К концу первой главы, на мой взгляд, следует подвести итог о развитии восточнославянского государства, и ответить на вопрос, действительно ли Киевская Русь была недоразвитым государством по сравнению с государствами-соседями.

Византия, Хазарский Каганат, племена венгров, печенегов и других степных кочевников издревле граничили с Киевской Русью. Постоянный стрессовый фактор для русских границ. Фактор, держащий государство в постоянном напряжении. Войны, сменяющиеся кратковременным миром. Все это видело восточнославянское государство в IX веке. Соседствующие с Русью племена со временем диссимилировали в ней. Растворялись, принося свою культуру и забирая русские традиции. Наблюдалась интеграция в славяно-русский этнос.

Для начала хотелось бы рассмотреть диалог «молодой» к тому времени Киевской Руси с племенами степных кочевников.

Я уже ранее затрагивал обров (аваров), о которых говорил Нестор летописец, как о народе, притеснявшим славян, в частности дулебов в VII веке, еще до возникновения Киевской Руси. Обры представляли собой кочевой народ, селившийся в землях западнее реки Волыни. Основным занятием авар служило скотоводство. Однако, археологические данные свидетельствуют о том, что кроме скотоводства у авар в круг занятий входило и земледелие.

П.П. Толочко в своей работе «Кочевые народы степей и Киевская Русь»[9] утверждает, что «славяне позаимствовали от аваров организацию конного войска и элементы снаряжения всадника»[10].

Согласно данным археологических исследований авары имели высокое культурное развитие, а также совершенное по тем временам вооружение. При раскопках были обнаружены:

- украшения из бронзы, золота, серебра;

- слабоизогнутые сабли;

- стремена;

- тяжелые копья;

- ножи;

- седла, украшенные костяными резными пластинами;

- луки и стрелы.

Ученые считают, что славяне и авары воевали не только между собой. Есть свидетельства, что славянский и аварский народы выступали в союзе. Известно, что в 626 году союзные войска авар и славян осадили Константинополь. Однако, потерпев поражение, вынуждены были отступить.

 Отдельное слово нужно сказать об этническом составе населения. Все дело в том, что помимо собственно аваров в Аварский каганат входили также славяне, болгары и еще несколько народностей. Причем, значительную часть составляло славянское население. К свидетельствам можно отнести труды Феофилакта Симокатты, который утверждал, что среди разгромленных византийцами в 601 году аваров, насчитывалась половина славян.[11]

По словам А.И. Асова «К IX веку авары растворились среди славян и венгров»[12]. П.П. Толочко пишет, что «последнее упоминание аваров в письменных источниках относится к 822 г. К этому времени, потерпев сокрушительное поражение от Карла Великого, они окончательно сходят со сцены истории». Летопись же говорит что обры были «велики телом, и умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и доныне: „Погибли, как обры“, - их же нет ни племени, ни потомства».[13]

К соседям русского государства к IX веку относились также болгары, которые, по представлениям некоторых ученых являлись ответвлением хазар, отделившихся около VI вв. и ушедших за Дунай. Действительно, при археологических исследованиях были найдены черты, характерные для культуры хазарского народа, однако, исследуемая культура сильно отличалась от последней. Эти отличия имели кардинальный характер для того, чтобы можно было сказать о том, что Болгары являлись автономной народностью, имеющей самобытную культуру.

Среди памятников болгарской народности наиболее исследованным на данный момент является Верхнесалтовское городище. Очень подробно оно описывается П.П. Толочко.

«Хорошо исследованное Верхнесалтовское городище (неподалеку от Харькова) имело в древности мощную цитадель с каменными стенами толщиной до 4 м. и высотой 10-12 м., а также башнями, прямоугольными в плане, размерами 6 х 3 м. Другая часть поселения была укреплена земляными валами. Многолетние раскопки верхнесалтовского археологического комплекса (кроме городища здесь исследуется также катакомбный могильник) показали, что мы имеем дело с остатками большого города VIII-X вв., раскинувшегося на площади 120 га. Судя по характеру обнаруженного материала, это был крупный ремесленный, торговый и, возможно, административный центр.

Материальная культура его представлена орудиями труда – косы-горбуши, тесла-мотыжки, резцы, кузнечные инструменты, ножи; предметами вооружения – сабли, боевые топоры, наконечники копий и стрел, кистени; предметами конского снаряжения – удила, стремена, пряжки; украшениями – кольца, перстни, серьги, браслеты, декоративные бляшки для кожаных поясов и конской сбруи.

Практически вся керамика – кухонная, столовая и тарная – изготовлена на гончарном круге. Особым разнообразием форм и высоким качеством отличается столовая керамика. Поверхность ее всегда лощеная, цвет – серый, черный, реже желтый или красный. Преобладают кувшины, кружки, кубышки и  миски. Своеобразны и неповторимы в формах салтовские кувшины – одноручные и двуручные, украшенные лощеными или рифлеными линиями».[14]

Следует заметить, что мы говорим не об оседлом, а о кочевом народе. Частенько приходилось выслушивать мнения, что кочевники представляли собой конгломерат безнравственных народов, безкультурное сборище и т.д. Именно здесь я ставлю акцент, потому что народы, о которых упоминается в данной главе являлись непосредственными соседями Руси и именно они являлись буфером между Киевской Русью и постграничными государствами. Именно они оказывали свое влияние на культуру Русского государства и именно они диктовали характер развития Киевской Руси.

Далее П.П. Толочко продолжает: «Жилища памятников салтово-маяцкой культуры делятся на три группы: юрты, полуземлянки и наземные жилища. Юрты исследованы преимущественно в степных районах Подонья и Приазовья, полуземляночные и наземные жилища – в лесостепных. Учитывая, что традиционным жилищем степных народов была юрта, можно предположить, что появление в их среде прямоугольных полуземляночных и наземных жилищ было результатом влияния оседлых соседей, в том числе и славян.

Весь облик материальной культуры салтово-маяцких памятников свидетельствует, что одним из основных хозяйственных занятий алано-болгарского населения было земледелие и оседлое скотоводство. Наличие пашенного земледелия подтверждают находки лемехов и чресел на городище Маяки, орудий уборки и переработки урожая, а также находки зерна или отпечатков различных злаковых культур.

Важное место в жизни носителей салтово-маяцкой культуры занимала торговля. Об этом, в частности, свидетельствует большое количество восточных монет на поселениях и могильниках, находки бус, серег, браслетов, зеркал, которые поступали с Востока и Кавказа. В сферу торговых интересов алано-болгар, по-видимому, входили и сопредельные с ними восточнославянские земли, куда поступала продукция салтовских кузнецов, ювелиров и керамистов».[15]

Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что болгары являлись культурно развитым народом, обладающим передовыми по тем временам технологиями производства изделий для бытовых, сельскохозяйственных, ювелирных и военных нужд народа. Не стоит забывать, что на территории болгарской земли процветала торговля. Думаю, следует сделать вывод также об экономической развитости болгар, как кочевого народа.

С VIII века складываются активные экономические взаимоотношения между странами Восточной Европы и странами Востока. Известно, что к тому времени образовывается крупнейшая экономическая артерия, связывающая Запад и Восток. Этой артерией является «Шелковый Путь». В страны Востока отправляются караваны с золотом и рабами, с Востока движутся караваны с китайскими шелками и золотом. «Торговля с народами Востока шла главным образом по Волге и её притокам»[16]. Очень удачно выбранная территориальная позиция Хазарского Каганата позволяла совершать грабежи и набеги на соседние государства, не принося себе особого урона. Б.А. Рыбаков, говоря про Хазарское царство, не зря, судя по всему, подобрал термин «паразитарное государство»[17]. Также хазар упоминает летописец Нестор, называя их Козарами. Хазары до IX века совершали набеги на территории славян, обращая их в данников и рабов, угоняя их в плен и продавая на базарах Саркела и Итиля. Князь Олег с 884 года освобождает славянские союзы полян, северян, древлян и радимичей от уплаты дани хазарам «… и сказал им Олег: „Не давайте хазарам, но платите мне“».[18]

«Ведя грабительское полукочевое хозяйство, население этого государства втягивалось и в торговлю, которую вели купцы с Кавказа, из Средней Азии, Ирана, с одной стороны, и Киевской Руси, Новгородского Края – с другой. Эти купцы производили торговлю мехами, воском, кожами, идущими из районов Камы и более северных мест, в обмен на ткани, оружие из областей Кавказа и стран Азии».[19]

Для защиты хазарского народа от нападений как с Запада, так и с Востока была создана целая система крепостей в бассейне Дона, в центре Хазарии. После становления Киевской Руси над Хазарским Каганатом нависла угроза. Русь передвигалась на ладьях по Волге и в бою на море им не было равных. С целью защиты каганата от нападения с реки строится крепость Саркел.

Крепость Саркел исследовалась советскими археологами до того, как ее затопили воды Цимлянского водохранилища. Согласно заключению, крепость имела прямоугольную форму, площадью 193,5 х 133,5 м. Стены достигали толщины 3,75 м. и имели квадратные башни. Крепость делилась еще одной поперечной стеной на 2 части: в цитадель с донжоном можно было попасть только изнутри крепости.[20]

Профессор Петрухин в своей работе «Киевская Русь IX в. – 1263г.»[21] приводит документ, который является основным источником по истории Хазарского каганата. Этим документом служит еврейско-хазарская переписка. В этом письме царь Иосиф перечисляет ближних и дальних соседей Хазарии.  Из представленного фрагмента письма хазарского царя Иосифа можно сделать вывод о развитии географии у хазар.

Хазарский Каганат продолжал практику грабежей и постоянных разоряющих набегов на земли близлежащих государств вплоть до 965 года. Именно в 965 году князь Святослав Игоревич усмирил державу-паразита.

Ближайшими соседями хазар ученые считают мадьяр (угров). Именно этот народ упоминается в византийских памятниках под этнонимом «турки». К области расселения угров ученые относят земли юго-восточной части Восточноевропейской равнины. Расселялись мадьяры в непосредственной близости от границ со славянскими народами. К югу от земель угорского народа находились земли Хазарии. К VI-VII, вероятно под давлением печенегов происходит переселение мадьяр из южно-уральских степей в район Медведицы и Хопра, а оттуда в так называемую Леведию. «Местонахождение последней до сих пор не имеет точной локализации. Большинство исследователей склонны располагать Леведию в причерноморских степях между Доном и Днепром. Э. Мольнар и И. Эрдели не согласились с этим выводом и отводят для этой венгерской страны лесостепную полосу между Воронежем и Киевом. По мнению М.И. Артамонова, мадьяры под давлением хазар изначально ушли в Причерноморские степи и заняли крайнюю западную оконечность хазарских владений в междуречье Днепра и Дуная»[22].

Как соседи Киевской Руси, так и Хазарии, мадьяры имели непосредственные отношения с каждым из вышеуказанных государств. Бытует мнение, что угорский народ на правах вассала у Хазарского Каганата и имел с ним симбиотические отношения. Однако, есть и противоположная точка зрения. Ученые, придерживающиеся ее считают, что крепость Саркел будто бы была построена для защиты Каганата от угров. Считаю эту версию неправдоподобной.

На сегодняшний день нет никаких данных об использовании уграми в военном деле кораблей. Как степняки-кочевники, мадьяры большое значение придавали конному, в крайнем случае пешему войску, но никак не кораблям. Возникает вопрос: «Зачем строить крепость на реке, если вероятнее всего нападение следует ждать с суши? Для защиты от кого, или для кого она была построена?»

В IX-X веках как морское, так и речное судоходство было хорошо развито у народов: викингов, руси, греков, римлян, арабов. Вероятнее всего Хазарам следовало ждать нападение с севера, по Волге. Вопрос: «От кого?» Ответ: «Вероятнее всего от Киевской Руси». Согласно логическому умозаключению, крепость Саркел не имела к уграм никакого отношения.

Если идея конфронтации угров и хазар отпадает, стало быть, отношения народов ограничивались миром. Это утверждение «находит подтверждение в сообщениях Константина Багрянородного, утверждавшего, что венгры «воевали в качестве союзников хазар во всех войнах»[23]. За мужество и военную помощь каган Хазарии «дал в жены первому воеводе турок, называемому Леведией, благородную хазарку из-за славы о его доблести и знаменитости его рода». В контексте дружественных отношений хазар и венгров может рассматриваться акция хазарского кагана по избранию архонта венгров. Вначале этот высокий титул был предложен Леведию, но тот отказался от этой чести в пользу Алмуца (Алмоша) либо его сына Арпада. В конечном итоге именно Арпад был коронован в архонты венгров. Как пишет Константин Багрянородный, этот ритуал был исполнен по древнему хазарскому закону – Арпада подняли на щите»[24].

В IX веке угорский народ имел непосредственно взаимодействие с восточнославянскими народами. «Восточные авторы (Ибн Русте, Гардизи) свидетельствуют о частых набегах венгров на земли славян, о захвате ими богатой добычи и пленных»[25]. Также о славяно-угорских взаимоотношения можно судить по словам из «Повести временных лет»: «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами».[26]

    П.П. Толочко считает, что отношения между уграми и славянами были весьма напряженными. Ссылаясь на замечание летописца – «бъша бо ходяще аки си половци» - П.П. Толочко утверждает, что угры были далеко не миролюбиво настроены по отношению к славянам.[27] Также автор книги «Кочевые народы степей и Киевская Русь» ссылается на свидетельства арабских летописцев: «Ибн Русте отмечал, что венгры «отводят этих пленников (славян) берегом моря к одной из пристаней Румской земли, где и продают их в качестве рабов»[28].

    Говоря об угорской культуре следует отметить ее уникальность.

    В Приазовье, а также в низовьях Дона были обнаружены поселения кочевников VII-IX вв. Первоначально их относили к болгарской культуре, однако, из немногочисленных археологических материалов были выделены артефакты, характерные для угорской материальной культуры. В результате проведения археологических раскопок были найдены и тщательно исследованы предметы домашней утвари, серебряные портупейные бляшки, украшения женской обуви.

    В подведение итога следует отметить важность взаимодействия угорского народа со славянами, взаимопроникновение культур народов и оказание влияния на прогрессивное развитие становящейся Киевской Руси.

    Печенеги – кочевой народ, соседствующий с Русью около двухсот лет. Печенеги упоминаются в «Повести временных лет»летописца Нестора, греки называли этот народ - «пацинаки», а арабские путешественники – «баджинаки».

    На мой взгляд странно то, что печенеги упоминаются в летописных источниках разных авторов под похожими этнонимами. Угорский же народ Константин Багрянородный назвал «турками», а летописец Нестор – «уграми». Арабские летописцы говорили о мадьярах.

    Оба народа были известны в одинаковой степени, но этнонимы венгров у разных авторов различны. Возможно ли полагать, что здесь мы как раз встречаемся с угорскими племенами? Или, не может ли это быть вызванным широким спектром влияния кочевого народа печенегов на культуры соседствующих государств?

    Местом образования народности печенегов считаются прикаспийские степи и Нижнее Поуралье. Говоря об этнической принадлежности можно заметить, что при антропологических экспертизах помимо черепов, принадлежавших тюркским народам, были найдены черепа, принадлежавшие, вероятнее всего уграм. То есть печенеги представляли собой «сплав» кочевых народов. Хорошо заметил Озар Ворон, описывая печенегов: «…получается, что печенеги не так уж походили на привычный нам облик степняка с плоским носом, узкими глазенками, торчащими скулами и чахлыми волосками на верхней губе и подбородке. Автор X века Абу Дулеф описывает печенегов как людей «длиннобородых и усатых». В устах, скажем, китайца, такое описание стоило бы немногого, но пишет-то араб, представитель народа, растительностью на лице не обиженного! Печенеги, значит обладали внешностью если и не нордической, то вполне европеоидной; во всяком случае, киевлянин Х века, пращур украинцев, среди них мог сойти за своего. Да и немец Бруно-Бонифаций, что полвека спустя отправился в печенежские степи проповедовать христианство, не нашел их внешность достойной особого описания, что непременно бы произошло, походи печенеги на монголов или калмыков. Очевидно, печенеги были европеоидным, сармато-аланским по происхождению, лишь недавно перешедшим на тюркский язык, племенем»[29].

    «Вероятно, уже в IX в. печенеги занимали степной район междуречья Дона и Днепра […] К концу IX в. печенеги овладевают причерноморскими степями (источники сообщают об их появлении а Причерноморье около 889 г.) и становятся заметной политической силой в Подунавье. В 896 г. Они в союзе с болгарами наносят чувствительное поражение Византии и расширяют свои владения до реки Сирет. Согласно данным Константина Багрянородного, к середине Х в. область расселения печенегов простиралась от Дона до Карпат. В этой области расселения он называет такие реки, как Днепр, Южный Буг, Днестр, Прут, Сирет»[30].

    Рассматривая печенегов как соседей, нужно отметить их заинтересованность в межгосударственных конфликтах. Так П.П. Толочко пишет: «Печенеги не отличались постоянством своих политических ориентаций. Видя заинтересованность в них со стороны Византии, Руси, Болгарии и Хазарии, печенеги пытались максимально воспользоваться этой ситуацией. Поочередно они выступают союзниками каждой из названных стран, получая за это от них богатые дары»[31].

    В конфликте Византии и Киевской Руси 40-х годов Х века печенеги выступают союзниками последней. «Повесть временных лет» говорит о втором походе князя Игоря на Константинополь в 944 г., упоминая при этом печенегов, входивших в состав Игорева войска.

    Однако, печенеги не раз выступали разорителями Руси. В середине Х века Константин Багрянородный оставляет в поучение наследнику престола следующие слова, изложенные в его труде: «Знай, что пачинакиты стали соседними и сопредельными также росам, и частенько, когда у них нет мира друг с другом, они грабят Россию, наносят ей значительный вред и причиняют ущерб. Знай, что и росы озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакитами […]. Поэтому росы всегда питают особую заботу, чтобы не понести от них вреда, ибо силен этот народ»[32]. Здесь следует сделать акцент на том, что перемирие между печенегами и Русью надолго не затягивалось. Об этом говорят слова «…и частенько, когда у них нет мира…». Печенеги преследовали явные корыстные цели. При складывающихся на тот момент обстоятельствах торговля для печенегов являлась невостребованной отраслью. Отличная позиция. Если Византия дает больше, стало быть, за нее и воюем. Опять же, наблюдается некоторый буфер в межгосударственных отношениях. Этим буфером выступают печенеги.

    «… и осадили печенеги город (Киев) силою великой: было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны Днепра в ладьях, и стояли на том берегу, и нельзя было никому из них пробраться в Киев, ни из города к ним. И стали тужить люди в городе, и сказали: „Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу, — сдадимся печенегам“. И сказал один отрок: „Я проберусь“, и ответили ему: „Иди“. Он же вышел из города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: „Не видел ли кто-нибудь коня?“. Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего, И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл, увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ему ничего сделать. На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли его к дружине…»[33]. Данное упоминание о первом походе печенегов на Русь датируется 968 годом. Время правления князя Святослава Игоревича. Нестор описывает картину осады печенегами Киева. Повествуется о том, как выбрали горожане одного отрока, чтобы привел он дружину с воеводой Претичем, стоявшую «на той стороне Днепра» к Киеву и защитили город от печенегов. И пришел Претич к печенегам. «И спросил его печенежский князь: «А ты не князь ли?». Претич же ответил: „Я муж его, пришел с передовым отрядом, а за мною идет войско с самим князем: бесчисленное их множество“. Так сказал он, чтобы их припугнуть. Князь же печенежский сказал Претичу: „Будь мне другом“. Тот ответил: „Так и сделаю“»[34].

    Озар Ворон так описывает сцену обмена: «Печенег подарил Претичу коня, стрелы и саблю. О том, что такое конь для воина-степняка, написано немало. Этот дар, собственно, был символом безграничного доверия вождя печенегов к новому другу […]. Конь кочевнику – друг, почти побратим. Больше – это половина собственного «я» степняка. Он живет верхом на коне. Как надо было стремиться к дружбе, кого видеть в новом друге, чтоб сделать такой подарок?

Претич оценил дар и ответил равноценным. Он подарил печенежскому вождю меч, броню и щит. Дар, это был ,конечно, очень ценен и в чисто материальном плане – вспомните, как оценивали кольчуги и мечи славян и русов арабы, великолепные оружейники. Как ромеи собирали русские клинки, как Рено де Монтабан стал неуязвимым для оружия врагов благодаря «кольчуге из Руси». Меч, наследие отца – вспомните: «Я не оставляю тебе иного наследства, кроме этого меча» - неразлучный спутник воина –руса. Этот дар стоил печенежского скакуна. Это показывает, насколько серьезно отнесся воевода к дружбе с кочевым вождем»[35].

Таким образом, в 968 году произошел не просто обмен оружием. Произошло урегулирование славяно-печенежского конфликта и налаживание мирных отношений.

Византия - страна, которую воспевали ромейские и греческие летописцы. Страна, отделившаяся от Рима и Греции, но сохранившая высокие античные традиции. Страна, которой правили великие императоры. Страна, прогресс которой был виден во всех сферах жизни общества. Страна богатства. Страна торговли. Страна золотых монет. Страна, которой восхищаются и по сей день. Культура, медицина, государственное устройство в эпоху раннего средневековья были развиты «не по годам». Считается так. Однако, люди, видя лишь верхушку айсберга совсем забывают о той его части, что под водой.

    Византия Х века представляла собой крупное и влиятельное государство, находящееся в Малой Азии. Омывалось тремя морями: Черным с севера, Эгейским с востока и Средиземным с юга и имело крупные портовые города: Константинополь, Херсон, Амастрида, Синоп, Трапезунд. Крупные города-крепости охраняли подступы к столице государства, а также огромное значение уделялось областям, находящимся на периферии. Болгария с северо-запада, Каирский Халифат с юга, Армения и Кавказ с востока. Прекрасное месторасположение государства. Логично предположить, что при развитых морских связях должен быть развит военный, а также торговый флот. Государство, которое наследовало античные традиции Греции и традиции Рима обязано иметь сильное, обученное, профессиональное войско. Ведь наверняка перенимались схемы строения механических военных орудий: катапульт, таранов, баллист и т.д. В общем нашему взгляду представляется не государство, а сказка. А вот обратная сторона монеты: «Глубокий экономический кризис, нашествие и расселение на землях империи варваров, разорение деревни, упадок городской жизни, дезорганизация управления провинциями, тяжелые войны с арабами, религиозные смуты — все это не могло не отразиться не только на материальных условиях жизни народа, но и на развитии его общественного сознания»[36]. Как мы видим, государство переживало кризисные моменты своего существования. Однако, смело могу предположить, что Византия не впадала в кризис и не выходила из него. Она жила им.

Для того, чтобы найти обоснования моих слов, я заглянул в документы, датируемые VI-VII веками. Это время характеризуется массовыми разоряющими набегами варваров: авар, славян, венгров и других народов севера и северо-запада. Варварские племена не оставляли за собой городов. Лишь их руины. В результате разорения имперских земель огромная площадь, предназначенная для выращивания зерновых культур, развития скотоводства, ремесел, была опустошена. Государству грозил голод. Наблюдалось снижение уровня жизни. А где падает уровень жизни населения, там возникают массовые поморы. Чума, оспа, холера и т.д. Императору нужно было срочно спасать положение.

«Восстанавливая свою власть в провинциях, государство утвердило право своей собственности на все запустевшие и межобщинные земли. На них оно селило безземельных и варваров на условиях уплаты налога и несения военной службы, основывало императорские и правительственные имения, социальная структура которых была сходной с частными и которые в VII-IX вв. росли опережающими темпами»[37]. На опустевших землях, как упоминается выше, селились варвары. Мне интересно, какому варвару так опостылела своя родина, что он готов остаться на чужбине, платить налог, судя по всему, высокий, да еще служить в чужом войске? Ответ мы можем найти у И.Я. Фроянова в книге «Рабство и данничество у восточных славян»[38], где автор указывает на новую, появившуюся в общественном строе черту – обращение в рабство соплеменников. И.Я. Фроянов ссылается на восточные источники того времени: «По Гардизи, славяне, «если схватят вора, забирают его имущество, а самого затем ссылают на окраину страны и там наказывают». […] О наказании вора читаем и у Ибн Русте: «Если поймает царь в стране своей вора, то либо приказывает его удушить, либо отдает под надзор одного из правителей на окраины своих владений»[39].  Таким образом, смею предполагать, что среди варваров, проживавших на территории Византийской империи большее число составляли преступники, изгнанные из своей родины.

В Византии государственной религией официально считалось христианство. По всей территории империи строились храмы. Высшие религиозные чины имели непосредственное отношение к политике государства и оказывали огромное влияние на все сферы жизни общества. В результате проведения иконоборческих реформ VIII-IX вв. огромные площади церковно-монастырских землевладений должны были монополизироваться государством. Увы, этого не произошло. Есть свидетельства, что к началу IX века византийская церковь и монастыри имели богатые владения.

Нищие, обездоленные и обескровленные стекались поближе к очагу и уюту. Толпы беженцев с периферии шли в провинциальные города и столицу. Возникал широкий рынок дешевой рабочей силы, который государство использовало в своих целях. Для усиления влияния императора срочно нужна была регулярная действующая армия. Византия, последовательница римских традиций, набирает в ряды своих войск нищих, беженцев, варваров и должников, которые не смогли освободиться от налогов. Вот и раскрывается вопрос и профессионализме войска. Упоминание о греческом войске в «Повести временных лет», датируемое 971 годом, много, чего стоит: «И сказал им Святослав: „Нас двадцать тысяч“, и прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани. […] И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали»[40]. Вот здесь, собственно, и проявляется истинная суть византийской армии. Профессиональной, обученной. В принципе, можно в данном случае ссылаться на то, что Святослав каким-то образом схитрил, обвел, так сказать, вокруг пальца греческое войско, однако, соотношение между силами войск 1:10. Куда же тогда смотрело обученное военное командование греков со своими передовыми военными идеями? Не было никакого обученного командования. Византия три столетия подряд подвергалась нападениям варварских народов. В результате междоусобиц и различных восстаний, мятежей внутри государства, империя лишилась большей части военной аристократии. В ряды верховного командования набирались индивиды, которые и отношения к военному делу не имели. Г.Г. Литаврин пишет: «Принятый на рубеже IX-Х вв. закон, согласно которому служебные преступления не признавались уголовными и не подлежали суровому преследованию, так и не был отменен, даже в случаях отъявленного казнокрадства. К середине XI века коррупция и произвол в отношении к рядовому населению стали тяжким пороком византийской бюрократической системы. За фасадом официальных служебных отношений оформились неофициальные личностные связи в среде имущих и чиновничества»[41].

    И все же многие авторы при сравнении развитости культуры Византии с культурами соседних государств особое предпочтение отдают первой. Вероятно, это все из-за того, что памятников-то больше осталось. И письменных, архитектурных и т.д. А что заимела Киевская Русь после принятия христианства? Находятся единичные памятники славянской письменности, религии. Но этого чересчур мало. Сейчас мы можем строить выводы только по летописным источникам того времени, археологическим находкам, и логическим объяснениям процессов, происходящих в государствах того периода.