дополнительных заработках оказался много выше. Например, в промышленности строительных материалов у рабочих 87,3 % и у служащих 85,7 %, в машиностроении и металлообработке – 79,6 и 86,9 % и т.д. Судя по приведённым данным, нетрудно убедиться в том, что ссылки на быстрое развитие в стране услуг мелкого и среднего бизнеса для удовлетворения спроса населения неоправданно оптимистичны.
В то же время, исходя из исследований рынка труда в последние годы, нельзя не признать: так называемый неформальный сектор экономики рос очень значительными темпами и стал весьма существенным амортизатором негативных процессов, возникших в области занятости. Речь здесь идёт о возможности заниматься подчас крайне сомнительными с позиций права всякого рода торговыми операциями, включая элементарную спекуляцию, при полном игнорировании требований налогового законодательства. Подобного рода деятельность позволяла многим полностью либо частично безработным и даже сохраняющим обычную занятость получать ощутимые доходы, нередко существенно большие, чем основные и официально фиксируемые на государственных и кооперативных предприятиях. За очень короткое время в эту деятельность были втянуты миллионы людей.
Но теперь и она, балансирующая на грани, а чаще - за гранью закона, под давлением объективных обстоятельств должна сужаться: её развитие не уживается с процессом насыщения рынка, ориентированного на существующий платёжеспособный спрос; кроме того, правомерно рассчитывать на активизацию налоговой службы. Вообще расширение предпринимательства, создание новых малых и средних предприятий по производству товаров и услуг тесно связаны с состоянием и действенностью налоговой системы. С одной стороны, её требования, как уже говорилось, в массовых масштабах нарушаются. Но, с другой стороны, будучи соблюдаемой, она оказывается непомерно жёсткой, противодействующей ведению нормального частного предпринимательства, а, следовательно, и увеличению сферы занятости. В этих условиях весь её вторичный сектор сейчас может ориентироваться лишь на максимальное развитие личного подсобного хозяйства, служащего для очень значительной части населения важным источником обеспечения продовольствием, а нередко – и извлечения дополнительных расходов.
Это, однако, в целом не меняет суть сложившийся крайне противоречивой картины: при огромной скрытой безработице и больших потерях рабочего времени в процессе производства люди не в состоянии полноценно использовать свой трудовой и квалификационный потенциал хотя бы для того, чтобы компенсировать резкое падение реальной заработной платы, происходящее в большинстве отраслей народного хозяйства.
Исследования в рамках мониторинга отчётливо показали: предприятий, использующих скрытую безработицу и большие потери рабочего времени для переквалификации и переобучения работников в расчёте на занятие реконструируемых или перепрофилируемых рабочих мест, очень мало, здесь речь может вестись лишь о каких-то исключениях из правила. К сожалению, каких-либо положительных сдвигов в этом отношении не отмечается и в самое последнее время. Объёмы подготовки и переподготовки кадров продолжают падать. Если в первом полугодии 1994 года, по данным мониторинга, в химической и нефтехимической промышленности доля работников, прошедших профессиональную подготовку, переподготовку и переквалификацию, составила 3,9 % к среднесписочной численности (что, разумеется, очень мало), то в первом квартале 1995 года она снизилась до 1,3 %, в пищевой промышленности соответствующие показатели составляли 5,5 и 3,2 %, и т.д. Практически, таким образом, речь сейчас приходится вести о свёртывании подготовки и переподготовки кадров на предприятиях, особенно тех, что попали в тяжёлое финансовое положение. Это чревато не только подрывом основ для стабилизации и последующего развития народного хозяйства, но и созданием ещё одной сферы социальной напряжённости: из последних опросов следует, что всё большая часть работников видит в отсутствии возможностей повысить квалификацию, пройти переподготовку важнейшее препятствие в поисках нового места работы в случае увольнения.
Первое полугодие 1995 года характеризовалось весьма существенным ускорением падения реальной заработной платы рабочих и служащих – на 29 % (за аналогичный период 1994 года – 10 %). Одновременно возросли темпы увеличения задолженности по её выплате. Общая сумма этой задолженности, которая имелась на 30000 предприятий, на конец мая 1995 года достигла 6,36 трлн. рублей[49], причём третью часть этой суммы образовали долги за 2 месяца и более. В июне 1995 года на неоднократные задержки заработной платы указали 77,1 % опрошенных рабочих и 64,3 % служащих, в то время как в декабре 1994 года существенно меньше: соответственно 55,9 и 57,5 %. В отдельных же отраслях этот процент был ещё выше, достигая 84,6 (рабочие машиностроения) и даже 98,7 % (рабочие лёгкой промышленности). Согласно данным мониторинга, в конце 1994 года всего 21 % опрошенных не испытывал затруднений в связи с задержками заработной платы, в марте 1995 года таких осталось уже 11, а в июне – 9 %.
В марте-апреле текущего года <1995> государственный минимум заработной платы повышался дважды; это, однако, практически не повлияло на негативные тенденции в области оплаты труда. Минимальная заработная плата по-прежнему очень далека от прожиточного минимума и, тем более, от уровня средней заработной платы (соответствующие соотношения в мае 1995 года 16 и 9 %). Вполне очевидно, что минимума заработной платы недостаточно не только для хотя бы простого воспроизводства рабочей силы, но и для самого биологического выживания человека. Таким образом, вполне оправданно говорить о том, что в ходе проводимых экономических реформ категория минимальной заработной платы утратила социально-экономический смысл, и о ней модно сейчас говорить лишь как о расчётной величине, находящей применение в определении уровня социальных выплат, налогов и т.д.
Нельзя обратить внимание на то, что вместе с принятием решения о повышении тарифной ставки первого разряда Единой тарифной сетки был осуществлён её пересмотр по величине коэффициентов. В результате разрыв между оплатой работников первого и восемнадцатого разряда сократился с 1:10,20 до 1:7,54. Понятно, что дело здесь не в уменьшении различий в качестве труда и необходимости их учитывать, а в чисто финансовой операции, продиктованной крайней ограниченностью средств, могущих быть использованными на заработную плату в условиях, когда оставлять её минимум неизменным уже никак нельзя.
Проведённые в рамках мониторинга исследования заработной платы в течение 1993-1995 годов показали, что она во всё меньшей степени выполняет свои основные функции - стимулирования и воспроизводства рабочей силы. Если же судить по самым последним сведениям, фактически дело подошло к тому, что заработная плата перерождается в некий вариант социального пособия, совершенно не связанного с реальными результатами трудовой деятельности. Это подтверждается множеством примеров, не укладывающихся ни в какую экономическую логику. Так, на благополучных в финансовом отношении предприятиях химической и нефтехимической промышленности, среднемесячную заработную плату от 320000 до 400000 рублей (то есть довольно высокую для данной отрасли) получили 12,8 % всех работников; а на предприятиях той же отрасли, относящихся к полностью неплатёжеспособным, такую заработную плату имели уже 26,1 % работников, то есть в 2 с лишним раза больше. В машиностроении и металлообработке на вполне платёжеспособных предприятиях заработную плату более 600000 рублей имели всего 1,6 % работников, а на предприятиях полностью неплатёжеспособных - 3,6 %; и т.д.
В последние годы многократно обращалось внимание на то, что на предприятиях резко возрастают разрывы в оплате труда рядовых работников – с одной стороны, руководителей – с другой: последние получали заработную плату в десятки раз превосходящую среднюю. Новейшие обследования по мониторингу свидетельствуют об изменении ситуации: соотношение среднемесячной заработной платы руководителей и рабочих находилось в диапазоне 1,6-3,7 раза[50].
Сколь бы удивительно это не выглядело, но наши обследования говорят о том, что есть на предприятиях различных отраслей промышленности и такие работники, что получают заработную плату меньшую, чем установленный её минимум, который, как уже говорилось, далёк даже до обеспечения биологического выживания. На предприятиях лёгкой промышленности на уровне ниже минимума оплачивается более 20 % обследованных работников, в машиностроении и металлообработке – от 2,6 до 4,4 %, в бюджетных организациях – 3,1 %, и т.д.
В ходе социологических обследований постоянно выявлялись уровни справедливой или желаемой заработной платы для различных категорий рабочих и служащих. Оказалось, что в настоящее время рабочие в среднем претендуют на заработную плату, несколько превышающую 1 млн. рублей в месяц (что требует её роста в 3,5 раза), служащие считают для себя справедливой заработную плату в пределах 950000 рублей (или в 2,4 раза большую, чем в мае 1995 года). Можно, конечно, с какой-то долей скепсиса относиться к этим запросам, но несомненно, что мы имеем дело с нарастающей тенденцией обесценения рабочей силы в России, и в преодолении такой тенденции правомерно видеть важнейшую общенациональную задачу страны. Поэтому требования, предъявляемые к уровню заработной платы различными группами трудящихся, в целом являются вполне обоснованными и безусловно актуальными.
Их актуальность особенно очевидна на фоне фактически происходящего процесса усиления обнищания основной массы населения страны. Если в первом полугодии 1994 года группа населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума на 18 % сократилась, то в первом полугодии 1995 года – на 19 % увеличилась. В настоящее время в Российской Федерации за чертой бедности проживает 44,5 млн. человек, или около трети населения. Прожиточный минимум на май 1995 года в РФ был официально определён в 254300 рублей. Соотношение средней заработной платы (с учётом социальных выплат) и прожиточного минимума за последний год резко ухудшилось: в январе 1995 года к январю 1994 года оно составило 162:268, в мае 1995 года к маю 1994 года – 167:229.
Нельзя оставлять без внимания быстрое изменение структуры денежных доходов населения страны за последний период. Если ещё в 1993 году на оплату труда в совокупных доходах населения приходилось 67 %, то в настоящее время, по официальной информации, только 38-40 % (а по данным института труда – 36 %). Удельный вес доходов от предпринимательской деятельности и собственности с первого квартала 1994 года по первый квартал 1995 года повысился с 30,9 до 43,7 %. Обоснованность такой тенденции в условиях перехода к рыночной экономике вряд ли может быть оспорена. Но ясно и то, что она не лишена негативных последствий. Во-первых, столь существенное падение доли оплаты труда в совокупных доходах населения снижает мотивацию к труду. Во-вторых, поскольку доходы от предпринимательской деятельности и собственности достаются лишь весьма небольшой части населения, нарастает дифференциация[51] благосостояния, вызывающая усиление социальной напряжённости в обществе. В настоящее время почти 64 % населения имеют доходы ниже среднего уровня. По результатам последних социологических исследований, к середине 1995 года каждая вторая семья опрошенных рабочих и более трети семей опрошенных служащих не в состоянии свести концы с концами, живут «от зарплаты до зарплаты», периодически берут деньги в долг.
Во второй половине 1995 года вполне можно ожидать дальнейшего обострения ситуации в стране в связи с падением уровня жизни населения. Дело в том, что к этому времени ресурсы использования населением многих видов непродовольственных товаров (одежда, обувь, посуда, холодильники и другие предметы длительного пользования), накопленных до начала реформ, практически будут уже в очень большой мере исчерпаны. Это станет ощущаться тем более болезненно на фоне резкого роста доходов на оплату жилищно-коммунальных услуг. Все указанные обстоятельства поставят значительную часть населения в крайне тяжёлое материальное положение, и в такой обстановке рассуждения о некоей стабилизации уровня жизни россиян явно несерьёзны и безответственны.
Углубление социально-экономического кризиса, обострение социально-трудовых процессов проявляются, прежде всего, на уровне отдельных предприятий и организаций, что влечёт за собой усиление социальной напряжённости в трудовых коллективах. За очень короткий срок и без того далёкие от оптимизма оценки трудящимися положения дел на предприятиях, где они работают, сменились на безусловно пессимистические. Так, отвечая на вопрос: «Как бы вы оценили положение дел на вашем предприятии?» в декабре 1994 года, положительную оценку дали 21,0 % рабочих и 21,8 % служащих; в марте 1995 года соответственно 8,1 и 9,6 %, а в июне 1995 года – 4,5 и 8,6 %. За этими средними цифрами скрываются ещё более ощутимые проявления ухудшения социального климата в некоторых отраслях. Так, в июне 1995 года в металлургии положительную оценку состояния дел на своём предприятии дали лишь 1,7 % рабочих и ни одного (!) служащего. В машиностроении и металлообработке соответствующие положительные оценки дали 1,8 % рабочих и 2,2 % служащих; и т.д.
Изложенную ситуацию объяснить, конечно, нетрудно. Трудящиеся нашей страны привыкли связывать свои надежды и жизненные планы с возможностями и перспективами развития своего предприятия. Если возможности исчерпаны, а перспектив нет, исчезает и уверенность в завтрашнем дне. И это тоже чётко зафиксировано итогами проведённых социологических обследований в рамках мониторинга. Так, на вопрос: «Чувствуете ли вы уверенность в завтрашнем дне?» в декабре 1994 года ответили: «Пожалуй, не уверен» и «Совершенно не уверен» 73,3 % рабочих и 74,1 % служащих, а в июне 1995 года уже соответственно 84,8 и 78,9 %.
Можно утверждать, что к середине 1995 года на предприятиях различных отраслей промышленности и народного хозяйства в целом социальное напряжение достигло очень высокого уровня. Крайнее проявление этой ситуации - усиление забастовочного движения весной 1995 года и практически постоянная более или менее явная угроза забастовок различных категорий трудящихся во многих регионах. Социологические исследования показали, что большинство трудящихся считают возникновение открытых конфликтов вполне вероятным. Практически каждый второй из опрошенных работников оценивал сложившуюся социально-трудовую ситуацию на своём предприятии ка взрывоопасную, грозящую возникновением открытых конфликтов. На предприятиях отдельных отраслей (в частности пищевой промышленности и строительства) уровень оценки вероятности открытых конфликтов ещё выше: от 57,8 до 86,8 %.
В формировании общественного мнения в трудовых коллективах по поводу разрешения конфликтных ситуаций обычно весьма важную роль играют общественные организации, прежде всего профессиональные союзы. Исследования по мониторингу неоднократно отмечали нарастание негативного отношения работников предприятия к местному профессиональному союзу. Такие оценки сохраняются и в 1995 году, хотя в некоторых отраслях промышленности, в строительстве и жилищно-коммунальном хозяйстве за последний период престиж профессиональных союзов несколько повысился. Это прежде всего следствие «весеннего забастовочного наступления», когда их лидерам удалось стать во главе трудовых коллективов, добившихся для себя определённых положительных результатов. Тем не менее и в середине 1995 года 35,3 % опрошенных рабочих и 56,3 % служащих отрицательно оценили деятельность профессиональных союзов. Мнения о том, что последние защищают интересы работников перед администрацией, придерживаются лишь 24 % рабочих и 16,2 служащих. При этом весьма показательно, что почти треть опрошенных служащих и четверть опрошенных рабочих вообще не выражают какого-либо мнения о роли и конкретных результатов деятельности профессиональных союзов.
Слабость профсоюзных организаций на многих предприятиях, их невысокий авторитет в трудовых коллективах в значительной степени предопределяются объективными обстоятельствами. В стремлении решить свои нелёгкие экономические проблемы многие крупные и средние предприятия стали дробиться, и этот процесс развивается. Тем самым для общественных организаций на производстве создаётся совершенно новая ситуация. Но многих возникших малых и средних предприятиях вообще отказываются от формирования своих профсоюзных организаций, в чём немалую роль играет не желающая иметь с ними дело администрация.
В сложившихся условиях ломается, а нередко и вообще рушится система заключения коллективных договоров. Роль последних в жизни предприятия получает по сути преимущественно негативную оценку. Так, 46 % всех опрошенных рабочих на вопрос о степени выполнения коллективных договоров за прошлый год ответили: «Затрудняюсь сказать» или «Этот вопрос меня не интересует».
Глубинных жизненных оснований для такого рода оценок, однако, нет. Изучение работы предприятий показывает: там, где основательно готовят, утверждают и контролируют выполнение коллективных договоров, и результаты получаются весьма положительные. Недаром большинство экспертов считает, что в настоящее время потенциальные возможности трудовых договоров используются в лучшем случае на 30 %. Такая ситуация связана со многими обстоятельствами, которые также были выявлены в ходе мониторинга.
Во-первых, не все трудовые коллективы и администраторы предприятий понимают, что роль и место коллективного договора в современных условиях кардинально отличны от того, что было в условиях плановой экономики. Там договор был по сути формальным, как, к примеру, и производственное совещание. Это, естественно, привело к его полной дискредитации. Под таким устоявшимся впечатлением расценивают и договоры в новых условиях, когда они могут и должны стать действенной силой регулирования социально-трудовых отношений. Во-вторых, даже самое серьёзное отношение к разработке и заключению коллективных договоров ещё не приводит к всестороннему учёту сложных взаимосвязей между сознанием и социально-трудовой психологией работников, с одной стороны, и их информированностью и компетентностью в производственно-экономических и финансовых вопросах жизни предприятия - с другой. Практика показывает, что большинство работников и сейчас не располагает чёткими представлениями о проходящих экономических реформах применительно к уровню отдельных предприятий. Нет, в частности, даже самых элементарных представлений о налогах, механизме их отчисления, проблемах выживания предприятия в рыночных условиях, особенностях социальной защиты трудящихся в новой экономической ситуации и т.п.
И, наконец, в-третьих, сейчас на предприятиях, особенно в связи с переходом ко второму этапу приватизации, всё явственно проступает проблема взаимодействия акционера и наёмного работника, которая должна как-то решаться в новых производственных условиях и соответственно фиксироваться в коллективных договорах. Как акционер, то есть как один из собственников предприятия, трудящийся должен придерживаться одних ценностей и подходов к производству, как наёмный работник - других. Эти разные интересы должны оптимальным образом взаимоувязаны и верно отражены в коллективном договоре. Задача, конечно, для нас совершенно новая и далеко не простая, но необходимо учиться и научиться её решать. Пока на большинстве предприятий дивиденды по акциям не выплачиваются или незначительны. Поэтому противоречия между двумя статусами работника ощущаются ещё слабо либо вообще не ощущаются. Но положение решительно изменится тогда, когда выплата дивидендов станет существенной реальностью. В этих условиях люди, работающие в одинаковых условиях и даже с одними и тем же результатами, будут получать разные доходы. К этому надо взвешенно и разумно готовиться.
В настоящее время многим членам трудовых коллективов непонятен смысл ликвидации государственной собственности и преимуществ появления на предприятии сотен частных собственников, располагающих мизерным количеством акций. Такое положение имеет под собой реальные экономические обоснования: на приватизированных предприятиях, как показывают исследования, в том числе и по нашему мониторингу, эффективность производства не выше, а подчас ниже, чем на государственных. То же - и с позиций сохранения объёмов производства, уровня производительности труда, заработной платы, занятости и социальной защиты. Ни по одному из этих важнейших показателей преимущества акционирования на сегодня не видны. Поэтому неудивительно, что, согласно нашим исследованиям, предпочтительное отношение к негосударственным формам собственности снизилось в трудовых коллективах по сравнению с 1991-1992 годами в полтора-два раза среди рабочих и 1,3-3,0 раза среди служащих. Предпочтение государственной собственности отмечено в 1995 году у 44 % опрошенных рабочих и у 34 % служащих. Неприятие социально-экономических последствий проводимой реформы, естественно, отражается на настроениях широких масс трудящихся, ведёт к росту числа скептически относящихся к возможностям самоуправления, да и экономических реформ в целом. И это необходимо учитывать для проведения корректировки внутренней экономической политики страны в самое ближайшее время.
Особого внимания заслуживает мнение об актуальных проблемах производства руководителей предприятий и организаций. Мониторинг социально-трудовой сферы предусматривает систематический опрос этих руководителей. Им предлагается перечислить и проранжировать основные проблемы, возникающие на предприятиях и в организациях в социально-трудовой сфере. Примечательно, что за очень короткий срок - с декабря 1994 года по май 1995 год – эти эксперты кардинально изменили свои взгляды на то какие проблемы на их предприятиях должны решаться в первую очередь.
В декабре 1994 года большинство было единодушно в том, что наиболее актуальными являются проблемы социальные, среди которых на первое место были поставлены такие, как снижение производственного травматизма и общей заболеваемости работников, ослабление социальной напряжённости в отношениях между рядовыми работниками и администрацией, а также вопросы обоснования оплаты и стимулирования труда (которые в условиях становления рыночных отношений пришли в противоречие с задачами социальной поддержки малообеспеченных работников и стабилизации кадров). В марте 1995 года ведущая роль перешла от социально-трудовых к финансово-экономическим проблемам производства. На первое место руководители поставили кризис платежей, подорвавший систему взаимных расчётов поставщиков и потребителей и парализовавший во многих случаях процесс производства; второе место было отведено проблеме чрезвычайно высокого уровня учётной ставки банковских кредитов, что явилось, по мнению экспертов, одной из причин спада производства и банкротства предприятий; наконец, на третьем месте оказалось состояние трудовой дисциплины как важный фактор эффективности производства и поддержания должного уровня социально-трудовых отношений на предприятиях.
Последний опрос руководителей предприятий, проведённых в июне 1995 года, в значительной степени подтвердил систему оценок предыдущего исследования и даже в ещё большей степени показал значимость для экспертов решения не социальных, а финансово-экономических и производственных проблем. На первое и второе место они поставили те же самые проблемы неплатежей и высоких учётных ставок банковских кредитов, но на третье место вышли уже вопросы не трудовой дисциплины, а производственных инвестиций, направленных на модернизацию производства, создание и внедрение новых технологий (на первые 3 места эти проблемы были поставлены соответственно 87,5, 79,2 и 72,9 % опрошенных).
В установлении приоритетности тех или иных проблем производства имеется определённая отраслевая специфика. Так, руководители предприятий машиностроения и металлообработки считают, что прежде всего необходимо обратить внимание на поиск инвестиций для модернизации производства и освоении передовых технологий. В лёгкой, нефтехимической и пищевой промышленности, по мнению экспертов, наиболее остры проблемы поиска рынков сбыта готовой продукции. А руководителей предприятий лесобумажной промышленности и производства строительных материалов более, чем других, волнует проблема стабилизации кадров и сохранения трудовых коллективов.
На предприятиях непроизводственной сферы, по мнению экспертов, особенно остро стоят проблемы финансирования, взаимных неплатежей (в том числе задолженности государства), обновления материальной базы, вопросы престижа организации, обоснования дифференциации[52] в оплате труда различных категорий работников и, наконец, трудности, обусловленные старением коллектива.
[Антосенков Е. Социально-трудовые проблемы российской экономики в 1995 году // Российский экономический журнал, 1995, № 10, с.31-40]
[1] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[2] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[3] Экономическая политика государства, направленная на ограждение национальной экономики от иностранной конкуренции. Реализуется посредством финансового поощрения отечественной промышленности, стимулирования экспорта, ограничения импорта.
[4] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[5] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[6] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[7] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[8] организация, осуществляющая сбыт продукции входящих в неё фирм.
[9] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[10] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[11] Примечание автора. Превратить из одного в другое, преобразовывать.
[12] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[13] Примечание автора. От 28 июня 2014 года «О внесении изменении в федеральный закон «О федеральном бюджете на 2014 год и на плановый период 2015 и 2016 годов»».
[14] Примечание автора. От 02 декабря 2013 года «О федеральном бюджете на 2014 год и на плановый период 2015 и 2016 годов» (с изменениями и дополнениями).
[15] Примечание автора. От 28 июня 2014 года «О внесении изменении в федеральный закон «О федеральном бюджете на 2014 год и на плановый период 2015 и 2016 годов»».
[16] Примечание автора. От 28 июня 2014 года «О внесении изменении в федеральный закон «О федеральном бюджете на 2014 год и на плановый период 2015 и 2016 годов»».
[17] Основные направления бюджетной политики на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов [электронный ресурс] // Режим доступа: www.minfin.ru/ru/perfomance/budget/policy/#ixzz3uK0GGFd.
[18] в это время цены обычно растут быстрее, чем доходы.
[19] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[20] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[21] Примечание автора. Сумма долгов, причитающихся предприятию, фирме, компании со стороны других предприятий, фирм, компаний, а также граждан, являющихся их должниками, дебиторами, что соответствует как международным, так и российским стандартам бухгалтерского учёта.
[22] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[23] Примечание автора. Превратить из одного в другое, преобразовывать.
[24] Норма резервных требований в нашем примере равна 20 %.
[25] Примечание автора. Список любых объектов (например, компаний, стран, людей и т.п.), который можно упорядочить по любому из имеющихся ранжирующих (ранжировать – приводить что-либо в порядок) показателей.
[26] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[27] Мы говорим «примерно» потому, что ВВП, как мы знаем, включает продажи только конечных, но не промежуточных продуктов, тогда как для покупок промежуточных продуктов тоже требуются деньги.
[28] Примечание автора. Увеличение военного сектора в общей структуре национального хозяйства отдельных государств в ущерб другим отраслям.
[29] Примечание автора. Отказ от подготовки к войне, превращение оружия и боевой техники в гражданское изделие путём внесения необратимых изменений, делающих боевое применение невозможным, ликвидация военных укреплений и сооружений на определённой территории, а также запрещение держать на этой территории вооружённые силы на основании договора между заинтересованными государствами; разоружение.
[30] Примечание автора. Процесс перевода предприятий, выпускающих продукцию военного назначения на производство гражданской продукции или продукции двойного назначения.
[31] специальное государственное учреждение, занимающееся учётом, регистрацией безработных и поиском для них рабочих мест.
[32] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[33] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[34] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[35] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[36] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[37] Примечание автора. Защита и оправдание положений какого-либо учения.
[38] Тарасевич Л.С., Гребенников П.И., Леусский А.И. Макроэкономика: учебник – М.: Высшее образование, 2006. c.407
[39] Вечканов Г.С., Вечканова Г.Р. Макроэкономика: учебник – СПб.: Питер, 2008. c.224
[40] Примечание автора. Экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объёмами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, заработной платы, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.
[41] Примечание автора. Ассоциация государств юго-восточной Азии.
[42] Создание замкнутых экономических блоков. Используется как форма борьбы за раздел и передел рынков.
[43] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[44] противник, соперник
[45] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[46] Примечание автора. Превратить из одного в другое, преобразовывать.
[47] Примечание автора. Совокупность норм, правил и отношений в какой-либо сфере человеческой деятельности.
[48] Рассчитано по годовым отчётам областных центров занятости. Примеры далее по тексту приводятся по отчётам. Цифры из годовых отчётов имеют некоторую погрешность и могут использоваться лишь для обозначения общей тенденции.
[49] согласно данным аналитиков газеты «Известия», эта сумма ещё выше и перевалила за 8 трлн. рублей (смотреть: Правительство ищет пути выхода из кризиса // Известия, 1995, 14 июля (№ 129), с.2)
[50] Есть, впрочем, неофициальные сведения, согласно которым руководители предприятия научились прятать значительную часть своих доходов по заработной плате от учёта. Но мы не располагаем материалами, подтверждающими достоверность таких сведений.
[51] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
[52] Примечание автора. Разделение, расчленение чего-либо на составные части, формы, ступени и т.п.
Дата: 2019-02-25, просмотров: 217.