Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
В 09:00 13 июля полковник Гевин с примерно 1200 бойцами под своим командованием прибыл к генералу Риджуэю на КП дивизии. Реорганизация 505-й полковой боевой группы продолжалась в течение следующих нескольких дней, после чего в 06:00 17 июля боевая группа выдвинулась вслед за боевой группой 504-го полка на запад, где 82-я воздушно-десантная дивизия 18 июля сменила американскую 39-ю пехотную дивизию в районе Реальмонте. Следующим утром в 03: 00 82-я дивизия начала наступление вдоль побережья в сторону Трапани, имея своим авангардом 504-й парашютно-пехотный полк.
21 июля в 09:30 505-й полк был выдвинут вперед. 2-й батальон прошел вперед 504-го полка в Тумминелло и двинулся к Санта-Маргерита (Санта-Маргерита-ди-Беличе - А.П.), заняв этот населенный пункт в 11: 40. Затем десантники к 15:00 вышли к реке Беличе, пройдя в общей сложности двадцать три мили, без еды или пополнения запасов воды.
Взвод роты G двинулся на запад, чтобы захватить город Монтеваго, в то время как рота I выдвинулась на восток от Санта-Маргерита с целью захватить Самбуку. Сержант Билл Данфи был командиром отделения в роте I. «Боевая группа продвигалась по западному побережью Сицилии. Это было достигнуто в результате движения батальонов перекатами, когда батальоны поочередно находились в авангарде. Хотя рота I отлично справилась с выполнением своей задачи, мы были в черном списке (в оригинале - «shit list») Краузе, так как мы не участвовали в бою на хребте Биаццо. Следовательно, когда 3-й батальон шел в авангарде, впереди всех двигалась рота I. Справедливости ради, я уверен, что в то время рота I несла меньше всего потерь. Я уверен, что нашему командованию было ясно, что немцы жертвовали итальянскими войсками, ведя маневренную оборону и затягивая время. Это позволило им эвакуировать большую часть своих подразделений через Мессинский пролив в Италию. Немцам пришлось оставить огромное количество техники. Итальянцы сражались без особого энтузиазма и сдавались после недолгой обороны, носившей скорее символическое значение. Это было небольшим утешения для наших раненых и разочарованием для тех из нас, кому доводилось брать их в плен». 1
На следующий день дивизия удерживала свои позиции, осуществляя патрулирование на севере и на востоке. Утром 23 июля 3-му батальону было приказано немедленно двинуться на захват Трапани, который лежал на северо-западном побережье Сицилии. Батальон выехал из Монтеваго на грузовиках в 11:30, двигаясь через территорию, ранее не зачищенную союзными войсками. Когда колонна проезжала через города Партанна, Санта-Нинфа и Салеми, по обе стороны дороги выстраивались местные жители, приветствуя солдат как освободителей и бросая такие вкусности, как фрукты, хлеб и шоколад ехавшим в грузовиках десантникам. Казалось, что местные жители разграбили продовольственные склады, оставленные отступающей итальянской армией.
Уже в который раз в авангарде следовала рота I. Сержант Данфи наслаждался поездкой и гостеприимством гражданских лиц по пути после того, как они прошли столько миль за последнюю неделю. В окрестностях Трапани колонна остановился, и Данфи приказал своему отделению сойти с грузовика. Данфи мог видеть вдалеке вражеские блокпосты и мины на дороге, ведущей в Трапани. «Это была итальянская военно-морская база, и мы не располагали точной информацией о численности ее защитников. Мы выстроились на краю оливковой рощи, глядя на равнину, которая была примерно в миле от подножия и с которой открывался вид на гавань». 2
В скором времени прибыли остальные подразделения 3-го батальона, и сержант Билл бланк из роты G развернул свое отделение для атаки. «Неподалеку от города мы выгрузились для штурма города, по нам выпустили несколько снарядов, правда, без особого эффекта. Мы примкнули штыки и двинулись в сторону города. Мы пересекали открытую площадку, используемую в качестве аэродрома, ожидая самого худшего, так как не было где укрыться». 3
В то же время начала атаку рота I, выйдя из оливковой рощи. Как только они вышли, сержант Данфи услышал гул подлетающих снарядов. «Услышав гул снарядов, мы залегли и двинулись вперед после серии разрывов. И как только мы залегли, к нам на своем джипе подъехал майор Краузе. Не услышав приближающихся снарядов, он начал ругать нас на чем свет стоит. К счастью, в этот самый момент два снаряда разорвались по обе стороны от джипа, в общем, он едва унес свою задницу оттуда. Мы продолжали идти под постоянным, но умеренным артогнем. Когда мы начали подниматься на высоту, артиллерия прекратила стрелять, но по нам открыли огонь из минометов. Огонь из стрелкового оружия был довольно интенсивным, но у нас было достаточно укрытий в виде крупных скальных образований.
«Когда мы приблизились к гребню, нам приказали примкнуть штыки. Мы продолжили атаку. Минометный огонь становился все более редким, да и из винтовок стреляли уже не так часто. Вскоре появились белые флаги, и для этих итальянцев война закончилась. Я заметил, как два итальянских солдата исчезли в том, что казалось щелью в земле. Будучи так близко к Трапани, мы подумали, что это, вероятно, было домашнее бомбоубежище. Я подозвал[Капрала Гарри] Буффона, зная, что он говорит по-итальянски, и приказал ему сказать десяти людям в укрытии выйти наружу, или мы откроем огонь. Примерно в это время один из солдат подошел с осколочной гранатой. из которой достал кольцо. Услышав плач женщин и детей в убежище, я сказал ему не использовать ее. Но ситуация приняла неожиданный оборот для меня, так как боец выбросил кольцо и не смог его найти. Я сказал Баффу: «Валим отсюда, пока он не бросил эту чертову штуку!». Все оставшееся время на Сицилии мы провели, занимаясь прочесыванием территории и охраной военнопленных». 4
Чудесным образом 3-й батальон захватил город, потеряв погибшим лишь одного человека. Заряжающий одного из гранатометных расчетов попал под реактивную струю в момент выстрела базуки. Генерал Риджуэй прибыл в город и продиктовал условия капитуляции итальянскому командующему районом Трапани адмиралу Альберто Манфреди. Он потребовал немедленно прекратить всякое сопротивление, сохранить в целости все итальянские военные склады продовольствия, боеприпасов и материалов и допустить солдат Риджуэя к охране всех военных объектов.
В тот же день майор Марк Александер был повышен в звании до подполковника. Несколько дней спустя Александер и его 2-й батальон стояли в оливковом саду в деревне недалеко от Трапани. «У меня была палатка штаба батальона и импровизированный стол из двух ящиков и нескольких досок. Двое наших подрывников подошли к моей палатке и попросили адъютанта поговорить с полковником наедине. Я ответил согласием и пригласил их в палатку.
"Они рассказали, что накануне вечером они, напившись местного вина, взорвали небольшой банковский сейф в деревне. Они взяли шкатулку с драгоценностями и итальянские деньги, которые они тотчас же выложили мне на стол. Они спросили, верну ли я украденное, при этом никому не рассказав, что ограбление было делом их рук. Я согласился, так как я не меньше их не желал иметь дел с военным трибуналом. Тем не менее, я оштрафовал каждого из них в размере месячного жалования и отправил на неделю заниматься тяжким трудом, который сочтет необходимым командир роты. Я рассказал командиру роты о случившемся, и он согласился с моим решением держать инцидент в тайне, так как у нас была война, и не хотел тратить время на разбирательство в трибунале.
«Не позднее чем через два часа после беседы с подрывниками, ко мне прибыли два офицера из AMGOT [Союзная военная администрация на оккупированных территориях - военно-административный орган союзников, занимавшийся управлением занятой союзниками территории Италии - А.П. ]. Они сообщили, что накануне ночью в деревне взорвали небольшой банк. Имеющиеся улики свидетельствовали о том, что преступники, вероятно, пришли из расположения моего батальона. Я предложил сделку: возврат украденных вещей в обмен на прекращение следствия. Они охотно согласились. Тогда я вытащил коробку из-под стола и поставил ее перед ними. С широко открытыми глазами они проверили содержимое коробки, поблагодарили меня и удалились. Некоторое время спустя я проверил. как ведут себя эти двое подрывников. Они оба были хорошими солдатами». 5
Во время вторжения на Сицилию 505-я полковая боевая группа совершила первый полковой боевой прыжок в истории армии США. Хотя высадившиеся десантники оказались сильно разбросаны, они смогли отвлечь на себя подразделения дивизии «Германа Геринг», 15-й танково-гренадерской дивизии, итальянских 4-й пехотной дивизии «Ливорно», 54-й пехотной дивизии «Наполи» и 206-й береговой дивизии. Агрессивные действия небольших, изолированных групп десантников подавили сопротивление противника в районе высадки, задержали контратаку бронетанковых и моторизованных сил, а также убедили немцев и итальянцев в том, что численность высадившихся с воздуха десантников во много раз больше фактической.
Генерал Штудент, командующий немецкими воздушно-десантными войсками, впоследствии утверждал: «Несмотря на большое рассредоточение сил, которого следовало ожидать при ночной выброске, воздушно-десантная операция союзников в Сицилии имела решающее значение. Я думаю, что если бы союзные воздушно-десантные войска, отрезавшие танковую дивизию «Герман Геринг» от побережья, не сумели этого сделать, то дивизия, достигнув плацдарма, смогла бы сбросить в море морской десант. Весь успех Сицилийской операции союзников я объясняю тем, что немецкие резервы были задержаны до прибытия по морю сил союзников, достаточных для отражения контратак наших обороняющихся войск (сила которых заключалась в подвижных резервах)». 6
29 июля 1943 года генерал Риджуэй получил сообщение от пятой армии. 82-ю воздушно-десантную дивизию предполагалось десантировать с воздуха в рамках высадки десанта, запланированной на 9 сентября в заливе Салерно на западном побережье над носком «итальянского сапога». 2 августа Риджуэй и часть штабных работников вылетели в штаб пятой армии, чтобы обсудить оперативный план. Новым офицером по планированию воздушно-десантных операций у генерала Марка Кларка был майор Уильям П. Ярборо, которого Риджуэй снял с должности (командира 2-го батальона 504-го парашютно-десантного полка - А.П.) вскоре после боев на Сицилии за то, что позволил своим людям попасть в засаду на перевале Тумминелло.
План Ярборо заключался в том, что два парашютно-пехотных полка дивизии Риджуэя будут десантированы на севере гор Сорренто. Им ставилась задача перевалы с севера, не давая возможности двум немецких танковым дивизиям, стоявшим в районе Неаполя, усилить от защитников в районе залива Салерно. Риджуэй получил заверение Кларка, что он получит по крайней мере три недели времени для совместной подготовки 504-го и 505-го полков вместе с экипажами транспортных соединений. Риджуэй опасался способностей и намерений Ярборо. После встречи он назначил бригадного генерала Максвелла Тейлора, командующего артиллерией дивизии, связным со штабом генерала Эйзенхауэра в Алжире, чтобы следить за Ярборо.
Необходимость улучшить показатели точности ночных парашютных выбросок подвергалась сомнению, разработка и опробирование новых методов заняло бы слишком много времени. Была разработана концепция патфайндеров (следопытов), в соответствии с которой небольшая группа десантников должна была десантироваться за двадцать-тридцать минут до основных сил и использовать недавно разработанную электронную аппаратуру для наведения основных сил на зоны выброски и специальные световые маяки для обозначения этих зон. Первоначальная подготовка осуществлялась на аэродроме в Комизо, Сицилия. Основная электронная аппаратура состояла из передатчика-приемника, называемого «Rebecca», установленного на шестнадцати специально оборудованных C-47, и маяка-приемника, называемого «Eureka», используемого следопытами на земле. Для обучения работе с системой «Rebecca-Eureka» были отобраны связисты из 504-го, 505-го и приданного 2-го батальона, 509-го парашютно-пехотных полков, ставшие, таким образом, первыми патфайндерами армии США.
Один из отобранных был техник пятого класса Джерри Хут из штабной роты 505-го полка. «Всего отобрали полдюжины ребят - возглавлял их лейтенант [Альберт в.] Конар. Eureka была системой, которую использовали все патфайндеры. Вы устанавливаете радиомаяк на землю. Самолеты были настроены на частоту маяка, и они следовали за лучом. Мы должны были освоить эту систему всего за пять суток. Нас разместили на отдельном аэродроме. Там были британский сержант и офицер, думаю, они прибыли из Великобритании, чтобы обучить нас. Здоровенный британский сержант провел все обучение системе Rebecca-Eureka». 7
Дивизия Риджуэя все еще находилась на Сицилии, выполняя функции оккупационных войск, а транспортные части ВВС дислоцировались в Тунисе в районе Кайруана. Таким образом, совместные тренировки были невозможны до тех пор, пока парашютные части Риджуэя не вернутся в Кайруан. Кроме того, боевые группы 504-го и 505-го полков должны были вопсолнить потери, понесенные в ходе боев на Сицилии - они составляли примерно одну тысячу человек. После тренировок в Кайруане планировалось, что силы транспортной авиации и парашютисты Риджуэя передислоцируются на более близкие аэродромы в Сицилии за несколько дней до операции.
18 августа поступили первые официальные приказы относительно операции под кодовым названием «Гигант 1» (Giant I), которая к этому времени стала еще более амбициозной. План теперь предусматривал выброску боевых групп 504-го и 505-го полков к северо-западу от Неаполя возле реки Вольтурно, еще дальше от Салерно.
Имевшимися в распоряжении дивизии двадцатью четырьмя грузовиками, личный состав полковой боевой группы, вооружение и оборудование были перевезены челночными рейсами на аэродромы и в течение 19-20 августа прибыли в Кайруан, где незамедлительно стартовали тренировки. Виду понесенных на Сицилии потерь произошла перетасовка офицерских кадров. Лейтенант Уэверли Рэй был переведен из роты E в роту D на должность старшего офицера. На должности командира 1-го взвода роты Е Рэя заменил лейтенант Дэвид Паккард, офицер из первоначального состава полка, пропустивший бои Сицилии по причине нахождения в госпитале.
Когда подполковник Марк Александер присутствовал на брифинге по операции «Гигант I», у него возникли серьезные опасения относительно десантирования «к северо-западу от Неаполя и примерно в сорока милях от ближайшего предлагаемого союзного пляжа высадки, к югу от Неаполя в окрестностях Салерно. Мой 2-й батальон должен был прыгнуть на берег реки Вольтурно возле деревень Арноне и Кончелло. В течение нескольких дней мы не могли рассчитывать на поддержку воздушно-десантных подразделений сухопутными подразделениями пятой армии». 8
26 августа USO (United Service Organizations, Объединённые организации обслуживания вооружённых сил. Основана в 1941 году с намерением морально поддержать сражающихся солдат, «создать для них дом вне дома». Во время Второй мировой войны в концертах, организованных по инициативе организаций, принимали участие многие звёзды эстрады - А.П.) привезли Боба Хоупа (американский комик, актёр театра и кино - А.П.)и Фрэнсис Лэнгфорд (американская актриса, радиоведущая и певица - А.П.)в Кайруан выступать перед бойцами дивизии. Когда Боб Хоуп сказал: «Приятно быть здесь с ребятами из 82-й дивизии», многие из солдат505-го полка заорали: «Нет! . . . 505-го! . . . 505-го!»
Лейтенант Рэй Гроссман из батареи С 456-го парашютного батальона полевой артиллерии основательно насладился шоу. «До войны я был поклонником Боба Хоупа. В тот день мы сидели на шлемах на песке, и он смешил нас больше часа, в основном своими короткими шутками». 9
В ночь с 28 на 29 августа состоится испытание электронного оборудования и фонарей запланировано проведение операций "следопыт" проводилась в районе города Энфида, Тунис. Специально подобранные и обученные летные экипажи шестнадцати самолетов наведения C-47, оснащен «Ребеккой», смогли принять сигнал маяков «Eureka» в двадцати милях и были эффективно направлены к месту расположения оборудования. Тестирование высокочастотного радиомаяка под названием 5G, который был восприимчив к помехам, показало, что он не так эффективен, как аппаратура «Rebecca-Eureka». Лампы Олдиса и криптоновые лампы, которые, как считалось, будут заметны с двадцати пяти миль, использовались для обозначения местоположения и заслужили в ходе испытаний положительную оценку.
Второе испытание было проведено в ночь на 30 августа, на этот раз с использованием небольшого количества десантников, которые должны прыгать над зоной высадки, где размещалось оборудование. В результате испытаний было выяснено, что если бы был совершен массовый прыжок, более девяноста процентов десантников приземлились бы в миле от зоны высадки, что было существенно лучше по сравнению с десантированием на Сицилии.
2 сентября операция «Гигант I» была отменена, и были изданы новые приказы о проведении высадки воздушного десанта под Римом. Через несколько дней подполковник Александр присутствовал на очередном секретном брифинге, где ему сообщили, что операция была отменена и заменена прыжком под Римом. «По ходу подготовки операции вскрылось множество проблем, и мы, командиры батальонов 505-го парашютного полка, вздохнули с облегчением, когда план был отменен. У нас не было времени на адекватную подготовку, а транспортировка всего необходимого воздушными и наземными силами не была бы адекватной в течение нескольких дней или недель обороны предлагаемой цели. После колоссальной подготовки операция было отменена и заменено планом воздушно-десантной операциив районе Рима, получившей наименование «Гигант II» (Giant II). Этот план предусматривал высадку 82-й воздушно-десантной дивизии вблизи Рима и на трех аэродромах к востоку и северу от него с последующим взаимодействием с итальянскими силами в этом районе». 10
Парашютные подразделения 505-й полковой боевой группы были доставлены из Кайруана на Сицилию 5 сентября для подготовки к предстоящей операции. Они были размещены на трех аэродромах. Штаб и штабная рота полка вместе с 3-м батальоном находились в Кастельветрано, 2-й батальон - в Комизо, а 1-й батальон вместе с ротой В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона - в Бариццо.
Новое итальянское правительство в ходе тайных переговоров с генералом Эйзенхауэром согласилось капитулировать и присоединиться к союзникам непосредственно перед высадкой десанта в Салерно. Десантирование под Римом было частью соглашения о защите итальянского правительства от немецких репрессий после объявления капитуляции. Все зависело от поддержки итальянской войск, которые должны были захватить и удержать аэродромы вблизи Рима, обеспечить транспортом 82-й воздушно-десантную дивизии, как только она прибудет, и сражаться вместе с дивизией до тех пор, пока не произойдет соединение с силами союзников.
Риджуэй был настроен скептически и получил разрешение от Эйзенхауэра отправить генерала Максвелла Тейлора тайно на встречу с итальянским правительством в Рим, чтобы определить приверженность и способность итальянцев выполнить свою часть сделки. Незадолго до начала операции Тейлор направил кодовое сообщение, гласящее, что итальянцы не смогут обеспечить материально-техническую поддержку и безопасность аэродромов, поэтому операция "Гигант II" была отменена.
Как и все в дивизии, подполковник Александер почувствовал облегчение, узнав, что операция отменена. «Некоторые из нас, зная всю подноготную, к этому времени с недоверием относились к разработчикам воздушно-десантных операций из пятой армии. Это была бы самоубийственная операция против тремя немецких танковых дивизий в радиусе двадцати миль от Рима». 11
Несмотря на отмену «Гиганта II», 82-я дивизия не терял времени даром, продолжая тренировку личного состава. Новый S-3 505-го полка, капитан Джек Нортон, получил задание сформировать три группы патфайндеров, разместить их на аэродроме в Агридженто на Сицилии и подготовить их. Следующую неделю Нортон провел, «последовательно знакомя команды с оборудованием: номенклатурой, работой и способами переноски. Солдаты приобрели серьезный опыт в настройке оборудования с завязанными глазами за несколько минут.
«Каждый маяк «Eureka» весил около пятидесяти одного фунта и был помещен в компактный контейнер, с которым десантировался один боец. С маяком работали два человека: один прыгал с оборудованием, второй помогал настраивать маяк и обеспечивал охрану при проведении работ».12
В 03:30 9 сентября 5-я американская армия под командованием генерала Марка Кларка начала высадку десанта в заливе Салерно. Первоначально высадка увенчалась успехом, но в течение следующих несколько дней в район операции прибыло значительное количество немецких подкреплений, чтобы противостоять союзным силам. На рассвете 12 сентября немцы предприняли массированную контратаку, поддержанную бронетехникой, в результате чего удалось прорвать оборону американских 36-й и 45-й пехотных дивизий. На следующий день немцы продолжили наступление, угрожая сбросить десант в море. Генерал Кларк в отчаянии послал сообщение генералу Риджуэю с просьбой помочь спасти плацдарм от ликвидации. В ту же ночь боевая группа 504-го полка, без его 3-го батальона, взлетела с аэродромов на Сицилии и десантировалась в районе американских позиции на плацдарме возле Фестума.
Следующей ночью, 14 сентября, подразделения 505-й полковой боевой группы приготовились ко взлету, чтобы усилить оборонявшихся на плацдарм, также прыгая возле Фестума. Три самолета
С-47 шли впереди основных сил с командой патфайндеров 505-го полка на борту. В первом самолете летели: полковник Гевина, джампмастер; подполковник Чарльза Биллингсли, командир патфайндеров; лейтенант Альберт Конар, командир одной из групп патфайндеров 505-го полка , имевший при себе маяк «Эврека»; капралДжорджа Ф. Хьюстон, помощник оператора «Эврики»; капрал Джозеф Фицджеральд из штабной роты полка; двух десантника, оснащенные сигнальными лампами, чтобы отметить зону падения, если это понадобится; и два стрелка из роты В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона.
Джампмастером второго самолета был лейтенант Патрик Д. Малкахи. Вместе с ними летели: техник пятого класса Джерри Хут, оператор маяка «Eureka»; капрал Лео Т. Жиродо, помощник оператора «Eureka», все из штабной роты полка; и такая же команды носителей ламп и охраны, что и в первом самолете. У Хута была запасная Eureka. «Мы оба носили наши отдельные системы, привязанные к левым ногам в быстросъемных контейнерах, чтобы система не была отделена от оператора, а вес системы, сброшенной в двадцати футах от земли, избавил бы нас от дополнительных травм.
«Перед прыжком были даны строгие указания и выданы термитные шашки: если противник потенциально мог захватить оборудование, мы должны были уничтожить его, чтобы никто не смог узнать, что за аппаратура была при нас». 13
Капитан Джек Нортон был джампмастером третьего самолета. В его подъем входили лейтенант Клэйборн Куперидер из роты обслуживания, возглавлявший команды сигнальщиков с лампами, кроме них, как и на двух других самолетах, имелись команда носителей ламп и команда охраны.
В 21:00 Нортон поднялся на борт своего самолета, который вскоре покатился по взлетно-посадочной полосе на аэродроме Агридженто. Нортон почувствовал, как поднялся нос а затем самолет оторвался от земли. «Наши самолеты летали в близком V-образном строю на высоте от шести тысяч до семи тысяч футов по заданному курсу до нескольких миль от побережья Италии. В то время было очевидно, что навигация ведущего самолета будет в значительной степени определять результаты работы следопыта. Мы пересекли береговую линию примерно на тысяче футов и прыгнули на семистах. Не было никакого ветра. Парашюты спускались прямо к центру зоны высадки. Группы собирались без труда и без потерь. Через три минуты лейтенант Конар включил свой маяк. Капрал [техник 5-го классса] Хут, стоя, был также готов действовать. Сигнальные лампы были не нужны, так как огонь керосина, которым был смочен песок были хорошо заметны («Части, находившиеся в этих районах, должны были выложить большое Т из консервных банок, наполненных песком с керосином, зажечь их при подходе первого транспортного самолета и погасить тотчас по окончании высадки десанта» - Дж.М. Гевин, из книги «Воздушно-десантная война» - А.П.)». 14
Тридцать шесть самолетов, перевозивших 3-й батальон, вылетели поздно вечером в 22: 40 с сицилийского аэродрома Кастельветрано. Девять самолетов потока штаба полка и штабной роты полка последовали за 3-м батальоном, взлетев с Кастельветрано. Поток из тридцати шести самолетов, перевозивших 2-й батальон поднялся в небо в 23:20 из Комизо, а девять самолетов, перевозивших роту В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона, оторвались от ВПП аэродрома в Бариццо в 23:30. Поток 1-го батальона (также тридцать шесть самолетов С-47) стал последним, стартовав в 01:00 с Бариццо.
В 01:10 поток 3-го батальона появился над зоной высадки возле Фестума. Сержант Билл бланк из роты G был обеспокоен тем, что если они ошибутся, все может быть намного опаснее, чем на Сицилии. «На брифинге нас предупредили, что если мы будем прыгать слишком рано, то угодим в море, а если слишком поздно - приземлимся прямо среди немцев. Наш полет проходил без затруднений, пока мы не подошли к зоне высадки. Когда загорелся красный свет, мы стояли у люка, готовые идти. Красный свет погас, и самолет начал круто набирать высоту, казалось, что мы летели в течение нескольких минут, прежде чем зажегся зеленый свет и прыгнули. Когда мы приземлились, мы увидели все эти окопы - мы были уверены, что мы среди немцев. Ползая некоторое время, мы обнаружили, что это заброшенные окопы, поэтому мы собрали наше снаряжение и отправились искать свою роту. В зоне высадки мы не встретили никакого сопротивления». 15
Поток штаба полка и штабной роты полка десантировался десятью минутами позже, в 01:20, а 2-й батальон - в 01:30. Радист роты D, техник четвертого класса (сержант) Аллан Баргер, шагнул в темноту, через пару секунд почувствовал рывок раскрывшегося парашюта, проверил купол, а затем глянул вниз, чтобы увидеть, что было внизу. «Мы не могли промахнуться мимо зоны высадки в этот раз, так как она была освещена горящим в центре огненным крестом». 16
Рота В 307-го воздушно-десантный инженерного батальона совершила прыжок в 01:40, а 1-й батальон - в 02:55. Один из самолетов, который перевозил десантников из роты С и в котором джампмастером был лейтенант Джек Таллердей, получил повреждения двигателя в результате огня зениток. Десантники и экипаж С-47 благополучно спаслись и приземлились в британской зоне ответствености недалеко от города Баттипалья. Из-за возникших проблем два самолета так и не взлетели, а четыре других покинули строй и вернулись на Сицилию вместе с десантниками.
Работа команд патфайндеров принесла свои плоды. Капитан Нортон и подумать не мог о лучшей операции. «Рассеивание десантировавшихся батальонов было невелико, а весь личный состав и снаряжение были собраны в удивительно короткий период времени... ни один батальон не собирался дольше шестидесяти минут. Потери при прыжке были минимальными.
«Маркировка зон высадки была удовлетворительной с точки зрения достигнутых результатов и с учетом случаев приземления вне наших позиций. Было решено, однако, что при нормальных обстоятельствах криптоновые лампы или лампы Олдиса являются более практичным с точки зрения безопасности. Дымовые шашки, состоявшие из бензина и песка, так и выбрасывали вверх значительный столб пламени.
«Для того, чтобы облегчить опознавание самолетов, на нижней стороне крыла были размещены желтые огни, которые оказались хорошо видны с земли. Группы самолетов пролетали непосредственно над союзными кораблями в гавани Фестума, а также над береговыми укреплениями. Предварительные инструкции о применении вспомогательных желтых огней янтарных опознавательных огней пригодились, и, без сомнения, помогли предотвратить повторение катастрофы, которая постигла второй подъем в сицилийской операции два месяца назад (речь идет об обстреле потока 504-го полка - А.П.)». 17
После того, как полк собрался, его перевезли грузовиками в район Монте Сопрано, где он окопался и был размещен в корпусном резерве за линией фронта. 1-й батальон прикрывал правый фланг 1-го и 2-го батальонов 504-го полка во время их атаки в ночь с 16 на 17 сентября для захвата городов Альбанелла и Альтавилла, а также трех высот, которые господствовали в районе к востоку от плацдарма. Следующие десять дней полк провел в резерве.
505-й парашютно-пехотный полк и рота В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона были перевезены на грузовиках на пляж в Фестуме днем 27 сентября. 3-й батальон был с помощью LCI (landing craft infantry, десантные судов пехоты) передислоцирован из Фестума в Майори, а затем на грузовике выдвинулся в район перевала Чиунци. Там батальон спешился и двинулся через передовые позиции рейнджеров и 504-й полка незадолго до наступления темноты, чтобы обезопасить автодорожный туннель во время ливня. Остальная часть 505-й полковой боевой группы 28 сентября перешла на LCI в Майори, а на следующий день на грузовиках догнала 3-й батальон. Утром 28 сентября 3-й батальон начал прорыв через горы на открытую равнину к югу от Неаполя, в двадцати милях к северо-западу. На следующее утро, с 3-м батальоном во главе, дивизия двинулась через равнины в сторону Неаполя, преодолев сопротивление немецких арьергардов и заняв вечером того же дня Кастелламмаре-ди-Стабия.
1 октября 505-й полк подошел к окраинам Неаполя, где остановился, в то время как части британской 23-й бронетанковой бригады провели разведку города. После того, как начальнику полиции города был отдан приказ очистить улицы, Гевин поехал в Неаполь на джипе, выступая в качестве проводника колонны, за ним в полугусеничном БТРе ехали генералы Кларк и Риджуэй, а сразу за последними следовал на грузовиках 3-й батальон.
Когда 3-й батальон въехал в город, сержант Билл бланк из роты G услышал выстрелы вдалеке. «Мы без особых трудностей въехали в Неаполь и установили оборонительный периметр на площади Гарибальди. Мы закрыли площадь, чтобы не допустить скопления гражданского населения. С крыш домов велась спорадическая стрельба теми, кого мирные жители называли убежденными фашистами. Тысячи людей вышли на площадь. У большинства из них было оружие, которое они быстро сдали. Мы сломали винтовки пополам и свалили их в кучу.
«Город был в значительной степени разрушен, в том числе система общественного водоснабжения и вообще все мало-мальски полезное. Это было сделано немцами, отошедшими из города. Рота G провела ночь на разбомбленной железнодорожной станции. На следующий день мы переехали в разбомбленный театр, где были организованы патрульные группы. Моя группа была закреплена за районом возле доков, в которых к этому времени начали разгружать припасы. Нашей самой большой проблемой был контроль хлебопекарных линий на хлебозаводах, где из-за ограниченности поставок производилось ограниченное количество хлеба». 18
Вскоре после входа в Неаполь, майор Эд «Пушечное ядро» Краузе, командир 3-го батальона, взяв с собой американский флаг, отправился с ним к городскому почтамту, где от имени 82-й воздушно-десантной дивизии он поднял «Звезды и полосы» над первым крупным городом, освобожденным в Европе. Через пару часов Краузе сообщили, что немцы планируют взорвать водохранилище, которое снабжало большую часть города питьевой водой. Краузе приказал лейтенанту Харви Дж. Зейглеру, старшему офицеру роты Н, взять взвод и без промедления выдвинуться к водохранилищу. Зейглер и его люди нашли водохранилище уже разрушенным, но местные жители рассказали ему о другом водохранилище неподалеку, которое они обнаружили нетронутым. Зейглер немедленно развернул свой взвод для охраны водохранилища.
Некоторое время спустя, Зейглер узнал от других местных жителей, что немецкие инженеры заминировали мост на единственной дороге, ведущей на север от Неаполя. Взяв с собой четырех десантников, Зейглер проехал еще две мили через район, еще не зачищенный от противника, и нашли мост, охраняемый несколькими немцами и танком Pz.Kpfw. IV. Его небольшая группа оттеснила вражеские силы и танк и установила оборонительный периметр с дальней стороны. Зейглер отправил одного человека за помощью в 307-й воздушно-десантный инженерный батальон и удерживал свой небольшой плацдарм ночью, пока инженеры снимали заряды, прикрепленные к опорам моста, тем самым спасая его.
Во время пребывания в Неаполе майор Бен Вандерворт услышал об инциденте, который станет сюжетом одной из карикатур Билла Молдина (известный американский художник-карикатурист, впервые громко заявивший о себе в годы Второй мировой войны) в «Звездах и полосах». «Когда мы десантировались в Салерно в сентябре 1943 года, наши ботинки были изношены. Замены не было, потому что ботинки, выдаваемые исключительно десантникам, терялись где-то на линиях снабжения. В Неаполе 3-й батальон 505-го полка был расквартирован возле портовых доков. В те времена прыжковые ботинки были для десантников так же священны, как и «крылышки». Портовые грузчики из корпуса квартирмейстеров и офицерые службы снабжения имели неосторожность появиться в новых, блестящих ботинках. Они их воровали! Солдаты 3-го батальона сняли ботинки с их "кабинетных" (в оригинале - chairborne. Явная игра слов - А.П.) ног и оставили их ... без обуви. Возмущенные офицеры в одних носках ворвались на КП батальона. Единственной реакцией, которой они здесь дождались, стал допрос дежурного офицера батальона. «Где ты взял свои прыжковые ботинки?» В тылу давно ходили слухи: если вы не были квалифицированным парашютистом, не стоило надевать ботинки для выхода в город. Вскоре в 82-ю десантную доставили новые ботинки». 19
Утром 4 октября полковник Гевин получил приказ о временном подчинении полка британской 23-й танковой бригаде. Оставив 3-й батальон охранять район размещения полка в Неаполе, Гевин немедленно направил 2-й батальон и отдал приказ 1-му батальону приготовиться к отъезду на следующее утро. Подполковник Александер выдвинул свой батальон на аэродром Капуччини, где десантники погрузились на британские грузовики и был доставлены в район к югу от города Вилла-Литерно. «Мы прибыли примерно в 18:00, получив задание добраться до реки Вольтурно, примерно в пятнадцати милях к северо-западу, чтобы не дать противнику уничтожить пять мостов через каналы на пути к реке Вольтурно и деревне Арноне (Канчелло-е-Арноне. Далее - Арноне - А.П.) на юго-западном берегу реки. Мосты были необходимы для продвижения танковой бригады и последующего форсирования реки Вольтурно.
«Вместо того, чтобы ждать до утра, я отправил два взвода численностью около двадцати четырех бойцов каждый, чтобы под покровом ночи выйти к первым двум мостам и взять их. Каждый взвод имел по легкому пулемету и расчету базуки. Батальон пошел колонной по обе стороны дороги».20
2-й взвод роты F, следуя перед 1-м взводом, двигался в авангарде, когда батальон подошел к первому мосту через канал и захватил его без проблем. Рядовой Спенсер Ф. Вурст и 3-й взвод следовали за двумя ведущими взводами ко второму мосту. Вурст был понижен с сержанта до рядового на Сицилии, когда кто-то бросил пустую бутылку вина в его окоп, пока он отсутствовал, и командир решил, что Вурст выпил вина. «Когда рота F приблизилась к мосту ближе к полуночи, то обнаружила, что мост уже частично разрушен. Внезапно два, а может и три немецких пулемета обстреляли нас из-за канала. Не прошло и секунды, как мы все залегли в канаве, а над нами в двух-трех футах от голов засвистели трассеры. К счастью для нас, они стреляли высоко. Их пушки были близко размещены, они стояли впереди в двадцати пяти -пятидесяти ярдах слева и справа от дороги, и они реально поливали нас огнем». 21
Подполковник Александр шел по дороге вместе с батальоном, чуть позади роты F. «Ведущие взводы всполошили немцев, судя по услышанному нами впереди шуму боя. Когда мы шли этой темной ночью, немцы подпустили батальон, а потом в нашу сторону полетели трассирующие пулеметные очереди, попадавшие по бетонной дороге впереди нас. Конечно, обе колонны бойцов по обе стороны дороги нырнули в канаву на обочине. Было так темно, что мы не знали, что на правой стороне дороги есть пятифутовая бетонная траншея. Сначала я услышал удары и грохот, когда люди на правой стороне дороги ударились о бетонное дно, затем - стоны и проклятия. Когда рассвело, я мог увидеть порезанные и ушибленные лица от падения на дно бетонной траншеи справа». 22
Впереди немецкий пулеметный огонь прекратился, и рота F двинулась вперед в темноте. Рядовому Вурсту сказали, что рота собирается окопаться на ночь и продолжить атаку на рассвете. «2-й взвод, остался на месте и окопался с южной стороны моста. 1-й и 3-й Взводы заняли круговую оборону и окопались, 1-й взвод сместился влево от дороги, а 3-й взвод, в котором был я, отошел вправо на пару сотен ярдов. Сержант [Джон У.] Гор приказал нам растянутьься и выкопать одиночные окопы. Я отнесся со скептицизмом к этой идее, потому что думал, что мы должны находиться попарно. Солдаты действовали гораздо лучше, когда рядом с ними кто-то был, и на боевых позициях из двух человек мы также могли спать по очереди. Но в ту ночь никто не мог уснуть; мы все оставались на 100% настороже, ожидая атаки с первыми лучами солнца.
«На рассвете 5 октября разразилась ожесточенная перестрелка в районе 2-го взвода, рядом с дорогой, у моста. Канал был около двадцати футов в ширину, и немцы все еще были на позиции на другой стороне, или отходили незамеченными всю ночь. Наш взвод был достаточно близко, чтобы услышать бой, но недостаточно близко, чтобы принять в нем участие. Второй взвод потерял нескольких человек, как и немцы, которые не слишком долго перестреливались с нами». 23
Утром 5 октября 1-й батальон был доставлен на грузовиках из Неаполя к Вилла-Литерно, где спешился и выдвинулся вперед, чтобы прикрыть фланги и тыл 2-го Батальона. В 05:30 рота D провела атаку и продвинулась на север по дороге к Арноне и третьему мосту через канал. Рота D прошла около 300 ярдов перед тем, как сильные вражеские силы, расположенные на левом фланге, задержали атаку. Рота Е была переброшена на левый фланг роты D и двинулась к немецким позициям. Сержант Виктор М. Шмидт ожидал, что немцы обнаружат роту Е в любой момент. «Перед нами были ровные сельскохозяйственные угодья с каналом вдоль гравийной дороги, и мы шли в шахматном порядке колонной. Примерно в двух милях равнина резко переходила в горный хребет. В бинокль мы видели несколько зданий.
«Когда мы оказались примерно в полутора милям от этих зданий, немцы открыли по нам перекрестный огонь из своих пулеметов. Мы все сразу же спрыгнули в канал, который имел пологий склон, так что нам не пришлось лезть в воду, и мы смогли неплохо укрыться.
«Немцы натянули колючую проволоку поперек канала примерно через каждые сто футов, так что нам приходилось выбегать из укрытия, преодолевать проволочные заграждения и опять спускаться в канал, чтобы не словить пулю. Помимо этой колючей проволоки, немцы вдоль канала заложили немало мин-ловушек.
«Во главе колонны был 1-й взвод, затем 2-й, а позади него - 3-й. Я был в минометном отделении 2-го взвода. Когда из головы колонны передали, что меня срочно вызывают вперед, я предположил, что они захватили немцев, и хотят, чтобы я их допросил (я немного говорил по-немецки).
«Я бросил вперед мимо ребят, подошедших с канала, огибая колючую проволоку, и пошли слухи, что мы ищем мину-ловушку на нашем пути. Я заметил провод через дорогу примерно в двадцати футах, перед солдатом по имени [рядовой первого класса Луи Х.] Гаретт. Я крикнул ему, чтобы он обратил на него внимание. Не знаю почему, но он обернулся и посмотрел на меня, когда я бежал к нему. В тот же момент он зацепил провод—он был примерно в шести дюймах над землей, натянутый поперек нашего пути.
«Когда это произошло, я был примерно в десяти футах от него. Я бросился направо, в сторону канал, и в момент взрыва мины я уже был в воде. По какой-то причине, я не смог оторвать от него глаз в момент своего прыжка. Все вокруг выглядело так, как будто это была ускоренная киносъемка . От взрыва мины от взлетел в воздух - я увидел осколки шрапнели, разорвавшейся примерно в полутора дюймах от его лица, вылетавшие из-за правого уха и проходившие через его волосы и грудь.
«Он упал лицом вниз на набережную канала. К этому времени я уже выполз вниз головой на набережную. Я начал вставать, но почувствовал себя так, будто левую ногу проткнули раскаленной кочергой. И тут я увидел отверстие в верхней части моего ботинка, из которого текла кровь.
"Я встал на руки и колени, чтобы добраться до Гаретта, но к этому времени ко мне подскочил наш ротный медик, рядовой первого класса Клайд Ф. Нокс, чтобы помочь. Я попросил его позаботиться сначала о Гаретте, так как он пострадал сильнее. Пока он занимался Гареттом, я снял свой ботинок и нашла сквозную рану в ноге. Я перевязал рану и подошел к Гаретту и медику (Ноксу). На теле Гаретта не было живого места, особенно на спине— ему действительно здорово досталось.
«Примерно через час после того, как нас с Гареттом ранило, приехал джип с носилками и отвез нас для оказания помощи. Оттуда на отправили на санитарной машине в госпиталь Неаполя. Позже Гарретт умер [21 ноября 1943 года]. Его печень и другие жизненно важные органы были повреждены осколками - ему было около двадцати лет». 24
Рота Е продолжала атаковать, вынуждая немцев на левом фланге отходить. Рядовой Берг Авадэниан, из разведки 2-го батальона, находившийся на передовой вместе с ротой, поймал джип, которым управлял лейтенант Ричард М. Дженни из штабной роты полка, чтобы доставить разведывательную информацию на КП батальона. «Нас было трое, в том числе один раненый. Наш капрал-связист, Фрэнсис Август из Вустера, штат Массачусетс, умолял подбросить его на джипе - ему нужно больше проводов. Я уступил ему свое место, а сам взобрался на заднее запасное колесо.
«Мы не успели проехать на джипе и пятидесяти футов, как он подорвался на противотанковой мине -все трое погибли. Сидя на запасном колесе, я оказался единственным счастливчиком. не получившим ни царапины. Август лежал в десяти футах от меня - мертвый - он спас мне жизнь, сев на эту машину». 25
Подполковник Александер быстро двигался вместе со своим батальонам к третьему мосту. «Немцы взорвали около половины моста, и периодически поливали нас пулеметным огнем с фермы примерно в ста ярдах справа. В перерыве между очередями мы смогли преодолеть обстреливаемый участок, и я повел своих людей. Примерно в это же время рота D, которую я отправил параллельно дороге примерно в ста ярдах к нашему правому флангу, взяла ферму и «заткнула» пулемет.
«Впереди нас примерно в трети мили, я обнаружил немцев, отступающих на север по дороге. Я выдвинул вперед 81-мм миномет, расчет который превосходно отстрелялся, точно укладывая мины, поскольку мог видеть свои цели. Немцы быстро отступили, бросив конный обоз с боеприпасами и орудиями, а также 35-мм (так в оригинале, скорее всего, имеется в виду немецкая 37-мм противотанковая пушка - А.П.) противотанковую пушку. Мы быстро выдвинулись вперед, захватили четвертый и пятый мосты через каналы и окопались на ночь. чтобы следующим утром атаковать деревню Арноне и сортировочную станцию.
«Рота А 1-го батальона под командованием капитана Эда Сейра была придана в ходе наступления 2-му батальону. Капитан Сайр задел растяжку и получил тяжелые ранения. Рота А все еще находилась в резерве.
"Пройдя последние три мили пути мы оседлали автомобильную дорогу, а также железную дорогу, шедшую параллельно примерно в ста ярдах слева; автомобильная и железная дорога сходились к Арноне». 26
План атаки, намеченной подполковником Александером на утро 6 октября, выглядел следующим образом. Рота Е капитана Тэлтона В. "Вуди" Лонга должна была захватить сортировочную станцию; захват деревни Арноне возлагался на роту F капитана Нилом МакРобертса; прикрытие правого фланга наступавших осуществлялось ротой D; в резерве находилась рота А.
1-й и 2-й взводы роты F вместе с взводом легких пулеметов и взводом 81-мм минометов штабной роты 2-го батальона, вошли в Арноне, не встречая особого сопротивления, за исключением беспокоящего артиллерийского огня, который велся противником с другого берега реки Вольтурно. Городок находился в излучине реки, что препятствовало союзным силам обеспечить фланги подразделений, занимающих деревню. Чтобы обезопасить фланги, роте F было приказано перебросить взвод через реку, чтобы занять плацдарм. 1-й взвод роты F вышел из деревни, пересек дамбу и приготовился перейти реку. Рядовой первого класса Расс Браун был в составе отделения 60-мм минометов 1-го взвода. «1-й взвод попытался пересечь реку Вольтурно, но был встречен сильным пулеметным огнем и огнем стрелкового оружия». 27
1-му взводу было приказано отступить по дамбой обратно в город. Как только бойцы пересекли дамбу, возвращаясь в город, рядовой первого класса Дэрил Уитфилд услышал безошибочный звук минометного выстрела вдалеке. «Мы попадали на землю, мина упала в городе. Мы вскочили и попытались пройти дальше, когда снова выстрелили. Мы снова залегли ,и [снаряд] рвануло рядом с рекой. После разрыва, мы снова поднялись и продолжили движение, и тут раздался еще один выстрел. В тот раз, когда мы прижались к земле, мина упала прямо в середину парня примерно в десяти или двенадцати футах позади меня. Разрывом убило его [рядового первого класса Фрэнка Дж. Новински] и ранило меня, сержант [Артура Л.] Гриша и еще одного бойца. Меня ранило в правое бедро, в левую ногу, в шею попал большой кусок стали, спину осыпало снизу доверху. Моя шея было так горячо, что я громко позвал медика. Когда он добрался до меня, я попросил его вытащить этот кусок металла из моей шеи. Я лежал лицом вниз так, чтона одном колене медика покоилось мое плечо, на втором - бедро. Он схватил этот кусок металла и обжег себе руку, после чего достал свой платок, обернул осколок и попытался вытащить. Он сказал: «я не могу его вытащить».
«Я сказал: «Парень, ты должен его вытащить—мне, черт возьми, слишком горячо. Наконец, он умудрился рвануть его, и все получилось». 28
Когда их начали обстреливать, рядовой первого класса Браун и его минометное отделение быстро развернулись и открыли ответный огонь. «После каждого выстрела нас осыпали градом огня в ответ.
«Видел, как Эд Слевин и три других солдата выбили дверь и использовали ее как носилки для [рядового] Фрэнсиса Мэлэя, который позже скончался». 29
По мере того как артиллерийский и минометный огонь противника со стороны реки стихал, немецкая пехотная рота атаковала город с запада, поддержанная батальоном, стрелявшим с северной стороны реки. 3-й взвод, который еще не успели куда-либо направить, получил приказ выдвинуться на левый фланг 1-го и 2-го взводов. Рядовой Вурст и взвод двинулись вперед, используя любое доступным укрытие, пока не достигли города. «Мы прошли через КП нашей роты, частично открытое, похожее на ангар здание, которое служило сборным пунктом для раненых и погибших. Мы видели их окровавленные тела, лежащие в широком грязном дворе, когда мы проходили вперед.
«Мы развернулись слева от позиции роты, где, как сообщалось, попытались контратаковать немцы. Для этого противнику пришлось переправиться через реку Вольтурно, и левый фланг роты F оказался без защиты.
Сержант Гор разбил наше местоположение на отдельные зоны. Мы собирались в процессе боев получить урок по ведению боев в городских условиях». 30
В тот момент, когда рота F была атакована, рота Е выдвинулась на железнодорожную станцию, чтобы выбить вражескую роту с фланга роты F. В авангарде шел 1-го взвод лейтенанта Дэвида Л. Паккарда. Сержант Джулиус Эксман был исполняющим обязанности взводного сержанта. «1-й взвод двигался к железнодорожной станции на правом берегу, поднявшись на двенадцать футов выше уровня станции. У нас были разведчики -[рядовой первого класса Бен Н.] Попильски, [рядовой Томас Дж.] Барке и [капрал Эдвард Б.] Карпус; [рядовой Элвин Э.] Харт также шел впереди. Лейтенант Паккард вел основной часть взвода вверх по правой стороне. Я следовал прямо за лейтенантом Паккардом. Командир 1-го отделения, сержант [Эдвард г.] Бартунек, был на левом фланге, капрал Карпус был из этого же отделения, но также выступал в качестве разведчика.
"Когда мы добрались до задней части второго вагона, крауты открыли по нам огонь с обеих сторон и фронта. Мы все попадали в грязь, и когда я оглянулся, Лейтенант Паккард стоял в полный рост и стрелял из Томпсона. Я крикнул ему, чтобы он залег, что он и сделал. Он приказал мне взять пятерых и повернуться налево; огонь был сильным, когда я отходил в тыл». 31
Как немцы попали в точку взвода с трех сторон, капрал Карпус увидел, как двое разведчиков, «Бен Попильски и Том Барке бросились к мне справа». Карпус затем услышал, как Паккард сказал что-то вроде: ««Дайте мне добраться до них!» Он подошел к вагону и попал под очередь. Когда он упал, то сказал мне: «положите меня под вагон!» Не повезло, он был уже мертв». 32
Когда очередь сразила лейтенанта Паккарда, рядовой Эрл У. Болинг нырнул в укрытие между множеством путей. «Когда я упал в грязь, я крикнул «Медик!», чтобы лейтенанту оказали помощь. Лежа между рельсами на одном из путей, я перевернулся, чтобы оказаться между путями, где я не был так же подвержен вражескому огню. Каждый раз, когда я пытался двигаться, я попадал под огонь автоматического оружия, а трассирующие и другие пули попадали в рельсы в нескольких дюймах от моего лица. В конце концов, я заметил пулеметчика на железнодорожной сигнальной башне и отвечал огнем до тех пор, пока он не упал с башни». 33
Оказавшись в укрытии, рядовой Джон Келлер попытался понять, что делать дальше. «[Капрал] Джек Фрэнсис был в воронке примерно в двадцати футах к северо-востоку от того места, где я находился. Я слышал, как он пытался связаться с ротой Е в тылу. Он говорил, «Рота Е, вы меня слышите?!», повторил это несколько раз, затем прокомментировал: «Черт, кажется, батареи сдохли!» 34
Двигаясь вместе с пятью бойцами, чтобы ударить во фланг немцам, сержант Аксман наткнулся на заместителя командира взвода, который приказал ему прикрыть правый фланг. «Нам очень повезло, что у нас было небольшое укрытие, так как железнодорожные шпалы были сложены вдоль берега в штабеля около двенадцати дюймов в высоту. Я подполз к позиции, где я смог наблюдать бункер и прочие позиции, откуда по нам вели шквальный огонь. нас полностью отрезали от капитана Лонга и остальная части роты». 35
Сержант Отис Сэмпсон и его минометное отделение двигались в тылу колонны 1-го взвода, перенося свои 60-мм минометы и боеприпасы. «Впереди нас послышалась пулеметная и ружейная стрельба, грузовые вагоны мешали нашему обзору. Я остановил отделение и жестом дал сигнал: «Ложись!»
«Во встрече с противником нет ничего необычного ... Выбьем его и продолжим бой», - таковы были мои мысли, когда я лениво лежал, пользуясь передышкой.
«[Рядовой] Джек Хилл, связной капитана Лонга, прибежал, обойдя заднюю часть грузового вагона слева от нас. С серьезным выражением лица он сообщил: «Эй, сержант, лейтенант Паккард убит, а взвод прижат! И ничего не делается!»
«Мне нужно достичь позиций!» - сразу понял я.
«Повернувшись к [рядовому первого класса Гарри Г.] Пикельсу, я сказал: «За старшего!»
«Давайте, черт возьми, пойдем вперед. Джек, веди нас!»
«Хилл вскочил на ноги и помчался, и я последовал за ним. Мы пробрались налево от двора и оказались слева от грузового вагона. Слева от нас была густая листва. "Джерри" были начеку, я знал, что нужно что-то делать и быстро.
«Прикрой меня!» - я быстро сказал Хиллу, и увидел, как его длинные ноги несутся сзади, чтобы занять позицию.
«Если бы я только мог задержать их достаточно долго, чтобы взвод реорганизовался», - я подумал и бросился прямо вперед вдоль путей, которые были заставлены вагонами, и пригнулся, стреляя в двух немцев в шлемах, которые уже целились в меня. Пули свистели рядом... Шлем мешал мне видеть. Одним взмахом правой руки я скинул его. Я старался изо всех сил, чтобы стрелять одиночными или по два выстрела за раз, чтобы экономить патроны и контролировать отдачу Томми-гана....
«Целей было навалом, я заставлял замолчать одного стрелка за другим. Я очень устал и обливался потом». 36
Во время одной из пауз в стрельбе Сэмпсон быстро переместился за насыпь слева от него, возле стрелочного переводного механизма. «Очередная очередь из автоматического оружия срезала ветви перед головой. Я подошел слишком близко к верхнему краю насыпи, которая был свободна от листвы от того места, где я лежал, и на сто футов дальше по рельсам. Я столкнулся с некоторым сопротивлением в этой поросли; там был пулемет, который мог простреливать всю станцию. Я подумал в тот момент, не тот ли это пулемет, о котором нас предупреждали, что он был слева. Насыпь примерно в пять футов высотой вела от левому углу к большой железнодорожной станции и тянулась дальше по равнине на пару сотен ярдов или больше, начиная прямо передо мной. Я видел головы и плечи двух солдат в шлемах, использующих верхнюю часть насыпи для в качестве опоры для своих пистолетов-пулеметов. Они находились примерно в пятидесяти футах на одиннадцать часов (Так называемая часовая позиция - оценка положения объекта от условного центра, описываемая с помощью условного циферблата. В данном случае - впереди и чуть левее - А.П.). Выбирая солдата справа, я подумал, что это он промазал по мне. Я знал, что у меня не будет второго шанса, и позаботился о том. чтобы сделать все сразу; его лицо просто лопнуло. Солдат правее него нырнул вниз, но сразу же поднялся и дал очередь, который опять прошла мимо головы. Пара быстрых выстрелов, и в него попало несколько пуль 45-го калибра; его лицо тоже просто исчезло. Третий появился как раз справа от последнего - после короткой очереди он скрылся за насыпью; я сомневался, что достал его». 37
Сэмпсон нырнул за набережную и быстро проверил патроны. «Я проверил свой вставленный магазин, чтобы узнать, достаточно ли в нем патронов для еще одной возможной перестрелки. Я насчитал восемь, и потянулся к другому [магазину]. Но там было пусто! Я отчаянно искал патроны, думая: «Я не мог остаться них!» я осматривал район думая, что я их потерял в переполохе, который я пережил, но ничего не было.... Чувство паники охватило меня. . . . Я перебрал почти все свои боеприпасы; должно быть, я сражался дольше, чем думал. Время остановилось.
«Я не думал о себе. Я просто оказался в нужном месте в нужное время; нужно не дать противнику возможность контролировать поле боя... Насколько я понимал, несложная работа. Я не был ранен. Но теперь, если бы заявились «джерри», я не смог бы им ответить, чтобы дать отпор. И тут я понял... Мне нужна была помощь! «Минометный огонь!» - закричал я , повторив команду и дав короткую дистанцию и направление, чтобы навести минометный огонь на участок за насыпью.
«Какой-то «джерри» подполз к насыпи и попытался выкурить меня оттуда с помощью гранаты. Она упала немного справа от меня. Я взглянул в ее сторону, когда она упала и увидел воронкообразной форму взлетевшую вверх от взрыва. Просто рад, что это не была «картофельная толкушка» (немецкая ручная граната М24 с деревянной рукояткой, напоминавшая своим видом данное приспособление).
"Словно ответ на мои молитвы, минометный снаряд взорвался в двадцати футах позади насыпи, где были убиты два немца - идеальный выстрел. Я посмотрел вокруг, пораженный тем, что потребовалось так мало времени, чтобы привести миномет в действие. Зрелище, чкоторое я увидел, уйдет со мной в могилу, ибо там были [капрал] Пикельс и [Рядовой Рой Л.] Уоттс прямо под открытым небом примерно на четыре часа от того места, где я лежал, развернувшись к северу со стороны грузового вагона позади. Пикельс, прищурившись, смотрел в прицел М4, явно ожидая почувствовать себя под градом пуль. Но это не мешало его работе. Уоттс сидел на земле, скрестив под собой ноги, справа от миномета, с миной в руке, готовый отправить ее в трубу, как только он получит команду. Ствол миномета смотрел почти вертикально; над ним высились провода. Я был обеспокоен, не ранят ли их. Я почувствовал гордость за этих двух ребят. На их месте я бы не подходил так близко, как они, выбрав более защищенную позицию. Они знали, что есть только один способ быстро сделать свою работу. Мой голос, должно быть, сказал им, что я в беде. Они были готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы помочь мне и остальной части взвода, когда помощь была очень нужна...
«Большой немецкий солдат неуклюже попытался убежать в конец пятифутовой насыпи, чтобы уйти от разрывающихся мин. Я тщательно прицелился, чтобы быть уверенным и сохранить мои драгоценные последние патроны. Я нажал на спуск - немца как будто ударили кувалдой по голове, и он упал. Я выпустил еще пулю в него, чтобы быть уверенным. Потом еще раз попытал счастья, но с теми же результатами. Затем хотел выстрелить еще раз, но передумал, зная судьбу первых двух. Они пытались скрыться за листвой в тылу вдоль железнодорожной насыпи.
«У меня было всего несколько патронов, когда сзади появился [рядовой] Джон Бердж, пробежавший между грузовым вагоном и листвой, с его длинным BAR’ом в руках.
«Где они?» - взволнованно спросил он, готовый к бою.
«Поставь винтовку здесь, - сказал я, подбирая подходящее место перед стрелочным механизмом. «Один появится в конце этой насыпи».
«Вы уверены?» - спросил он после небольшой паузы.
«Да, я совершенно уверен. Он знает, что его снимут, если он попытается отсюда; он скоро появится, - обнадежил я его.
«Я вспомнил испуганные глаза третьего человека, когда он столкнулся своим взглядом с моим, прежде чем укрыться за насыпью. Еще один шаг или два, прежде чем повернуть назад и он бы тоже умер со своими приятелями. Я подумал, что он воспользуется защитой насыпи, пока он не доберется к своему концу, а затем попробует броситься в тыл и постарается причесать нас чуть подальше у железнодорожной насыпи.
«Как я и предполагал, он появился в конце и начал бежать, только он не понял, что у нас появился стрелок с BAR (Стрелковое оружие, которого больше всего опасались немцы по причине его точности.)
«Не торопись нажимать на спуск», - мягко сказал я. Первый выстрел поднял немного грязи [рядом] с пятками»
«Я натаскивал своих людей так, словно мы вернулись на полигон в Штатах. Бердж сделал второй выстрел и немца бросило вперед и вниз.
«Хороший выстрел, - сказал я, - еще раз выстрелите в него, чтобы быть убедиться». 38
Сержант Сэмпсон сыграл важную роль в уничтожении нескольких немецких позиции на левой или западной стороне железнодорожной станции. Рядовой Том Барке прополз между железнодорожными путями под интенсивным огнем автоматического оружия и уничтожил расчет немецкого пулемета гранатами. Отдельные действия, подобные этим, переломили ход событий. Наконец, капрал Джек Фрэнсис снова включил радио. «Я попытался связаться с капитаном Лонгом по радио, чтобы передать координаты для британской артиллерии, которая поддерживала нас». 39
Капитан Лонг получил призыв о помощи от своего 1-го взвода. «Я находился к югу от железнодорожной станции и немного восточнее железной дороги. Я бросился вместе с резервным взводом (2-м взводом) к железнодорожной станции. Я прыгнул в канаву, двигаясь немного на восток, чтобы использовать здание вокзала в качестве прикрытия. [Рядовой] Дэйв Комли, связной, который двигался вторым позади меня, был поражен в тот момент, когда прыгал в канаву; его смерть была мгновенной. Я всегда считал, что выстрел был сделан снайпером в здании станции». 40
Сержант Сэмпсон все еще был на набережной к западу от железнодорожных путей, когда прибыл 2-й взвод. «Я услышал голос [рядового Денниса] О'Лафлина позади меня.
«Хотите пострелять из миномета?»
«Оглянувшись назад, я увидел его, нагруженного минометом и сумками с боеприпасами, не считая прочего его снаряжения.
«Откуда, черт возьми, ты взялся?» - Спросил я, подумав, что человек из 2-го взвода делает в расположении 1-го.
«Капитан Лонг послал меня к вам. Я потерял своих людей и лейтенанта, пытаясь прорваться, но у меня есть миномет и боеприпасы».
«Да, дадим им несколько выстрелов».
"Минометный огонь О'Лафлина сам по себе помог удержать Джерри. Он занял позицию в нижней части V-образной канавы чуть позади меня...
«О'Лафлин был хорошим парнем, спокойным и уравновешенным. Это был первый раз, когда я работал с ним вместе — но не последний». 41
После того, как его прижали на короткое время, капитан Лонг прибыл с остальными бойцами 2-го взвода. «Помню, что в районе вокзала и левее (Запад) стояло несколько железнодорожных вагонов. С левого фланга по нам стреляли из пулеметов и винтовок - они, кажется, стреляли из густой растительности западнее железнодорожных путей. Я помню, как вызывал огонь артиллерии и пытался вносить поправки по установленным скоплениям противника. Не думаю, что наш залп сделал что-либо еще, кроме как только отпугнул их. Я был очень расстроен, узнав, что мы израсходовали наши снаряды». 42
Однако, короткий огневой налет британской артиллерии вынудил немецкую роту на железнодорожной станции и к западу от Арноне отступить за реку по пешеходному мосту. который еще был цел.
С наступлением темноты подполковник Александер оставил несколько аванпостов в Арноне и на железнодорожной станции и отвел роты E и F обратно на более хорошие оборонительные позиции, ожидая возможной контратаки немецкого батальона из-за реки. Александер перебрался в роту А на левом фланге роты Е и заставил бойцов окопаться на ночь.
Александр позвонил на свой КП, чтобы решить проблему с медпомощью для раненых, эвакуированные из Арноне и со станции. «У нас было вадцать четыре или двадцать пять раненых, приютившихся под водопропуском, но без врача. Я взял полевой телефон и попросил одного из наших врачей, чтобы он прибыл сюда для оказания скорой помощи. Он настаивал, чтобы я отвез [раненых] обратно к нему в тыл на КП. Я возразил ему, что у нас нет транспорта, да и дорога не была очищена от мин. [Доктор] спорил, и я приказал ему отправиться вперед, добавив, что в противном случае я вернусь на КП и надеру ему задницу.
«Он не приехал, поэтому я отправился назад, чтобы забрать его. Я посмотрел вниз дорога и заметил его хромающим, с медицинской сумкой через плечо, с белая повязкой на голове (выглядывавшей из-под шлема). Я спросил : «что с тобой случилось?»
«Он ответил: «Да иди ты к черту!» - и продолжил идти к пункту первой медпомощи и раненым.
«Я сказал: «Ладно». Что я мог еще сказать, если он шел в верном направлении?
«Я проехал немного дальше по дороге, встретился с доктором Франко [еще одним из батальонных врачей] и спросил его, что случилось. Франко рассказал, что видел, как санитарная машина направлялась к нашим передовым позициям, наехала на мину и взлетела в воздух, упав на землю грудой обломков. Потом он побежал к месту. Он стоял там, глядя на то, что осталось от машины скорой помощи, когда услышал голос : «Хватит стоять там, тупица! Вытащи меня отсюда!» Франко сказал, что он вытащил [доктора], перевязал голову, после чего доктор ушел в направлении фронта. Водитель санитарной машины погиб».
Когда капитан Франко увидел, что санитарная машина наехала на мину, он с трудом поверил, что кто-то выжил. «Визуальный эффект был колоссальным. Машина поднялась на десять или двенадцать футов, причем каждое из колес отлетело еще дальше, затем достигла пика подъема, медленно перевернулась и приземлилась вверх тормашками». 44
Капитан Джордж Б. Вуд, протестантский капеллан полка, взял с собой на следующее утро нескольких добровольцев и вывез тела лейтенанта Паккарда, а также других погибших накануне в Арноне и на железнодорожной станции. Тем же утром подполковник Александр доложил генералу Х. П. Аркрайту, командиру 23-й британской танковой бригады, что 505-й полк захватил все пять мостов, как и было приказано. В ту ночь полк был выведен из подчинения бригаде и на следующий день доставлен обратно в Неаполь.
По возвращении в Неаполь лейтенант Теодор Л." Пит " Петерсон принял командование 1-м взводом роты Е, заменив погибшего в бою лейтенанта Паккарда. Капитан Лонг был переведен должность командира штабной роты полка, а капитан Клайд Рассел, адъютант 2-го батальона, приняли командование ротой E. Лейтенант из полка был назначен командовать ротой A, но у него не вышло; поэтому лейтенанты Майк Честер и Гарольд Кейс эффективно руководили ротой A.
7 октября в Неаполе в здании главпочтамта взорвалась мощная мина замедленного действия, спрятанная за ложной стенкой. Число убитых или раненых составило более ста человек, в основном мирных жителей. 307-й воздушно-десантный инженерный батальон немедленно приступил к поиску, обнаружению и обезвреживанию других мин замедленного действия, а также мин-ловушек.
Утром следующего воскресенья, 10 октября, многие из солдат спали в различных зданиях в Неаполе, где они были расквартированы. Генерал Риджуэй посещал церковную службу, когда услышал вдалеке грохот мощного взрыва. Риджуэй и его помощник покинули церковь и обнаружили место взрыва - казарму итальянской армии, в которой дислоцировалась рота В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона. «Я никогда не забуду этой трагической картины. Руки и ноги убитых во сне американских солдат жалко торчали из-под завалов на втором этаже. Мы так и не смогли точно установить, привели ли к трагическим последствиям действия самих инженеров. Тем не менее, я все еще считаю, что это было результатом немецкой диверсии». 45
Техник пятого класса Томас К. Коинс спал на третьем этаже здания здание, когда произошел взрыв. «Я был завален бетонными и стальными обломками, обрушившимися надо мной. Казалось, меня похоронили заживо. После того, как все стихло, я все еще был на третьем этаже - моя кровать, единственная полноценная кровать, осталась на третьем этаже. Мне удалось выбраться отсюда. Я был в шоке».46
Лейтенант Джеймс Райтли, командир 1-го взвода роты В 307-го батальона находился вдали от казармы, когда произошла трагедия. «Мне приказали взять несколько человек и проверить здание на предмет наличия взрывчатки. Мы как раз занимались этим, когда произошел взрыв. 1-й взвод понес сильные потери в результате взрыва». Райтли потерял двадцать три своих бойца убитыми, но трое чудом выжили, хотя и были тяжело ранены.
Сержант Фрэнк М. Миале потерял многих своих друзей во время взрыва. «Злая ирония заключалась в том, что некоторые из бойцов искали взрывчатку в других зданиях, в то время как нашим товарищам была уготовлена судьба, которую мы хотели отвести от других. Потеря этих людей никогда не может быть заменена, равно как и память о тех, кто умер там, никогда не будет забыта нами, кто знал и ценил нашу дружбу». 48
Дата: 2018-09-13, просмотров: 1055.