Учиться живописи вместе с мужчинами женщинам не разрешалось. В художественные школы и Академии художеств (в Париже она была создана уже в 1648 г.) их либо вовсе не принимали, либо ограничивали их число. В 1787 г. Жак-Луи Давид даже получил строгий выговор от Академии за то, что позволил трем студенткам посещать уроки в своей студии в Лувре. Натурщиками также были исключительно мужчины. Во Франции ХVII - ХVIII вв. женские модели были официально запрещены, писать обнаженную женскую натуру художник мог только в собственной мастерской. Запрет был снят лишь в ХIХ в.

Организованная борьба женщин-художниц за право учиться в Ecole des Beaux-Arts началась во Франции в 1881 г. и вызывала яростное сопротивление. Противники допущения женщин в академию художеств ссылались и на неспособность женщин к высокому искусству, и на "неприличность" занятий живописью, и даже на снижение репродуктивных способностей женщины из-за чрезмерной умственной стимуляции. Но чаще всего повторялся довод, что порядочная женщина не должна смотреть на нагого мужчину. При этом заботились не столько о целомудрии художницы, сколько о мужчине-натурщике, который оказывается в беспомощным объектом женского взгляда.

В 1890 г. журнал Moniteur des Arts прямо выражал свое "беспокойство по поводу мужчин-моделей, которые не смогут сохранить свое хладнокровие в присутствии хорошеньких лиц, светлых волос и смеющихся глаз молодых художниц". "Проблема" взаимодействия женского взгляда и мужской эрекции казалась абсолютно неразрешимой.

Этой волнующей теме был даже посвящен эротический рассказ Шарля Обера "Слепой" (1883), рассказывающий, как молодая и богатая художница Изабелла, получив в отсутствие мужа-капитана заказ на изображение Святого Себастьяна, пожелала увидеть обнаженного молодого мужчину, но так, чтобы сам он на нее не смотрел. Дабы угодить богатой женщине, роль слепого натурщика уговорили сыграть бедного молодого художника, но едва тот разделся, чтобы сменить обычные трусы на набедренную повязку, в которой ему предстояло позировать, как Изабелла упала в обморок и очнулась уже в объятиях юноши, которому в конечном итоге призналась в любви. Мораль рассказа очевидна: мужчина, даже раздетый и униженный, все равно сильнее женщины, которая не может устоять перед его наготой. А третьим лишним оказался отсутствующий муж…

Возможное присутствие в классе женщин смущало и студентов-мужчин. Хотя после долгих публичных споров, несмотря на бурные протесты их будущих коллег-мужчин, в 1897 г. французские женщины победили, рисование с натуры и уроки анатомии еще долго оставались раздельными, мужчины-натурщики в присутствии женщин должны были позировать в трусах.

Сходные проблемы существовали и в других странах. Когда Томас Икинс в 1886 г. на уроке в Филадельфийской академии художеств в присутствии студенток-женщин снял с натурщика набедренную повязку, его сразу же уволили по жалобе матери одной из студенток. В Финляндии женщин в Академию принимали, но они не имели права рисовать обнаженные модели. Впрочем, это не имело практического значения, потому что в XIX в. в финских художественных школах нагих моделей не было вообще

Что могла рисовать женщина?

Если женщина не смела открыто смотреть на нагих мужчин, то рисовать их было тем более неприлично. Тем не менее постепенно женщины расширяют круг дозволенного. Раньше всего они отвоевали право на изображение любовных сцен, в которых женщина участвует наравне с мужчиной.

Ученица Родена Камилла Клодель (1864-1943) была первой женщиной, осмелившейся изваять скульптуру, изображающую страстные объятия ("Сакунтала", 1887). Немецкая художница Кете Кольвиц (1867 -1945) нарисовала достаточно откровенную "Любовную сцену" (1909/10). Однако в этом еще не было ни эстетического, ни политического "прорыва", разве что сам факт женского авторства.

Даже женская обнаженная натура долгое время оставалась для художниц табу. На московский художественной выставке Общества свободной эстетики в марте 1910 г. страшный скандал вызвали две картины нагих женщин кисти Натальи Гончаровой. Полиция арестовала обе картины, а художницу официально обвинили в совращении молодежи (впрочем, суд ее оправдал). Дело было не столько в наготе или в новой эстетике подачи обнаженного тела (никаких особенных "подробностей" в картинах не было, да и позже они Гончарову не интересовали), сколько в том, что автором была женщина. Художников-мужчин за такие же и даже более откровенные картины к суду не привлекали, а женское творчество воспринималось как цинизм и бесстыдство.

Трудно даже представить себе, какой гнев навлекла бы на себя в начале XX в. женщина, осмелившаяся подробно и реалистически описать святая святых правящего класса - мужские потроха!

Интересен в этом плане пример известной французской художницы-импрессионистки Сюзанны Валадон (1865-1938). Валадон написала множество прекрасных женских ню, но мужское тело ее также интересовало. Сохранилось несколько ее карандашных рисунков полностью обнаженного внебрачного сына Валадон, 11 - 13 летнего мальчика, будущего знаменитого художника Мориса Утрилло. Но эти рисунки были приватными и нигде не выставлялись (в современных США художницу могли бы даже обвинить в совращении мальчика и производстве детской порнографии, а все психологические проблемы взрослого Утрилло, включая пьянство и наркоманию, объяснили бы этим "сексуальным злоупотреблением").

В 1909 г. у Сюзанны начался серьезный, завершившийся браком, роман с 23-летним художником, другом ее сына Мориса, Андре Юттером, который охотно позировал своей любовнице. В осеннем салоне 1909 г. Валадон выставила прекрасную картину "Адам и Ева", для которой позировал нагой Юттер (сохранилась фотография этой первой версии). Но похоже, что фронтальная нагота молодого мужчины кого-то смутила. Позже, видимо, для выставки 1920 г., гениталии Адама были тщательно прикрыты виноградными листьми, тогда как нагота Евы осталась неприкрытой (Париж, Центр Помпиду).

Другая картина Валадон "Забрасывание невода" (Le lancement du filet, 1914) изображает троих обнаженных мужчин, один из которых (для него опять позировал Юттер), стоит лицом к зрителю. На карандашном рисунке молодой человек был написан нагим, но в окончательном варианте художница прикрыла его гениталии веревками.