«байронических героев» А.С.Пушкина и Д.Г.Байрона

C появлением поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда» в широкое употребление вошло понятие «байронический герой». Это художественное открытие поэта, которое он сделал в наблюдениях над самим собой и над своим поколением. Герой разочарован в ценностях мира, его не радует ни богатство, ни развлечения, ни слава. Основное душевное состояние – скука. Он недоволен окружающей действительностью, не может найти в ней места. Его душа протестует против неволи, духовной низости, ограниченного существования.

Исследователи литературного наследия А.С.Пушкина называют «байроническими» героев «южных поэм» поэта, похожих на скитальца Чайльд Гарольда или Гяура и др., а также особенную роль отводят Евгению Онегину.

Сильное впечатление, полученное Пушкиным от «очаровательной, глубокой поэзии Байрона» подвигло Пушкина к собственным опытам в подобном роде, которыми стали так называемые «южные» поэмы (1820–1824): «Кавказский пленник», набросок «Вадим», «Братья разбойники», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы». Разрабатывая новый для себя и русской литературы жанр романтической поэмы, Пушкин следует своему образцу в выборе эффектной фабулы и героя, сходного определенными чертами с байроническим, сосредоточивается, по примеру Байрона, на изображении внутреннего мира персонажей, их чувств и страстей, заимствует ряд тем и мотивов, повторяет некоторые сюжетные коллизии, ситуативные положения, позы и жесты действующих лиц. В разной мере использованы в «южных» поэмах композиционные приемы Байрона: фрагментарность повествования, образуемая выделением «вершинных», кульминационных эпизодов, моментов высшего драматического напряжения, с опущением промежуточного действия и событий; неясность, недосказанность биографии героя, необъясненность важных моментов действия, повествовательная недоговоренность и проистекающая из них таинственность.

Но все меняется, и вот уже вслед за Южной ссылкой приходит ссылка в Михайловское, а романтические пейзажи сменяет реалистическое описание красоты природы среднерусской полосы. Не мог не измениться при этом и пушкинский идеал свободы, что находит отражение в его дальнейшем творчестве.

В Михайловском Пушкин перерастает романтизм, а со смертью Байрона в 1824 году решает, что для него романтизм мертв. Венчающим южную ссылку и романтический период творчества является стихотворение «К морю» 1824 года. Прощаясь с югом, морем и романтизмом, автор вспоминает двух романтических гениев – Байрона и Наполеона. Именно поэтому, помимо основной темы стихотворения – свободы в ее романтическом понимании, – важное место здесь занимает тема времени и памяти:

Начатое в Одессе и законченное в Михайловском, «К морю» считается этапным стихотворением. В последующие периоды творчества в пушкинском представлении об идеале свободы будут преобладать черты, определяемые осмыслением реальной действительности, жизни, окружающей поэта. Однако романтизм не мог просто взять и исчезнуть. Завершая в Михайловском работу над поэмой «Цыганы», Пушкин выносит приговор как романтическому герою, так и романтическому идеалу свободы:

Ты для себя лишь хочешь воли.

Оставь нас, гордый человек!**

Кавказский пленник и Гяур

Проанализировав "южную поэму" А.С. Пушкина "Кавказский пленник" и "восточную поэму" Дж. Байрона "Гяур", которые составляют один из самых важных этапов творчества поэтов, можно прийти к выводу, что данные поэмы близки по своему художественному своеобразию. Они повторяют одну и ту же сюжетную схему. В поэмах три действующих лица: герой, который стоит в центре действия, и все события определяются его переживаниями и поступками; героиня и антагонист. За счет отрывочности повествования в поэмах многое остается неясным и недосказанным. Данные произведения раскрывают душевный мир героев. Кавказский пленник и Гяур во многом схожи. Оба они разочарованные, «с увядшим сердцем»; они не связаны с какими-либо общественными силами, являются носителями абстрактной идеи свободы, протеста, противостоят окружающему их миру, никак с ним не соединены, одиноки, являются причиной гибели героини

Гяур и Кавказский пленник это не обычные люди, а исключительные характеры, изображенные в исключительных обстоятельствах. Они испытывают бурные чувства, "мировую скорбь", стремление к совершенству, мечтают об идеале, порой иллюзорному или недостижимому, порыв к которому, оборачивается неприятием к повседневной жизни, этому идеалу не отвечающий.

Гяур, как и Кавказский пленник, является бунтарем-отшельником, отвергающим все правопорядки собственнического общества. Их характеризуют разочарование в окружающем их мире, отчаяние, трагическая любовь. Они до конца изведали жестокость, лицемерие и коварство окружающего их мира. В их представлениях окружающий мир - это мир тиранов и рабов, одних они ненавидят, других презирают. Гяур и Кавказский пленник на себе самих ощутили те жестокие удары, те неизлечимые раны, которые наносит жизнь. Убедившись в том, что в окружающей их действительности все враждебно и чуждо им, что само существование в ней возможно лишь при условии потери своего человеческого достоинства и сделок со своей совестью и честью, они становятся на путь непримиримой борьбы.

Но, несмотря на некоторые черты сходства, герои поэм все же отличаются друг от друга.

Байрон обращает большое внимание на описание внешности своего героя. Мелодраматическая экспрессивность лица, движений и жестов, выразительная поза занимают его не менее, чем изображение романтических происшествий и необычайных переживаний. У Пушкина по сравнению с ним более скромные  описания, как будто внешность героя занимает его очень мало. Не менее важным отличием героев является их отношение к любви. Для Гяура любовь к женщине - это то возвышенное чувство, которое может озарить всю его жизнь немеркнущим светом, вдохнуть в его необычайную силу, повести на самые отчаянные дела. Это то не знающее измен и охлаждения всепоглощающее чувство.

Еще одно различие между Гяуром и Кавказским пленником заключается в том, что они по-разному заканчивают жизнь. Пленник так же, как и Гяур, вводится в поэму разочарованным и пресыщенным, с "увядшим сердцем", но к концу поэмы с ним происходит превращение: он возрождается духовно, возвращается к жизни и свободе:

Для Гяура же такое превращение немыслимо. Заключительные строки поэмы представляют трагедию безысходного отчаяния:

«Бахчисарайский фонтан»

Свою оценку поэмы Пушкин дал в статье 1830 г. "Опровержение на критики". Там, между прочим, Пушкин отмечает, что поэма "отзывается чтением Байрона". Действительно, можно заметить ряд деталей в описании восточного быта, заимствованных из "Абидосской невесты" Байрона.

Эта душевная мелодия составляет главное достоинство "Бахчисарайского фонтана". Как естественно, гармонически восточная нега, восточное сладострастие слились здесь с самыми сильными порывами южных страстей. Тон всей поэмы более всех других приближается к байроновскому.

В.М.Жирмунский отмечал, что «Бахчисарайский фонтан» в сравнении с другими пушкинскими поэмами, наиболее соответствует принципам байроновской композиции: фрагментарность, так называемая «вершинность», композиции, внезапный зачин, вводящий прямо в середину действия, неясность и недоговоренность в фактических подробностях и т. д. Хотя современникам Пушкина трудно было принять новую форму повествования. Например, Олин В.Н., литератор начала Х1Х века, вменял Пушкину в вину слабость построения плана в поэме «Бахчисарайский фонтан» и расценивал это как художественные погрешности.

«Цыганы»

Алеко — еще один герой «южных поэм» А.С.Пушкина, написанной в 1824 г. Это прежде всего обобщенный образ молодого, европейски образованного представителя поколения начала XIX века, к которому Пушкин причислял и себя самого. Это герой байронического типа, наделенный столь острым чувством достоинства, что все законы цивилизованного мира воспринимает как насилие над человеком. Конфликт с обществом, с которым Алеко связан рождением и воспитанием,— такова исходная точка биографии героя. Однако прошлое Алеко в повести не раскрыто. Герой характеризуется в самом общем смысле как «беглец», насильственно изгнанный или добровольно покинувший привычную среду. Превыше всего он ценит свободу и надеется обрести ее в естественной вольной жизни цыганского табора.

В данном случае речь идет о большом впечатлении от «восточных» поэм Байрона, произведенным на Пушкина. Байрон создает в них на основе путешествия на Ближний Восток вневременные типы героев, с роковыми страстями, гордым, непреклонным отстаиванием своих человеческих прав. Байрон явно хочет противопоставить этих героев современной порочной цивилизации. Вяземский в рецензии на «Цыган» утверждал: «...Вероятно, не будь Байрона, не было бы и поэмы «Цыганы» в настоящем ее виде».*

Сталкивая две жизненные философии, Пушкин не отдает предпочтение той или другой. Важнейший в романтическом мышлении прием контраста необходим для особо яркого освещения рассматриваемого конфликта. В сущности, Алеко символизирует в этом конфликте крайности развития современного индивидуалистического общества, непомерно разросшийся принцип личности. Этим, возможно, объясняется максимальная обобщенность характеристики героя, который лишен реальной биографии и национальной принадлежности, выключен из конкретной историко-бытовой среды. В литературной критике сложилась давняя традиция обвинений Алеко в несостоятельности: Белинский видел в нем эгоиста, Достоевский — вечного изгоя. Но позиция Пушкина гораздо сложнее, чем разоблачение героя, на что указывает лирическая трактовка образа и общая тональность авторского сострадания к его судьбе. Алеко трагичен. В выразительном портрете героя времени, обреченного идти путями зла и оплачивающего жизнью свои заблуждения, Пушкин показал несовершенство самой природы человека, объективный трагизм путей развития человеческой культуры.