Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Как смею я не быть здоровым (счастпивым) ?
Как смею я не...
... быть человеком, который выполняет свои обещания, держит слово, делает то, что говорит?
...наполнять каждое мгновение своей жизни значением и содержанием?
...превратить свое тело в прекрасный храм и совершеннейшее из орудий, каким оно может стать ?
...убрать все посредственное из своей жизни и никогда больше не соглашаться на меньшее?
...быть ответственным за все, что мне по плечу?
...делиться с другими?
...любить, если выпадет такой шанс?
...следовать доброй воле?
...прощать?
...говорить и слушать так, чтобы каждая женщина, мужчина, ребенок, да и сама жизнь, становились лучше и значительнее каждый раз, когда я это делаю?
...привносить позитивную разницу в жизнь людей?
...радоваться жизни?
Как смею Я, используя каждый предоставленный мне жизнью шанс, не быть здоровым и счастливым?
О СТРАХЕ СМЕРТИ
Многих людей страшит даже мысль о такой болезни, как рак. Понятие «рак» в их сознании неизбежно трансформируется в другое — «смерть». Эмоциональное восприятие этого есть не что иное, как страх. Если же речь идет о диагнозе «рак» для конкретного человека, то обозначает уже свершившийся факт болезни и может стать настоящим шоком как для самого больного, так и для его близких.
Что произошло? Только что человек был спокоен, свои недомогания считал пустяковыми, не стоящими внимания, а сам визит к врачу — тратой времени. И вдруг такая перемена! Теперь он отчетливо ощущает, как тяжело болен, как его тело «пожирает» опухоль. Он на краю гибели! Жизнь теряет свой привлекательный образ и представляется сплошной чередой ожидающих человека мучительных испытаний, неизбежный финал которых — смерть.
Но никаких серьезных перемен не произошло! Это всего лишь страх! Эмоция, хотя и отрицательная! Страх парализует волю человека, подтачивает его изнутри, отвлекает от нацеленности на преодоление болезни. Человек по природе своей смертен, и смерть является неизбежным итогом его существования. Почему же мы ее так боимся?
Любой человек независимо от того, считает он себя венцом творения Господа или высшей ступенью эволюционного процесса саморазвития вездесущей материи, не может отрицать, что имеет общие черты со всеми живыми существами. Он рождается, живет и умирает. Это закон. Другого пути нет. Однако человек не просто осознает это, но и воспринимает смерть как явление социально значимое, включенное в сложный контекст межличностного человеческого общения. Смерть для него — не только «необратимое прекращение жизнедеятельности организма», но и эмоционально тяжело переносимое ощущение неизбежной утраты тех, кто ему дорог, того, чему он посвятил свою жизнь.
Каждый человек с детства знает, что когда-нибудь он умрет. Это никого особенно не пугает, так как смерть воспринимается нами скорее как абстрактное понятие, чем что-то ощутимо реальное. «Когда-нибудь» в нашем представлении растягивается надолго и, что наиболее важно, не имеет конкретно обозначенного срока. Наличие у человека сознания и воли делают возможным формирование жизненных целей и выбор путей их реализации. На каждом этапе жизни перед нами возникают новые проблемы и новые задачи. Человек предполагает возможность их решения благодаря тому, что рассчитывает прожить определенное время, не всегда конкретное, но примерно соответствующее средней продолжительности человеческой жизни или даже чуть более того. Известие о наличии тяжелой болезни, какой, без сомнения, является рак, означает крах многих, если не всех жизненных планов и устремлений, как бы ставит крест на жизни человека. Это удар, которого обычно никто не ожидает и с которым нелегко справиться даже наиболее мужественным людям. Ведь не секрет, что во многих случаях рак приводит к смерти. В любом возрасте человеку это кажется несправедливым. Слово «смерть» приобретает угрожающие, почти реальные черты. С ним начинают ассоциироваться невыносимые боли, агония. Но человека, хотя и в меньшей степени, пугает и скорая, безболезненная смерть, если ее угроза достаточно реальна.
С тех пор как человек стал осознавать, что он смертен, он понимает, что смерть является неизбежным итогом его существования. Таинственность, непостижимость и непреодолимость смерти пугала человека во все времена.
Суровый призрак, демон, дух всесильный,
Владыка всех пространств и всех времен
Нет дня, чтоб жатвы ты не снял обильной,
Нет битвы, где бы ты не брал знамен.
Так эмоционально писал о смерти К. Д. Бальмонт. Вопросы умирания и смерти всегда волновали умы людей. Уже на самых ранних этапах развития человеческого общества складывались особые социальные формы общения с умирающим. В древних мифах происходит осознание смысла смерти, связи умерших и живых, определяются формы существования жизни после смерти.
В Древнем Египте пришли к тому, что жизнь — это всего лишь путь к загробному существованию, только этап «настоящей» жизни. Именно поэтому огромное значение придавалось бальзамированию, сооружению пирамид и пышности (роскоши) захоронений. Однако такая честь оказывалась только фараонам. Большинство простых людей рассчитывать на «достойную жизнь» после смерти не могли, но все же верили в загробную жизнь как непременный атрибут бытия.
Развитие общества требовало дальнейшего осмысления этой проблемы. В античной философии дано более глубокое понимание смерти. Показательно, что порой противоположные мнения о существовании души и загробной жизни использовались с одной и той же целью — разумного примирения человека со смертью. Сократ, Платон и Аристотель пытались помочь преодолеть страх перед смертью, отстаивая тезис о бессмертии души. Цицерон утверждал, что умершие «живы и живут той жизнью, которая одна только и заслуживает названия жизни». Эпикур и Лукреций пытались по-своему освободить человека от страха смерти. Они считали, что душа так же смертна, как и тело, поэтому гибнет вместе с ним. Человек, таким образом, смерти вообще не воспринимает (так как уже нет души) и, следовательно, не должен ее страшиться.
Религии спасения (в том числе христианство) провозгласили своим основным постулатом веру в загробную жизнь (воскресение). Но в них освобождение человека от страха смерти неизбежно заменяется страхом перед карой за совершенные при жизни грехи. До глубокого (проникновения религиозных догматов в сознание человека трактовка смерти и ее ритуал определялись простыми психологическими феноменами (по Филиппу Аресу): защита от диких сил природы сообща, вера в жизнь после смерти, вера в существование зла. К смерти относились как к обыденному явлению, естественной неизбежности. Смерть не осознавали в качестве личной драмы и вообще не воспринимали как акт индивидуальный — в ритуалах, сопровождающих кончину индивида, выражалась его солидарность с семьей и обществом. Умирающий прощался с близкими и родными, собравшимися вокруг его постели. Это формировало убеждение, что жизнь человека не просто индивидуальная судьба, а лишь звено фундаментальной и непрерывной биологической преемственности семьи, рода, человечества. Семья, осознавая потерю одного из своих членов, сплачивается, проявляет единство в ритуалах траура. Уход человека из жизни не воспринимался как полный разрыв между миром живых и мертвых. Конец жизни не совпадал с наступлением физической смерти. Между ними существовал растянутый до бесконечности промежуток времени, который воспринимался как сон. Считалось, что в «конце времен», после второго пришествия Христа, все, кроме наиболее тяжких грешников, должны будут пробудиться и войти в царствие небесное.
Идея Страшного суда утвердилась в Европе в XI—XIII веках. С XV века представление о суде над родом человеческим заменяется представлением о суде индивидуальном, который происходит в момент кончины человека. В своем сознании индивид отделился от общины и рода. Бессмертная душа — средоточие индивидуальности в загробном мире — уже не находится в пассивном покое (сне). Она активна, она живет. Каждый человек должен заботиться о будущей загробной жизни — путем обращения в веру, покаяний, меценатства. Понятие «смерть» заменяется другим — «отдал Богу душу». Через богослужение (мессы) и завещание человек получил возможность обеспечить собственное благополучие на том свете и примирить любовь к земным богатствам с заботой о спасении души. Умершие отделяются от живых городскими стенами (в раннем средневековье хоронили в городе или деревне поближе к храму). Появляются похоронные процессии, богослужения в присутствии тела умершего. Сокрытие тела и лица покойного (только у православных лицо покойного остается открытым) — важный элемент ритуала. Мертвое тело теперь прячут, заслоняют, так как оно может волновать, внушать страх. Закрывая его саваном, крышкой гроба, как бы отгораживаются от смерти. То, что было в ней хорошо знакомым, постепенно отдаляется. Вид тела умершего пугает еще больше, одновременно вызывая и болезненное любопытство, и игру воображения. Развитие материалистических тенденций (начиная с конца эпохи Возрождения), в том числе развитие естествознания (биологии и медицины в том числе) подрывали догматы церкви о смерти и бессмертии человека, чуде воскрешения. Однако такой подход с его отрицанием бессмертия души и нравственной значимости смерти неизбежно приводил к отрицанию нравственной сущности самой жизни, формированию представлений о вседозволенности по принципу «после нас хоть потоп».
И. Кант показал несостоятельность и противоречивость разработанных богословами рациональных доказательств бытия Бога, представления о бессмертии души, каре за грехи, воскрешении. Но он считал, с точки зрения морали, необходимым для каждого вести себя таким образом, будто нас безусловно ожидает иная жизнь, при вступлении в которую важное значение будет иметь моральное состояние, в котором мы закончим жизнь. Разница, по сути, невелика.
Далее исчезает вера в ад и неразрывную связь между смертью и грехом (в католицизме и протестантизме). Теперь уже никто не хочет верить, что близкий человек может подвергаться риску адских мук. Изменяется и представление о рае. Вера в жизнь после смерти остается, но теперь небеса становятся местом, где любящие сердца, потерявшие друг друга на земле и не принявшие этой разлуки, встречаются вновь. Рай воссоздает земные чувства и привязанности, гарантирует им вечность. Частная жизнь человека противостоит и индивидуализму, и общинности. Страх умереть самому сменяется страхом разлуки с близкими, с теми, кого мы любим. Церемонии в комнате умирающего служат барьером как против без различия, так и против избытка эмоций. Оплакивается не сам факт кончины, а физическое расставание с умершим. Смерть перестает быть печальным ритуалом, приобретает особую красоту, нередко пышность и блеск. Люди мысленно строят прекрасный* замок, в котором они когда-нибудь вновь обретут тех, кого не перестают любить, оплакивать и ждать.
Марксизм со своей философией также оказался бессилен защитить человека от страха смерти. Вместо «фантастических грез и надежд» он предложил «честный и мужественный подход» личности к проблеме смерти как органической части жизни. Нравственному примирению со смертью должно было способствовать то, что умирает индивид, но его личность живет в делах и памяти других людей. Однако эта философия трагизма личного соприкосновения человека со смертью также не устраняла.
Психологические перемены в отношении к смерти в наше время значительно изменили стиль и смысл поведения людей. Тесные узы между близкими людьми вызывают желание уберечь умирающего или просто тяжелобольного (например раком) от его собственных эмоций, до последнего момента от него скрывают серьезность его положения. Умирающий или больной, разгадав эту благонамеренную игру (а чаще всего так и бывает), в свою очередь, участвует в ней, чтобы не огорчать и не разочаровывать близких. Отношения вокруг умирающего строятся на обоюдной лжи. Желание уберечь умирающего от жестокой реальности приводит к невозможности свободного и тесного общения с ним в последние дни его жизни. Ложь лишает человека свободы в общении с окружающими, но бережет его психику. Общество чувствует себя все менее причастным к смерти одного из своих членов. Оно больше стыдится смерти, чем боится ее. Смерть начинают «запирать» в больницах, где легче осуществлять взаимный обман. Медицина (в виде своих учреждений) может не только уменьшить или свести на нет физические страдания человека перед смертью, но и спрятать эту смерть от общества.
Но это не устраняет ни саму смерть, ни страх перед ней. Смерть в больнице, в окружении медицинских приборов, капельниц и штативов представляется людям не менее страшной. Даже в больнице персонал боится, чтобы больной не узнал о том, что его ожидает. В одном случае умирающий человек может стать озлобленным и агрессивным, в другом — молча принимает свою участь, замыкается в себе, становится безучастным к окружающим, не желает медицинской помощи. Сегодня прекрасной смертью считают смерть в неведении. Лучший вариант — смерть во сне, не просыпаясь. В средние века это считалось бы несчастьем, поскольку человек не успел подготовиться к смерти.
Последние несколько десятков лет идет компания по «улучшению» условий ухода человека из жизни с тем, чтобы вернуть умирающему достоинство. Одно из условий: умирающий должен быть информирован о своем состоянии. Врачи, наконец, смогли снять с себя часть непосильного морального груза, давящего на них. Появились фильмы и передачи об обреченных на смерть людях, в том числе больных раком, которых известие о смерти не сломило, а наоборот, позволило пережить расцвет любви, сделать свои последние дни прекраснейшими и счастливейшими. Но так бывает не всегда. Открытость, как и замалчивание, преследует ту же цель — погасить эмоции, обесчувствить поведение. Изоляция человека на пороге смерти в этом случае может быть еще более полной. В общественном сознании человечество отталкивает от себя смерть. Все согласны, что смерть не должна выходить из стен медицинских клиник. Но только «удаления» смерти явно недостаточно. Необходимо принять реальность смерти, а не стыдиться ее (а стыдится общество из-за того, что несмотря на все свои достижения, не может ее предотвратить). Смерть должна быть только выходом, скромным, но достойным выходом умиротворенного человека за пределы готового ему помогать общества.
Такова в общих чертах эволюция взглядов на процессы умирания и смерти. Ну а что же в реальной, повседневной жизни? Современное состояние медицинской науки и практики не позволяет обеспечить выздоровление человека с распространенным онкологическим процессом (запущенными формами рака). В этой ситуации практически возможно лишь облегчение страданий больного (так называемая паллиативная помощь). В нашей стране, как и в большинстве стран мира, в обозримой перспективе нет возможностей для создания широкой сети специализированных учреждений паллиативной терапии онкобольных. Подобные медицинские центры (хосписы), к сожалению, существуют не во всех даже крупных городах. Система хосписной службы предусматривает наличие небольшого стационара на 130—40 коек, где находятся наиболее тяжелые больные, часто с выраженным болевым синдромом, устранить который на дому не удается. Две трети больных, находящихся в хосписах из-за социальных причин, домой не возвращаются и заканчивают свою жизнь в стационаре, под наблюдением квалифицированного персонала. По данным социологов, этот факт позволяет значительно снизить среди населения страх смерти от онкологического заболевания. В систему хосписов входят также бригады патронажных сестер, каждая из которых прикреплена к одной из поликлиник и обслуживает 30—35 больных раком, оказывая им как медицинскую, так и социально-психологическую помощь.
Но хосписы есть не везде. Медицинские учреждения умирающих больных стараются не госпитализировать: оказать им реальную помощь уже невозможно, а показатели(!) страдают. Приходится исходить из существующей реальности — подавляющее большинство онкологических больных на поздних стадиях заболевания будут находиться в домашних условиях.
Выражение «дома и стены помогают» в данном случае не подходит. Сам «дом» чаще всего представляет собой малогабаритную квартиру с «высокой плотностью населения», где, естественно, нет условий ухода за тяжелобольным или умирающим человеком. В первую очередь это связано с невозможностью изолировать больного, выделив ему отдельное помещение (комнату). И дело вовсе не в том, что, как думают некоторые, рак заразен. Заразиться раком напрямую от больного нельзя! Даже если представить, что раковые клетки каким-то фантастическим способом попадут от онкологического больного к другому человек, то они будут немедленно уничтожены иммунной системой последнего как генетически чуждые. Это только для больного они «свои». Выделение отдельного помещения необходимо, чтобы обеспечить для больного наиболее благоприятные условия, так называемый охранный режим. Суть его в том, чтобы устранить возможное отрицательное влияние на больного бытового шума, домашней повседневной суеты. В то же время лучше, чтобы страдания умирающего или тяжелобольного меньше видели дети, психика которых еще недостаточно окрепла.
Даже на тяжелобольных, которые уже не встают с постели, благотворно влияет чувство относительной независимости, когда удобное расположение всего необходимого вокруг них позволяет им обходиться без посторонней помощи. Например, при необходимости они могут взять нужное лекарство, включить с помощью пульта телевизор, при желании позвонить по телефону.
Для оказания больным раком и членам их семей психологической поддержки в ряде регионов создаются специальные программы типа «Путь к выздоровлению», ассоциации «Анти-рак», «Надежда» и другие. Наибольшего распространения эти программы достигли в Санкт-Петербурге. Психологическая помощь оказывается больным специальными группами волонтеров. В ряде случаев используют опыт и помощь бывших онкологических больных, ныне физически и психоэмоционально здоровых, прошедших специальное обучение. Отсутствие волонтерской службы в некоторых случаях компенсируется созданием общин сестер милосердия, которые оказывают еще и духовную поддержку.
В большинстве случаев можно рассчитывать только на помощь прикрепленных медицинских сестер, которые, в силу реальных условий нашей жизни, могут посещать больного на дому в лучшем случае один-два раза в день для выполнения инъекций наркотических средств. Большую же часть времени наблюдение за больным и оказание ему необходимой, в том числе и медицинской помощи возложено на его родных и близких. Необходимость выполнять манипуляции, которыми люди не владеют в должной мере, приводит их к эмоциональному перенапряжению. Тут часто не до психологической помощи больному, а она ему необходима. Ухаживая за больным, надо помнить, что он очень чутко воспринимает то, с каким настроением вы к нему подходите, как разговариваете и т. д. Хмурое или брезгливое выражение лица, резкие интонации в голосе наносят ему дополнительную психоэмоциональную травму. Он и так переживает, что стал, по его мнению, обузой для вас (для семьи). В периоды таких раздумий больных нередко посещают навязчивые мысли о смерти. Поэтому, как бы трудно вам ни было, общаясь с больным, вы должны быть приветливы и доброжелательны. Ласковая улыбка и ободряющий жест не менее важны, чем таблетки и уколы. Разговаривая с больным, старайтесь, чтобы голос ваш звучал ровно и уверенно. Излишняя слащавость тоже не нужна. И не отворачивайте от больного лицо, не отводите глаза. Играть «в гляделки» тоже не стоит. Желательно поддерживать в больном веру в выздоровление. Всегда положительно действуют знаки личного внимания (цветы, рисунок ребенка и т. д.).
Страх смерти, нарастающие физические и эмоциональные страдания нередко приводят к изменениям в психике больного вплоть до появления мыслей о суициде или эвтаназии (активной — когда больному вводится ядовитое вещество, или пассивной — когда к смерти приводит неоказание вовремя медицинской помощи из-за отказа больного от нее). Обсуждение этой проблемы (как несовместимой с клятвой Гиппократа или присягой врача) не должно пресекаться ни врачом, ни родственниками больного. Это только загоняет проблему вглубь, делает человека более замкнутым, одиноким, способным на крайности. Вопрос этот следует перевести в область дискуссии, которая поможет преодолеть негативную психологическую ситуацию. Можно обсудить научные, философские и религиозные вопросы, связанные со смертью и инкарнацией, поговорить о влечении человека к смерти (по Фрейду).
В последнем случае даже больше шансов отвлечь и «разговорить» больного, снять эмоциональное напряжение. Суть дискуссии — в постулате, что каждый человек уже пережил собственную смерть. Да, да! В тот момент, когда родился. Погиб как плод, но появился в новом качестве как ребенок. Испытывал ли человек при этом страх? Конечно, ведь он уже сформирован полностью. Ему было тепло, уютно, сытно... В процессе родов он испытывает сильное физическое давление, он изгоняется, он может потерять все, к чему он привык, погибнуть. И вот он родился! Связь с теплом и уютом потеряна. Он в чужой, враждебной и непонятной среде. Первый импульс — к возвращению обратно, то есть к смерти, покою, нирване. Но назад хода нет. Импульс подавляется, уходит в подсознание и остается на всю жизнь как смутное неосознанное влечение к смерти. Влечение к смерти, таким образом, это влечение к матери, олицетворяющей любовь, покой и удовольствие. Отсюда выражения «умереть от счастья (любви, наслаждения, удовольствия)» или «смерть как хочется». Любовь классиками психоанализа рассматривается как некий суррогат смерти. Ведь любящий человек теряет часть себя, в той или иной степени умирает как личность, растворяясь в другом существе, которое он любит. Любовь — символический акт жертвоприношения и смерти. Можно предложить человеку вместо ухода из жизни любить ее, осветить своей любовью все вокруг и т. д.
Гораздо чаще речь идет о страхе смерти. И здесь не надо оставлять человека одного. Поговорите с ним! Поговорите именно о смерти. Быть готовым к худшему — не значит сдаться заранее, а наоборот, это значит быть готовым к возможным способам преодоления своих проблем. Путь к смерти есть жизнь. Страх смерти — это выраженный через подсознание в закодированном виде страх перед жизнью, ее трудностями. Да, люди смертны. Они умирают даже во время оздоровительных мероприятий, например бега трусцой. Умирают наиболее известные спортсмены и люди, никогда не занимавшиеся спортом. Поль Брэгг всю жизнь голодал, вел здоровый образ жизни, а умер, просто утонув. Не стоит бояться неизбежного.
Известный факт: тот, кто боится смерти, умирает раньше. Это запрограммированная смерть. Человек, который боится смерти, как бы кодирует свое подсознание. Один пример. Более десяти лет назад в клинику поступил мужчина, у которого был рак легкого. Человек боялся умереть после операции и отказывался от нее. С большим трудом его удалось уговорить. Операция прошла гладко. После операции мужчина продолжал считать, что может погибнуть. Прошла неделя, две. Все было хорошо. Персонал уже тихонько посмеивался над ним, а он все продолжал себя «уговаривать». Он умер в день выписки из больницы. Причина — оторвавшийся из вен голени тромб перекрыл легочную артерию. Вот как бывает.
Беседуя с больным о смерти, надо учитывать его психический статус, уровень образования, религиозность и т. д. К верующему человеку лучше пригласить священника, а если больной в состоянии, то пусть сходит в храм (церковь, мечеть, синагогу, костел). Для атеистов, возможно, будет более актуальным поговорить о том, что все сущее есть энергия. Энергия, как известно, неуничтожима. Она не умирает. Смерть есть переход одного вида энергии в другой. Она продолжает существовать, только в иной форме. В некоторых случаях может быть полезна беседа о том, что смерть, как и рождение, есть всего лишь переход от одного состояния жизни к другому, пока неизвестному.
Страх смерти у действительно тяжелобольных или умирающих под влиянием физических и психических страданий довольно быстро проходит.
Препровождаю дни единою тоскою;
К чему ж такая жизнь, в которой нет покою,
И можно пи тогда бояться умереть ?
Я тщетно в жалобах плоды сыскать желаю.
К тебе, о боже мой, молитву воссылаю
Не дай невинного в отчаянии зреть, —
писал А. П. Сумароков.
Сложнее, когда страх смерти охватывает людей, физически еще весьма крепких, находящихся в стадии ремиссии (отсутствие прогрессирования болезни). Отвлечь от подобных мыслей может посильная работа по дому, на даче, занятие любимым делом. Интеллектуалы, привыкшие все анализировать, в том числе возможный исход болезни, могут обратиться к огромной кладовой знаний и опыта поколений по этому вопросу, содержащихся в трудах великих людей прошлого.
В этом смысле весьма интересны, на наш взгляд, рассуждения римского философа Сенеки. То, что действительно верно, то будет верно всегда. Вот, что он писал о страхе смерти:
«Чужой смертью никто не умирает. Никто не умирает не в свой срок. Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть ? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится или скоро будет позади. Спокойная жизнь не для тех, кто много думает о ее продлении. Большинство так и мечутся между страхом жизни и мучениями смерти, жалкие, они и жить не хотят и умереть не умеют. Сделай свою жизнь приятной, оставив всякую тревогу о ней. Никакое благо не принесет радости обладателю (в том числе жизнь. — Авт.), если он в душе не готов его утратить».
«В том-то и беда наша, что смерть мы видим впереди, а большая ее часть у нас за плечами, — ведь сколько пет жизни ни минуло, всё принадлежит смерти. Не упускай ни часу. Все у нас чужое, одно лишь время-наше. Поздно быть бережливым, когда осталось на донышке».
«Будем считать неизбежным то, что может случиться. Я обеднею — значит окажусь среди большинства. Буду изгнанным — почту себя уроженцем тех мест. Я умру? Но это значит, что я не смогу заболеть, не смогу упасть. Смерть или уничтожает нас, или отпускает на волю».
«Размышляй о смерти. Нам нужно поучиться размышлять о смерти. Кто научился смерти, тот перестал быть рабом».
«Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни. Я не ловлю его, словно он последний, но смотрю на него так, что, пожалуй, он может быть и последний. Я готов уйти и потому радуюсь жизни, что не беспокоюсь, долго ли еще проживу. Старайся ничего не делать против желания. Научим же нашу душу хотеть делать то, что требуют обстоятельства; и прежде всего без печали думать о нашей кончине».
«Кто заботится о будущем, тот потеряет настоящее, чем мог бы наслаждаться. Есть ли что более жалкое и более глупое, чем бояться заранее? Что за безумие — предвосхищать собственное несчастье? Кто страдает раньше, чем нужно, — страдает больше, чем нужно».
«Что может случиться всякий день, может случиться и сегодня. Так будем же помнить о том, что скоро отправимся туда, куда отправились оплакиваемые нами. И, может быть, те, кого мы мним исчезнувшими, просто ушли вперед...»
«Если нет мужества умереть — это рабство. Ты боишься умереть? А разве сейчас живешь? Жизнь — как пьеса: не важно, длинная она или короткая, а то, хорошо ли она сыграна».
«...Глупость, если она боится какого-нибудь несчастья, то в ожидании его страдает так, словно оно уже пришло, а болезнь приносит ей все муки, которых она страшится. Слабый дух содрогается до того, как обрушатся несчастья: он предвосхищает их и падает раньше времени».
«Одних жизнь скоро-скоро привела туда, куда они пришли бы, даже если бы медлили, других долго. Впрочем, и за это не всегда нужно держаться: ведь благо не сама жизнь, а жизнь достойная. Раньше ты умрешь и ли позже, неважно, хорошо или плохо — вот что важно. Глупо умирать от страха смерти. Зачем спешить навстречу? Зачем брать на себя дело чужой жестокости?»
«...Все это мы вытерпим: и отвары и теплую воду. Только бы перестать бояться смерти. Чтобы этого достичь, надо познать пределы добра и зла — тогда и жизнь не будет нам тягостна, и смерть не страшна».
«Благое утешение становится целительным снадобьем; что поднимает дух, то помогает и тепу. Ничто не укрепляет больного и не помогает ему так, как любовь друзей, ничто так не прогоняет страх и ожидание смерти. Презирай смерть! Кто ушел от страха, тому ничего не печалит душу».
«Умрешь ты не потому, что хвораешь, а потому что живешь. Та же участь ждет и выздоровевшего: исцелившись, ты ушел не от смерти, а от нездоровья».
Все эти мысли и высказывания, возможно, и не помогут человеку, находящемуся на смертном одре. Но они, как и вся эта книга, в большей степени рассчитаны на людей или физически не сломленных болезнью, или здоровых. Для последней категории читателей напомним закономерность, подмеченную Кантом: всего долее живут в том случае, если всего менее заботятся о продлении жизни, но соблюдают, однако, разумность, дабы не сократить ее каким-либо неосторожным вмешательством в жизнедеятельность организма.
Феномен смерти не обессмысливает человеческую жизнь, а подчеркивает ее уникальность, ценность и смысл. Глупо бояться неизбежного. Лучше думать о том, что пока ты не умер — ты бессмертен! Смысл жизни — в самой жизни!
Будьте внимательны к своему здоровью! Помните, чем старше человек, тем более вероятно возникновение у него онкологического заболевания. Конечно, обследование, особенно некоторые его инструментальные виды, весьма хлопотное и «неприятное» в плане физических ощущений мероприятие. Однако только так можно выявить заболевание на ранней стадии. Когда человек чувствует, что «стало совсем невмоготу», то нередко процесс бывает уже запущенным. Наиболее благоприятна ситуация, когда заболевание выявляется как случайная находка. Если вы решили обследоваться, то лучше это сделать в онкологическом учреждении.
ЭТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ КАЖДЫЙ
(до того как болезнь появилась - по просьбе наших больных)
За последние десятилетия огромные достижения человечества в науке и технике нашли свое отражение и практическое применение в медицине. Уже давно перестали быть диковинными компьютерные рентгене- и термотомографы, сонографы, аппаратура для радионуклидной диагностики и ядерно-магнитного резонанса, новейшие образцы эндоскопической и видеоэндоскопической техники. Для постановки диагноза, в том числе и в онкологии, нередко используют специальные компьютерные программы.
Нет, дорогой читатель, я не собираюсь морочить тебе голову особенностями рентгенологической, ультразвуковой (равно как и эндоскопической, сцинтиграфической и т. д.) диагностики опухолей. Некоторые авторы приводят подобные сведения, но зачем? Неужели такое специальное, высокотехнологичное исследование человек может провести себе сам, да еще и оценить его результат? Знать о существовании таких методов и их возможностях надо, но надо знать и другое. Никакая аппаратура не заменит грамотного, чуткого и доброжелательного врача. А аппаратура должна использоваться только для уточнения или подтверждения его диагноза.
Медицинские же знания необходимы населению не для того, чтобы каждый мог в диагностическом и лечебном плане подменить собой врача, а как раз наоборот. Цель их помочь каждому конкретному человеку вовремя распознать у себя симптомы болезни, чтобы своевременно обратиться к врачу. Это универсальное правило касается любой патологии, но особую актуальность, несомненно, приобретает при раке и других онкологических заболеваниях.
Проблемы диагностики рака
Ты уже знаешь, дорогой читатель, что чем раньше выявлена злокачественная опухоль, тем лучше оказываются результаты ее лечения. Многие опухоли на ранней стадии можно излечить полностью и с минимальными потерями для больного, который тотчас после лечения становится здоровым. С медицинской точки зрения, диагностику (то есть процесс установления диагноза) опухолей принято подразделять:
—на раннюю, когда заболевание только-только возникло, имеет очень небольшую местную распространенность и отсутствуют метастазы (дочерние опухоли). Лечение именно таких опухолей приводит к выздоровлению;
—своевременную, когда наступает уже значительная местная распространенность опухоли и, как правило, уже имеются метастазы в близлежащие лимфатические узлы, называемые регионарными. Применение в такой ситуации специальных лечебных мероприятий обеспечивает значительное (нередко на многие годы) продление жизни. Выздоровление наступает гораздо реже;
—несвоевременная, или поздняя, когда злокачественная опухоль переходит на окружающие органы и ткани, имеет множественные регионарные и отдаленные метастазы. Специальные методы лечения могут при этом продлить жизнь больных не
значительно или вообще неприменимы.
Почему же у двух из каждых троих онкологических больных медики имеют дело с поздней диагностикой, то есть выявляют опухоли в запущенных стадиях? В некоторых случаях дело в объективных трудностях выявления скрыто-протекающей болезни. Гораздо чаще встречаются случаи обращения больных за медицинской помощью с ярко выраженными и длительно их беспокоящими симптомами болезни. Обычные объяснения в такой ситуации:
—думал, что это пройдет само (у одного знакомого что-то похожее было и прошло);
—лечился народными средствами;
—не было времени, чтобы сходить к врачу (работа, дача и т. д.).
Глубинные корни и причины такого бедственного положения дел заключаются в том, что врачи, даже оснащенные сверхсовременной аппаратурой, не могут обследовать все население (или хотя бы значительную его часть), да еще постоянно, чтобы не пропустить начало болезни. Если представить себе (мечтать ведь не вредно), что экономическая ситуация в стране вдруг резко улучшилась, нашлись, наконец, деньги на здравоохранение и воодушевленные медики с энтузиазмом взялись за проведение массовых профилактических осмотров населения с целью выявления злокачественных новообразований, то и в этой ситуации, по самым лучшим прогнозам, можно было бы надеяться на выявление только 16—17 больных раком на каждые 100 тысяч обследованных. И это при уровне заболеваемости 575 на 100 тысяч при постоянном его росте. На сегодняшний день при профосмотрах выявляется 6—8% онкобольных.
Формирование так называемых «групп повышенного риска» из людей, в силу различных обстоятельств (например по роду работы) имеющих высокую вероятность возникновения злокачественной опухоли, и проведение среди них частых и регулярных плановых осмотров позволяет увеличить процент выявления онкопатологии. Но и это возможно не всегда и не при всех видах новообразований. А как же остальные? Как охватить профосмотрами огромное количество безработных, домохозяек и пенсионеров? У последних, кстати, в силу возрастных особенностей рак и другие опухоли встречаются гораздо чаще, чем в более молодом возрасте. Такие дорогостоящие мероприятия не под силу даже экономически высокоразвитым государствам. Одним из основных требований к массовым методам об следования, помимо высокой информативности, простоты и безопасности, относится их дешевизна. Ни один из современных диагностических методов этому параметру не соответствует. Они могут с успехом применяться только у ограниченного контингента нуждающихся. Чаще всего их используют для уточняющей диагностики, то есть у уже попавших (так или иначе) в поле зрения врачей больных. Вся суть проблемы состоит как раз в том, как в это «поле зрения» попасть. А еще важней — попасть вовремя.
Оказывается, давно известен, широко применялся и применяется, иногда даже в современных условиях, простой и довольно эффективный метод выявления больных с предопухолевой патологией и злокачественными новообразованиями. Метод, конечно, ориентировочный и дающий возможность осуществить только первичное разделение обследуемых на «практически здоровых» и «больных», нуждающихся в дообследовании. Но дешевый. И позволяющий выявить 80—85 онкобольных на 100 тысяч обследованных — в десять раз больше того, что выявляется при обычных профосмотрах!
Этот метод — анкетирование. Специально составленные анкеты содержат вопросы, которые обычно задают врачи для выявления «раковых» заболеваний. Эти-то анкеты и раздаются различным категориям населения. Если человек правильно понял, что он него требуется, и честно ответил на поставленные вопросы, то врач, изучающий его ответы, получит весьма ценную и разнообразную информацию.
Одна такая анкета может заменить собой первичный осмотр у -специалистов различного профиля (окулиста, ЛОР-врача, хирурга, гинеколога и т. д.). При выявлении в анкете каких-либо жалоб или патологических симптомов человек направляется к нужному врачу для углубленного обследования.
«Так чего же еще надо? Составьте свои «умные» анкеты и дайте их мне! Я отвечу на все вопросы, и не надо ходить по врачам. При необходимости — пойду к нужному специалисту, чтобы он выявил возможную болезнь и вылечил меня», — наверное, подумал ты, дорогой читатель. Так-то оно так, но есть в проведении анкетирования и свои «подводные камни».
Составление анкет-вопросников — дело трудоемкое. Нужно точно, кратко и понятно для человека с любым уровнем образования сформулировать множество вопросов о всевозможных изменениях, возникающих при разнообразной патологии. Но это-то проблемой как раз и не является. Можно в конце концов составить анкету, содержащую минимальное количество вопросов о наиболее общих симптомах опухолей для первичного отбора больных. Правда, «наиболее общие симптомы» при раке различных локализаций появляются уже на поздних стадиях заболевания, но в некоторых случаях можно было бы рассчитывать на успех.
А вот настоящих проблем несколько. Во-первых, как раздать эти анкеты всему населению страны, а потом собрать и соответствующим образом проанализировать? Сколько потребуется времени, сил, персонала, не говоря уже о сотнях и тысячах килограммов бумаги. А работа типографий? А транспорт (не все же живут в городах, хотя и по городу таскать кипы анкет не просто)? Во-вторых, и это более важно, эту колоссальную работу невозможно проводить каждый месяц или даже один раз в несколько месяцев. Таким образом, анкетирование может прийтись на период благополучия, то есть ощущения комфорта и здоровья, а уже через некоторое время возможно появление «опасных» симптомов болезни. До следующего анкетирования еще далеко, а человек, получивший после предыдущего уверенность в отсутствии болезни, скорее всего придет к врачу, когда будет уже поздно.
В-третьих, и это, может быть, самое важное, проблема состоит в психологии «наших» людей. Далеко не все из них вообще согласятся отвечать на какие-то вопросы. Если же провести разъяснение, для чего это нужно, то есть дать понять людям, что на основании этих анкет у них может быть выявлен рак, многие постараются скрыть имеющиеся симптомы. Осознанный или инстинктивный страх перед возможностью того, что рак возник не у кого-то, а у тебя, будет искать «спасительный» выход во лжи. Оправдание самого себя может выглядеть примерно так: «Если я отвечу правду, меня скорее всего потащат в больницу. Там будут обследовать, как подопытного кролика. А вдруг диагноз подтвердится? После операции я буду инвалидом! А если предложат химиотерапию? Я слышал, это ужасно. А вдруг они ошибутся, а у меня «ничего такого» нет. Нужно подождать, может, само пройдет!» Ну и так далее.
Конечно, часть населения, подобная тебе, дорогой читатель, поймет, что делается все это для блага каждого конкретного человека и постарается помочь врачу позаботиться о нас самих. То есть и о тебе, если такая необходимость возникнет. Только сотрудничество каждого отдельного человека с врачом может дать положительный результат! Главное здесь — понимание необходимости заботиться о собственном здоровье. Лучше, конечно, если эта забота направлена на профилактику заболевания, но и раннее выявление недуга — верный путь к выздоровлению! Вот ради чего, собственно, и написана эта глава — помочь людям, не безразлично относящимся к своему здоровью, научиться распознавать у себя симптомы болезни, чтобы своевременно обратиться за медицинской помощью. Если уж невозможно научить этому всех, то надо попытаться научить тех, кто этого хочет! Тот, кто безразличен к своему здоровью, не читает подобных книг.
Когда о человеке говорят: «Он слишком себя любит», — тем самым как бы осуждают его за это. Но что же в этом плохого? Любить кого-то — это, в первую очередь, означает заботиться о благополучии того, кого любишь, и радоваться, если объект твоей любви здоров и счастлив. И если любишь по-настоящему, то не за что-то, а вопреки. Можешь даже пойти на риск • и жертвы! Почему же любовь к себя, то есть забота о себе, должна восприниматься предосудительно? Только заботящийся о своем здоровье человек может быть по-настоящему здоровым!
Почему люди умываются, чистят зубы, моют руки, принимают душ? Они заботятся о своем здоровье. Почему, когда у человека высокая температура (грипп, ОРЗ) или сильные боли (радикулит), он обращается к врачу? Потому что знает— это проявление болезни и лучше начать лечение как можно раньше. Вот если температура невысокая, а боли такие, что причиняют не страдание, а скорее неудобство, то в такой ситуации многие не обратятся к врачу потому, что не видят прямой угрозы своему здоровью. А не видят ее потому, что не знают, что эти симптомы могут быть проявлением «серьезных» болезней, в том числе и рака.
Самодиагностика рака
Итак, дорогой читатель, мы убедились в необходимости для каждого человека знать симптомы такой опасной болезни, как рак, чтобы он мог своевременно обратиться за медицинской помощью. Но перед тем, как познакомить тебя с основными симптомами и приемами самодиагностики, я обязан сначала предупредить о таком необычном феномене, который медики называют «болезнью третьего курса». Речь идет о третьем курсе медицинского вуза, когда студенты только начинают изучать клинические разделы медицины. Вот тут-то и возникает «болезнь». Знакомясь с симптомами и проявлениями какой-либо патологии, студенты, кто с удивлением, а кто и со страхом, вдруг обнаруживают их у себя. И хотя об этом их обычно предупреждают заранее, многие обращаются к своим же преподавателям на предмет исключения той или иной патологии или болезни. Проявления этой «болезни» имеют место также на четвертом, пятом и шестом курсах, но там у большинства уже вырабатывается «иммунитет» к ней.
Из литературных классиков проявления этой болезни, по-моему, лучше других описал Джером К. Джером в своем бессмертном произведении «Трое в одной лодке, не считая собаки»:
«...Я дошел до брюшного тифа, прочитан симптомы и обнаружил, что я болен брюшным тифом — болен уже несколько месяцев, сам того не ведая. Мне захотелось узнать, чем я еще болен. Я про читал о пляске святого Витта и узнал, как и следовало ожидать, что болен этой болезнью. Заинтересовавшись своим состоянием, я решил исследовать его основательно и стал читать в алфавитном порядке. Я прочитал про атаксию и узнал, что недавно заболел ею и что острый период наступит недели через две. Брайтовой болезнью я страдал, к счастью, в легкой форме и, следовательно, мог еще прожить долгие годы. У меня был дифтерит с серьезными осложнениями, а холерой я, по-видимому, болен с раннего детства.
Я добросовестно проработал все двадцать шесть букв алфавита и убедился, что единственная болезнь, которой у меня нет, — это воспаление коленной чашечки».
Я надеюсь, дорогой читатель, что изучение различных проявлений онкологических заболеваний не вызовет у тебя канцерофобии — боязни рака, то есть болезненного состояния, связанного с тем, что здоровый человек считает себя больным раком. В то же время при наличии подозрительных симптомов всегда лучше обратиться к врачу для обследования. В хирургии существует правило: «Не можешь отвергнуть наличие у больного «острой» патологии — оперируй!» Так, любой хирург предпочтет дважды подряд ошибиться и удалить у пациентов неизмененный аппендикс, чем одному с острым аппендицитом, ошибившись, отказать в операции. Последствия во втором случае могут быть крайне опасными. Подобным образом следует поступать и тебе, дорогой читатель! Лучше «напрасно» побеспокоить врача своим визитом, чем потом сожалеть, что вовремя к нему не обратился.
С чего же начать? Прежде всего, нужно выкроить немного времени «для себя». Лучше уединиться, сесть в мягкое кресло (диван и т. п.), занять свою излюбленную позу и расслабиться... После этого задать себе один-единственный вопрос: «Могу ли я считать себя здоровым человеком?» Если да, то все в порядке, если нет, то необходимо продолжить беседу с собой. Но остановимся пока на первом варианте. Когда человек может считать себя здоровым? Когда у него нет явных физических дефектов и видимых проявлений болезни? Нет! Болезнь может протекать скрыто. Кроме того, между состоянием здоровья и болезнью существуют промежуточные этапы, когда защитные и приспособительные силы организма перенапряжены или значительно ослаблены и какой-либо фактор, безвредный в обычных условиях, может вызвать заболевание. Если человек «не в духе», «выбит из колеи», нервозен, раздражителен или подавлен и угрюм, — это уже показатель нездоровья. Если человек огорчен или расстроен, если что-то не ладится дома или на работе, то есть нет ощущения душевного комфорта, он не может считаться здоровым в полной мере. Если нет уверенности в завтрашнем дне, а социально-бытовые условия, в которых он живет, оставляют желать лучшего, — до болезни подать рукой.
В состоянии здоровья человек субъективно ощущает себя физически крепким и работоспособным, эмоционально и психически уравновешенным, уверенным в себе. Только в этом случае ВОЗ рекомендует признать человека здоровым и то, если при медицинском обследовании у него не будет выявлено патологии.
Постарайся, дорогой читатель, вспомнить себя в то время (разумеется, в пределах ближайших 2 — 3 лет, а не в ранней юности), когда ты чувствовал себя наиболее комфортно, и сравнить свое теперешнее состояние с прошлым. Если существенных отличий нет или сейчас ты чувствуешь себя даже лучше, чем когда-либо, то тебе остается только поддерживать хорошую форму и регулярно проходить плановые обследования, о которых мы поговорим в конце этой главы.
К сожалению, не многие люди в возрасте старше 40 лет смогут ответить на поставленный перед собой вопрос о состоянии здоровья утвердительно. Если же ответ отрицательный, то логично возникает другой: «Почему я не считаю себя здоровым?» Возможны десятки, если не сотни вариантов ответа, но основных, пожалуй, два. Первый — у меня есть хроническое заболевание (заболевания). Второй — у меня есть какие-то болезненные проявления, но я никогда не обследовался и не знаю, с чем конкретно они связаны. Или: вроде бы ничего не болит, все нормально, но ощущаю какой-то необъяснимый дискомфорт.
В первом случае человек, как правило, достаточно хорошо осведомлен о природе своего недуга, испытал на себе его болезненные проявления и методы лекарственной или немедикаментозной борьбы с ними.
Что должен знать такой человек о симптомах развития рака? То же, что и все. Но особенно то, что злокачественные новообразования чаще развиваются на фоне уже имеющейся патологии — тех самых хронических заболеваний. Некоторые из них в ряде случаев называют даже предопухолевыми. «Всякий рак имеет свой предрак». Это высказывание принадлежит известному отечественному онкологу Л. М. Шабаду и разделяется многими другими учеными. В настоящее время к предраку причисляют многие заболевания, среди которых наиболее известными являются: для рака желудка — полипоз, гипоацидный (с пониженной кислотностью) гастрит и язвенная болезнь; для рака ободочной и прямой кишки — хронический язвенный колит, или проктит, и полипоз; для рака молочной железы — мастопатия; для рака щитовидной железы — узловой зоб, или аденома; для рака печени — хронический вирусный гепатит В или С; для рака мочевого пузыря — ворсинчатые полипы; для рака шейки матки — эрозии и дисплазии и т. д. Перечислять предопухолевые заболевания можно бесконечно долго. Дело не в том, чтобы перечислить все возможные заболевания, а в том, чтобы обратить твое внимание, дорогой читатель, на саму возможность такого злокачественного перерождения. Именно возможность, так как в рак даже самые «неблагоприятные» в этом отношении болезни переходят далеко не всегда. Более того, многие ученые вообще отрицают возможность прямого перехода этих заболеваний в рак. Так или иначе, но определенный риск существует, и он даже несколько выше, чем у людей, не имеющих хронических болезней.
Основной признак малигнизации (перехода в рак) — это изменение характера уже известных больному ранее ощущений. При этом усиления выраженности этих ощущений вначале может и не наблюдаться. Так, например, боли при язвенной болезни желудка обычно имеют четкую связь с приемом пищи и носят сезонный характер (весна и осень). В случае малигнизации язвы боли могут не усилиться, но станут беспокоить больного вне зависимоcти от времени года, постепенно теряя связь и с приемом пищи. У хронических курильщиков кашель чаще возникает по утрам. При возникновении рака кашель начинает появляться днем, вечером или даже ночью и не связан с процессом курения. Если больной с хроническим заболеванием отмечает какие-либо изменения в течении своей болезни, то он должен обратиться к врачу. При этом люди, находящиеся под диспансерным наблюдением и периодически проходящие плановые обследования, не должны ожидать сроков явки, а обращаться сразу при возникновении изменений.
В том случае, если у вас нет хронических заболеваний (или появившиеся симптомы никак, не связаны, по вашему мнению, с хронической болезнью), ответьте на вопрос: «Что именно мешает мне чувствовать себя здоровым?» Если вам удалось ответить на этот вопрос, то в зависимости от вариантов ответа вы может разделить появившиеся жалобы на две основные категории: I — общие симптомы, II — симптомы, имеющие органную принадлежность, то есть связанные с заболеванием какого-либо органа. После этого сравните свои жалобы с приведенными ниже.
Если вы четко ни с чем свое состояние не связываете, то следует перебрать все приводимые варианты и сравнить с ними свое состояние. Например, если речь идет о температуре, то нужно уточнить, есть ли у вас температура и каков ее характер.
Еще раз предупреждаем, что приводимые симптомы характерны для злокачественных опухолей, но могут наблюдаться и при другой патологии. Выводы о характере заболевания может сделать только врач! При обнаружении у себя подобных изменений ваша задача обратиться за медицинской помощью для обследования. Лучше всего, если для исключения возможной патологии вы обратитесь в онкологическое учреждение, а не в местную поликлинику и уж тем более не в столь многочисленные сейчас медицинские кооперативы. И дело не в том, что там «плохие» врачи. Просто у онколога на такие случаи, что называется, «глаз наметан» — иногда уже по внешнему виду, поведению и другим признакам, как говорят, «с порога», он может поставить правильный диагноз. И хотя ошибки случаются у всех, шансов не пропустить рак у онколога все же больше.
Дата: 2019-02-19, просмотров: 198.